Не так давно глава Сбербанка РФ Герман Греф в очередной раз поделился своими глубокими мыслями о советском прошлом: «Мы проиграли конкуренцию, - сказал он, - из-за советской, абсолютно негодной системы образования». Именно так – «абсолютно негодной». Поразительным контрастом на фоне этого заявления выглядят слова 35-го американского президента Джона Кеннеди, впечатленного успехами Советского Союза в космосе:

«Советское образование - лучшее в мире. Мы должны многое из него взять. СССР выиграл космическую гонку за школьной партой».

Сейчас некоторые общественные деятели (включая, кстати, и представителей науки) пытаются оспорить столь лестную оценку со стороны американцев, тем самым – вольно или невольно – выступая на стороне российских «эффективных менеджеров». Как бы то ни было, космический аппарат нельзя было просто так собрать «на коленке». Лидерство советских ученых и конструкторов было очевидным, и не признавать его американцы не могли. А без серьезного внимания к подготовке специалистов ни о каких космических проектах не могло быть и речи, особенно в том случае, если приходилось самим проторять тропу, идти по ней первыми. Это совершенно понятные вещи.

Больше всего изумляет контраст в подходах к образованию и к подготовке специалистов тогда и сейчас. Как бы мы ни ругали советскую систему, современная российская ситуация от этого нисколько не выигрывает. Причем, мы имеем дело с совершенно сознательной установкой на выхолащивание образования.

В свое время бывший глава Минобра РФ Дмитрий Ливанов без всякого смущения заявлял о том, что перед нами не стоит задача готовить разработчиков новых технологий. Стране, якобы, нужны специалисты, способные лишь адаптировать заимствованные технологии.

Тем самым вопрос о техническом лидерстве страны недвусмысленно снимался с повестки. Неудивительно, что реформа российского образования не дела никаких впечатляющих результатов. Точнее, дала немало поводов для разочарований.

Когда мы говорим о подготовке специалистов, надо иметь в виду, что речь идет не только о школах и вузах. Речь идет о профессиональной ориентации подрастающего поколения, которая связана с целой системой научно-технического просвещения. Степень участия государства в этом процессе недвусмысленно определяет реальные приоритеты со стороны руководства страны. Судя по нашему дню, особого интереса у высоких руководителей в воспитании нового поколения ученых, изобретателей и конструкторов нет. Либо он не выражен явно.

Эту ситуацию подробно разобрал директор Института цитологии и генетики СО РАН академик Николай Колчанов, выступая недавно на мероприятии в ТАСС-Новосибирск, посвященном молодым ученым Академгородка. Что хорошего было в той системе, на которую махнули рукой наши «эффективные менеджеры»? Вот характерный пример, приведенный Николаем Колчановым. Так, в советское время судостроители выпускали огромное количество технической документации, которая, попадая в руки увлеченных молодых людей, позволяла им делать какие-то серьезные вещи.

«Когда я был школьником, - вспоминает ученый, - я по этим чертежам сделал катер с мотором. Представляете, насколько были качественными эти чертежи, что мы у себя в школе сумели воспроизвести всё! Один мой знакомый, получив такую же книгу, сумел построить океаническую яхту. На этой яхте уже прошли 40 тысяч миль, совершили кругосветное путешествие. Причем, эти чертежи были для простых людей, которые собирались что-то сделать».

Николай Колчанов уверен, что если мы не возродим эту систему, то никакого развития науки не будет. Поэтому на данном этапе необходимо создавать специальную программу по ранней профессиональной ориентации детей. Программа должна охватить институты ФАНО, Министерство образования и другие министерства. Он сослался на пример Станции Юннатов (СЮН), которую собирались ликвидировать в 1992 году, поскольку ее сочли «непрофильной» для организации СО РАН и потому потребовали закрыть. Чтобы сохранить СЮН (очень популярную у детей из Академгородка), руководство ИЦиГ СО РАН трансформировало ее в Лабораторию экологического воспитания. И до сих пор как минимум 300 человек в год проходят через эту лабораторию. Причем многие из них впоследствии выбирают в качестве профессии биологию и медицину.

Получается, что та же Станция Юннатов в новых условиях вынуждена существовать под другим обозначением из-за нелепых приоритетов, принятых на самом верху. По словам Николая Колчанова, есть примеры, когда целые классы работают при поддержке академических институтов. И это совершенно нормальная практика. Точнее – это необходимая практика для развития науки. Если этого не делать, то больших перспектив у нас не будет, уверен ученый.

Еще одна больная тема для нынешнего образования – это ЕГЭ. Николай Колчанов уверен, что такая система контроля школьных знаний должна быть уничтожена «как система формирования клипового сознания». Он сослался на мнение психологов, которые уверяют, что молодой человек, прошедший через ЕГЭ, не способен вникать в тонкие детали окружающего нас пространства, нашего бытия. Это касается и социальных отношений, и деталей макро- и микромира.

«ЕГЭ в той форме, которая сейчас есть, губит наше будущее. Эта проблема имеет прямое отношение к развитию кадрового потенциала», - заключил ученый.

Таким образом, только широкая просветительская деятельность стимулирует творческое развитие подрастающего поколения. По мнению Николая Колчанова, какую информацию мы дадим в раннем возрасте нашим детям, так они и будут развиваться, поскольку у детей очень широкое когнитивное окно. С возрастом оно закрывается, и человек ориентируется на некие конкретные, предметные области. А у детей это выглядит так: как только ребенок узнал новое слово, оно запечатлевается в памяти и начинает стимулировать положительные обратные связи. Это повышает общий тонус ребенка, поскольку ему интересно и приятно всё новое. И чем больше информации он получает, тем лучше.

Еще одна интересная практика, опробованная именно в Академгородке – взаимодействие университета с академическими институтами. Такого, в принципе, нет даже в Москве. Очень часто, отмечает Николай Колчанов, посещение институтских лабораторий определяет окончательный выбор студента. И это можно назвать очень большим достижением СО РАН. Причем, студенты даже могут осуществлять подработку в институтах (а не на разгрузке вагонов, как принято считать). Им сразу идет стаж, а также появляются возможность участвовать в финансовых поощрениях за профессиональную работу. Например, получать премии из внебюджетных источников. Правда, этого тоже недостаточно. Поэтому Николай Колчанов предлагает сразу давать студентам весь необходимый социальный пакет, но только в кредит (беспроцентный). Тем самым мы создадим молодым людям достойные условия для учебы и работы, и одновременно предотвратим «утечку мозгов».

Пока же мы имеем хорошо вымощенную дорогу наших молодых специалистов за границу. «Утечка мозгов» продолжается. Виновата ли здесь «негодная система образования» - вопрос риторический. Но совершенно ясно, что с «системой» у нас что-то не так.

Олег Носков

Об итогах 2017 года и первой интриге 2018 года рассказал один из руководителей проекта «Диссернет» Андрей Заякин.

— Члены Клуба «1 июля» еще в конце года получили письмо с поддельным заявлением о лишении ученой степени замминистра образования и науки Григория Трубникова. «Диссернет» в этот же день опубликовал заявление, что это письмо — подделка и автор письма не является членом проекта «Диссернет». Продолжается ли расследование этого кейса и каковы его основные итоги?

— Да, продолжается. Круг ЗоЛУСов, с которых был, вероятно, «скопипащен» донос, текстологически сужен до двух, и оба они проходили через Стандартинформ. Кроме того, анализ лексики и стилистики доноса позволяет практически однозначно определить и заказчика, и исполнителя. По моему оценочному суждению, возможность и мотивация написать именно такой донос были у профессора Докукина из Стандартинформа.

— Что вы думаете об инициативе министра образования и науки РФ Ольги Васильевой проверить всех своих замов на плагиат?

— Пока я вижу последствия борьбы диссероделов с теми, кто прищемил им хвост подготовленными и прошедшими уже одобрение в Минюсте поправками в Положение о присуждении ученых степеней и Положение об экспертном совете ВАК. Но независимо от повода сама по себе инициатива проверки чиновников, особенно чиновников от образования и науки, на плагиат заслуживает всяческого одобрения. Скажем, было бы очень правильно проверить ректоров подведомственных министру вузов.

— Можно ли заявление О.Ю. Васильевой и этот кейс с фальшивым ЗоЛУСом считать частью одной кампании, или министр играет в свою игру?

— Я не знаю ничего про Васильеву, но я точно вижу запущенную диссеродельной мафией кампанию против Трубникова, цель которой — добиться неподписания министром поправок в положение о степенях и положение об ЭС.

— Каковы главные итоги работы «Диссернета» в 2017 году? Что вы считаете главным успехом?

