День Российской науки в нашем городе был отмечен одной знаменательной, на мой взгляд, презентацией. Государственная публичная научно-техническая библиотека (ГПНТБ) СО РАН подготовила для гостей мероприятия великолепный сюрприз: представителям городских библиотек и руководителям молодежных клубов были розданы новенькие экземпляры некогда знаменитого научно-популярного альманаха для детей «Хочу всё знать».

Книга оказалась поистине своевременной и нужной. Как отметил заместитель директора ГПНТБ С РАН по связям с общественностью Антон Веселов, большую часть старых экземпляров этого альманаха (изданных еще в советское время) пришлось списать по состоянию. Причина проста – сборники оказались настолько популярными, что за многие годы их просто «зачитали в хлам». К большому сожалению, в таком потрепанном виде выдавать эти книги читателям уже не представляется возможным. И вот теперь – к радости и детей, и взрослых  – альманах получает новую жизнь. Благодаря поддержке ПАО «РусГидро» популярнейшая с советских времен книга возвращается в наши библиотеки. Причем, возвращается она в знакомом и полюбившемся образе. Что приятно вдвойне. Мало того, вот этот знакомый с детства  стиль сегодня воспринимается, пожалуй,  как самое главное достоинство возрожденного сборника.

Сегодня мы очень чутко реагируем на такие вещи. Это примерно как в случае с дефицитным в советские времена индийским чаем «со слоником». Мы смотрим сейчас на такую этикетку в радостном предвкушении: вот оно -  «то самое», что мы когда-то так любили и ценили. И лично для меня воспроизведение знакомого стиля является очень хорошим знаком и, наверное, показателем хорошего вкуса тех, кто возродил альманах. Беря в руки новенькую, еще пахнущую типографской краской книгу, листая её страницы, я с радостью убеждаюсь: «Да, оно – то самое!».

Очень емко по этому поводу высказалась руководитель Комитета по делам молодежи Ирина Соловьева: «Эту книгу приятно будет снова зачитывать до дыр. Она мягкая, настоящая. Это как раз то качество, когда содержание соответствует кинестетическим ощущениям получения удовольствия». У книги спокойное, «интеллигентное» оформление, тона приглушены, поверхность страниц матовая, нет раздражающего, вычурного глянца. Это бросилось в глаза всем гостям и вызвало с их стороны высокую оценку. Именно такой, наверное, и должна быть научно-популярная книга, несущая в себе пусть ненавязчивый, но все же отчетливый дух академической сдержанности. Гармоничное сочетание иллюстраций и текста одновременно подчеркивает и занимательность, и серьезность содержания. Как говорится, нет ничего лишнего, всё на своем месте. Да, мы привыкли с детства именно к такому стилю, и очень хорошо, что этот момент учли и издатели, и спонсоры.

Я специально заостряю внимание на данном моменте. Оформление всегда строго соответствует содержанию. И надо сказать, что у нас с советских времен сложился свой подход к стилю научно-популярной литературы и научно-популярной периодики. Если хотите, это можно назвать нашей «школой». Думаю, лишь человек, который ни в детстве, ни в юности не испытывал того трепета, с которым мы брали когда-то в руки научно-популярные книги и журналы, начнет демагогически рассуждать об «отсталой» полиграфии и «провинциальном» оформлении страниц. Голое эстетство здесь совсем ни к чему. Ведь именно оно, я считаю, сыграло не так давно дурную шутку с нашей просветительской литературой.

С 1990-х годов в моду издателей стал входить глянец. Современная полиграфия стала ассоциироваться с красочным блестящим оформлением, с броскими картинками. Такие эстетические каноны были восприняты как «прогрессивные», соответствующие духу новой эпохи с ее маркетингом и «пиаром». Они, к сожалению, перекинулись и на научно-популярные издания для детей. В стране появился вал познавательной литературы, которая выдавалась именно в этой «гламурной» манере. Форма зачастую соответствовала содержанию: броскость и крикливость как будто намеренно противопоставлялись былой академической сдержанности. Все эти «оксфордские библиотеки» несли в себе совершенно иной дух. Кому-то новое оформление могло показаться красивым, даже притягательным, но что-то во всем этом было «не то». Мне эти яркие глянцевые книжки чем-то напоминают рекламу, где тоже всё ярко и броско, но как-то не особо серьезно и совсем уж малосодержательно. Весь этот книжный «гламур» не вызывает былого трепета. Он как будто настраивает на легковесное отношение ко всему, что бросается вам в глаза с блестящих страниц, включая и тексты. Нет, не так должны подаваться детям научные знания.

Новый «гламурный» стиль в сравнении с тем, что было знакомо нам с детства, – это как нейлон в сравнении с льняной тканью. «Не натурально»… Есть в нем какая-то наигранность, несерьезность, граничащая с китчем. Знания превращаются в развлечения, интересные факты – в забавные «приколы». Вряд ли серьезное погружение в науку происходит таким путем. И остается сожалеть, что с определенных пор наша популяризация науки перестроилась как раз на этот «гламурный» лад, отбросив в сторону то, что нарабатывалось у нас годами, десятилетиями. Причем, дав великолепные результаты.

Я вынужден еще раз напомнить, что популяризация науки в советские времена была поставлена великолепно. Я бы даже сказал – идеально. И восхищает именно то, что серьезные вещи умудрялись передавать доступно и в то же время - сохраняя академическую серьезность, не впадая в пошлость, в кокетливые заигрывания с аудиторией. С каким восторгом мы сегодня листаем старые научно-популярные энциклопедии, научно-популярные журналы и тот же альманах «Хочу всё знать». Что бы ни говорили, но это был действительно высокий уровень, и с этим стилем не сравнятся никакие новомодные глянцевые поделки.

Именно поэтому новое издание альманаха «Хочу всё знать» вызвало такую неподдельную радость. И дело даже не в самом факте издания сборника. Книг, подчеркиваю, издается немало. Главное заключается в том, что возрожденный альманах не превратили в очередной глянцевый китч, как это нередко происходит со всякими «ремейками» старых песен и кинофильмов. Думаю, в таком виде он вряд ли бы затронул сердца гостей. Поэтому надо отдать должное издателям за их уважительное отношение к нашим традициям. Именно этого мы ждали и потому высоко оценили. Книга действительно стоит того, чтобы быть зачитанной до дыр.

Олег Носков

8 февраля в России отмечается День российской науки. За несколько дней до этого президент Российской академии наук Александр Сергеев рассказал о положении науки в России, образе российского ученого планах — и том, как тот должен развиваться.

— Сейчас начало февраля, мы празднуем День российской науки. Впереди целый год работы. Чего вы ожидаете от российской науки в 2018 году? Какие тенденции в науке достойны особого внимания? Что бы вы хотели поддержать и вдохновить других на поддержку?

