Как вырастить Эйнштейна? Этим вопросом сейчас задаются не только педагоги и родители, но и некоторые школьники, которым самим хотелось бы вырасти в Эйнштейна. Все они собрались на круглом столе, который прошел 20 апреля в рамках Московского международного салона образования на ВДНХ. Ведущим преподавателям и популяризаторам науки было предложено поделиться своим опытом (в том числе и на практике). И вот что из этого получилось.

Участники круглого стола представляли разные области науки: Илья Колмановский (ведущий подкаста «Карманный ученый», журналист, редактор, ученый) — биологию, Владимир Сурдин (автор и редактор научно-популярных книг по астрономии и астрофизике) — астрономию, Григорий Тарасевич (главный редактор научно-популярного журнала «Кот Шредингера») — историю и социологию, а Владислав Цой (шеф-редактор сайта «Кота Шредингера») выступал с точки зрения потребителя научно-популярного контента. Модерировал круглый стол руководитель редакции «Чердака» Егор Быковский.

Понял то, что раньше знал

Первым микрофон взял Илья Колмановский. Причем взял он его не в две, а в три руки — третья у Ильи резиновая. Именно с ее помощью он демонстрирует свой главный тезис: «Главное в естественных науках — актуализация опыта». Или, если перевести с педагогического языка на человеческий: в ходе обучения нужно обязательно потрогать руками что-то настоящее (или резиновое).

Испытуемым становится случайно выбранный юноша из зала, представившийся Максом. Колмановский выстраивает сложную конструкцию: Макса сажают за стол, просят положить обе руки на стол, между ними помещают резиновую руку. Между настоящей правой рукой и фальшивой ставят перегородку (которую держит Егор Быковский, чтобы эксперимент не развалился в буквальном смысле слова), сверху руки и плечи Макса накрывают пледом, из-под которого торчат только кисти. В результате Макс не видит свою настоящую правую руку, в поле его зрения только левая и правая резиновая. Затем Колмановский начинает поглаживать одновременно его настоящую и резиновую правые руки. Максу приказано не отрывать глаз от муляжа. Зал затаил дыхание, круглый стол превращается практически в сеанс гипноза. И через пару минут оказывается, что Макс испытывает странные ощущения. «Не знаю, как их описать, но они интересные», — признается он. По его словам, настоящая правая рука ощущает легкое онемение, кажется даже, что ей становится сложно управлять. Колмановский добавляет, что если по резиновой руке теперь ударить ножом, то настоящая может даже почувствовать несуществующую боль.

Этот эксперимент появился около 20 лет назад и носит название «иллюзия резиновой руки». Колмановский отмечает, что с такого простого эксперимента можно начать разговор со школьниками о том, как работает кора головного мозга.

По его мнению, важно соединить интеллектуальное вознаграждение (абстрактное понимание процесса) с телесными ощущениями (потрогать руками). Именно тогда, проводя эксперимент самостоятельно, школьник может актуализировать опыт и «понять то, что раньше знал».

Наука там, а мы здесь

Вторым выступает Владимир Сурдин. Он продолжает тему, начатую Колмановским, — о значимости практики, но уже на примерах из собственной жизни. Он рассказывает о Волгоградском планетарии, где провел все школьные годы. Тогда особенно мотивированным школьникам могли выдавать ключи от обсерватории, предоставляя доступ к современному на тот момент оборудованию. Благодаря этому он мог приходить туда каждый день после уроков, наблюдать за Солнцем и собирать свою собственную статистику. Результатом стали школьные доклады и, впоследствии, серьезная научная деятельность.

По мнению Сурдина, очень важно иметь доступ к настоящему оборудованию. В советские годы, рассказывает он, школьникам даже поручали наблюдать за американскими спутниками, тем самым окуная их в реальную науку. А сейчас даже многие студенты-астрономы жалуются ему, что их не подпускают к телескопам из-за строгостей техники безопасности. «Наука там, — говорит Сурдин, показывая на крышу планетария, — а мы здесь». Но только работая непосредственно с объектом своего исследования, утверждает он, можно увлечься «не бумажной наукой, а настоящей».

Ломать легко и непринужденно

Григорий Тарасевич, третий спикер, переводит разговор в новое русло. Он предлагает применять в педагогике методы журналистики, а именно — рассматривать привычные предметы и понятия с точки зрения всех наук разом, вписывая их в общежизненный контекст (на педагогическом языке это звучит как «развитие метапредметных компетенций»).

В качестве примера он приводит работы школьников «Сириуса», сделанные под его руководством. Например, рассказывает он, темой проекта могут стать штаны. Школьникам предстоит «вписать [штаны] одновременно в социальную историю и в историю технологии». И оказывается, что это очень непривычная задача с точки зрения школьных предметов: «Вот здесь физика, вот здесь история, вот здесь биология, а вот штаны — они вообще не в школьной программе». Результатом вписывания штанов в историю становится концепт «брюк как символа социальной мобильности» (с примерами от Древнего Рима до Французской революции).

Вторым примером межпредметных взаимодействий становится история со спиннером. Чтобы примирить педагогов с неожиданно возникшим повальным увлечением, а школьникам — дать почву для размышлений, Тарасевич предложил последним самим придумать, как можно использовать спиннер на разных школьных уроках. В качестве наиболее удивительного изобретения он приводит пример (и признается, что сам бы не додумался до такого) урока ИЗО. Школьники предложили наклеивать на лопасти спиннера кусочки цветной бумаги, чтобы определять (вращая спиннер), какой оттенок получится при смешивании исходных цветов. Таким образом можно стимулировать фантазию и изобретательность школьников, отталкиваясь от привычных и интересных им реалий. «Межпредметную границу, — заключает Тарасевич, — нужно ломать легко и непринужденно, прямо здесь и сейчас».

Бородатые и не очень

Владислав Цой выступает последним, сразу признается в отсутствии законченного высшего образования и предлагает посмотреть на популяризацию глазами школьников и студентов. Он тоже делится собственным опытом и вспоминает, как будучи старшеклассником участвовал в написании статей для «Кота Шредингера». По словам Цоя, это стало одним из важных стимулов, укрепивших его соавторов в желании заниматься наукой. «Популяризация науки, — сообщает он, — должна происходить с двух сторон». Не только ученые должны производить научно-популярный контент, но и самим его потребителям, «седым и не очень седым, бородатым и не очень бородатым», это оказывается крайне полезным.