— Считаю главным успехом «выпиливание» 300 журналов из РИНЦа. Журнальная мафия страшнее диссеродельной: диссероделы только истерят и пишут доносы, а «журнальщики» угрожали жизни и здоровью активистов.

— Каких новаций стоит ожидать от «Диссернета» в 2018-м?

— Масштабной ретракции статей с плагиатом.

Если бы Грегор Мендель, отец-основатель генетики, проводил свои исследования на кошках, он наверняка сразу бы привлек внимание к своей работе, а не тридцать лет спустя. Но Мендель занимался горохом. А кому интересен какой-то горох? Кошки – другое дело. Кошки интересуют всех...

С такой ремарки начал свое выступление перед юннатами заведующий лабораторией рекомбинационного и сегрегационного анализа Института цитологии и генетики СО РАН Павел Бородин. Напомню, что в ноябре этого года в ИЦиГ СО РАН состоялась Пятая Сибирская межрегиональная конференция «Экологическое воспитание в проектно-исследовательской деятельности юннатов». В рамках конференции было запланировано несколько популярных лекций для детей от ведущих ученых Института. Одна из них как раз была посвящена генетике кошек. По сути, на примере домашних любимцев подросткам популярно разъяснили «работу» конкретных генов, влияющих на окрас шерсти животных. Если хотите, это была своего рода «вводная» в тему генетики как таковой.

Почему именно кошки? Павел Бородин пояснил:

«Очень сложно изучать генетику синиц, поскольку с виду они все одинаковы. Можно, конечно, изучить, как там меняются размеры, вес, но для этого необходимо сюда как-то вмешиваться. На кошках это делается довольно просто, потому что они очень разные. Сейчас известно около семидесяти пород. Но даже без всяких пород, когда вы просто видите их на улицах, вы замечаете, что они очень разные по двум показателям: по окраске и по длине шерсти. И всё это контролируется отдельными генами, которые мы можем изучать».

Как приложить законы Менделя к кошкам? Очень просто. Если мы берем серого кота и скрещиваем его с черной кошкой (или наоборот: черную кошку с серым котом), то каких потомков мы получим (при условии, что у серой особи в течение многих поколений все предки были серыми)? «Люди всегда думали, - разъясняет Павел Бородин, - что потомки здесь будут какими-то средними. Нет. Как показал Мендель, и как мы знаем сейчас, все потомки в первом поколении будут одинаковы, и будут они похожи на одного из родителей. Тот признак, который проявляется у потомков первого поколения, называется доминантным. В данном случае доминантной будет серая окраска.

А что произойдет, если мы скрестим друг с другом потомков первого поколения? Здесь, по словам Павла Бородина, начинается «замечательная теория вероятности» - начинается комбинаторика. Скажем, на три серых потомка будет один черный. То есть черный потомок может появиться у двух серых родителей. «До Менделя это было мистикой, а теперь мы уже знаем, как это происходит. Потому что гены черной окраски, которые не проявлялись у родителей, проявились у их потомка. Это второй закон Менделя», - заметил ученый.

Как вообще формируется окраска у кошек, как с этим связано влияние генов? «Теперь мы уже знаем, - говорит Павел Бородин, - на какой хромосоме находится тот ген, который определяет окраску». Например, ген, определяющий мраморный окрас, находится на второй хромосоме. Также известно, где находится ген, определяющий белую окраску или ген, определяющий полное отсутствие полос. Это всё стало известно после расшифровки полной последовательности генома кошки. Причем оказалось, что у нее столько же генов, сколько их у человека – 25 тысяч.

«Работа» гена, определяющего окраску, была разобрана на конкретном примере – на котах сиамской породы. Здесь, отметил Павел Бородин, происходит весьма интересный биохимический процесс в тех клетках, от которых зависит окраска. Туда, объясняет ученый, поступает тирозин (особая аминокислота), которую кошки получают с пищей. «Этот путь, - уточняет он, - одинаков у всех млекопитающих, в том числе и у людей. Для того, чтобы у нас волосы имели окраску, чтобы глаза у нас были хоть какого-то цвета, требуется, чтобы тирозин превращался в этой длинной цепи в меланин. Ферментом синтеза меланинов является фермент тирозиназа, превращающий тирозин в следующий каскад». Тирозиназа – это белок, складывающийся из определенной последовательности аминокислот, которых в нем содержится около шести сотен.

Какое это имеет отношение к окраске сиамских котов? Всё очень просто. Если в указанном белке слегка заменить последовательность аминокислот, то он станет немного другим. Когда в 422-й позиции происходит замена одного кодирующего элемента ДНК на другой, мы получаем мутацию, приводящую к тому, что белок становится чуть-чуть короче. В этом случае тирозиназа продолжает «работать», но «работает» она уже только при пониженной температуре.

Именно поэтому у сиамских котов окраска получается на тех участках тела, где температура слегка понижена естественным образом. То есть на лапах, на морде, на ушах, на хвосте. В тех местах, где нормальная температура, окраска не формируется. А всё из-за того, что вследствие мутации фермент приобрел чуть-чуть другую форму.

Поэтому и процесс идет немного по-другому. Он становится температурно зависимым. И всё это произошло от одной-единственной замены. Если же вовсе нарушить этот белок, то тогда перестанет происходить превращение тирозина в меланин, и кошки окажутся абсолютно белыми.

А как получаются кошки с белыми пятнами? Здесь, говорит Павел Бородин, нам придется вспомнить про эмбриологию – как развиваются зародыши. В развивающемся организме всё это очень интересно устроено. Те клетки, которые должны впоследствии работать на синтез пигмента, у самых ранних эмбрионов находятся вдоль хорды. Отсюда они начинают перемещаться по телу эмбриона, передвигаясь в кожу. Если есть мутация, тормозящая движение этих клеток, то она приводит к тому, что указанные клетки не доходят до определенных участков, где мы как раз и увидим белую окраску. Так, например, у черного кота появится белый «галстучек». У кошек, заметил Павел Бородин, может быть разная плотность тканей, через которые «пробираются» эти самые клетки, и поэтому мы имеем огромную вариацию белых пятен – и «галстучки», и «воротнички» и прочее.  

Правда, мы еще знаем далеко не все механизмы образования окраски. Как взаимодействуют гены, когда, например, получается мраморная окраска (встречающаяся, кстати, только у домашних кошек)? Пока мы еще точно не знаем, честно признался ученый.

Хотя, заметим от себя, в недалеком будущем это наверняка станет известно. Наука ведь не стоит на месте. А если учесть подрастающую смену, то сомневаться в новых открытиях не приходится. Ведь интерес к таким темам у юных натуралистов был совершенно искренним. И совсем не исключено, что новые открытия в этой области сделают как раз те ребята, которые сегодня постигают азы генетики в такой популярной форме. Наверняка прослушанная лекция о кошках кого-то из них обязательно «зацепит» и укажет дорогу в увлекательный мир будущей профессии.

Олег Носков

О том, что мечтают найти археологи в Крыму, о рисунках в склепе, буднях исследователей и масштабах Крымской новостроечной экспедиции Института археологии РАН, которая идет с марта 2017 года, рассказал ее руководитель, доктор исторических наук Сергей Внуков.

— Что отличает крымскую археологию от археологии остальной России?

— В целом Крым отличает огромная пестрота памятников. Здесь есть все: от палеолита до начала XX века, и Византия, и Золотая Орда, и кочевники, которые были в южнорусских степях. Разве что нет собственно славяно-русской археологии. Эта пестрота требует широкого кругозора от ученых, но в то же время нужны и узкие специалисты.

— Есть артефакты, которые археологам, работающим в Крыму, больше всего хочется найти? Какие-то особенные предметы гордости.

— Я могу судить об античности. В античной археологии всегда очень хочется найти надписи, лапидарные памятники, потому что у нас катастрофическая нехватка письменных источников. Древние авторы эту дальнюю окраину не очень освещали. И каждая надпись, даже плохо сохранившаяся, что-то добавляет: новые имена, события. Обычно они во фрагментах. Это ставит находки в историческую канву, оно наполняется жизнью.

Вообще все археологи всегда мечтают найти датирующий материал: монеты и еще несколько категорий вещей позволяют нам продатировать слои. Это может быть совершенная ерунда с точки зрения обывателя, но для нас это ценно.