— Я думаю, что этот год должен стать годом начала крупных проектов в российской науке. Дело в том, что нашу науку и Академию наук всегда ценили за то, что она была инициатором и вдохновителем крупных проектов. Вернее, не только инициатором, но и исполнителем. И, к сожалению, в последние годы таких крупных проектов, которыми можно было бы отчитаться перед обществом, результаты которых были бы видны и значимы, не очень много. Я считаю, что сейчас ко многим приходит понимание того, что наука в нашей стране снова должна начать играть существенную роль. И поэтому уверен, и надеюсь, что в нынешнем году будет положен старт серьёзным крупным проектам. Это связано в определённой степени с тем, что у нас принята стратегия научно-технологического развития страны. В соответствии с данной стратегией сейчас сформированы органы, определяющие выполнение работ и задающие тон. Сейчас начинают свою работу межведомственные координационные советы по стратегии. Они будут анализировать и отбирать крупные проекты. Я думаю, что наша основная задача после того, как эти проекты будут отобраны — действительно вместе со всеми ветвями государственной власти следить за тем, чтобы эти проекты стали реализовываться.

— Пока мы в стадии отбора, вы бы не хотели называть какие-то конкретные проекты?

— В стадии обсуждения сейчас несколько очень серьёзных проектов, связанных с поставленными приоритетами в социально-экономическом развитии страны. Это проекты, связанные с развитием связности разных регионов нашей страны. Задачи, связанные с развитием науки в таких, я могу сказать, критических регионах, где её развитие просто необходимо для того, чтобы эти регионы были действительно эффективными. Если говорить о каких-то конкретных научных направлениях, то это, конечно, прежде всего проекты в области сельского хозяйства.

Программа научно-технического содействия сельскому хозяйству сейчас начинает реализовываться. Появились уже три первых постановления, в соответствии с которыми идут эти работы. И сейчас новые направления связаны с созданием «умного», роботизированного, научно-исследовательского сельского хозяйства.

Есть еще перспективные направления по глубокой переработке сельскохозяйственной продукции и т. д. В области медицины, по-видимому, будут серьёзно обсуждаться и будут сделаны первые шаги в развитии отечественной ядерной и лучевой медицины. Если говорить о цифровых технологиях (тем, что называется сейчас big data), здесь очень много проектов, связанных с быстрой передачей данных и с тем, как эффективная обработка информации может определять управление сложными производственными процессами. Ну и, наконец, машинное моделирование многих явлений, которые важны и для промышленных процессов, и для вопросов, связанных с обеспечением работоспособности страны в целом. Это только несколько направлений и проектов я вам примерно перечислил. Я думаю, что их будет существенно больше.

— Вы перечислили направления, которые вы считаете приоритетными, или просто те, которые вам больше всего нравится лично?

— Пожалуй, вы правильно задали вопрос. Здесь есть одновременно и приоритетность, и личное отношение. То есть я считаю, что те направления, которые я перечислил, очень интересны. Я тоже стараюсь за ними следить. Мне интересно участвовать в их «раскручивании», как сейчас говорят.

— Каковы, на ваш взгляд, первые итоги — ведь прошло 4 месяца с того момента, как вы избраны. Что вы сумели изменить? На чём хотите сосредоточиться в ближайшее время?

— Я думаю, что итоги, наверное, пока рано подводить. Можно сказать, что прошло не «уже», а «ещё только» 4 месяца.

— У политиков, во всяком случае, традиционно спрашивают про их первые «сто дней».

— Наверное, самое главное — что мы сейчас вместе со всеми органами государственной власти приходим к общему пониманию относительно роли, и важности этой роли, Академии наук, то есть фундаментальной науки, в жизни страны. Я не могу сказать, что раньше такого понимания не было в принципе. Но ведь мы с вами помним, что последние 3-4 года характеризовались тем, что наша учёная академическая среда порой просто не понимала, чего хочет от неё власть. А власть, со своей стороны, не очень понимала, почему Академия наук работает не так эффективно, как хотелось бы.

Я думаю, что сейчас приходит понимание и причин этого явления, и каким образом мы должны перестроить свою работу, в том числе, и взаимодействие с органами государственной власти, чтобы и Академия наук, и наука у нас в стране эффективно развивались.

Я думаю, что это сейчас основное. И серьёзные процессы в данном направлении как раз только сейчас и начинают развиваться. Надеюсь, что результаты будут видны достаточно скоро.

— Из этого вытекает мой следующий вопрос — вы уже начали на него отвечать, что движетесь по пути взаимопонимания. Однако слово «взаимопонимание» всё же скорее характеризует отношения людей. А что следовало бы изменить во взаимоотношениях РАН и государства в целом? Системно, я имею в виду.

— Я бы ответил таким образом: в мае прошлого года президент страны сказал, что Академия наук должна быть штабом исследований и определений перспектив развития науки. Мы сейчас живём в непростое время. Поэтому такая терминология — «штаб» — как раз и заставляет подумать о том, какие же свойства действительно должны быть у этого штаба. Ведь штаб — это тот орган, который принимает решения, а не просто согласует то, что предлагают другие. Если мы говорим о том, что мы должны определять направления научных исследований, это значит, что мы должны ставить задачи, а не экспертировать то, что поставлено другими. Я думаю, что эти два момента здесь очень рельефно обрисовывают ситуацию. Т. е. Академия наук должна быть активным органом, который имеет и компетенции (а они, конечно, у нас есть в полном объеме), и инструменты для того, чтобы быть реальным штабом. Для того, чтобы реально определять развитие науки.

— Но для этого ведь недостаточно одного желания Академии?

— Я думаю, что в нашей стране желания президента страны и желания Академии достаточно для того, чтобы мы сумели правильно наладить работу.

— Как вы считаете, какие изменения должны произойти — и должны ли они вообще происходить в оценке эффективности работы РАН в целом, её институтов и структур?

— Я понимаю причину вашего вопроса. Этот вопрос об оценке эффективности сейчас резонансный, поскольку она сейчас как раз в разгаре. Сейчас уже есть даже некоторые итоги, которые обсуждаются, апеллируются и т. д. Мне кажется, что та оценка эффективности, которая сейчас проходит, должна быть прежде всего для нас (для учёных). Мы должны это воспринимать именно так, а не как желание некоего злого дяди просто взять и ликвидировать часть академических институтов, так называемую третью категорию. Мы должны просто серьёзно посмотреть сами на себя, что у нас происходит? Что это такое — институты, которые отнесли в третью категорию эффективности? С чем могут быть связаны проблемы? Каким образом, если это реальные проблемы, а не формальные результаты экспертизы, мы этим институтам можем помочь?

И задача сейчас вовсе не в том, чтобы отсечь эти институты, передать их кому-то или закрыть, а в том, чтобы мы сами разобрались и поняли, как нам повысить эффективность этой категории институтов.

Поэтому я считаю, что к оценке эффективности нужно прежде всего относиться вот каким образом — мы должны сами пристально посмотреть на себя и дальше решить, что делать. Уверяю вас, это не карательная операция.

— То есть надо в первую очередь починить, а не торопиться выкинуть в утиль. Но все же, как определять, что ремонтировать, а что выбрасывать?