Однако, как замечает под конец Григорий Тарасевич, все эти методы хорошо работают с теми школьниками, которые уже заинтересованы наукой. А как быть с теми, кто «пойдет пить пиво или кофе, в подворотню», если учитель не придет на урок? Ответ на этот вопрос педагогам и просветителям еще предстоит найти. А пока, говорит Тарасевич, отвечая сам на свой вопрос, нужно перестать делить школьников на заведомо талантливых, которым доступны любые ресурсы, и бесперспективных, которые никому не интересны. Популяризировать науку, как это ни банально звучит, нужно в равной степени для всех.

Полина Лосева

18 апреля 2018 года Сибирское территориальное управление ФАНО России, Сибирское отделение РАН, Сибирский федеральный научный центр агробиотехнологий РАН (СФНЦА), ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН», ГНЦ ВБ «Вектор», НГУ, НГТУ, НГМУ и НГАУ подписали соглашение о сотрудничестве.

Соглашение должно обеспечить интеграцию академической и вузовской науки для решения проблем агропромышленного комплекса, в том числе для достижения синергетического эффекта от совместной деятельности.

Совместную работу предполагается проводить в самых разных форматах: организация и проведение научно-практических конференций, симпозиумов, школ молодых ученых, выполнение совместных научно-исследовательских работ, содействие базовых кафедр, совместных научных лабораторий и т.п.

– Развитие агропромышленного комплекса является одним из приоритетных направлений стратегии научно-технологического развития страны в целом, – напомнил директор ФИЦ "ИЦиГ СО РАН" Алексей Кочетов. – Есть соответствующие нормативные акты и документы, подписанные Президентом и правительством РФ. Выполнение поставленных в них задач невозможно без привлечения науки, внедрения инновационных технологий и подготовки кадров для работы с этими технологиями.

Надо отметить, что Институт цитологии и генетики вел эту работу и до заключения этого соглашения. Многолетнее сотрудничество с НГУ не так давно дополнилось укреплением связей с НГАУ. Нынешнее рамочное соглашение должно сделать сотрудничество между новосибирскими научными центрами и вузами более скоординированным и, как следствие, результативным.  

Пресс-служба ФИЦ "Институт цитологии и генетики СО РАН"

Ученые Института катализа Сибирского отделения (ИК СО) РАН создали установку, превращающую холод в тепло. Технология "Тепхол" основана на использовании разницы температур между незамерзающим водоемом и воздухом, сообщил сотрудник группы энергоаккумулирующих процессов и материалов ИК СО РАН Михаил Токарев.

"В установке есть три термостата - они имитируют холод, незамерзающую воду и "потребителя". Имея бесплатные -20 градусов на улице и ниже, более 20 градусов разницы между температурой воздуха и незамерзающим водоемом, мы получаем бесплатные 40 градусов тепла - чем ниже температура за окном, тем больше тепла мы получим", - сказал Токарев, добавив, что технология рассчитана на пользователей в регионах с холодным климатом, живущих рядом с водоемами.

Ученые использовали в установке метанол и адсорбент (материал, поглощающий пары). Метанол охлаждается до низкой температуры - той, которая за окном - конденсируется в закрытой емкости, а затем нагревается за счет тепла от водоема, оседает на адсорбенте и выделяет тепло.

В ходе работы ученые подобрали эффективный адсорбент - силикагель, который хорошо впитывает влагу, со смешанной солью, содержащей кальций, хлор и бром. "Мы начинали с активированного угля, но выяснили, что он не очень эффективный. Улучшили адсорбент, чтобы он как можно лучше поглощал метанол и отдавал тепло", - отметил Токарев.

Ученые дорабатывают установку - сейчас нагрев происходит циклично, следующий шаг - непрерывный нагрев. Проект ИК СО РАН поддержал Российский научный фонд.

Анастасия Аникина

В рамках проекта «Публичные лекции в ИЦиГ» (главным организатором которого выступает д.б.н., профессор НГУ, заведующий лабораторией рекомбинационного и сегрегационного анализа ИЦиГ CO РАН П.М. Бородин) сотрудник ИКМБ СО РАН Яна Сизенцова прочитала лекцию «Имплантация зубов: вчера, сегодня, завтра».

Несмотря на вездесущую рекламу ультрасовременных средств гигиены полости рта, сохранить зубы до старости для многих остается проблематичным. Согласно статистике, более половины жителей развитых стран в возрасте старше 60 лет страдают адентией (полной или частичной утратой зубов). Несколько лучше ситуация, как ни странно, в африканских странах (стоматологи склонны увязывать это с диетой, бедной углеводами), но, признаем честно, там и средняя продолжительность жизни существенно ниже. И до преклонных лет обычно доживают люди, изначально обладавшие крепким здоровьем.

Главных причин, ведущих к утрате зубов, четыре: запущенный кариес, вызывающий периодонтит, пародонтит, некачественное стоматологическое лечение и несчастные случаи. В любом случае, утрата зуба влечет за собой новые проблемы, оставшиеся зубы начинают смещаться, а костная ткань в деснах разрушаться. И вскоре человеку снова приходится садиться в кресло стоматолога. Не говоря уже о том, что щербатый рот никого не красит.

Не удивительно, что люди предпринимали попытки решить проблему еще до наступления нашей эры. Как отметила Яна Сизенцова, первые искусственные зубы изготавливали еще древние египтяне. Фотографию черепа мумии с «зубным мостом» в свое время опубликовали во многих СМИ. Правда, неизвестно, проводилась эта операция при жизни пациента или после его смерти. Известно, что в Древнем Египте существовала практика посмертных манипуляций с мумиями знатных покойников, когда им перед отправкой в «царство мертвых» восполняли недостающие части тела.

На протяжении многих столетий задача имплантации зубов живым людям оставалась для медицины нерешенной. И хотя попытки периодически предпринимались, заканчивались они обычно плачевно и часто приводили к смерти пациента из-за заражения крови (чему есть достаточно свидетельств в средневековых источниках).

Прорывом в этой области человечество обязано шведскому ортопеду Пер-Ингве Бранемарку. Причем, как это нередко бывает в науке, изначально профессор ставил перед собой совсем другую цель. В 1950-х годах он проводил изучение процессов регенерации костей, ставя эксперименты на кроликах. С этой целью он вставлял им в берцовые кости титановые камеры. И с удивлением обнаружил, что со временем титан срастается с костью. Процесс сращения костной ткани с имплантатом впоследствии назвали остеоинтеграцией.