Например, для античного времени это керамические клейма. В Греции эпохи эллинизма была система контроля за качеством изготавливаемой тары. Были введены стандарты, специальные чиновники следили за тем, чтобы сосуды им соответствовали. Форму для сосудов тоже специально вырабатывали, их делали известные скульпторы. Мраморный образец сосуда стоял на рыночной площади. Эта форма сосуда — фирменный знак, по которому узнавали продукцию этого центра. Как сейчас, вы же отличите пивную бутылку от бутылки шампанского? Вы знаете, что внутри, даже попробовав. И все знали, что в сосудах такой формы — одно вино, в сосудах этой формы — другое. И эти сосуды подделывали, наливали туда бормотуху. Чтобы верифицировать сосуды, чиновники ставили на них клейма до обжига — удостоверение, что сосуд соответствует стандартам. Чиновники исполняли должность один год. И удается проследить с точностью до десятилетия, когда тот или иной чиновник занимал свою должность. Поэтому клейма очень помогают для датировок. А для обывателя — это всего лишь черепок с какими-то буквами.

Вы знаете, археологи не любят золото. Ваши коллеги это так раздувают: нашел бляшечку, а пишут, что целый клад. В Керчи есть городище Мирмекий. Лет 15 назад там нашли клад кизикинов — это монеты города Кизика, которые были международной валютой. В найденном сосуде было 99 монет. Бедного начальника экспедиции Служба безопасности Украины замучила: несколько лет его таскали, спрашивали, куда сотую дел.

— Сколько еще мест в Крыму, где пока не идут раскопки, но которые интересны археологам?

— Ученым интересно все. Кому-то интересно свое поселение, которое он «облизывает» десятилетиями, но зато получает детали, которые невозможно получить, когда копается быстро. У меня тоже есть такой памятник, я его копаю уже 35 лет и могу датировать слои с точностью до 10 лет. За 35 лет мы раскопали всего 2,5 тысячи метров.

В Горном Крыму есть совершенно уникальные, фантастические памятники, которые совершенно меняют наше представление о варварском населении Крыма в эпоху позднего эллинизма и формировании позднескифской культуры.

Об этих памятниках знали, но они почти не копались. Сначала туда пришли грабители, там города стоят в лесах. На научных конференциях об этом уже говорится, есть публикации. Там нашли, например, расписные варварские терракоты III века до н.э., находят боспорские склепы — правда, разграбленные.

Крым — это место совершенно непредсказуемое. Когда мы начинали работать на трассе, мы не ожидали, что будут такие памятники, такой результат.

— Давайте перейдем к Крымской новостроечной экспедиции. Чем она примечательна?

— Аналогов этим работам в Крыму не было. Да и, в общем-то, на территории России экспедиций такого масштаба за всю историю было немного. Фронт работ — до 300 км, по всей длине строящейся трассы «Таврида». Мы фактически за этот год, может быть еще с началом 2018 года, будем должны сдать всю трассу. В ближайшее время мы идем на Большой Севастополь. Более 70 памятников исследовалось и исследуется. Только на первом этапе (строительства трассы. Всего их семь — прим. «Чердака») раскопано порядка 40 гектаров. Исследованная площадь будет измеряться сотнями гектаров.

На всех памятниках работало около 10 отрядов, до 700 человек в разгар работ. Для работ привлечены не только московские исследователи, но и коллеги из Института истории материальной культуры РАН (Санкт-Петербург), из Новосибирского отделения РАН, из Института археологии имени Халикова Академии наук Татарстана и местные специалисты из Керченского историко-археологического музея, Института археологии Крыма РАН, музея-заповедника «Неаполь Скифский».

Тут работали и работают специалисты самого разного профиля. В первую очередь, античники — античности больше всего; специалисты по каменному веку, по средневековой, скифо-сарматской археологии. В работе над находками участвуют и антропологи, палеозоологи изучают кости, почвоведы исследуют почвообразование, палеорельеф; наконец, реставраторы — вплоть до реставраторов из Эрмитажа, которые закрепляли рисунки, обнаруженные в одном из склепов.

— С какими археологическими экспедициями можно сравнить Крымскую?

— По масштабам работ, по привлеченным специалистам мне в голову приходит только Южно-Туркменская археологическая экспедиция (1946−1968 гг.), работавшая с конца 40-х годов на строительстве Каракумского канала. За последние годы наиболее крупная экспедиция была в зоне затопления Богучанской ГЭС (2008-2012 года).

— И как вам руководить такой масштабной экспедиций?

— Ну, как, сложно! Приходится все отлаживать в процессе работы. Я всю жизнь проработал в академических экспедициях. Для меня это совершенно новая сфера. Приходится учиться. Тут и проблема в растянутости отрядов — собрать всех начальников отрядов практически невозможно, потому что полдня ехать в один конец. Туда-обратно — это уже 12 часов.

Бывают сложности с набором рабочих, бывают задержки с зарплатами. Сейчас еще погода ничего: пока дождей нет и ветер не очень сильный, и не очень холодно, а летом жара — 35-38 градусов, да еще ветер — это очень тяжело. И люди уходили.

— Как археологи узнали, где именно на пути строящейся трассы стоит копать?

— Самое первое, что мы делали — это археологические разведки, чтобы определить точное местоположение и границы известных памятников археологии. Все эти 300 км несколько отрядов с сентября по декабрь прошлого года прошли пешком в поисках новых памятников. Более половины памятников, которые мы откопали — это новые памятники.

— А как проходит такая разведка?

— Есть признаки, по которым мы можем предполагать наличие памятников: определенный рельеф, источники воды. Можно судить по подъемному материалу (то есть артефактам, которые находятся на поверхности разрушенного культурного слоя). Почти вся территория распахана под посадки, на поверхности могут попадаться черепки. Где есть подозрение на памятники — там выкапываются контрольные шурфы в поисках культурного слоя. Если есть находки, значит, это памятник.

Многое можно узнать из архивов. Например, памятники XVIII—XIX веков есть на картах, и наиболее крупные курганы хорошо на них отмечены. Есть материалы старых раскопок.

— Можете привести пример старых раскопок?

— Конечно. Мы знали, что в Бахчисарайском районе есть курган, который попадает в зону строительства. Его уже копали, и там остался не законсервированным каменный ящик эпохи бронзы. Мы нашли этот ящик. Но во время работ нашли еще несколько погребений, которые тогда, 30 лет назад, не были обнаружены.

— Что именно значит «законсервированный»?

— Некоторые объекты во время раскопок можно не разбирать. Их лучше засыпать — законсервировать. Тогда у исследователей в будущем будет возможность к ним вернуться.

— Есть специальные археологические карты, на которых отмечены объекты?

— Единой карты нет. Есть глобальный проект археологической карты России, но до Крыма она пока не добралась. Это будет стоить огромного труда и денег, потому что Крым напичкан так, как никакой другой регион. Только курганов в районе Керчи несколько тысяч.

Каждый курган нужно обнаружить, если он распахивался или копался когда-то в XIX веке. Кроме грабителей, наша проблема — это исследователи XVIII — XIX веков, которые мало чем отличались от современных грабителей.

Их задача была дорыться до центрального погребения, вытащить из него все, что можно, практически без фиксации и передать это в музей или коллекции. Но такие раскопки обычно вскрывали только центральное погребение, а то, что вокруг, их мало интересовало. Что-то нам достается, но сливки уже сняты. Таких курганов здесь много. У таких курганов сверху запАдина, воронка — это значит, что центр уже расковыряли.

— А как вообще выглядит работа археологов в этой экспедиции?

— Работа идет по стандартной методике: разбиваются квадраты, если это площадные раскопки, то есть поселения. Курганы копаются специальным образом с сохранением профилей, по которым можно проследить, как образовывалась насыпь. Ведь многие курганы не одновременно насыпались: до 3-4 досыпок. Сначала маленький курганчик, потом кто-то решит сэкономить силы и положит в него своего покойничка и присыпет, и такое бывает несколько раз.

В ходе работ используются и металлоискатели, и георадары. Но все эти методы не очень надежные, очень много помех, ведь они показывают аномалии. Может быть, это просто свойства почвы или провалы. Широко используются методы фотограмметрии. Съемка с дронов очень помогает представить общую картину. Широко используется техника для удаления отвалов, пахотных слоев. Без нее с такими площадями не справиться. И традиционно лопата, нож, веник так и остаются главным орудием археолога.

— Что делают археологи после того, как работа на раскопе завершается?

— Мы должны полностью исследовать и разобрать все культурные остатки, слои, конструкции. И сдаем территорию дорожникам.

— Говорят, летом была интересная находка в одном из курганов.

— Да, это раскопки кургана Госпитальный в Керчи. Его современная высота около 8 метров, первоначально он был выше. Курган был изуродован грабителями в древности, в Средние века в нем копали ямы, во время Великой Отечественной войны там были огневые позиции. Это не суперкурган по высоте, но самый большой курган, раскопанный в Крыму за последние 100-150 лет.