— Тоже правильный вопрос! Действительно, эта шкала эффективности должна и в настоящем, и в будущем модернизироваться. Сейчас та шкала, которая предложена, является, с одной стороны, универсальной. Но понятно, что универсальность не везде хороша, особенно когда оцениваются институты настолько разные — и по своему профилю, и по задачам, которые они решают. У нас сейчас в Академии наук есть институты не только гуманитарные, но и медицинские, и сельскохозяйственные. И вообще говоря, наука, которая делается в этих институтах, очень разная. Она должна оцениваться по-разному. Та шкала, которая сейчас предложена — это публикационная активность. Конечно, наверное, это один из основных параметров для научной части Академии. А для сельскохозяйственной части Академии публикационная активность определяет далеко не всё. Поэтому мы, прежде всего, должны, посмотрев, как работает эта шкала оценки, задуматься над тем, как сделать её более адекватной. Кроме того, учесть ряд показателей, которые там не учтены совсем. У нас есть такие ситуации, когда в третью (самую неэффективную) группу относят совершенно замечательно работающие и эффективные институты, которые просто по ряду причин не могут публиковать результаты своих исследований, хотя достаточно просто приехать к ним и убедиться, что они — настоящее достояние страны. Шкала, которая сейчас предложена, должна будет модернизироваться. Но это как раз другая причина, почему мы не должны на оценку эффективности смотреть, как на какой-то абсолютный результат.

— Как вы считаете — меняется ли в положительную сторону в последнее время образ российского учёного? Как он должен меняться дальше? Какие усилия предпримет РАН в этом направлении? И с кем она хотела бы разделить ответственность в данной работе?

 — Знаете, сейчас очень интересная ситуация: с одной стороны, есть всплеск интереса к науке — это совершенно очевидно, от книг и СМИ до соцсетей (и лайков в них). Это отрадно. Видно, что общество начинает больше интересоваться наукой. Это хорошо. Одновременно сейчас резко увеличивается объём информации (не только любой, но и научной). Ясно, что наукой занимаются больше, получают всё больше результатов, а эти результаты становятся всё более публичными.

И вот в этом гигантском объёме информации становится всё труднее ориентироваться. Если раньше научной информации было немного, и можно было её достаточно объективно анализировать, отделять факты от какого-то вымысла, то сейчас на отделение зёрен от плевел не хватит никаких аналитических центров и научных редакторов. Это означает, что на глазах растет что в относительных, что в абсолютных цифрах роль и доля недостоверной информации — того, что сейчас принято называть «фейками» (fake в англоязычной литературе, а по-моему, всё больше и у нас). Ну или попросту вранья, чего уж там. И вот в этой ситуации ответственность лежит не только на ученых. Ученые, разумеется, должны более активно выступать и разъяснять. Но у СМИ тоже и своя важная роль, и ответственность. Конечно, хорошее СМИ обычно ставит перед собой задачу объективного освещения информации. Но с другой стороны, ведь вам нужно информацию как можно быстрее подать, и сделать это наиболее ярким способом. Это иногда конфликтует именно с надёжностью информации.

Поэтому я подчеркиваю, что ответственность наша с вами — совместная. Мы вместе из всё прибывающего моря информации выделяем то, что называется надёжной информацией, и передаем публике. Но вообще ответственность за то, чтобы образ учёного каким-то способом становился всё более привлекательным, несут не только сами учёные и не только СМИ. Но и, конечно, власть. Потому что когда мы с вами говорим об учёном, конечно, он должен быть… учёные ведь, по большому счёту, не стремятся быть богатыми людьми. У них другие преимущества и радости. Для того, чтобы реализовать себя, как богатого человека, надо идти в бизнес и какие-то другие сферы общественной деятельности.

— Но хорошо бы быть достаточно обеспеченным.

— Они должны быть не то, чтобы «достаточно обеспеченными» — я бы скорее сформулировал это как «обеспеченные достаточно» для того, чтобы чувствовать себя надёжно, спокойно и комфортно. Это вопросы и заработной платы, и социального обеспечения, и, вообще говоря, всей жизненной траектории. Мы же стали более прагматичными людьми? Если раньше, в советское время мы не заботились об этой траектории, потому что знали, что государство её обеспечивает — важно было просто определить свои привязанности и на этот путь встать. А сейчас, извините, с молодых лет все смотрят на то, какая у него будет карьера, и что он будет получать в пенсионном возрасте. Построение этой карьеры зависит не только от нас с вами, как бы мы ни старались. Конечно, оно зависит и от того, что государство вкладывает в науку. И как оно, если хотите, представляет — и в каком-то смысле рекламирует учёного. Здесь, конечно, хотелось бы, чтобы и со стороны нашей власти мы больше слышали о важности науки, по крайней мере. Чтобы слова «наука», «Академия наук» появлялись в высоких посланиях. Чтобы об этом говорили на высоких форумах.

В общем, задача построения положительного во всех смыслах образа ученого — триединая; над ней должны работать и учёные (прежде всего, сами!), и власть, и средства массовой информации. У нас должна быть чёткая, достойная жизненная траектория для учёных, которая бы обеспечила приток молодёжи в науку и действительно работала бы на то, чтобы учёные спокойно, обеспеченно, достойно могли трудиться.

— Разве хороших слов на высоких форумах будет достаточно? По крайней мере, для молодёжи? Наверное, тут нужна широкая медийная программа: не только собственно СМИ, но и фильмы, литература, другие проекты.

— Это тоже, наверное, правильно. Хотя это вопрос к власти или к обществу?

— Изначально, наверное, к власти — это налоговые преференции, например, и другая поддержка. Это была бы комплексная программа укрепления имиджа профессии.

— Я думаю, что это тоже правильно. И когда мы говорим о налоговых преференциях, их можно распространить, скажем, и для компаний, которые вкладываются в поддержку науки. Если вспоминать советские времена, то государство целенаправленно занималось «рекламой науки». Сейчас такого нет — или этого сильно меньше. То есть эта задача была отдана на откуп медийной индустрии, на самотёк. Впрочем, вы знаете, в последние годы всё-таки начинают появляться фильмы, особенно в прошлом году — было 2 замечательных фильма о покорителях космоса. И одна из этих лент, «Салют-7» вообще признана лучшим фильмом прошлого года! И это хорошо, что этот фильм фактически был создан за деньги государственной корпорации «Роскосмос». В «Роскосмосе» поняли, что это не только такой интересный подарок, который можно преподнести жителям России к юбилею запуска спутника, но и то, что фильм может существенно влиять на массовое сознание, привлекать молодёжь к этой области знаний и технологий. Наверное, вы правы в том, что государство может регулировать данную сферу. Или, по крайней мере, не впрямую, а посылать настойчивые нужные сигналы, в том числе, и в государственные корпорации, и в медийные производства для того, чтобы подобные фильмы и произведения появлялись. Я охотно соглашусь с вами в том, что роль государства должна быть не только в том, чтобы обеспечивать науку средствами и провозглашать ей поддержку словом с высоких трибун, но и в том, чтобы стимулировать медийную индустрию двигаться в нужном направлении.

— На пресс-конференции после встречи с президентом Путиным вы сказали, что у Академии должны быть функции прогнозирования. Что вы имели в виду? В чём они будут заключаться?

— Я просто отвечу на него: если мы сейчас посмотрим на закон, по которому действует Академия наук и устав, то сейчас там прогнозной функции у Академии вообще нет. Есть экспертные функции. Но мы с вами понимаем, что экспертиза и прогноз — это разные вещи. В экспертизе по определению есть нечто пассивное. Кто-то придумал, даже сделал уже, вам дали, сказали: «На, проэкспертируй» — и ты это делаешь. А прогноз — это совсем другое. Он зависит от вашей активности. Вы предлагаете, прогнозируете, ставите задачу. У Академии должна быть возможность участвовать в разработке не только научного, но и социального, экономического развития страны — ведь всё это взаимосвязано. То есть такие прогнозы должны быть не только декларированы, нужен и реальный инструмент донесения этих прогнозов до уровня государственной власти, до уровня действительно стратегического.