– Бранемарк пытался изучить этот процесс на молекулярном уровне, но ни ему, ни его последователям это не удалось. И сейчас остеоинтеграцию просто принимают как данность, - рассказала Яна Геннадьевна.

Изначально он планировал использовать титановые камеры для протезирования суставов. Но первый пациент, который к нему обратился – Геста Ларссон, – страдал как раз от адентии, возникшей вследствие аварии. Для него профессор Бранемарк разработал конструкцию имплантата Nobel Biocar, которая с небольшими модификациями используется до сих пор.

Процедура установки имплантатов заняла несколько месяцев и прошла успешно. Во время одной из поездок в клинику Ларсон поделился этой информацией с водителем такси Свеном Йоханссоном, который также страдал от адентии. Он и стал вторым пациентом профессора Бранемарка. Операция также прошла успешно. Но профессору и его ученикам потребовалось еще около двухсот операций, прежде чем эта практика была воспринята мировыми стоматологами.

Сегодня двухэтапная имплантация – обычная (хотя и недешевая) хирургическая операция, а число установленных имплантатов измеряется десятками (если не сотнями) тысяч. Однако, по мере накопления медицинской статистики, выяснились и некоторые побочные эффекты этой процедуры.

Во-первых, после установки имплантатов требования к уходу за зубами становятся еще более жесткими, вплоть до изменения рациона, в сторону сокращения потребления углеводов. Но и смена привычного образа жизни вовсе не гарантирует беспроблемного сохранения белоснежной улыбки.

Вскоре выяснилось, что почти у каждого пятого пациента развиваются аллергические реакции на имплантат, ведущие к разрушению костной ткани и потере теперь уже искусственного зуба. Часто причиной становятся добавки к титану в его составе, но и детали, изготовленные из чистого титана, могут вызывать такие реакции у незначительного процента людей. Ученые разработали тест MELISA, который позволяет установить, вызовут ли имплантаты аллергию перед установкой. Но далеко не все клиники проводят его своим пациентам. Да и как быть тем, кому титановые зубы противопоказаны?

На помощь человечеству, как это бывало не раз, спешат современные биотехнологии, о которых рассказала в своей лекции Яна Сизенцова.

Уже в нашем веке японские ученые поставили перед собой задачу вырастить новый зуб из стволовых клеток. Изначально главной проблемой стало то, что в образовании зуба участвуют два типа клеток: мезенхимальные стволовые клетки формируют само тело зуба, а эпителиальные – эмаль. Их сложное взаимодействие регулируется с участием более чем 200 генов.

После долгой работы ученым удалось воспроизвести этот процесс in vitro, вырастив «в пробирке» зуб для лабораторной мыши из клеток, извлеченных у эмбриона. Затем подобный эксперимент успешно повторили, подсадив эти клетки в костную ткань живой мыши. Выращенный таким способом зуб отличался от обычных лишь несколько меньшим размером. Успешной оказалась и трансплантация зуба, выращенного in vitro: он не только не вызвал отторжения, но еще и стимулировал рост удаленной ранее (вместе с «родным» зубом) костной ткани.

Однако успешные работы с мышами было невозможно транслировать на человека, ведь для их выполнения требовалось получение эмбрионального материала, что в случае с людьми невозможно из-за законодательных и этических барьеров.

Впрочем, последние исследования индуцированных плюрипатентных стволовых клеток (получаемых из кожи самого человека) открывают новые возможности для создания биоинженерных зубов. Сейчас правильно говорить об этих возможностях как о потенциальных, поскольку вырастить полноценный зуб из плюрипатентных стволовых клеток исследователям пока не удалось. Но работы идут полным ходом. И учитывая те ресурсы, которые сегодня вкладываются в биотехнологии во всем мире, вполне можно ожидать положительных результатов уже в ближайшие годы. А там, оглянуться не успеем, как биоинженерные зубы вытеснят с рынка имплантаты, изобретенные шведским ученым семь десятков лет назад.

Ну а пока этого не произошло, стоматологи пользуются старой, проверенной временем технологией. Пациентам же каждый раз приходится взвешивать «за» и «против», принимая решение об имплантации. Сопоставлять риск аллергии и высокую стоимость с ущербом для организма от частичной или полной адентии. И исходя из этого – принимать свое решение.

Наталья Тимакова

Изменение границ водоохранной зоны озера Байкал, по мнению людей, проживающих на его берегах, не решит проблем, связанных с экологическими ограничениями. Что еще нужно сделать на региональном и федеральном уровнях, чтобы облегчить жизнь местного населения? Эту тему обсуждали на совещании в поселке Еланцы Ольхонского района с участием депутата Госдумы Михаила Щапова и министра имущественных отношений региона Владислава Сухорученко.

- У нас в Центральной экологической зоне проживает до 130 тыс. человек, - подчеркнул Михаил Щапов. - Целым рядом водоохранных мероприятий, зачастую избыточных, без научной проработки, учета общественного мнения, мы сделали жизнь людей, мягко говоря, непростой, а в некоторых аспектах невозможной. Наша цель - проанализировать решение по водоохранной зоне, какие риски несет оно для экологии и местных жителей.

Министр Владислав Сухорученко напомнил о том, как были установлены новые границы водоохранной зоны. В населенных пунктах и вне их решено было использовать два разных подхода.

- Граница водоохранной зоны вне границ населенного пункта устанавливается в соответствии с методом, предложенным Институтом географии СО РАН. Этот подход научно обоснован, и к нему вопросов нет. Напомним, до последнего распоряжения правительства граница водоохранной зоны была установлена по границе Центральной экологической зоны без всякого обоснования, а это десятки километров и масса ограничений для местного населения. Что касается населенных пунктов, то в них водоохранная зона будет установлена по границе прибрежной полосы.

Ранее координаты прибрежной полосы были определены и внесены в Единый реестр недвижимости Федеральным агентством водного хозяйства. Но это вызвало несогласие ученых и местного населения, проблемы которого оказались решены лишь частично.

Владислав Сухорученко рассказал, что в правительстве Иркутской области проанализировали новые изменения границ водоохранной зоны в населенных пунктах:

- Становятся допустимыми четыре режима. Так, будет разрешено движение вне дорог с твердым покрытием. Мы прекрасно понимаем, что вы делали это раньше, фактически же то, что вы делали нелегально, теперь разрешено официально. Люди перестают быть правонарушителями. Второе - возможность размещения кладбищ на территории муниципальных образований. Это была очень серьезная проблема. Водоохранная зона была установлена за десятки километров от населенных пунктов. Третье - сброс сточных вод. При этом важно отметить, что воды должны быть очищены до состояния, предусмотренного приказом № 63, по сути, это должна быть чистая вода.