У нас были сомнения насчет него, но работы были не напрасными. Курган насыпался в два приема. Первоначально был сооружен относительно небольшой курган, под которым похоронили мальчика с набором спортивных атрибутов: сосуды для масла, стригили и набор игральных костей. Погребение оказалось неграбленным. Там были остатки деревянного саркофага, великолепный расписной сосуд. Второе погребение, видимо, женское, было разграблено в древности. При этих двух погребениях в насыпи были открыты алтари — это просто две каменные плиты, лежащие горизонтально. Видимо, там совершались какие-то поминальные обряды, и посуду оставляли там же. Там великолепная черно-лаковая посуда, расписная керамика.

К насыпи этого кургана был пристроен огромный склеп. Его длина вместе с коридором была больше 20 метров. И вход выходил наружу, за пределы насыпи. Склеп был несколько раз разграблен: и в поздней античности, и в Средние века. В Средние века кто-то, может быть пастухи, использовали его в качестве временного убежища. Там был сложен очажок. Когда обитателям склепа было нечего делать, они рисовали на стенах. Первоначально стены склепа были великолепно оштукатурены тонкой штукатуркой. Его «обитатели» рисовали на стенах охрой: всадников, лучников, пару всадников с копьями, корабли. Рисунки напоминают детские, но это мог нарисовать и взрослый. Есть еще и рисунки сажей. Попытаемся их продатировать: там довольно детально нарисовано оружие, некоторые атрибуты, по которым можно определить, когда они были сделаны. Затем склеп был заброшен. Позже грабители залезли туда, но брать было уже нечего. Они посидели, выпили амфору вина, и так там ее и оставили. Нам в подарок.

Алиса Веселкова

С осени прошлого года департамент промышленности, инноваций и предпринимательства мэрии Новосибирска начал проводить серию круглых столов, на которых с привлечением широкого круга предпринимателей обсуждаются инновационные проекты, способные заинтересовать бизнес-сообщество города. Своего рода – клуб перспективных инициатив. Очередное мероприятие такого рода прошло за несколько дней до празднования Нового года и было посвящено теме сити-фермерства.

– В последние годы в мегаполисах по всему миру можно наблюдать схожие процессы, - отметил во вступительном слове начальник департамента Александр Люлько. – Горожане стремятся приблизить свое жизненное пространство к природе, уделяют повышенное внимание экологии. Все популярнее становится альтернативная энергетика, электротранспорт, экологически чистая еда и парковые зоны отдыха. Мы хотим хоть как-то вырываться из «каменных джунглей», которые сами для себя построили. И появление самой концепции сити-фермерства ложится в этот тренд. В этом его принципиальное отличие от дачных участков, которые в 1990-е стали для многих способом прокормить семью.

Наш ресурс также неоднократно поднимал эту тему, рассказывая о пионерах этого направления в Новосибирске и за его пределами. Ну а на круглом столе было представлено сразу несколько работающих проектов в этой области, каждый из которых является оригинальной моделью этого, пока довольно экзотического, вида бизнеса.

Модель первая. Человек есть то, что он ест

Наверное, каждый из нас хоть раз да сталкивался с публикациями на тему здорового питания. Оздоровительные диеты поражают своим разнообразием: одни исключают из рациона животные белки, другие предлагают раздельное питание, третьи рекомендуют использование нетрадиционных блюд. И, конечно же, если есть адепты разного рода подходов к питанию, должны быть и те, кто обеспечивает их необходимой едой. Анна Бессонова, директор ООО «Русский спраут. Сибирь» как раз из их числа.

Продукт ее компании – т.н. проростки, или растения, находящиеся в начальных стадиях онтогенеза, с момента прорастания семени до развёртывания листа главного побега.

– Проростки – это особая, «живая» еда, – уверена сама Анна. – Это единственный случай, когда мы добавляем в саму пищу целостный живой организм, обладающий всеми природными биологическими свойствами и находящийся в стадии максимальной жизненной активности.

Более подробно с проростками и приписываемыми им уникальными свойствами каждый может ознакомиться самостоятельно, благо информации в Интернете хватает. Нас же интересует бизнес Анны как одна из моделей сити-фермерства: на сегодня ее компания поставляет готовую продукцию почти в сотню торговых точек и дает работу десятку с лишним человек.

Что же дает ей возможность работы на рынке, который, казалось бы, давно поделен между крупными агро-холдингами и торговыми сетями. Все дело в том, что, как отметил один из участников круглого стола, речь идет о несколько разных рынках.

Разного рода «экопродукы», «живая пища» и тому подобный продукт – это уже не обычный рынок пищевой продукции (где действительно небольшому фермеру не под силу тягаться с большим бизнесом). Это – рынок хобби, увлечений. Он гораздо меньше по объемам и характеризуется высокой динамикой участников. Вспомните, сколько раз вы или ваши знакомые сначала увлекались какой-то новой диетой, а потом так же быстро охладевали к ней. Да и число потребителей докторской колбасы всегда будет на порядки больше любителей проростков.

Такие рынки не вызывают серьезного интереса у крупных игроков и это дает простор для инициативы мелких производителей (а сити-фермеры всегда будут относиться именно к этой категории). Еще один пример с того же круглого стола – предприниматель, выращивающий дома траву для кошек, с последующей реализацией через зоомагазины, оценил месячную прибыль (а он работает практически со всеми магазинами Академгородка) в несколько десятков тысяч рублей. Очевидно, что это, в принципе, не интересно крупному хозяйству, но вполне себе привлекательно для отдельного горожанина.

Итак, суть первой модели – производство некоего «эксклюзивного» пищевого продукта, который требуется в очень ограниченных количествах, при условии что его можно осуществлять в домашних условиях. Но этим возможности для сити-фермерства не исчерпываются.

Модель вторая. Теплица на балконе

Мы уже рассказывали про компанию «Современные системы выращивания», глава которой Роман Рыбаков также принял участие в работе круглого стола. Его фирма выпускает комплекс удаленного автоматизированного управления гидропонной установкой, позволяющей выращивать овощи и зелень даже в условиях городской квартиры. На XI Сибирской Венчурной Ярмарке они даже получили Серебряный Диплом в номинации «Перспективный бизнес».

Такие установки можно легко размещать в утепленной застекленной лоджии, в офисе, в оранжерее частного дома. Минимальная площадь, занимаемая установкой, составляет 2 кв. метра. Эффективная площадь – 8 кв. метров. С ее помощью вы прямо в квартире можете выращивать листовой салат, рукколу, петрушку, укроп, базилик, мяту, тимьян, розмарин, помидоры-черри. Листовой салат, утверждают разработчики, попадает на ваш стол через 20 дней после посадки. Для рукколы и пряных трав этот срок составляет 30 дней. В результате, если ориентироваться на зелень, то можно будет получать от 12 до 18 урожаев в год.

И это дает не только возможность сэкономить средства семейного бюджета, обеспечив свою семью свежей зеленью в течение всего года, но и заработать. Роман поставил эксперимент на себе: разместил установку в своей квартире, а затем провел переговоры с несколькими близлежащими кафе. Возможность получать свежие качественные продукты по ценам несколько ниже рыночных их заинтересовала. Как уверяет Роман, это позволяет окупить затраты на приобретение и монтаж оборудования менее чем за год.

Еще один плюс – автоматический режим работы установки, он не только позволяет владельцу не тратить много времени на выращивание урожая, но и избавляет от необходимости погружаться в изучение агрономии. Установка сама определяет дозировку и режим внесения воды, питательных веществ и удобрений.

Конечно, сейчас бизнес на основе таких установок будет являться даже большей экзотикой, чем поставки проростков. Но по мере распространения тренда здорового питания (а такая тенденция налицо) будет расти спрос на экологически чистую «домашнюю» продукцию, не содержащую пестицидов и т.п. Ту самую, которую продают на стихийных мини-рынках дачники и фермеры. А значит, ниша для подобных «квартирных теплиц» начнет расширяться.

Пока их распространению мешают скорее психологические барьеры. Основной поставщик подобного рода продукта – пенсионеры-дачники относятся к квартирной гидропонике (по меткому утверждению одного из сити-фермеров) как «к резиновой женщине». Но такой подход постепенно начинает меняться. А значит, есть будущее и у этой модели.

Но даже если вы не намерены превращать часть своей квартиры в теплицу или питомник, это совсем не значит, что сити-фермерство не для вас. Есть и более «щадящие» способы участия в этом процессе, как показывает опыт Константина Терещенко.