Егор Быковский

Наука и спорт – это вовсе не параллельные Вселенные. Об этом говорят и регулярные успехи сотрудников ФИЦ ИЦиГ СО РАН на разного рода соревнованиях: по настольному теннису, волейболу, футболу, на лыжных гонках. Новый год принес новые победы -  I место на турнире по настольному теннису в рамках Спартакиады трудовых коллективов предприятий, посвященной 60-летию Советского района г. Новосибирска, заняла команда ФИЦ "Институт цитологии и генетики СО РАН". Представляем вашему вниманию интервью с одним из победителей – ст. научным сотрудником лаборатории морфологии и функции клеточных структур, к.б.н. Татьяной Карамышевой.

–Татьяна Витальевна, как давно Вы играете в настольный теннис?

– Первые уроки этой игры я получила еще в школьные годы. И тогда же благополучно это забросила. И вновь стала заниматься настольным теннисом уже в зрелые годы. К нам приехали коллеги из Германии, возник вопрос – чем заняться в свободное время. А, надо сказать, что среди немцев занятия спортом – явление повсеместное, и наши гости не были исключением. Мы вспомнили, что в Институте есть небольшой теннисный зал, немного там поиграли, и тут я поняла, что мне это реально интересно. Проснулся некий азарт, и я, уже вполне взрослый человек, вновь отправилась на занятия в секцию настольного тенниса. Ну и важным дополнением стало то, что я вскоре ощутила, как положительно занятия спортом сказываются на моем самочувствии.

– А спортивные тренировки не отвлекают от научной деятельности?

– Наоборот, они являются хорошим подспорьем. И не только в плане здоровья. Спорт помогает преодолевать неуверенность в себе, повышает самооценку. А это очень полезно и на научных конференциях, где порой приходится отстаивать свою позицию в дискуссиях с другими участниками. Для многих просто выйти и публично выступить перед большой аудиторией – непростая задача. И очень важно не растеряться, преодолеть внутренние барьеры. Занятия спортом этому очень способствуют.

– Ну занятия спортом «для себя» и участие в чемпионатах – вещи несколько разные. Когда Вы решили попробовать себя на соревнованиях?

– Это было несколько лет назад. У нас проходила очередная «Академиада» - это большие соревнования, в которых принимают участие команды научных институтов Сибирского отделения РАН. И я решила проверить свои силы, уже не на тренировке, а на реальных соревнованиях, где каждый участник борется за победу в полную силу. Первый опыт мне понравился, я заняла второе место. А потом, не знаю почему, но я зашла в кабинет директора и показала ему грамоту. А Николай Александрович мне полушутя-полусерьезно говорит: «Татьяна, это хорошо, но нам нужны первые места». Я эти слова запомнила и постепенно шла к первому месту. Не все было просто и гладко. И команды других институтов, раньше традиционно побеждавшие в соревнованиях по теннису, – это, прежде всего, команды Института ядерной физики и Института математики – не собирались уступать свои лидерские позиции без боя. Но и мы не сдавались.

– И как скоро Вы смогли решить эту задачу?

– Для меня очень удачным оказался прошлый, 2017, год. Занятия под руководством тренера Ильи Юрьевича Корниса были не напрасны и дали о себе знать. Сначала я заняла первое место на «Академиаде», а затем – стала серебряным призером на престижном всероссийском турнире в г. Бердске. Второй результат стал неожиданным для всех, я и сама не думала, что выйду в финал. И эту успешную серию мы с напарником по команде – Владимиром Балюновым – продолжили и в этом году, взяв две золотых медали, в командном первенстве и мою – в личном.

– Традиционный вопрос, какие у Вас планы?

– В августе этого года мы собираемся принять участие в большом турнире «Наука в Сибири» и, конечно же, сыграем на очередной «Академиаде». Теперь нас уже воспринимают всерьез, так что нам надо готовиться, очень внимательно ко всем аспектам, от игровой практики до правильности оформления заявки. Но я считаю, что победы команды Института на таких турнирах – это очень престижно.

Георгий Батухтин

Российские ученые в 2016 году разработали более 1,5 тыс. передовых производственных технологий, что стало наилучшим результатом за последние семь лет. Об этом говорится в опубликованном в четверг ежегодном сборнике статей НИУ ВШЭ "Индикаторы науки".

Кроме того, в 2016 году российские ученые подали более 41 тыс. патентных заявок на изобретения в РФ против 45,5 тыс. годом ранее. При этом в отчетном году было выдано 33,5 тыс. патентов, в 2015 году - 34,7 тыс., а в 2014 году - почти 34 тыс.

Российские ученые использовали в 2016 году почти 232,3 тыс. технологий, 42% из которых были связаны со связью и управлением, 29% - с производством, обработкой и сборкой, 17% - с проектированием и инжинирингом.

Ежегодный сборник статей "Индикаторы науки" НИУ ВШЭ публикует в 12-й раз. Для его подготовки эксперты вуза используют данные Росстата, Минобрнауки, Федеральной службы по интеллектуальной собственности, Межгосударственного статистического комитета СНГ, Организации экономического сотрудничества и развития, Европейской комиссии, Евростата, ЮНЕСКО, Всемирной организации интеллектуальной собственности, а также разработки своего Института статистических исследований и экономики знаний. В сборниках НИУ ВШЭ представлена информация о науке за позапрошлый год.

Владимир Смирнов

6 февраля в конференц-зале Института цитологии и генетики СО РАН с презентацией своих проектов выступили участники международной Зимней школы «Exploring a personal genome».

Зимняя школа, организованная лабораторией теоретической и прикладной функциональной геномики факультета естественных наук Новосибирского государственного университета (САЕ "Синтетическая биология") в сотрудничестве с Институтом GIGA (Университет г. Льеж, Бельгия) и Институтом цитологии и генетики (ИЦиГ), проходила с 29 января по 6 февраля.

Такие школы для студентов и молодых ученых регулярно проводятся научными институтами СО РАН совместно с НГУ. Это очень удобный и эффективный формат, позволяющий в сжатое время познакомить слушателей с достижениями современной науки и применить полученные знания на практике.

В первой части школы преподаватели НГУ и Института GIGA (Университет г. Льеж, Бельгия) прочитали интенсивный углубленный курс лекций по геномике человека. Затем из участников курса были сформированы команды, приступившие к работе над проектами, которые и были представлены на итоговой презентации 6 февраля.

Один из проектов предполагал создание открытого обучающего онлайн курса по материалам прочитанных лекций и практических заданий. В других проектах участникам школы предоставили геномные данные конкретных людей. С использованием этих данных им было необходимо ответить на ряд вопросов. Что вы можете сказать об этническом происхождении этого человека? Можете ли вы определить место рождения, пол, цвет глаз и рост? Какая доля генома пришла от неандертальцев? Насколько обладатель генома предрасположен к определенным наследственным заболеваниям?