Новые границы водоохранной зоны также позволяют временно размещать на территории неопасные отходы ТБО. Никакой речи о разработке новых месторождений, добыче полезных ископаемых по-прежнему не идет. Передавать землю в частную собственность также будет нельзя. Но это не препятствует предоставлению участков в аренду.

- Мы полагаем, что ограничение в обороте земельных участков не решает экологической защищенности. Навредить экологии может как собственник, так и арендатор. Для обеспечения экологического режима нужно предусматривать экологические запреты при использовании земель, как режим водоохранной зоны или ЦЭЗ, - продолжил Владислав Сухорученко.

К сожалению, постановление правительства № 643 с точки зрения его как нормативно-правового акта недостаточно проработано. Специалисты до сих пор не могут разобраться в ряде формулировок, к примеру, непонятно, что такое "незатронутые природные территории", "объекты жизнеобеспечения", которые могут строиться.

По словам Владислава Сухорученко, до конца года должны быть уточнены и поставлены на кадастр границы поселений в ЦЭЗ. Таково было поручение президента РФ.

- Министерством имущественных отношений совместно со службой архитектуры области разработана государственная программа, которая предусматривает субсидирование органов местного самоуправления в размере 95% от соответствующих расходов на выполнение генпланов для установки границ населенных пунктов. Наша задача - до конца года поставить все границы населенных пунктов на кадастровый учет, чтобы у нас в дальнейшем подобных вопросов никогда не возникало, - отметил министр.

До конца года должен быть решен вопрос и о постановке на кадастровый учет границ "Заповедного Прибайкалья". Там поставлена задача экологического зонирования, предусматривается рекреационная зона с доступом граждан.

В правительстве региона также разрабатывается порядок установления особо охраняемых природных территорий рекреационного значения регионального уровня. После этого все территории, которые не вошли в границы населенного пункта и "Заповедного Прибайкалья", будут отнесены к категории рекреационного назначения. Для них также установят специальный экологический режим, плату за посещение. Эту работу проводит министерство природных ресурсов региона и агентство по туризму.

Институт географии выполнил работу по расчету антропогенной нагрузки на берегах Байкала. Но выводы ученых не позволяют принять конкретные меры по уменьшению данной нагрузки. Законодательством не предусмотрены требования об экологическом зонировании. Установление же его во многом могло бы упростить ситуацию. Проведя зонирование, можно точно сказать, где в регионе, к примеру, будут незатронутые территории, в которых любая антропогенная нагрузка запрещена.

- А там, где нет запрета, будут установлены условия ведения деятельности, соответствующие той антропогенной нагрузке, которую несет территория, - заключил министр имущественных отношений.

Анна Соколова

Мы уже неоднократно обращали внимание на то, что овощеводство в нашей стране не воспринимается в качестве жизненно важной отрасли. В первую очередь это касается Сибири, где селекция овощных культур традиционно ориентировалась на садоводов-любителей. В итоге, когда пару лет назад на государственном уровне был поставлен вопрос о продовольственной безопасности и импортозамещении в сельском хозяйстве, наши селекционеры-овощеводы совершенно не рассчитывали на внимание со стороны государства. И в чем-то их предчувствия оправдались.

Так получилось, что все серьезные капиталоемкие проекты, нуждающиеся в государственной поддержке, оказались «заточенными» на картофель и зерновые. Продовольственная безопасность с овощами напрямую никак не увязывалась. Вопросы по селекции овощей, конечно, были. А равно и стремление идти в ногу со временем, ориентируясь на мировые тенденции. Но при этом было совершенно понятно, что ждать каких-то серьезных государственных вливаний в «овощную» тему не приходится.

В сложившихся условиях специалисты-овощеводы Сибирского научно-исследовательского института растениеводства и селекции (филиал ФИЦ "ИЦиГ СО РАН") не ждали для себя каких-либо преференций, полагая, что государство позволит этому направлению спокойно… «умереть». Сказывалась и нехватка сотрудников, и устаревшая материально-техническая база. Всё как будто говорило о том, что «роковой час» не за горами. Мало того, в профессиональной среде участились разговоры о том, будто все наши достижения морально устарели и что для работы на современном уровне нужно радикально менять подходы к селекции и получать оснащение по последнему слову техники. Иначе, дескать, выведенные сорта никак не «впишутся» в рынок с его нетривиальными и специфическими запросами. В общем, складывалось впечатление, что чаемая «новая эпоха» для селекционеров СибНИИРС оказывается закрытой.

И вот как раз в такой напряженной атмосфере, когда, казалось бы, лучик надежды совсем погас, Институт посетили представители уральской научно-производственной компании ООО «ГЕТЕРОЗИСНАЯ СЕЛЕКЦИЯ» и предложили сотрудничество на взаимовыгодных условиях. Отметим, что данная компания пытается осуществлять некий симбиоз науки и коммерции, помогая ученым-селекционерам выводить на рынок результаты своей работы. В распоряжении этой организации есть свои селекционные точки и семеноводческие площадки. Причем, принципиально важно то, что эта компания стремится заниматься семеноводством на территории России, не выходя в другие страны (как это часто происходит с некоторыми российскими семеноводческими фирмами, занимающимися производством семян на территории Китая или в Южной Европе). 

Судя по всему, руководство компании стремится интегрировать «остатки» отечественного овощеводства, привлекая к работе сохранившихся специалистов и вовлекая в оборот имеющиеся коллекции овощных культур. СибНИИРС, надо сказать, в состоянии предложить богатейший материал для работы. Возможно, этот факт сыграл не последнюю роль в выборе партнеров со стороны коммерческой организации. С Институтом был заключен договор на три года. Было выделено несколько ставок (!) для новых сотрудников, оплачиваемых за счет средств компании. То есть наши ученые получили реальную финансовую, а также организационную поддержку. Целью работы является совместное создание новых сортов овощей, востребованных на рынке. Учитывая, что компания имеет свои производственные площадки, новые сорта, что называется, сразу пойдут «в дело», а не просто пополнят строки в государственном реестре ради отчетности.

Специально отмечу, что планы по совместной работе на сегодняшний день очень внушительные. Как рассказала заведующая лабораторией селекции, семеноводства и технологий возделывания овощных культур и картофеля СибНИИРС Татьяна Штайнерт:

«В этом году у нас будет проходить экологическое сортоиспытание ста шестнадцати образцов - по более тридцати видам овощных культур. Мы расширимся в сторону так называемого «борщового набора», популярного у нас в пригородной зоне.

