Министр науки и высшего образования Валерий Фальков объявил о запуске нового большого научно-образовательного пилотного проекта по созданию карбоновых полигонов. Соответствующее заявление он сделал на встрече с президентом России Владимиром Путиным, сообщает 9 марта пресс-служба Кремля.   

«Карбоновые полигоны — это такие специальные территории и местности. Мы выделили семь пилотных регионов, причем взяли геостратегически разные регионы: и Калининградскую область, и Сахалинскую область, взяли Чеченскую Республику, взяли Краснодарский край, отдельно Свердловскую область, Новосибирскую и Тюменскую области», — подчеркнул министр. 

  Целью создания карбоновых полигонов, по его словам, является попытка разработать методику измерения потоков баланса основных парниковых газов, а именно того, как и где они выделяются и поглощаются. Речь идет о двуокиси углерода, метане, закиси азота и др.    По словам Фалькова, работа по созданию проекта опирается на силы российских академических институтов и передовых университетов. При этом в финансировании создания карбоновых полигонов участвуют частные инвесторы, в том числе компании «Газпром нефть», «СИБУР», «Синара» и др.     Кроме того, министр уверен, что работа на карбоновых полигонах будет интересна молодежи, поэтому там организуют возможность прохождения обучения и практики для студентов.   

«Причем не только студенты по природопользованию и экологии, по биологии или почвоведению, но и не менее важно, что тема декарбонизации — это тема экономическая, поэтому юристы, правовое регулирование и экономисты», — подчеркнул он. 

  При этом Фальков заявил о планах создать десятки подобных полигонов по всей стране. При каждом из них будут созданы так называемые карбоновые фермы, которые, по прогнозам экспертов, к 2030 году превратятся в целую индустрию, где будут выращиваться леса для поглощения парниковых газов.    Путин в свою очередь согласился, что декарбонизация является важнейшим направлением деятельности не только в мире, но и в России. Однако он выразил надежду, чтобы это не использовалось для достижения каких-либо корыстных целей.    Президент также согласился с Фальковым, что в эту сферу необходимо привлекать не только ученых, но и практиков.  ​​​​ Глава государства напомнил, что недавно страны ЕС и США столкнулись с проблемой замерзания ветряных мельниц, для размораживания которых были применены такие энергетические источники, которые даже в некоторых местах запрещены для производства электроэнергии.   

«Поэтому здесь очень важно совместить научные знания, потребности сегодняшней экономики, смотреть в будущее и сотрудничать. Безусловно, это нужно делать вместе с коллегами не только внутри страны, но и прежде всего, конечно, со странами ЕврАзЭс, СНГ и вообще со всеми коллегами, которые заинтересованы в результатах совместной работы», — отметил глава государства. 

  Также в ходе встречи министр поблагодарил президента за то, что 2021 год в России объявлен Годом науки и технологий, и привел данные опроса ВЦИОМа о важности развития в стране науки и технологии. Согласно его словам, практически абсолютное большинство респондентов назвали это принципиально важным.    Фальков также сообщил российскому лидеру, что Минобрнауки, опираясь на национальные цели, разработало план, согласно которому каждый месяц текущего года стал тематизированным. Так, например, апрель назвали как «Освоение космоса», август — «Экология и климат», а сентябрь — «Генетика и качество жизни», подчеркнул министр.    Кроме того, глава ведомства привел результаты еще одного опроса, согласно которому престиж ученых в российском обществе вырос. При этом он указал на проблему отсутствия четкого определения в законодательстве понятия молодого ученого, а также закрепления этого статуса на правовом уровне.   

«Поэтому мы провели консультации с коллегами в правительстве и в администрации президента и подготовили на ваше имя обращение. Просьба поддержать нас, с тем чтобы в профильный закон о науке внести изменения, закрепив в нем и понятие, и правовой статус молодых ученых как совокупность прав, обязанностей и, что очень важно, гарантий», — сказал Фальков. 