В этом году на занятия Школы собралось 22 слушателя из России (Иркутска, Москвы, Новосибирска, Санкт-Петербурга) и Казахстана. Помимо новосибирских ученых, на Школу приехали преподаватели из университета г. Льеж - профессор Мишель Жорж,  д-р Кароль Шарльи, д-р Марианна Бевова, д-р Ваутер Коппитерс.

Оценивая итоги работы Школы, ее научный руководитель д.б.н. Юрий Аульченко отметил:

– В рамках Школы был рассмотрен ряд важных вопросов. Насколько хорошо мы умеем предсказывать индивидуальные характеристики человека по результатам секвенирования его генома? Чем ограничено такое предсказание? Отличная команда преподавателей и высокий уровень подготовки участников Школы позволили освоить большое количество материала и получить интересные результаты касательно анализируемых геномов.

Пресс-служба ФИЦ «Институт цитологии и генетики»

Институт физики полупроводников им А.В. Ржанова СО РАН и АО «Экран-оптические системы» подписали соглашение о сотрудничестве, в рамках которого в институт будет поставлено промышленное оборудование для производства полупроводниковых гетероструктур — необходимого компонента электронной базы современных телекоммуникационных систем, систем связи и цифровой экономики. Также ИФП СО РАН займётся подготовкой кадров для предприятия.

Разработанная в ИФП СО РАН технология молекулярно-лучевой эпитаксии позволяет осуществлять высокотехнологичное и экономически рентабельное производство гетероструктур с очень тонкими слоями, контролируемым составом и концентрацией. Несколько лет назад этой технологией заинтересовалась АО «Экран-оптические системы», которая входит в ЗАО «РАТМ-холдинг». После трёх лет тщательного обсуждения, разработки бизнес-плана, стороны заключили соглашение, согласно которому АО «Экран-оптические системы» разместит на арендованных площадях  в институте промышленную установку. Учёные будут сопровождать производство с научно-технической точки зрения и обучать специалистов предприятия работе с новым оборудованием.

«То, что сегодня происходит, имеет длинную историю. Года три мы искали точки соприкосновения, пришлось поднять много вопросов, решение было непростым. Сейчас это уже приобретает реальное воплощение. Сильной стороной проекта является то, что ИФП СО РАН сумел реализовать максимально короткую цепочку коммерциализации научных знаний. Успех Института состоит в создании замкнутого цикла, основанного на оптимальном сочетании фундаментальных и прикладных исследований, разработке опытных образцов, выпуска малых серий разрабатываемых изделий. Мы договорились с АО «Экран-оптические системы», что они берут на себя рынок, а ИФП СО РАН — техническое сопровождение производства. С поставкой оборудования возникнут новые задачи, новые потребности, новые вызовы для нашего института тоже. Со своей стороны, мы приложим максимум усилий для осуществления этого грандиозного проекта», — сказал директор ИФП СО РАН, академик Александр Васильевич Латышев.

Сейчас соглашение о взаимодействии сторон подписывается на пять лет — срок жизни такой установки, после чего проект должен выйти на самоокупаемость и принести некоторую прибыль.

Если первый опыт окажется успешным, в дальнейшем предполагается приобретение АО «Экран-оптические системы» ещё трёх установок и переход на работу с другими полупроводниковыми материалами.

«Для нас продукция с высокой степенью технологичности на базе научных разработок не только очень важна, но и жизненно необходима. Пожелание и фактически указание нашего Президента заключается в том, что госзаказ рано или поздно закончатся, а надо делать электронику гражданского потребления. Проект на базе ИФП СО РАН нужен как для бизнеса, так и для страны. Старт его я считаю достаточно успешным, наши инвестиции в этот проект на сегодняшний день уже практически окупились, потому что мы видим рынок, мы его прощупываем. Научные разработки, внедренные в промышленность — это и есть наш совместный успех», — отметил Председатель совета директоров АО «Экран-оптические системы» Валерий Иванович Гугучкин.

Заместитель врио губернатора Новосибирской области Анатолий Константинович Соболев отметил: «Цепочка «научный институт, инжиниринговая составляющая и промышленное предприятие» — очень важные элементы дальнейшего развития новой экономики и Новосибирской области, и России в целом.  Научные предприятия начинают реализовывать свои проекты, которые в итоге выходят на оборот в несколько миллиардов рублей. Нам необходимо координировать усилия, если есть возможность — эффективно помогать». Он отметил, что сейчас обсуждается вхождение этого проекта в Программу реиндустриализации экономики Новосибирской области, а также предложил представить его на следующем «Технопроме».

Руководитель Сибирского территориального управления ФАНО России Алексей Арсеньевич Колович подчеркнул: «Тогда как на разных площадках обсуждаются взаимодействие науки и бизнеса, которые часто не видят друг друга, здесь мы видим идеальный пример, когда рядом с Институтом физики полупроводников им. А.В. Ржанова СО РАН стоит бизнес, который понимает рынок, дальнейшую перспективу и готов вкладывать значительные финансовые средства. Этот опыт необходимо обобщать и транслировать для широкого применения».

Среди участников встречи были также заместитель директора департамента мэрии г. Новосибирска Сергей Николаевич Жиров, директор «РАТМ-холдинг» (Москва) Виктор Николаевич Беляев, генеральный директор ООО «Комеф» Михаил Васильевич Партнов (Москва), генеральный директор АО «Экран-оптические системы» Андрей Валерьевич Гугучкин, представители Института и предприятий.

Тема покорения космоса – один из самых показательных примеров влияния фантастики не только на общественное сознание, но и на научно-техническую мысль. В последние годы к ней вновь возрастает интерес, и мы уже слышим заявления политиков и изобретателей о подготовке полетов на Луну или на Марс. Дескать, через десяток лет появятся новейшие космические аппараты, которые предоставят человеку возможность совершить еще один рывок в космос. При этом никого не удивляет тот факт, что эта совершенно иррациональная по своей природе тяга к освоению других планет изначально никак не связана с какими-либо техническими достижениями. Скорее, наоборот, развитие техники намеренно фокусировали на указанной цели, вкладывая в это дело немалые материальные ресурсы.

Сюжеты о путешествиях к звездам мы находим уже в античной литературе. Правда, здесь есть один принципиально важный момент: все полеты «на небо» долгое время воспринимались как полеты... на тот свет. Что такое «небо» в понимании человека традиционного общества? Это – иной мир, куда отправляются души людей после смерти. Именно так воспринимались подобные странствия еще каких-то четыреста-пятьсот лет назад. Научная революция внесла в эту тему свои коррективы, представив дело так, будто речь идет об исключительно физическом перемещении человека с помощью сложных машин. Тем не менее, былой «мистический след»  в некоторых произведениях обнаруживается без труда.

Интересно, что ранние художественные повествования о полетах к небесным светилам преподносились в шутливой манере – как чистейший вымысел, не претендующий ни на какое пророчество о космическом будущем человека.

Античный сатирик Лукиан Самосатский (II в. н. э.), которого иногда называют первым философом-фантастом, свою «Правдивую историю» прямо называет вымыслом. Его герой поднимается со своими спутниками на небо на паруснике, захваченном вихрем. Так они попадают на Луну, где сталкиваются со странными существами, а также с человеком по имени Эндимион, который однажды был случайно унесен с земли спящим. От него они узнают о подготовке к войне с жителями Солнца. Наше светило, в изображении Лукиана, также оказалось обитаемым. Обитаемым оказывается чуть ли не весь космос, включая кометы.