Будет проведено испытание нескольких видов капуст – белокочанной, цветной, краснокочанной, брокколи. Также будем испытывать морковь, свеклу. Будет много зеленных культур – укроп, салат, пастернак, петрушка. В принципе, будет присутствовать практический весь набор овощных культур. Естественно, потом мы будем выбирать лучшие образцы, проводить скрещивания и создавать совместные сорта».

Также планируются работы и по огурцу. По словам Татьяны Штайнерт, сейчас намечается обширная совместная программа по испытанию тридцати селекционных образцов. С прошлого года начата работа по редису, и скоро будет оформляться очень интересный сорт редиса, который можно спокойно сеять даже в разгар лета (он практически не дает «стрелок» в условиях длинного дня). Кроме того, в государственную комиссию передан один сорт перца («Египетская сила») и один сорт томата («Семеновна»). Название пасленовым придумали коммерческие партнеры. Так, у компании есть целая «серия» овощей с названием «Семеновна» (например, один сорт капусты). Теперь сюда добавляется томат (это уже к вопросу о «борщовом наборе»). И уже само по себе замечательно то обстоятельство, что уникальный сорт томата будет воплощать достижения сибирской селекции.

В общем, в настоящий момент сотрудничество складывается весьма успешно.

Как заметила Татьяна Штайнерт, ей импонирует то, что компания не ставит во главу угла откровенную погоню за рублем, а старается как-то реально поддержать науку: «У нас, - говорит ученый, - даже есть совместные публикации в ВАКовских журналах. Но самое главное, конечно же, заключается в том, что нас они поддерживают финансово».

К слову, у сотрудников СибНИИРС до этого был опыт не очень успешного взаимодействия с некоторыми частными семеноводческими фирмами. Случалось, что коммерческие партнеры получали элитные семена и производили из них (мягко говоря) непонятно что. Такой результат, считают ученые, неизбежен именно тогда, когда ваш партнер нацелен исключительно на сиюминутную выгоду. Что касается совместной работы с ООО «ГЕТЕРОЗИСНАЯ СЕЛЕКЦИЯ», то здесь есть одно принципиальное отличие – это наличие долгосрочных планов, требующих для реализации настоящей селекционной работы, в которую вовлекается весь научный потенциал. Как мы уже сказали, начало положено хорошее. Не хочется «сглазить», но все же будем надеяться, что данное сотрудничество – это всерьез и надолго.

Олег Носков

В современной медицине уже давно научились делать искусственные сосуды. Проблема в том, что эти аналоги далеко не совершенны: в них образуются тромбы, они отторгаются, зарастают и к тому же имеют очень недолгий срок службы. Решением этой проблемы занимаются исследователи Национального медицинского исследовательского центра им. Е.Н. Мешалкина и Института химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН — они создают сосудистые протезы с уже заранее включенными в них клетками пациента или лекарствами.

«Несмотря на бурное развитие эндоваскулярных технологий, остаётся большая группа больных, имеющих поражения сосудов, которые не могут быть пролечены существующими стентами», — рассказывает руководитель центра сосудистой хирургии НМИЦ им. Е.Н. Мешалкина доктор медицинских наук Андрей Анатольевич Карпенко.

Эндоваскулярная хирургиия  —  это способ лечения кровеносных сосудов с помощью хирургического вмешательства под контролем методов лучевой визуализации. Главной особенностью метода является то, что операция производятся без разрезов, вместо них делаются небольшие проколы в стенках сосудов. Через них врачи устанавливают в пораженных сосудах пациента специальные стенты, которые расширяют изнутри внутрисосудистый просвет и обеспечивают проток крови.

Поражения в сосудах таких пациентов либо слишком длинные (свыше 5-7 см), либо очень кальцинированные — твердые, как камень, что делает попытки расширения сосудов невозможными. Кроме этого стенты имеют ограниченный срок проходимости, поэтому практически у всех пациентов через некоторое возникает необходимость повторной операции. Возобновить проходимость стента получается не всегда. В отдельных позициях, например, на бедре, он восстанавливается всего у трети больных, а повторная проходимость сохраняется меньше чем у половины из них в течение года. И тогда встаёт вопрос о замене сосуда.

Во всех перечисленных случаях Всемирная организация здравоохранения рекомендует проводить открытые операции, при которых осуществляются различные манипуляции с веной, по ней пускают артериальный кровоток в обход поражённых сосудов. В одних случаях клапаны в ней разрушаются  специальными устройствами, и она остаётся в своем ложе. В других вена выделяется, переворачивается, чтобы клапаны прижались к стенке и не мешали кровотоку, и вшивается в ту же позицию. Однако и эти методы не всегда возможны. У большого числа пациентов нужная вена либо используется в качестве сосуда для аортокоронарного шунтирования, либо вообще оказывается непригодной — имеет малый диаметр или рассыпной тип строения. К тому же пациент может страдать варикозной болезнью, что также исключает возможность подобных манипуляций.  Поэтому встаёт вопрос разработки сосудистых протезов.

На сегодняшний день на рынке существует два типа протезов — вязаные (они делаются из полиэстера или дакрона) и те, которые льются из политетрафторэтилена. Они хорошо себя зарекомендовали в позиции на уровне таза, но практически не работают при использовании ниже колена, а также имеют ограниченный срок службы.

Исследователи НМИЦ им. Е.Н. Мешалкина стали разрабатывать новые протезы. Когда они обратились с этой задачей в Институт химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН,  то узнали, что там создаются протезы малого диаметра методом электроспиннинга.

Сосудистые протезы, подобно капроновым колготкам, вяжутся на специальных вязальных машинах. Электроспиннинг  подразумевает немного другую технологию, когда протез «набирается» при помощи нити, которая создаётся в электрическом поле.

«Эта технология на сегодняшний день является трендовой.  Дело в том, что при помощи электроспиннинга  несколько хаотично укладываются волокна, из которых формируется структура протеза, и среди них очень хорошо фиксируются клетки как из окружающего ложа сосуда, так и из кровотока. Считается, что если использовать этот протез в качестве бионеразлагаемой матрицы, в нем происходит естественное клеточное наполнение. Клетки формируют межклеточный матрикс, и этот протез лучше подвергается неоэндотелиализации (по новому покрывается эндотелиями), а также в нем повышается уровень тромборезистентности», — говорит исследователь.