  По его словам, если президент поддержит эту инициативу, то министерство постарается как можно быстрее внести в законодательство соответствующее понятие, чтобы сделать профессию ученых более престижной и помочь молодым специалистам.    Глава государства в свою очередь положительно оценил эту инициативу, подчеркнув, что государство действительно должно позаботиться об ученых всех поколений, но молодые исследователи, как отметил президент, нуждаются в особой поддержке.    О необходимости создания не менее 80 научных полигонов, предназначенных для расчетов способности поглощения окружающей средой углерода из атмосферы, Фальков заявлял в сентябре прошлого года. 

Как мы уже неоднократно писали, российское руководство не выстраивает четких однозначных приоритетов относительно нашего технического развития, включая и развитие энергетического сектора. Формально мы следуем в фарватере Международных соглашений по климату, хотя на практике действуем враскачку, словно намеренно саботируем процесс, стремительно набирающий темпы в развитых странах. Совсем недавно стало известно, что правительство РФ решило немного сэкономить на зеленой энергетике. Как сообщалось в газете «Коммерсант» от 19.01. 2021, Министерство энергетики намерено сократить объем поддержки проектов в области ВИЭ (на период после 2025 года) на 30 процентов. Такое решение якобы принято под давлением со стороны Министерства экономики, предлагавшего урезать объем поддержки вдвое.

В свете принятого решения к 2035 году с помощью государства будет введено примерно 4,6 ГВт новых «зеленых» мощностей. Из них – 1,8 ГВт солнечных и 2,7 ГВт ветряных электростанций. В общем энергобалансе страны эта доля едва ли дотянет хотя бы до двух процентов. С точки зрения инвесторов, намеренных вкладываться в возобновляемую энергетику, указанная цифра совершенно ничтожна на фоне глобального энергетического перехода. Россия движется в данном направлении черепашьими темпами, в чем сторонники ВИЭ видят вопиющую отсталость нашего энергетического комплекса. Со своей стороны, в правительстве парируют подобные упреки тем, что «зеленый» сектор уже получил масштабную государственную поддержку, и в настоящее время он имеет неплохой потенциал для своего дальнейшего развития.

Разумеется, проще всего обвинить российское правительство в некомпетентности, в отсталости, в консерватизме, в нежелании брать пример с развитых стран, а то и вовсе – в нежелании заниматься модернизацией нашей промышленности в соответствии с новейшими требованиями. Не исключаем, что такие претензии имеют основания. И скорее всего, урезание государственной поддержки ВИЭ никак не связано с разработкой более серьезных стратегий. Однако, как ни парадоксально, нерасторопность нашего правительства в этих вопросах может оказаться исторически оправданным.

Дело в том, что пока еще не совсем ясны реальные последствия глобального энергетического перехода. В такой ситуации весьма разумно воспользоваться затянувшейся паузой, чтобы оценить зарубежный опыт, на основании чего взвесить все «за» и «против». По крайней мере, наше топтание на месте позволяет нам хотя бы отказаться от навязчивой дискриминации традиционной энергетики (что сейчас имеет место на Западе). Мы знаем, что в российском правительстве не намерены в таких вопросах рубить с плеча. Поэтому у нас есть надежда на то, что Россия избежит здесь впадение в крайности.

Так случилось, что еще полгода назад наши специалисты, занимающиеся энергетикой Сибири, связывали такие надежды с США. Напомню, что президент Трамп открыто поддерживал традиционную энергетику и даже инициировал выход из Парижского соглашения. Необходимо отметить, что для Сибири отказ от ископаемого топлива и тотальный переход на ВИЭ граничит с безумием, поэтому для наших суровых краев фанатизм в таких вопросах крайне опасен. Какой-либо приемлемой концепции для таких случаев «зеленая» стратегия не предполагает. Как мы знаем, сибирские ученые настаивают на необходимости дальнейшей модернизации угольной энергетики. В силу чего (о чем мы говорили ранее) у них имелась почва для поиска взаимопониманий с американскими коллегами. В США угольная генерация всё еще занимает весомую долю в энергобалансе. Поэтому была уверенность, что прагматичных американцев не покинет здравый смысл, а значит, с их стороны будет предложен некий «третий путь», который устроил бы и Россию.