Наделял ли Лукиан созданные им фантастические образы каким-то скрытым смыслом, неизвестно. Корабль, несущий людей по космическим просторам, как будто намекает на посмертное странствие человеческих душ (поскольку корабль или лодка символизировали посмертные перемещения), однако в силу того, что само произведение пронизано юмором, у нас не остается оснований для таких углубленных интерпретаций. Это примерно то же самое, как искать скрытый смысл в «Незнайке на Луне». Похоже на то, что античный сатирик излагал свои выдумки исключительно для развлечения читателя. Тем  не менее, даже в этом бессвязном конгломерате нереалистичных образов просматриваются отчетливые аллюзии на потусторонний мир. Так, странники неожиданно оказываются на Острове Блаженных – священном месте, куда попадали души античных героев после смерти. Столь дерзкое проникновение живых людей в иной мир вызвало законное порицание со стороны тамошних обитателей. Тем самым автор лишний раз подчеркнул мистическую подоплеку этого фантастического путешествия.

По сути, между «фантастическим» и «потусторонним» долгое время ставился знак равенства. Только ближе к Новому времени космическую тему попытались осветить с рационально-философских позиций. Первым небесным телом, на которое был устремлен взор космических мечтателей, оказалась Луна (что вполне объяснимо, учитывая ее близость к Земле).

Со времен Галилея, насколько мы знаем, знаменитые исследователи стремились доказать физическое сходство между Луной и нашей планетой. Соответственно, воображение рисовало картины лунных путешествий так, будто речь шла о далекой стране.

Для ученого той поры такой фантастический сюжет был своеобразной «визуализацией» далеких физических реалий, показанных глазами прогрессивного «философа природы». Правда, мистическая подоплека на первых порах просматривалась и здесь.

Самым впечатляющим примером  на этот счет является небольшой фантастический роман Иоганна Кеплера «Сон, или посмертное сочинение о лунной астрономии». Автор (считающийся, кстати, одним из столпов современного естествознания), излагает тему космического полета в откровенно спиритуалистическом контексте. В его книге людей на Луну доставляют… духи (эльфы). Окружив человека, они сообща толкают его снизу, обеспечивая полет на «небеса». Благодаря толчку, тот летит через горы и моря, как будто им выстрели из пушки. Автор пытается придать некую физическую достоверность процессу перелета человеческого тела. Чтобы перелет был успешным, духи выбирают людей крепких и сухощавых, привычных к верховой езде или далеким путешествиям. Предварительно их вводят в состояние «расслабления» с помощью наркотиков. Таким образом, человек отправляется на Луну в состоянии забытья. Чтобы предотвратить жесткую посадку, на конечном участке траектории духи пытаются снизить ускорение путем торможения.

Упоминание наркотиков выглядит как намек на экстатические полеты сибирских шаманов, вызываемые с помощью наркотического зелья. Кеплер, конечно, ничего подобного не утверждает. Люди у него перемещаются в своих телах. Но изображение духов в качестве некой «движущей силы» полета само по себе во многом символично. Безусловно, это есть отзвук многовекового мифологического наследия, которое невозможно было в одно мгновение «переварить» на современный лад.

В то же время Кеплер верил в возможность людей передвигаться в космическом пространстве, отправляясь туда на кораблях, использующих силу «небесных ветров».

В знаменитом романе Сирано де Бержерака «Иной свет, или Государства и империи Луны» (опубликованном спустя двадцать два года после романа Кеплера) мы видим примерно такое же натуралистическое истолкование мифологических мотивов. С одной стороны, автор стремится продемонстрировать передовой научный взгляд на астрономию, но, с другой, изображенный им неземной мир выглядит «неземным» в традиционном значении слова, то есть как мир потусторонний. Его герой попадает на Луну на машине, снабженной каскадом ракетных двигателей (примерно как многоступенчатая ракета). Она сообщает герою нужное ускорение, выбрасывая его вверх словно снаряд. Дальше он движется по инерции, попадая в поле влияния Луны, которая притягивает его своей оккультной силой. На этом, собственно, «научная» часть заканчивается. Дальше мы попадаем в область чистой мифологии.

Очутившись на Луне, герой обнаруживает, что он попал… в райский сад, из которого были изгнаны прародители человечества. Там он встречает пророка Илию, удостоившегося возвращения в это благословенное место. От него герой узнает, что давным-давно Земля стала местом убежища согрешившего Адама, сумевшего совершить такой перелет экстатическим способом (притянув потом за собой Еву). В свою очередь Енох – потомок Адама – вернулся обратно на Луну с помощью двух герметичных сосудов, поднявших его вверх под действием пара от жертвенного костра. Сам Илия добрался до Луны с помощью железной колесницы и магнитного шара, изготовленного алхимическим способом. Предстоящее небесное путешествие он готовил по наставлению ангела, явившегося ему во сне.

Как видим, даже в Новое время фантастическое всё ещё приравнивалось к мистическому, несмотря на отчетливые попытки придать повествованию строго философский смысл и даже наполнить его некоторыми вполне рациональными построениями. То есть пространство за пределами Земли («космос» в нынешнем понимании) долгое время мыслилось по аналогии с потусторонним миром. Я бы даже сказал, что оно именно так и воспринималось – как потусторонним мир, куда отбывают души людей после смерти. Фантазии на тему космических перелетов человека в своем физическом теле с самого начало относились к ЧИСТЕЙШЕМУ ВЫМЫСЛУ, и в философских вариантах такие сюжеты могли трактоваться исключительно СИМВОЛИЧЕСКИ. Причем, как мы обратили внимание, изображения таких перелетов содержали отчетливые аллюзии на экстатический полет, на мистическое путешествие в стиле сибирских шаманов. Герой улетает на Луну, общается там с душами почивших ранее или со странными существами, а потом возвращается обратно на Землю. Шаман также путешествует по иным мирам и затем также возвращается. Правда, во время полета его тело остается на земле – полет осуществляет только душа. Отсутствие в названных фантастических романах этой принципиальной детали можно, при желании, трактовать как признак профанации самой идеи экстатических (то есть мистических, по сути) полетов. Но этот момент не меняет главного: восприятие «космоса» как потустороннего мира, «неземного» не только по отношению к нашей планете, но и по отношению к привычному для нас физическому измерению как таковому.

Подчеркиваю, что еще во времена Кеплера и Декарта тема космических полетов сохраняла отчетливую связь с древними религиозными представлениями о посмертных странствиях человеческой души. Даже несмотря не некоторую «натурализацию» отдельных моментов, мистический контекст в целом сохранялся, что, в свою очередь, делало повествование похожим на забавную волшебную сказку. Пожалуй, только с XIX века, на волне бурно идущей индустриализации, идея межпланетных перелетов  практически лишилась былых мистических коннотаций и стала рассматриваться как сугубо техническая задача.

Хотя в том же XIX столетии русский философ-космист Николай Федоров предложил использовать другие планеты для расселения на них… воскрешенных предков (еще один намек на потустороннюю сущность далекого космоса).

Одним из учеников Федорова был ученый-самоучка Константин Циолковский, которого мы знаем как основоположника теоретической космонавтики и изобретателя жидкостного реактивного двигателя.