Дело в том, что последняя обусловлена именно клеточным составом — когда эндотелиоциты оседают на стенках сосудов, они выделяют ряд веществ, которые блокируют локальное тромбообразование. На литых протезах из политетрафторэтилена клетки задержаться не могут, поскольку соскальзывают. Протезы из дакрона, наоборот, очень проницаемые, в них образуется слишком много фибрина, из-за чего идёт вторично-воспалительная реакция, провоцирующая создание фиброзной ткани и зарастание «сосуда». Здесь важно найти баланс — над этой непростой задачей бьются во многих лабораториях мира.

При протезировании сосудов есть две больших проблемы: тромбообразование и гиперплазия интимы, когда клетки продуцируют слишком много межклеточного матрикса, и за счёт этого бляшки начинают прогрессивно расти, и просвет зарастает.

«У нас проведено три работы. Сначала для создания протезов мы попробовали применять биоразлагаемые полимеры. Оказалось, они обеспечивают формирование неоэпителия, но к тому моменту, когда начинает проявляться биодеградация полимеров, часть этих клеток отваливается и смывается в системный кровоток. Затем мы сделали ряд работ, в которых показали, что можно брать клетки из миокарда человека (например, во время операции на сердце), выделять из них эндотелии и гладкомышечные клетки и сажать на полимерную матрицу, полученную электроспиннингом. Третья технология гибридная: полимеры с уже предзаселенными клетками вшиваются лабораторным животным. Оказываются, такие протезы способны до шести месяцев жить и нарабатывать межклеточный матрикс, — рассказывает Андрей Анатольевич. — То есть это уже вариант подхода к персонализированной медицине. Если больному делается ряд операций, например, на сердце, то, как вариант, можно забирать эти клетки, делать сосудистый трансплантат и использовать уже его для периферической реконструкции».

Исследователи изготовили протезы из двух типов биостабильных полимеров и наполнили их антикоагулянтом, который некоторое время блокирует свертывание крови на поверхности полимеров. На сегодняшний день завершилась серия экспериментов с такими протезами, полученные результаты обрабатываются.

В другом проекте НМИЦ им. ак. Е.Н. Мешалкина поставлена задача улучшить результаты стентирования. Идея состоит в следующем: нанести на металлический каркас стента тканеинженерное покрытие, чтобы поместить среди полимерного волокна цитостатик — препарат, который блокирует мейоз клеток и препятствует их делению. Изначально цитостатики применялись для лечения онкологии, а потом стали широко использоваться для профилактики неоэндотелиализации на стентах. Дело в том, что когда цитостатик просто наносится на балки стента, он имеет только локальное действие в месте соприкосновения стента с сосудистой стенкой, то есть полностью всю поверхность не охватывает.

«Мы пошли немного дальше: разработали технологию создания покрытия на стенте, также из полимера, в состав которого включили цитостатик. Эта серия работ у нас сейчас близка к завершению. Дальше будет ясно, срабатывает ли это покрытие или нет, и насколько оно улучшает тромборезистентность, — говори Андрей Карпенко.  — Оба эти исследования перекликаются. На сегодняшний день сосудистые протезы фактически не имеют лекарственных наполнений. Предпринимались попытки включения в состав протеза солей гепарина, но  это не показало своего преимущества перед обычными протезами. Посмотрим, что получится у нас. Необходимо, чтобы новые протезы служили дольше, чем уже существующие. Если срок их функционирования удастся продлить хотя бы на год, это уже можно считать определённой победой». 

Диана Хомякова

Интересный факт: в республике Дагестан стали уделять большое внимание развитию тепличного хозяйства. Так, за последние четыре года площадь теплиц достигла здесь 150 гектаров. Совсем недавно был запущен новейший тепличный комплекс по выращиванию томатов площадью 5,5 га. Он оснащен современным оборудованием с автоматизированной системой управления микроклиматом и подачей питания. Сбор урожая происходит круглогодично. Причем само производство считается безотходным и экологически чистым. Томаты выращиваются в контейнерах. Самое интересное, что в почвенный субстрат входит измельченный кокос, производимый на Шри-Ланке. Это позволяет ускорить созревание плодов. Не менее интересно и то, что для опыления соцветий используются… шмели, которых специально содержат в небольших ящичках. С каждого квадратного метра за год собирают до 40 кг томатов. Первая продукция (13 тонн) была уже отгружена в Москву.

Почему этот пример для нас показателен? Дагестан, как мы знаем, относится к самым жарким регионам РФ. И к одним из самых засушливых. Тем не менее, развитие тепличных комплексов как раз сглаживает экстремальные факторы, влияющие на развитие сельского хозяйства. По большому счету, конкретный опыт наглядно показывает, что использование теплиц – это не просто некое высокотехнологичное «приложение» к отрасли (как до сих пор думают многие из нас). Скорее всего, мы имеем дело с постепенным переходом к новому технологическому укладу, когда облик сельского хозяйства будут определять не бескрайние поля под открытым небом, а как раз подобные тепличные комплексы.

Ситуация в мире сейчас складывается так, что рост населения во многих странах сопровождается сокращением пахотных земель и недостатком пресной воды. Это вынуждает некоторые страны искать альтернативные варианты, где благодаря современным технологиям есть возможность получать высокие урожаи без использования плодородных почв и обильного орошения.

Например, в Саудовской Аравии совместно с американцами построена первая в этих местах аэропонная ферма. Примерно 15% томатов саудиты получают на гидропонных установках, работающих за счет солнечной энергии. Небольшое количество воды доставляется из Персидского залива, которую опресняют благодаря солнцу, после чего используют для ухода за растениями.

В конце декабря прошлого года в Дубае открылась первая вертикальная ферма, где выращивается 18 видов листовых овощей, не нуждающихся в пестицидной обработке.

Тем же путем идут в Китае и Сингапуре, где экспериментируют с вертикальными гидропонными фермами. Некоторые компании разрабатывают системы аквапоники, объединяющие в себе рыбное хозяйство и огород. Также набирает популярность создание контейнерных ферм и тому подобных портативных способов выращивания овощей. Их преимущества в том, что они позволяют выращивать овощную продукцию прямо на территории оживленных городов, доставляя ее потребителям, минуя посредников. Например, в США некоторые магазины выращивают листовую зелень прямо на собственных площадях. Продукция продается свежей, прямо с «грядки». Транспортных расходов нет, посредников тоже нет. Кроме того, покупатель относится к такой продукции с большим доверием, поскольку своими глазами может увидеть, как она выращивается. Весной прошлого года одна известная американская торговая сеть начала тестировать в своих филиалах вертикальные гидропонные фермы. Самое интересное, что данная компания планирует в перспективе заняться выращиванием кабачков, корнеплодов и даже… картофеля.