После выборов нового президента такой уверенности уже нет. Теперь тревожные голоса раздаются уже со стороны некоторых американских специалистов, критически относящихся к зеленой идеологии, на которой помешаны руководители из числа демократов. Автор одной недавней публикации открыто негодует по поводу того, что Байден и его команда вводят общественность в заблуждение, утверждая, будто энергетический переход окажется простым и безболезненным.  По мнению автора, это не более чем фантазия. На самом же деле такой переход потребует замены целых отраслей. Фактически, эта трансформация затрагивает 80% установленных мощностей, обеспеченных традиционными энергоресурсами – углем, природным газом, нефтью. Цена вопроса, полагает автор, составляет десятки триллионов долларов. Все это окажется платой за модную зеленую идеологию.

Как резонно замечает автор, если проводить тотальную замену традиционных энергетических объектов, то тогда солнечные панели и ветряки придется раскидывать по тем территориям, где они будут вырабатывать всего 15-20% процентов электроэнергии, то есть на 80-85% процентов ниже номинальной мощности. В принципе, ископаемое топливо можно заменить атомной энергией, однако сторонники зеленого курса в администрации Байдена относятся к атомной энергетике так же негативно, как и к ископаемому топливу.

Из сказанного вытекает, что проводимая экологическая политика потребует установки миллионов ветряных турбин на берегу, тысячи турбин – в море, миллиарды солнечных панелей, а также – неисчислимое количество автомобильных и резервных аккумуляторных батарей, тысячи миль новых линий электропередачи, миллионы зарядных станций. Это всё – не считая миллиарды тонн бетона, стали, меди, пластика, кобальта, редкоземельных металлов и других материалов. При этом, отмечает автор, американские борцы за экологию вряд ли допустят, чтобы массовое производство комплектующих и добыча ископаемых для ВИЭ располагались внутри США. Отсюда следует, что вся необходимая для энергетического перехода индустрия будет перенесена в другие, менее развитые страны. В первых рядах, по мнению автора статьи, здесь значатся Китай и Россия. Дальше идут страны Латинской Америки, Азии и Африки. Причем автор статьи уверен, что американских борцов за экологию мало волнует, как будет работать вся эта зарубежная индустрия для зеленой энергетики. Будет ли там использоваться детский труд, будет ли загрязняться окружающая среда и вообще – будут ли применяться строгие экологические нормативы, за которые ратуют идеологи зеленой революции. По мнению автора, президент Байден и его команда вряд ли проявят принципиальность в таких вопросах, когда на кону – реализация собственных «зеленых» программ. Даже если по этой причине в-третьих странах вырастут выбросы углекислого газа, данное обстоятельство также мало взволнует представителей американского истеблишмента. Главное, что экологические стандарты соблюдаются в самих США.

Уже сейчас, отмечается в статье, большая часть компонентов для возобновляемой энергетики, а также солнечные батареи, используемые американцами, производится заграницей. Где, кстати, вовсю используется и детский труд, и низкая оплата труда, и отсутствие мер безопасности на рабочем месте. Не говоря уже об игнорировании высоких экологических стандартов.