Модель третья. New колхоз

Проект третьего участника круглого стола – Константина Терещенко – успел привлечь внимание СМИ. Вот, к примеру, цитата из репортажа телекомпании «Вести-Новосибирск»:

«К идее создать нечто вроде хозяйства-тамагочи Константина Терещенко подтолкнул маленький сын. Живя в городе, всегда хотел иметь собственного гуся. Детская шутка воплотилась в неплохой бизнес-проект. Хочешь стать фермером, питаться экологически чистым мясом, а времени нет? Вступай в нью-колхозники. На сайте покупаешь цыпленка, оставляешь в хозяйстве. Птичница - уже не виртуальная - за твоим подопечным ухаживает круглосуточно. Возможность следить за процессом есть у каждого владельца. Не подсыпали ли в корм пеструшки какой химии, не обидели ли? Контролируй, пожалуйста - хоть круглые сутки. Чтобы наблюдать за ростом своей курочки и цесарки не обязательно за сотни километров ехать к ней в гостит, в деревню. Достаточно в соей квартире включить компьютер. В птичнике установлены веб-камеры. Включаешь компьютер – и ты в курсе всех дел, которые творятся в хозяйстве. В результате и удовольствие от процесса, и экологически чистое мясо на стол…».

За пару лет проект не только оправдал себя, но и показывает тенденцию к росту. Помимо птиц, в «New колхозе» появились рыбные хозяйства, развивается туризм (многие участники проекта проявили желание приехать в Барабинский район и познакомиться со своими питомцами поближе). Сейчас Константин разрабатывает идею открытия в городе одного или нескольких магазинов, где можно будет приобретать продукцию крестьянских хозяйств – простым горожанам по одной цене, «колхозникам» - по привилегированной.

Конечно, самого Терещенко и его компанию уже сложно отнести к сити-фермерсву. А вот «колхозников»,  участвующих в проекте – вполне. Пусть это участие и напоминает по форме очередную онлайн-игру про ферму. Но на выходе участники «игры» получают совсем не виртуальную продукцию.

Может, в этом и есть объединяющее все три модели свойство: сегодня – это больше хобби, чем бизнес. Оно не приносит (и не может приносить) серьезной прибыли, не станет старт-апом для молодой агрокомпании (в отличие от, скажем, производства оборудования для «городских фермеров»). Однако, в XXI веке мы приходим к выводу, что качество жизни (и психологическая разгрузка) для людей не менее важны, чем материальные блага. А это открывает перед сити-фермерами совсем иные перспективы.

Наталья Тимакова

Интервью с заместителем директора по научной работе Института нефтегазовой геологии и геофизики им. А.А. Трофимука СО РАН доктором наук Николаем Сенниковым

Начало – здесь, продолжение - здесь

Продолжаем разговор об эпохах глобального вымирания. Не возвращается ли в науку теория катастроф, выдвинутая еще в начале позапрошлого века?

– Вы назвали три ярких примера массового вымирания. Было в этих промежутках еще что-либо значительное?

– Остановлюсь еще на событии на границе палеозоя и мезозоя, которому предшествовала серия седиментационных событий и экологическая перестройка структуры палеобиот. Группируя данные, можно говорить о масштабном климатическом явлении, известном как Позднепалеозойское оледенение.  Общее похолодание во второй половине карбона и начале перми привело к тому, что изменились флористические сообщества – широко развились и стали господствующими голосеменные растения, то есть, это всем известные хвойные, а также гинковые, саговниковые и другие группы растений.  По различным оценкам, позднепалеозойское вымирание затронуло 95 % всех морских организмов и 75 % наземных.

Данное вымирание, признаваемое большинством исследователей как многоступенчатое, имело в качестве причин очень интересное стечение феноменов, с ярко проявившимися взаимосвязями биотических и седиментационных событий. Дело в том, что в конце карбона – начале перми, было самое высокое содержание кислорода в атмосфере Земли – около 35% (ныне 20,9%), с минимальным при этом содержанием углекислого газа – СО₂. В это время была пышная растительность, и насекомые достигали в ту пору гигантских размеров. Насекомые используют тип трахейного дыхания, в связи с чем размеры их тел согласовываются с количеством кислорода в воздухе – чем больше кислорода, тем крупнее размеры. Размеры карбоновых насекомых в десятки и сотни раз больше, чем размеры их современных представителей.  Растения поглощали углекислый газ. Продуцировали кислород, затем отмирали и отлагались в виде пластов торфяников, впоследствии превращавшихся в угли. Этот период так и называют – «каменноугольный», который был как раз выделен по наличию каменного угля. В карбоновом и пермском периодах сформировалось больше половины мировых запасов этого ископаемого топлива. Следовательно, такое количество растений продуцировало огромное количество кислорода. В это время наступило оледенение и стала исчезать растительность – наступил сухой холодный климат. В конце пермского периода произошло грандиозное излияние континентальных базальтов на Сибирском континенте, которое, по мнению некоторых исследователей, могло сопровождаться масштабным выбросом в атмосферу вулканических газов, приведших к повышению содержания в атмосфере углекислого газа, к возникновению парникового эффекта, повышению кислотности океанической воды и т.д.  На этом рубеже фиксируется резкое изменение изотопов углерода.

– Вам не кажется, что всё сказанное как-то перекликается с теорией катастроф, сформулированной еще в самом начале XIX века Жоржем Кювье? Правда, он никак не мог объяснить причин.

– Да, по сути, от этой первой научной работы по теории катастроф Кювье начинается отсчет развития учения о «Массовых вымираниях в истории Земли» и направления «Событийной стратиграфии» в целом. Первоначально, геологи из работ Ж. Кювье вывели так называемый «Принцип Кювье» - принцип периодической смены комплексов ископаемых в разрезах осадочных горных пород. Несколько позже пришло осмысление того, что «Теория катастроф» Кювье может, в какой-то мере, терминологически соотноситься с массовыми вымираниями различного порядка, включая и глобальные вымирания.  

Как уже обсуждалось в нашей беседе, глобальные вымирания составляют только около 5-10% всех процессов вымираний в истории Земли, остальные более 90% приходятся на менее впечатляющее, но постоянно происходящее фоновое вымирание.

Современный анализ накопленных данных по причинам глобальных вымираний показывает, что в большинстве случаев масштабы и специфика процессов вымирания в конкретные эпохи истории биосферы более определялись состоянием экосистем, чем изменениями абиотических факторов. «Седиментологические» события играют роль триггеров и ускорителей процессов преобразования экологических систем и «внешнего контролера», постоянно испытывающего устойчивость биоценозов.

– С каких пор в геологической науке стали признавать такие факты?

– Дисциплина «Событийная стратиграфия» существует уже примерно 20 – 30 лет. К этому времени у нас в стране и за рубежом была создана и проанализирована база данных по таксономическому разнообразию организмов прошлых эпох, позволяющая достоверно оценивать масштабы вымираний на определенных геологических рубежах. В России в конце 1980-х – начале 1990-х годов прошлого века в рамках государственных научных программ «Эволюция биосферы», «Глобальные изменения» и др. были проведены исследования по различным периодам фанерозоя. Они выявили не только факты, но и некоторые закономерности феноменов массовых вымираний. Было опубликовано много статей и книг. За рубежом, в 1995 г., под редакцией немецкого ученого О. Валлизера, вышла  книга «Глобальные события и событийная стратиграфия» (“Global Events and Event Stratigraphy”). Там впервые были показаны сложные взаимосвязи между биотическими и абиотическими событиями. Кстати, в 1980-90-тые годы О. Валлизер приезжал в наш Институт. Сотрудники Института бывали с ним в нескольких геологических экспедициях, встречались на конференциях, обсуждали наиболее дискуссионные вопросы методических подходов исследования объектов при работах по «Событийной стратиграфии». За рубежом «Событийная стратиграфия» - как направление науки - стала наиболее интенсивно развиваться именно после издания этой книги.

– Как отнеслись к таким идеям представители отечественной геологии?

– Знаете, у нас в стране в 2000 году уже вышло методическое пособие под названием «Использование событийно-стратиграфических уровней для межрегиональной корреляции фанерозоя России». Таким образом, это направление из чисто фундаментальных исследований уже перешло в плоскость официально рекомендованного практического применения. Продолжаются и фундаментальные исследования по этой проблематике – можно сослаться на статью академика Н.Л. Добрецова, сотрудника нашего Института, названную им «Корреляция биологических и геологических событий в истории Земли и возможные механизмы биологической эволюции».

– А как относятся к этому представители традиционной советской школы? Кто-нибудь критикует данное направление?

– Нет. Это стало теперь настолько общепризнанным, что преподается в ряде ведущих госуниверситетов России в виде специализированного раздела в лекциях базовой, основополагающей геологической дисциплины «Стратиграфия».