Показательно, что в настоящее время с гидропоникой экспериментирует известный мебельный гигант IKEA. Уже разработаны специальные гидропонные установки, подходящие как для магазинов, так и для дома.

Кстати, учитывая то обстоятельство, что вертикальные фермы обеспечиваются искусственной подсветкой, их совсем не обязательно располагать на открытом освещенном пространстве. Для этого подойдут даже подземные помещения. Так, недавно во Франции построили городскую ферму на месте бывшей подземной автостоянки. Теперь там выращивают грибы и овощи. Еще раньше подземная ферма появились в Лондоне. Её обустроили в тоннелях времен Второй мировой войны. Здесь выращивают горох, сельдерей, редис, зелень и пряные травы.

Еще одно интересное направление – создание морских плавучих ферм, использующих солнечную энергию. Каждый модуль такой фермы имеет несколько ярусов. Внизу находятся отсеки для опреснения воды и для аквакультуры. Выше располагаются вертикальные гидропонные грядки.

Не менее интересно и создание домашних мини-ферм на основе гидропоники и аквапоники. Как мы уже сказали, таким проектом занимается компания IKEA. Считается, что с помощью вертикальных грядок, оснащенных светодиодной подсветкой, можно будет увеличить урожайность втрое, используя при этом значительно меньше воды. Поэтому совсем нельзя исключить, что в ближайшее время популярность подобных систем резко возрастет.

Отметим, что такими системами занимаются и в Новосибирске (о чем мы уже неоднократно писали). Причем, обозначились разные направления: одни делают упор на гидропонике, другие отдают предпочтение так называемому «органическому» выращиванию. Но суть одна и та же – высокопродуктивные теплицы, оснащенные автоматикой. Их можно применять хоть за городом, хоть в городе, хоть в обычной квартире.

Так, по словам руководителя компании «Городские теплицы» Александра Лысковского, они учитывают указанные мировые тренды и стараются двигаться в том же направлении. В настоящее время они выращивают таким способом клубнику, а на подходе – салат, огурцы и помидоры. «Технологии, - говорит он, - еще долго будем «полировать» и расширять, но уже сейчас всё получается достаточно инновационно».

Как относятся специалисты из числа ученых к обозначенным трендам? Как заметил старший научный сотрудник Центрального сибирского ботанического сада СО РАН Юрий Фотев, актуальность и перспективность этих направлений никаких сомнений не вызывает. Ученый привел такой показательный пример. Несколько лет назад он был в КНР, в городе Куньмине. Там местные бизнесмены – при поддержке со стороны администрации провинции – построили демонстрационный тепличный комплекс, в котором использовались, в том числе, и вертикальные гидропонные установки. Так вот, любой человек, желающий приобщиться к подобным достижениям, мог сюда приехать и подробно изучить всё на месте, в том числе – селекционные новинки. Отражаются ли подобные инновации на проблемах селекции? «Разумеется, - считает ученый, - должны создаваться новые селекционные достижения, дополняя и увеличивая результат технического прогресса в растениеводческой отрасли. Причем, не только в специализированных хозяйствах, но и в децентрализованных структурах, включая домашнее использование».

К сожалению, в нашей стране о господдержке такого уровня, как это происходит в Китае, можно пока только мечтать. Поэтому развитие данного направления зависит в наши дни исключительно от энтузиазма отдельных людей.

Олег Носков

Проблема утилизации бытового мусора обостряется в стране с каждым годом. В Новосибирске эта тема также не сходит с повестки дня, вызывая нешуточные дискуссии в информационном пространстве. Выход из тупика пытаются подсказать новосибирские ученые, предложив современные подходы к переработке коммунальных отходов. Поэтому далеко не случайно этой теме была посвящена отдельная секция на Третьем Международном форуме «Городские технологии». В частности, большой интерес вызвало выступление начальника отдела инновационной, прикладной и внешнеэкономической деятельности Института теплофизики СО РАН Людмилы Перепечко. Вниманию участников секции были представлены не только конкретные цифры, отражающие ситуацию с переработкой мусора, но также обозначены конкретные технологии, которые можно применить для решения проблемы. И не где-то, а именно в нашем городе. Учитывая актуальность темы, после мероприятия мы обратились к Людмиле Перепечко для уточнения некоторых принципиальных моментов, касающихся утилизации бытового мусора.

– Людмила Николаевна, в своем выступлении Вы обозначили три технологии для комплексной переработки коммунальных отходов: сжигание, плазменная газификация и автоматическая сортировка. По Вашим словам, ученые ИТ СО РАН совместно с промышленными предприятиями готовы конкретно реализовать указанные технологии в нашем городе. Может ли Академгородок стать такой демонстрационной площадкой?

– Сейчас много говорят о создании Экологического технопарка. На мой взгляд, если Экотехнопарк появится в Академгородке, если там построят демонстрационные образцы, то это будет очень здорово. Причем, речь идет не просто о демонстрации технологий. Главное здесь то, что такие системы могут выпускаться у нас, в Новосибирске, на промышленных предприятиях. Конкретно скажу: к нам в Институт приходили представители завода «Сибэлектротерм» и предложили производить автоматизированные линии по сортировке мусора. Мы готовы участвовать в такой совместной работе. Что касается плазменной утилизации, то это тоже можно делать совместно.

– Что мешает реализации таких проектов на территории Академгородка?

– Дело вот в чем. Тепловая станция и полигон ТБО в Академгородке имеют довольно странный юридический статус: то они принадлежат СО РАН, то они принадлежат ФАНО. Тут же как-то присутствует мэрия Новосибирска. В общем, всё как-то непонятно. Поэтому, на мой взгляд, нужен некий объединяющий, объединенный совет, который бы курировал это взаимодействие – от правительства до СО РАН, Технопарка и мэрии. То есть всё должно быть вместе. Нам сейчас нужна конкретная стратегия – стратегия использования научного потенциала Сибирского отделения в интересах города. Пока ее, к сожалению, нет.

– Давайте обратимся к техническим вопросам. Речь идет, как мы поняли, о создании целого комплекса по переработке отходов. То есть, будет создан завод по автоматической сортировке, установка по сжиганию мусора и установка по плазменной газификации. Это такой «достаточный» набор или может быть что-то ещё?