Спиритуализм был основательно заслонен ракетами и прочим материально осязаемым «железом», но его связь с темой космических полетов сохранялась даже в произведениях Циолковского (который, вдобавок ко всему, писал еще и фантастические произведения на космические темы).

В конечном итоге образы ракет вышли на первый план, и стало казаться (а многие так думают до сих пор), будто разговоры о космическом будущем человека навеяны исключительно научно-техническим прогрессом и отражают какую-то историческую неизбежность. На самом же деле, как мы успели показать, современные представления о полетах на другие планеты покоятся на мощнейшем религиозном фундаменте и уходят в древние мифологические сюжеты о странствиях в потустороннем мире.

Олег Носков

Студент ГГФ НГУ Денис Пономарев стал лауреатом премии РАН для молодых исследователей. Студент в составе группы ученых исследует редкий метеорит, найденный 26 лет назад в Новосибирской области.

Медаль и премию 25 тысяч рублей в области геологии, геофизики, геохимии и горных наук студент 4 курса Денис Пономарев получил за квалификационную работу «Минералого-геохимическое исследование и классификационные признаки железного метеорита Маслянино».

Метеорит был найден в 1992 году в районе одноименного поселка в Новосибирской области и до настоящего момента детально не исследовался. Самая простая классификация относит его к достаточно редкому типу железных метеоритов, содержащих включения силикатных минералов — оливина, пироксенов, полевого шпата. Чтобы более точно классифицировать метеорит, необходимо было детально изучить его химический и микроэлементный состав.

— Основной целью моей работы было детально исследовать химический и минералогический состав метеорита, чтобы дополнить его классификацию и выдвинуть предположения о модели образования, — говорит Денис Пономарев.

Изучать метеориты, по его словам, интересно еще и потому, что на Земле практически нет пород такого же минералогического состава, как у них. Кроме того, исследования метеоритов всегда актуальны, так как эти небесные тела консервируют в себе информацию о ранних этапах эволюции планет и Солнечной системы, а в будущем космическая геохимия будет иметь все большее значение для экономики технологически развитых стран.

В результате исследований был сделан вывод о принадлежности метеорита к определенной подгруппе внутри крупной группы железных метеоритов IAB.

В целом, работа над метеоритом Маслянино является частью более крупного проекта, который ведет лаборатория теоретических и экспериментальных исследований высокобарического минералообразования Института геологии и минералогии СО РАН. Целью этих исследований является исследовать железные метеориты с силикатными включениями, чтобы проследить процессы взаимодействия между металлической и силикатной частями, дополнить или изменить существующие модели их образования, расширить классификацию и, возможно, выделить общие родительские астероиды для таких метеоритов. По результатам работы была представлена статья в журнал «Геология и геофизика».

5 февраля, накануне празднования Дня науки, состоялся визит полномочного представителя Президента Российской Федерации в Сибирском федеральном округе Сергея Меняйло в новосибирский Академгородок.

Первым пунктом программы визита стало посещение ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН» - крупнейшего научного центра в системе Российской Академии наук, занимающегося исследованиями в области генетики.

Во время встречи академик РАН Николай Колчанов рассказал о том, какие задачи для аграрного сектора экономики Сибири и страны в целом готовы решать сегодня сотрудники федерального исследовательского центра. В частности, представил ряд проектов полного цикла, которые находятся на разных стадиях проработки и реализации.

В их числе – создание совместного российско-китайского предприятия по производству и переработке картофеля на территории Новосибирской области. Этот проект, стартовавший в прошлом году, предусматривает создание новых высокопродуктивных сортов картофеля методами маркёр-ориентированной селекции, разработанными сотрудниками ФИЦ ИЦиГ СО РАН.

Другой перспективный проект связан с выращиванием и переработкой мискантуса «Сорановского» - первой технической культуры, созданной в России после 1991 года. Выведенное новосибирскими генетиками и селекционерами растение является источником высококачественного сырья - целлюлозы, - востребованного в самых разных отраслях, от производства биоэтанола и искусственного хлопка, до оборонной промышленности. Важной характеристикой культуры является ее непритязательность к условиям выращивания, что позволяет использовать для ее производства сельхозугодья, до того считавшиеся «бросовыми».

Прозвучали и предложения, касающиеся животноводства, в частности проект обеспечения хозяйств региона качественным племенным фондом мясомолочного скота, созданным с помощью современных репродуктивных технологий.

– Очевидно, что реализация подобных масштабных проектов невозможна в стенах одного научного центра и потребует привлечения большого количества участников, - подчеркнул академик Николай Колчанов. – Помимо научных лабораторий, нужны современные производственные площадки, на которых будет проводиться превращение научной разработки в готовую к применению технологию и одновременно – готовиться специалисты для работы по этой технологии. Соответственно, необходима структура, которая будет управлять взаимодействием всех участников процесса.

По мнению ученого, оптимальной моделью такой структуры должен стать агробиотехнопарк.

Затем прошло оживленное обсуждение параметров и задач, которые должна решать подобная структура. Полномочный представитель Президента  РФ особое внимание обратил на два вопроса. Первое – что такие структуры, как агробиотехнопарк должны создаваться наиболее экономичным способом (в связи с чем академик Николай Колчанов отметил, что формирование агробиотехнопарка предполагается на базе инфраструктуры и научно-технологических компетенций институтов ФАНО России в п. Краснообск и Новосибирском Академгородке, что значительно упрощает процесс его образования). И второе, что подчеркнул полномочный представитель, – необходима реализация крупных и значимых проектов, нацеленных на максимально эффективное использование конкурентных природно-экономических преимуществ и потенциала Сибирского макрорегиона. А также - что эти проекты должны быть основаны на заделе, имеющемся у институтов  ФАНО России.

Пресс-служба ФИЦ "Институт цитологии и генетики СО РАН"

Осенью 1899 года в Гродненской губернии стали широко распространяться слухи о скором конце света. Называлась и конкретная дата - 1 ноября (по старому стилю). Именно в тот день на Землю, по словам «пророков», должен обрушиться звездный дождь, который уничтожит все живое. Впрочем, хватало и людей здравомыслящих. Один из них опубликовал в газете «Гродненские губернские ведомости» под псевдонимом «Я.П.» очерк «По поводу ожидаемого огненного дождя». Этим человеком был шестнадцатилетний студент Белостокского реального училища Яков Перельман. В форме непринужденной беседы, сочетавшейся с запоминающимися подсчетами и яркими метафорами, он рассказал о метеорном рое Леониды, который регулярно дарит жителям Земли запоминающееся красочное зрелище. В заключении говорилось, что «огненные дожди» явление регулярное и никакой серьезной опасности землянам не несут.

Этот опыт оказался увлекательным не только для читателей, но и для самого автора. И хотя впоследствии Яков Перельман (1882 – 1942) получил диплом «учёного-лесовода I разряда», но в историю вошел, прежде всего, как популяризатор науки (написавший известные книги «Занимательная физика», «Занимательная математика» и др.) и автор понятия «научно-фантастический». И именно в этом разрезе (популяризация научных знаний) мы и рассмотрим его творческое наследие.