Беседовал Олег Носков

Беспилотные летательные аппараты сегодня находят применение во многих областях, однако исследователи продолжают совершенствовать их работу. Так, сотрудники Института автоматики и электрометрии СО РАН разработали метод, который позволяет дрону сопровождать движущийся объект.

Перед учеными стояла задача научить квадрокоптер следовать траектории, заданной некоторой виртуальной целью в пространстве, например, другим беспилотником (лидером в группе одинаковых устройств). Созданный метод позволяет дрону выбирать нужную скорость в нужном положении — это помогает исключить перегрузки, из-за которых аппарат может вылететь за пределы своей траектории.

— Квадрокоптер получает координаты цели и строит маршрут на основе этих данных, — объясняет научный сотрудник ИАиЭ СО РАН кандидат технических наук Константин Юрьевич Котов. — Дрону достаточно определить всего два параметра: дальность объекта (он отслеживает её с помощью камеры или лазерного сенсора) и угол относительно вектора движения цели. Это похоже на группу самолетов: летчик видит ведущего и ориентируется, в каком положении должен находиться.

На подобных модельных задачах ученые отрабатывают алгоритмы управления квадрокоптером: учат беспилотные аппараты осуществлять взлет и посадку или двигаться по заданной траектории. Также специалисты проверяют работоспособность системы управления в присутствии шумов и внешних возмущений, отслеживают устойчивость её поведения.

— Это плацдарм для отладки алгоритмов, — говорит заведующий лабораторией нечетких технологий ИАиЭ СО РАН кандидат технических наук Михаил Николаевич Филиппов. — Работая в небольших масштабах, мы можем заранее увидеть, как функционирует система, отладить её. Математический алгоритм, который лежит в основе разработанного метода, придуман довольно давно и употребляется во многих устройствах, где требуется движение по заданной траектории.

В ИАиЭ СО РАН работают и над другими задачами, связанными с полетом квадрокоптеров. Например, специалисты решают проблему транспортировки — переноса подвешенного к дрону объекта. Это важно, в частности, для геологов, которые исследуют территорию с помощью беспилотников и переносят на них магнетометр, позволяющий точно и быстро измерять магнитное поле Земли. Сложность заключается в том, что аппарат должен находиться довольно далеко от корпуса дрона (чтобы избежать помех в показаниях датчика), но при этом оставаться стабильным, не раскачиваться. Также ученые обучают квадрокоптеры облетать территорию по заданному временному интервалу: устройству указывают, что оно должно находиться в определенный момент в определенном месте.
 

Интервью с заместителем директора по научной работе Института нефтегазовой геологии и геофизики им. А.А. Трофимука СО РАН доктором наук Николаем Сенниковым. Продолжение

В первой части мы затронули теоретический аспект, связанный с изучением глобальных вымираний в истории Земли. В этой части речь пойдет уже о конкретных событиях.

– Сколько в истории Земли было вымираний глобального масштаба?

– Таких наиболее крупных глобальных вымираний, или правильнее – «глобальных биотических событий массовых вымираний» –было всего, по мнению разных специалистов,пять или шесть на протяжении всего фанерозоя - за пятьсот с лишним миллионов лет. И для всех них были разные причины (и триггеры), точнее, разные, предвосхищающие такие биособытия или сопровождающие их, глобальные «седиментационные» события.  При этом происходила существенная коренная необратимая перестройка всейбиоты. Такие биособытиязафиксированы:1) в ботомском веке среднего кембрия (520 млн. лет назад), 2) в хирнантском веке позднего ордовика (443 млн. лет назад), 3) уже упоминавшеесясобытие на границе франского и фаменского веков позднего девона (372 млн. лет назад), 4) на границе палеозоя и мезозоя (перми и триаса) (252 млн. лет назад), 5) на границе триаса и юры (201 млн. лет назад),6) на границе мезозоя и кайнозоя (мела и палеогена) (66 млн. лет назад).

– Можно это как-то конкретизировать?

– Я уже кратко охарактеризовал фран-фаменскоебиособытие. Если говорить о других глобальных фанерозойских вымираниях, то, например, одно из таких событий было вблизи границы ордовикского и силурийского периодов. Возраст этих слоев – 445-440 миллионов лет. Здесь зарегистрировано глобальное событие массового вымирания- Хирнантское, достаточно хорошо изученное специалистами нашего Института. Это событие характеризуется тем, что вымерло достаточно много групп различных организмов – и тех, которые жили на морском дне (так называемые бентосные группы), так и те, которые плавали в толще воды (пелагические группы). При позднеордовикском вымирании в два раза снизилось число родовых таксонов, резко сократилась представительность многих семейств и отрядов. То есть, это достаточно крупное событие глобального массового вымирания, фиксируемое на Земле практически на всех её блоках. На конец ордовикского периода, специально отмечу, еще не было никакой наземной фауны, и существовали только примитивные представители растительности, связанные с бассейнами переменной солености.

– Что же здесь могло произойти? Какова причина этого вымирания?

– Это массовое вымирание объясняется следующими причинами. Обычно называются две. Первая– климатическая, связанная с глобальным оледенением, которое считается одним из крупнейших в фанерозойской истории Земли. Факты говорят о том, что здесь еще изменился и состав воды всего океана - на этом стратиграфическом уровне проявлена геохимическая аномалия изотопов углерода.Вторая причина: силурийский период начинается с повсеместно проявленной черносланцевой седиментации. Наиболее распространенное объяснение появления такой необычной фациальной и экологической обстановки, охватившей все шельфовые моря – изменения закономерностей океанической конвекциии масштабные изменения характера океанических течений.

Нельзя забывать и о уже упоминавшийся повышенной радиоактивности черных сланцев. Всё это привело к тому, что вымерли очень многие группы, жившие в кембрийском и ордовикском периодах – многочисленные родовые и видовые таксоны кораллов, трилобитов, остракод, цефалопод, брахиопод, акритарх, хитинозой, граптолитов, конодонтов и др. Скорее всего, оледенение было ступенчатым и послужило началом процесса массового вымирания, его спусковым крючком.Финальным аккордом стало изменение химического состава морской воды, с заключительным формированием на шельфе водных масс с недостатком кислорода(черносланцевое осадконакопление).

Хирнантское событие общепризнанно считается одним из шести фанерозойских глобальных событий массовых вымираний. И одним из самых крупных по масштабу своего проявления. Другим таким же крупным биотическим событием было мезозойско-кайнозойское глобальное массовое вымирание, на границе мелового и палеогенового периодов (66 млн лет).

– Это когда вымерли динозавры?

– Да, это было всем известное вымирание динозавров. По данным многочисленных исследований, в конце мела, по разным подсчетам,вымерло от двух третей до восьмидесяти процентов различных фаунистических групп, занимавших самые разнообразные экологические обстановки. Речь идет не о кратковременном вымирании таксонов различного ранга во всех экосистемах морей и континентов, а о глобальном вымирании конца мелового периода.Сложность в привлечении метода аналогий заключается в том, что это вымирание нельзя сравнивать с тем, которое произошло на границе ордовика и силура. Как уже ранее было отмечено, в конце ордовикского периода еще не было наземных существ и наземных растений. Так вот, при мезозойско-кайнозойском вымирании одновременно вымерло значительное число таксонов как наземных животных, так и морских. Полностью вымерли динозавры (как наземные, так и морские), размеры которых варьировали от куриных до длины 36 м и массы 150 т. Флористические сообщества сменились несколько ранее (в средней части мела) и глобальное кайнозойско-мезозойское событие массового вымирания их не коснулось.

Самое примечательное то, что каких-то оледенений на границе мела и палеогена не было, хотя ряд специалистов считает, что в конце мелового периода произошло понижение температуры в средних широтах, что могло привести к началу снижения общей численности палеопопуляций рептилий. Но в целом, это было время относительно устойчивого благоприятного теплого, влажного климата в различных, в том числе и в средних широтах. Мезозойско-кайнозойское глобальное биособытие массового вымирания должно было иметь другие, вероятнее всего, «не климатические» причины.

Геологами на границе мела и палеогена установлено седиментационное событие в виде двух  сближенных иридиевых аномалий, зафиксированных во многих исследованных разрезах. Многие исследователи относят эти иридиевые аномалии к кометному происхождению (падение крупному метеорита). При падении на Землю крупного метеорита должен был возникнуть гигантский кратер - диаметр кратера всегда в 10 и более раз превышает диаметр самого метеорита.

– То есть, речь идет о «небесных пришельцах»?