– Вообще, технологий сейчас много. И каждая технология предлагается под конкретные условия. Например, плазменную газификацию целесообразно использовать для небольших поселений, о чем также говорилось на секции. Иначе говоря, ваш выбор той или иной технологии напрямую зависит от исходных обстоятельств: какой у  вас размер поселка, какие там действуют природоохранные ограничения, какой у вас конкретно состав отходов. Также немаловажен вопрос о том, что у вас могут купить при разборе мусора. Допустим, если вам некуда девать полимеры, зачем вам тогда вообще их выделять? То же самое касается стекла и бумаги. Например, грязную и мокрую бумагу у вас никто не купит. Тогда смысла ее выделять также нет. С другой стороны, бумагу можно выделить на той стадии, когда она еще не грязная и не мокрая. Для этого тоже подбирается соответствующая технология. Именно поэтому мы не предлагаем что-то одно, какую-то одну технологию, а рассматриваем проблему в комплексе.

– Но пока конкретно речь идет об упомянутых трех технологиях?

– Да, именно так. Мы попробовали осуществить автоматизированную сортировку, к которой добавляются плазменная газификация и мусоросжигающее предприятие. И всё это существует не только на бумаге. Напомню, что у нас в Коченевском районе есть предприятие по сжиганию опасных отходов. Причем делают они это успешно и экономически выгодно.

– То есть теоретические в Академгородке вполне могут появиться такие установки, поскольку они уже производятся?

– Как я уже говорила, это было бы прекрасно. Но для реализации такого проекта нужен конкретный план, своего рода Дорожная карта. Как у нас сейчас обстоят дела? В настоящее время мы подали два проекта на федеральное финансирование, поскольку на первой стадии приходится работать в формате государственно-частного партнерства. В общем, ждем ответа. По плазменной газификации у нас хороший контакт с Пермью. Если там у нас всё получится, то мы здесь, в Новосибирске, создадим опытную установку. Если всё получится с федеральным финансированием, то мы реализуем проект по автоматической сортировке, где у нас будут роботы. Я подчеркиваю – роботы и автоматическая линия. Извлеченное сырье, конечно же, продавать будем не мы.

Но, еще раз повторю, сейчас самый главный вопрос – найти вот этого самого регулятора для взаимодействия. Институты же, со своей стороны, готовы разработать установку и отдать ее.

– Речь идет о создании установки прямо в «железе»?

– В железе ее, конечно же, поставит завод. Но установка будет создана по нашей разработке. Если власть готова выделить финансирование, то никаких вопросов с производством установки не будет.

– Сколько примерно понадобится времени для реализации такого проекта – от принятия решения до окончательного монтажа?

– Я думаю, на это понадобится около трех лет. Мы сделали такую оценку по опыту работы с пермскими коллегами. У нас в Институте есть экспериментальный комплекс. Несколько установок меньшего размера были уже поставлены в Южную Корею. Поэтому мы оценили все капитальные затраты. В общем, на пилотный проект понадобится около трех лет. Но зато потом всё это будет тиражироваться гораздо быстрее.

– По идее, Новосибирск мог бы показать остальным регионам, как нужно по-современному решать проблему с утилизацией отходов. Так ли это?

– Разумеется! Об этом-то и речь. Ведь со стороны науки и промышленности здесь всё готово! Именно Новосибирск мог бы в этих вопросах стать лидером. В Академгородке можно организовать пример «умной» системы обращения с отходами, экономически выгодной и экологически безопасной.

Беседовал Олег Носков

Этот образовательный проект не проводится на орбитальной станции или на борту самолета. Он прочно связан с землей. Геологи и геофизики Новосибирского государственного университета вот уже четвертый год организуют глобальную контрольную по географии «Контурная карта» в вузах Новосибирска. В этом году она пройдет 1 мая на двух площадках – НГУ и СГУГиТ.

Весенняя географическая контрольная стала уже любимым и ожидаемым событием среди учителей географии и ученых, студентов и школьников, путешественников и журналистов. Ее писали капитан парусного судна и конструктор Анатолий Кулик, участник кругосветных экспедиций Станислав Березкин, любительница велосипедных походов по планете Ольга Маслобоева и многие другие. Председатель Новосибирского регионального отделения Русского географического общества, доктор геолого-минералогических наук и преподаватель НГУ Игорь Новиков все три года пишет контрольные вместе со студентами. Он отмечает, что этот уникальный проект позволяет узнать больше о мире и нашей стране, истории и географии.

В 2018 году организаторы решили немного упростить географические задачки, приблизить их к нашей жизни. Тема контрольной «География вокруг» позволит каждому вспомнить личный опыт, интересные факты, культурные явления, национальные традиции. Будут и так называемые задания со звездочкой для географов, чтобы акция была увлекательной для всех. Традиционно в контрольную включены 20 вопросов, на которые надо ответить за 40 минут и нанести ответы на контурную карту.

«Контрольная будет интересна любому человеку, не только геологу, географу или краеведу, - говорит один из организаторов проекта, старший преподаватель ГГФ НГУ Игорь Косенко. – Вопросы про месторождения гранитов рапакиви мы не включали. Меня спрашивают, что повторить и как готовиться? Советую почитать про русских путешественников и изучить их маршруты, посмотреть основные географические понятия и расположение на карте стран, горных цепей, островов. И еще внимательно читайте задания, есть вопросы с подвохом».

За три года в проекте приняли участие более 850 любителей географии в возрасте от 10 до 80 лет. Рекордсменом стал Станислав Иванов, который написал все работы на «отлично».

Контрольная пройдет 1 мая в двух вузах – в Новосибирском государственном университете (ул. Пирогова 1, новый корпус НГУ, аудитория № 3107) и Сибирском государственном университете геосистем и технологий (ул. Плахотного, 10). Начало контрольной в 14-00. Всех участников «Контурной карты» ждут приятные сувениры от организаторов. Как и в прошлом году «Контурная карта» станет завершающим мероприятием международного молодежного студенческого форума Интернеделя НГУ. В этот же день перед зданием университета состоится гала-концерт «Маёвка».

Проект «Контурная карта» организован геолого-геофизическим факультетом НГУ при поддержке Русского географического общества, СГУГиТ и компании «Дата Ист».

Подробнее о проекте «Контурная карта»

Екатерина Вронская, пресс-центр компании «Дата Ист»