Насколько важным является умение рассказать о довольно сложных вещах простым и увлекательным языком, объяснять, наверное, не надо. Простой пример: в одной из областей европейской части России провели анкетирование школьников с целью выяснить, какой предмет из школьной программы у них является любимым. Среди учеников 7-8 классов физика оказалась в числе наиболее любимых. Но, начиная с 9-го класса, ее популярность резко падала. Проведя дополнительные беседы с школьниками, авторы исследования пришли к выводу, что во многом это вызвано… учебниками. Учебник «Физика» для 7-го класса, написанный А.В. Перышкиным (и многократно переизданный) учениками оценивался как понятный и интересный. А вот учебники для старших классов (разных авторов) чаще оценивались как «сложные» и потому – «неинтересные».

Так вот, Перельман не совершил никаких научных открытий, ничего не изобрел в области техники. Но он умел рассказывать об открытиях и изобретениях других так, что это вызывало интерес у самых разных его читателей.

В 1913 году он написал книгу «Занимательная физика». Она практически сразу стала пользоваться успехом среди читателей, в том числе – ученых-физиков. Профессор физики Петербургского университета Орест Данилович Хвольсон при личной встрече сказал автору:

«Лесоводов-ученых у нас предостаточно, а вот людей, которые умели бы так писать о физике, как пишите вы, нет вовсе. Мой вам настоятельнейший совет: продолжайте, обязательно продолжайте писать подобные книги и впредь».

И на протяжении боле чем ста лет эта книга продолжает находить своего читателя. И, что удивительно, не устаревает.

В чем же секрет столь долгой «жизни» этой научно-популярной книги? Прежде всего, Перельману удалось показать, как интересно заниматься физическими исследованиями. И вообще, насколько интересной может быть научная деятельность. Для этого он старался обычные для повседневной жизни вещи и явления показать с неожиданного, нестандартного ракурса.

Вот как, к примеру, он рассказывает о законе действия и противодействия.

«Помните народную былину о Святогоре-богатыре, который вздумал поднять Землю. Архимед, если верить преданию, тоже был готов совершить такой подвиг и искал лишь точки опоры для своего рычага. Но Святогор был силен и без рычага. Он искал лишь за что ухватиться, к чему приложить богатырские руки. «Как бы я тяги нашел, так я бы всю землю поднял». Случай представился: богатырь нашел на земле «сумочку переметную», которая «не скрянется, не сворохнется, не подымется»…Он ухватил ее обеими руками и поднял до колен. И тут же увяз по колена в земле. И как он ни старался, освободиться и поднять суму не мог. Там и погиб, гласит предание. Если бы Святогору был известен закон действия и противодействия, он сообразил бы, что раз он упирается ногами в землю, то богатырская сила его, приложенная к земле, вызовет равную, столь же колоссальную противодействующую силу, которая может втянуть его самого в землю… Из былины видно, что народная наблюдательность давно подметила [это]. Народ бессознательно применял закон противодействия за тысячелетие до того, как Ньютон впервые провозгласил его в своей бессмертной книге…»

Перельман разработал собственную методологию, которая позволяла не только знакомить читателя с занимательными научными фактами, но и создал новый вид своеобразного учебного пособия, доступного миллионам людей, остроумного, но, в то же время, и обучающего.

И этот успех так вдохновил Перельмана, что позже он написал еще множество статей и книг, названия которых, начинаются со слова «занимательный»: «Занимательная геометрия», «Занимательная арифметика», «Занимательная астрономия» и др. Да и другие заголовки перельмановских работ также завладевали вниманием читателя, особенно юного – «Загадки и диковинки в мире чисел», «Полёт на Луну. Современные проекты межпланетных перелётов», «Ящик загадок и фокусов».

Такая работа с заголовками, умение захватить внимание читателя с первых абзацев текста сегодня считаются признаком «хорошего тона» в мире научно-популярной литературы. Но тогда, в первые десятилетия ХХ века, они были «ноу-хау» Перельмана. Он, по сути, стоял у истоков целого жанра – занимательной науки. И, как и сам этот жанр, Яков Перельман отличался весьма разносторонними интересами.

Одним из важнейших для Перельмана направлений работы была пропаганда идей космонавтики, которым он посвятил массу книг и статей. Для того, чтобы лучше разобраться в этом вопросе, в 1913 году он вступил в активную переписку с Циолковским (которая продолжалась до самой смерти «калужского мечтателя»). И в том же году выступил с докладом в Российском обществе любителей мироведения «О возможности межпланетных сообщений», в основу которого легли плоды этой переписки.

А еще год спустя – написал и опубликовал дополнительную главу «Завтрак в невесомой кухне» к роману Жюля Верна «Из пушки на Луну», которой дал термин «научно-фантастическая» (Жюль Верн свои романы называл научными, а Герберт Уэллс фантастическими), став таким образом автором нового понятия.

Но Перельман способствовал развитию отечественной космонавтики не только публикациями книг и статей. В 1931-1933 годах он был членом президиума ЛенГИРД - Ленинградской группы изучения реактивного движения. Он работал в отделе, занимавшемся разработкой первой советской противоградовой ракеты. Ну и конечно, параллельно возглавлял отдел пропаганды ЛенГИРД. Тогда он близко познакомился с Сергеем Королёвым, с которым переписывался еще несколько лет после ухода из ЛенГИРД.

Довелось Якову Перельману заниматься и организационной работой. В 1916-1917 годах он работал в петроградском «Особом совещании по топливу», где предложил перевести стрелку часов на час вперёд с целью экономии топлива (это было осуществлено в 1920-х годах). В 1919-1929 гг. редактировал им же и созданный первый советский научно-популярный журнал «В мастерской природы», работал в редколлегии журналов «Наука и техника», «Педагогическая мысль».

А 15 октября 1935 года состоялось открытие любимого «детища» Перельмана - ленинградского Дома занимательных наук. Этот Дом в 1930-е годы стал любимым местом множества ленинградских школьников, которые в познавательной и доступной форме знакомились со многими достижениями науки и техники. Перельман проводил в его стенах большую часть своего времени. К сожалению, основная экспозиция погибла в годы войны.

Война погубила не только экспозицию, но и ее создателя. Перельман отказался эвакуироваться из Ленинграда и по мере сил старался быть полезным: читал лекции воинам-разведчикам Ленинградского фронта и Краснознаменного Балтийского флота, а также партизанам об ориентировании на местности без приборов. И продолжал писать статьи про науку.

Но тяжелые условия жизни в блокадном городе оказались для немолодой четы Перельман непосильным испытанием. 18 января 1942 года на дежурстве в госпитале скончалась от истощения его жена. Анна Давидовна Каминская-Перельман. Через два месяца также скончался от голода и Яков Перельман.

Но его книги продолжали переиздаваться и после его смерти. Переиздания выходят до сих пор. В числе последних – сборник-хрестоматия «Большая книга занимательных наук», составленная из отрывков самых разных работ популяризатора науки.

Так, спустя десятилетия, Перельман остается для многих наших юных сограждан проводником в мир научного мировоззрения, а для современных популяризаторов науки – одним из образцов для сравнения (в плане качества изложения материала). Сегодня многие из этих книг и статей находятся в открытом доступе на интернет-сайтах. И, вполне возможно, они могут помочь сэкономить на репетиторах.

Наталья Тимакова