– Именно. Считается, что иридиевые аномалии являются следствием столкновения Земли с кометой, из-за чего возникло облако метеоритных частиц, два раза опоясавшее нашу планету. Засорение атмосферы частицами метеоритной пыли и поднятых частиц почвы многократно снизили прозрачность, что привело к понижению температуры, сокращению процесса фотосинтеза и катастрофическому воздействию на растительные и животные палеобиоценозы. Выпадающие горячие обломки могли вызывать масштабные пожары, что усугубляло суммарные последствия.

Главный вопрос: а куда конкретно упал космический объект? При падении на сушу он мог вызвать отмеченные явления катастрофического загрязнения атмосферы. При падении в океан -  могло возникнуть цунами высотой в сотни метров. Все компоненты морской биоты, сконцентрированнойглавным образом на шельфе с глубинами до 200 метров, сразу были обречены на гибель. Волны цунами, выходящие на выровненные континентальные окраины, уничтожали все то живое, что развивалось на равнинах. Однако есть специалисты, которые подчеркивают, что образование самого кратера (следствие падение метеорита) от времени начала главной фазы мезозойско-кайнозойского вымирания отделяют по крайней мере 300 тыс. лет.

– Установлено, в какое место был нанесен космический удар?

– Да, геофизическими методами был обнаружен кратер на юге Северной Америки, у берегов Мексики, на полуострове Юкатан. Кратер, который назвали Чиксулуп, образовался в конце мелового периода. Он находится на дне залива (частично на суше под слоем более молодых отложений) и имеет диаметр около 180 км. Его начальная глубина по сейсмическим данным оценивается в 17-20 км (сейчас глубина 900 м).Диаметр такого «космического пришельца» мог быть более 10 км.

– Достаточно ли одного «метеоритного» объяснения мезозойско-кайнозойского вымирания?

– Если рассматривать в едином взаимосвязанном «Биосферном комплексе»животных и растения, во всех их взаимосвязях, то в этом случае появляется другое осмысление проблемы вымирания динозавров. Да, безусловно, были в истории Земли эволюционные изменения в биосфере, которые существенно воздействовали на структуру всей биосферы нашей планеты. Одна из гипотез относительно мезозойско-кайнозойского вымирания берет за основу факт того, что в середине мелового периода появились покрытосеменные растения. Изменение растительного покрова в ходе замещения доминировавшихдо этого времени сообществ голосеменных растений (мезофита) сообществами покрытосеменных (кайнофитом) привело к кардинальным перестройкам наземных фитоценозов. Развились многочисленные новые представители насекомых, привлекаемых цветковыми растениями, что способствовало быстрому расселению последних. Среди покрытосеменных растений широко распространились травянистые формы, которые захватили поверхности почвы и мешали развитию проростков голосеменных. После быстро наступившего господства покрытосеменных растений, соответственно, начался процесс реорганизации таксономического состава их потребителей в трофических цепях (пищевых цепочках) – растительноядных животных, затем и хищников. Крупные растительноядные динозавры потребляли огромное количество травы, кустарников и листьев деревьев. В конце мела в рацион динозавров вошли и стали преобладать цветковые растения. Голосеменные хвойные почти не имеют алкалоидоносных видов. Наиболее широко алкалоиды распространены в покрытосеменных растениях. Так вот, потребление большого количества новой пищи – покрытосемянных растений – привело к изменениям: появилась масштабная пищевая «доставка» в организм растительноядных динозавров нового компонента – алкалоидов. Палеонтологи выяснили, что как раз в конце мела появляется более тонкая скорлупа яиц динозавров. Также находят достаточно тонкие (потенциально хрупкие) кости динозавров. То есть, у динозавров могли происходить спровоцированные алколоидами явления нехватки кальция (или его частичный «вынос» из организма). При этом взрослые особи большинства представителей наземных динозавров были многотонными гигантами, кости которых должны были быть толстыми, крепкимии быстро растущими.

Недостаток кальция тормозил нормальное развитие скелетов динозавров. Этот процесс мог приводить к дистрофии и гибели многочисленных особей, и критическому сокращению их популяций. На этом фоне, возможно, они не давали плодовитого потомства.  Однако остается загадкой то обстоятельство, что другие травоядные, например, птицы, ящерицы, сумчатые млекопитающие, плацентарные млекопитающие, не были затронуты рассматриваемым биотическим кризисом, а, по мере вымирания специализированных групп динозавров, занимали освободившиеся экологические ниши.

Обильная опадающая листва покрытосеменных растений разлагалась, и ее гниющие остатки попадали в континентальные водоемы, создавая застойные условия, приводившие к гибели обитателей таких бассейнов. Реки сносили обогащенные разлагающейся органикой пресные воды в морские палеобассейны, формируя условия аноксии. В морских водоемах в конце мелового периода наблюдается массовое вымирание планктонных водорослей (фитопланктона), что приводит к масштабному снижению первичной «питательной базы» морских трофических цепей.

Следует напомнить, что синхронно с наземными динозаврами вымирали и морские динозавры, и параллельно с ними произошло массовое вымирание морских беспозвоночных: двустворчатых моллюсков – рудистов ииноцерамов, головоногих моллюсков – аммонитов, брахиопод, морских лилий и других иглокожих, кишечнополостных, губок, мшанок.

Будет неправильным утверждать, что появление покрытосеменных растений подробно объясняет приведенные факты вымирания динозавров и может быть одной единственной причиной глобального мезозойско-кайнозойского вымирания. Падение метеорита могло усугубить возникшую критическую ситуацию экосистемной перестройки, осложнившейся некоторым похолоданием. Надо понимать, что вымирание целого сообщества какой-то фауны или флоры происходит достаточно медленно, нередко ступенчато, и может трансформироваться в какую-либо стабильную стадию, а дальше перейти в радиацию. Но если на этом фоне возникнут какие-то отрицательные внешние факторы, которые изменят сложившиеся взаимоотношения (в рассматриваемом случае трофические связи), то это приведет к резкому глобальному вымиранию. Возможно, это одновременное действие разных факторов, не связанных друг с другом причинно-следственными связями.

Олег Носков

Окончание следует

Потепление может привести к вымиранию европейской жемчужницы (вид двустворчатых моллюсков) в ближайшие 60 лет. Как сообщает пресс-служба Северного арктического федерального университета (САФУ), такой вывод сделала группа ученых из шести стран, в составе которой работали специалисты САФУ.

"Сокращение численности европейской жемчужницы, начавшееся с середины ХХ века, скорее всего, вызвано глобальным изменением климата, а через 60 лет вид может почти полностью исчезнуть. Всего над исследованием работали 20 ученых из шести европейских стран: Австрии, Финляндии, Латвии, Норвегии, России и Швеции", - говорится в сообщении.

Исследователи изучали жемчужницу с 2004 по 2017 год. Всего исследовано 3279 раковин европейской жемчужницы из 50 рек по всей Европе. Изучались как старые раковины, хранящиеся в музеях (они были собраны в 1840-1940 годах), так и моллюски из современных популяций (1984-2013 годы).

Жизнеспособные популяции, согласно полученным данным, в основном остались в Северной Европе и в северной части Британских островов. Подтвердилась гипотеза о том, что вид исчезает из-за быстрого сокращения числа подходящих районов распространения и связано это с глобальным изменением климата - потеплением.

"Эффект потепления проявляется в ускорении роста и метаболизма жемчужниц, снижении срока их жизни, высокой смертности среди молоди и ограниченном развитии личинок. Потепление может также иметь косвенные последствия, такие как увеличение количества водной растительности, массовые наводнения и сокращение численности рыб", - приводит пресс-служба слова участника проекта, сотрудника Института проблем экологии и эволюции имени А. Н. Северцова РАН Александра Махрова.

В сообщении отмечается, что один из ярко выраженных признаков - выпуклость раковины: более выпуклые раковины сейчас характерны для южных территорий. "Однако когда мы определили этот показатель в образцах, которые были собраны в ХIХ - начале ХХ вв., мы обнаружили, что выпуклость раковин в южных и северных реках раньше была одинаковая. Мы предположили, что выпуклость раковины связана с температурой - чем теплее вода, тем сильнее раковина расширяется", - цитирует пресс-служба заведующего лабораторией молекулярной экологии и филогенетики САФУ Ивана Болотова.

Прогноз на 2061-2080 годы при низких, умеренных и экстремальных сценариях изменения климата предсказывает почти полное исчезновение жемчужниц в Центральной и Южной Европе. Однако, как полагают ученые, высокогорные реки, например, река Камп в Австрии, могут служить убежищем для жемчужниц и других обитателей холодных вод (например, лососей и форели) во время сильного потепления.

Министр образования Ольга Васильева решила жестко бороться с плагиатом в диссертациях руководства министерства. Об этом она заявила на большом еженедельном совещании руководства ведомства. Причиной обращения Васильевой к этой теме стал полученный в министерстве «сигнал» о возможном плагиате в докторской работе одного из самых заметных и видных ее заместителей.

Речь идет об академике Григории Трубникове, курирующем научную сферу.

Известный физик, специалист в области ускорительной физики, он был назначен на эту должность почти год назад, 25 января 2017 года, и его назначение имело широкую поддержку в научной среде.

Трубников защитил докторскую на тему «Синхротрон релятивистских тяжелых ионов Нуклотрон в ускорительном комплексе NICA» 14 ноября 2012 года в диссовете Д047.01.03 при Лаборатории ядерных проблем Объединенного института ядерных исследований (ОИЯИ) в Дубне.

С 2014 года, до назначения в министерство, Трубников занимал пост вице-директора ОИЯИ.

По словам некого заявителя, подписавшегося Виктором Пинигиным из Якутии, в работе замминистра присутствуют масштабные некорректные заимствования из двух кандидатских работ, защищенных в ОИЯИ всего месяцем ранее — в октябре 2012 года. Авторами этих работ были Виктор Карпинский («Системы питания и эвакуации энергии в быстроциклирующих сверхпроводящих синхротронах») и Андрей Бутенко (Ускорение пучков тяжелых ионов с массовым числом более 100 в сверхпроводящем синхротроне Нуклотрон), у которых сам Трубников был научным руководителем.

С 2009 года Трубников был руководителем проекта «Нуклотрон-NICA». NICA (Nuclotron based Ion Collider fAcility) — это новый ускорительный комплекс, который создается на базе ОИЯИ с целью изучения свойств плотной барионной материи. Этот проект был отобран из 28 предложений проектов масштаба «мегасайнс», реализуемых на территории России.

300 ученых из 70 институтов 32 стран мира участвуют в подготовке и реализации проекта NICA.

«Газета.Ru» ознакомилась с текстом диссертации Трубникова, в конце которой он выражает Бутенко и Карпинскому признательность как непосредственным участникам и соавторам совместных работ.

В трех работах действительно попадаются одинаковые фрагменты текста, в основном, технического характера, где идет описание экспериментальной установки или порядок эксперимента, а также рисунки.

Автор письма, направленного, по информации «Газеты.Ru», сначала в администрацию президента, а затем спущенного в Минобрнауки, утверждает, что в тексте диссертации Трубникова заимствования из работ Бутенко и Карпинского составляют до 43%, и на этом основании его надо лишить докторской степени.

Сам Трубников уверен в своей работе и лишь жалеет времени, которое понадобится теперь для разбирательства. «Я в своей работе уверен на 300%, у меня нет никаких сомнений, что мой вклад был определяющим, у обоих коллег я был научным руководителем, — рассказал «Газете.Ru» замминистра. — Это были четыре самых счастливых года моей жизни, когда я сидел в сменах, как говорится, на пучке. И когда проводился огромный эксперимент и получался результат, естественно, у нас было много внутренних отчетов, которые мы не публиковали, и поэтому их тексты совпадают в наших работах текстуально. Кстати, тем ребятам, которые неравнодушны к моей персоне, сообщу, что мой автореферат был выложен в интернет примерно на месяц раньше, чем авторефераты моих коллег».

Общие слова

Схожей позиции придерживаются и сами Бутенко с Карпинским.

«У меня от совместной работы с Григорием Владимировичем только самые положительные впечатления. На тот момент он был руководителем проекта «Нуклотрон-М», причем он выступал не только в роли руководителя, но и идеолога. Я присутствовал на его диссертации и никаких претензий по ней не имею. Это совершенно нормальная практика, когда одними словами описывается одна и та же установка, технология, реализация эксперимента, — рассказал «Газете.Ru» сотрудник ОИЯИ Виктор Карпинский. — Безусловно, там был личный вклад каждого из участвовавших, но формулировки и фразы нами сообща обтачивались так, чтобы они звучали правильно с технической точки зрения. Я защищался по системам питания сверхпроводящего ускорителя, Андрей Бутенко делал то же самое, только с вакуумной системой нуклотрона. Григорий Трубников помимо руководства нашим проектом занимался стохастическим охлаждением. Его работа стала итоговым отчетом о труде целого коллектива, когда ускоритель вышел на новый уровень работы. А вообще он был одним из лидеров, вдохновителей, благодаря которым состоялся проект NICA. И благодаря этому сейчас у меня за спиной уже строится коллайдер, бегают люди и заливают бетон, а сам коллайдер должен быть запущен в 2020 году».

Бутенко согласен со своим коллегой. «Большой период времени (более пяти лет) одним из ключевых людей на ускорительном комплексе Нуклотрон в ЛФВЭ ОИЯИ являлся Григорий Трубников. В течение того периода времени были получены значимые результаты, что и было отражено в его докторской диссертации, — поясняет Бутенко, начальник ускорительного отделения Лаборатории физики высоких энергий ОИЯИ. — Вполне естественно, что в ней использовались некоторые материалы из кандидатских диссертаций — Карпинского и моей. Все сложные задачи и решения, вынесенные на защиту, принимались при самом прямом участии Трубникова, что позволяет назвать обсуждаемые достижения и его собственными в том числе. Могу лишь назвать «игры» вокруг диссертации Трубникова очень грязными и недостойными».

По словам физика Андрея Ростовцева, основателя сообщества «Диссернет», сообществом изначально практически не рассматривались работы в области физики, так как в них заимствования описаний экспериментов, методов или установок — привычная вещь.

«По правилам международной организации СOPE, занимающейся академической этикой, надо делить текст на вводную часть, общую постановку вопроса, результаты, их обсуждение и выводы. Допускаются совпадения в постановке вопроса, не допускаются совпадения в обсуждении результатов и вообще не допускаются — в выводах», — рассказал Ростовцев. — Почему один и тот же эксперимент надо описывать по-разному, если им занимались несколько человек? По этой причине «Диссернет» закрашивает не цветным, а серым тоном разделы, называемые введением».

Таинственный якут

В «Диссернете» предположили, что никакого якутского заявителя по фамилии Пинигин не существует, а его заявление — попытка свести счеты с Трубниковым за его позицию в министерстве, которую он занимает как раз по вопросу борьбы с диссеродельными фабриками. Кстати, «Пинигин» разослал членам авторитетного клуба ученых «1 июля» письмо о диссертации Трубникова, уже назвав себя активистом якутского отделения «Диссернета», которого не существует.

Известно, что Трубников активно выступал за ротацию экспертных советов ВАКа и за новые поправки в Положение о присуждении ученых степеней. Согласно одной из них, уже прошедшей Минюст, диссертации нельзя будет отправлять на пересмотр в тот же совет, где была присуждена исходная степень.

Оказалось, что составленный ЗоЛУС (заявление о лишении ученой степени) против Трубникова по структуре копирует ЗоЛУСы самого «Диссернета», направлявшиеся ранее в диссовет ФГУП «Стандартинформ», который после множества разоблачений фальшивых диссертацих был закрыт приказом Минобрнауки в декабре 2017 года.

«Газета.Ru» писала об этом диссовете в 2015 году, тогда его зампредседателя Михаил Ломакин (сегодня продолжающий заседать в ВАКе) обещал подать в суд на журналистов за попытку проникнуть на заседание диссовета.

Заседание в министерстве происходило 9 января в отсутствие самого Трубникова, который в этот день находился в отпуске. Оттолкнувшись от ситуации с Трубниковым, Васильева потребовала проверить кандидатские и докторские диссертации всего руководящего состава министерства — от замминистров до заместителей директоров департамента.

Решение проверить руководство Минобра на предмет плагиата в диссертациях, невзирая на сроки давности и должности, может поставить перед Васильевой другой вопрос: нужно ли проводить также проверку среди ректоров — шесть десятков из них, по мнению «Диссернета», использовали в своих диссертациях некорректные заимствования.

«Министр дала понять, что плагиат в диссертациях является недопустимым, и даже если человека невозможно лишить степени по причине давности, то речь будет идти об утрате доверия», — сообщил «Газете.Ru» источник в министерстве. По его словам, министр хочет, чтобы Трубников прошел стандартную процедуру пересмотра своей диссертации через ВАК и смог доказать несостоятельность обвинений, в противном случае он должен быть лишен докторской степени. Сам Трубников говорит, что готов пройти все процедуры, чтобы доказать свою правоту.

В Минобрнауки не стали официально комментировать ситуацию, подтвердив, что замминистра Трубников находится в отпуске.