Больше всего автора волнует неизбежное, как он считает, повышение цены киловатта электроэнергии. Демонтаж традиционного оборудования и замена его новыми системами чреват именно такими последствиями. Он отмечает, что в «зеленых» штатах (например, в Калифорнии) цены на электричество выросли. Такой же рост, по его словам, произошел и в Германии – признанном лидере в деле перехода на ВИЭ. Так, если до «зеленых» трансформаций предприятия платили за один КВт-час 7 -11 центов, то с переходом на зеленую энергетику плата поднимется до 14–22 центов за КВт-час. Именно это, если верить автору, произошло в той же Калифорнии. В Германии цены на электроэнергию вообще поднялись до 35 центов за КВт-час. Причем, если потребитель в течение месяца превысит установленное «максимальное базовое количество» электроэнергии, тариф автоматически вырастет и может подняться до 45 центов. По мнению автора, это поставит многих потребителей перед сложным выбором: на чем сэкономить – на энергии или на продуктах питания? Бизнес также окажется перед лицом не самых радужных перспектив.

Как сказано в статье, энергетический переход приведет к зависимости Америки перед импортными поставками. Если кто и выиграет от этой стратегии, так это компании, аффилированные с политиками или непосредственно занимающиеся возобновляемой энергетикой. Указанные обстоятельства требуют, безусловно, развертывания широкой общественной дискуссии. Однако, сетует автор, на деле происходит обратное. В ведущих СМИ, склоняющихся на сторону демократов, фактически введена цензура на обсуждение негативных сторон заявленного энергетического перехода. Данное обстоятельство вызывает еще больше сомнений относительно правильности выбранного пути.

Удивительно, но в России сейчас складывается ситуация, благоприятствующая такой широкой дискуссии. Как мы знаем, у нас есть как горячие сторонники зеленой идеологии, так и ее убежденные противники. Также есть и сторонники «третьего пути». Пользуясь моментом, стоило бы уже в ближайшее время развернуть эту дискуссию на площадках различных технологических форумов, в том числе и тех, которые организуются у нас в Новосибирске. Думаю, мэрии Новосибирска в этом плане есть над чем подумать. Если бы такой площадкой - уже в этом году -  стал форум «Городские технологии», его известность возросла бы многократно.

Андрей Колосов

В НИИ клинической и экспериментальной лимфологии – филиале ИЦиГ СО РАН получен аппарат С-дуга Cios Spin по нацпроекту «Наука», который призван внести вклад в развитие высокотехнологичной медицинской помощи по трем направлениям: сердечно-сосудистая хирургия, травматология и ортопедия, гинекология.  В стране подобных приборов всего три, за Уралом ­– это первый аппарат.

Cios Spin С-дуга – это передвижной рентгеновский аппарат, который используется в хирургии и обладает функциями 3D реконструкции изображений. Обычная 2D-визуализация не всегда может предоставить достаточно информации для правильного размещения хирургических винтов и имплантатов, поэтому интраоперационная 3D-визуализация может сыграть значительную роль в улучшении результатов хирургических операций. С-дуга обладает достаточно гибкими инструментами для редакции изображений, для их сохранения и сброса на разные носители.

«Спектр планируемых операций с использованием C-дуги в нашей Клинике очень разный: это и травматология, и ортопедия, и сосудистая хирургия, и гинекология. Уже сейчас понятно, что у аппарата имеется большой опциальный пакет, применимый в разных областях хирургии», ­— рассказал о планах работы на новом приборе заведующий хирургическим отделением Клиники института лимфологии Олег Шумков.

В настоящее время в Клинике института лимфологии проходит инсталляция прибора. Запустить аппарат в клинический процесс планируется в течение трех недель. После чего каждый житель Новосибирской области и Сибирского федерального округа сможет получить помощь в рамках федеральной программы бесплатного оказания медицинских услуг.
Cios Spin С-дуга приобретен на средства федеральной программы модернизации приборной базы нацпроекта «Наука». Стоимость аппарата составила 33 млн 629 тысяч рублей.

Пресс-служба ИЦиГ СО РАН

5 марта 2021 г. в рамках рабочего визита в Новосибирск председатель Правительства РФ Михаил Мишустин посетил Институт ядерной физики им. Г. И. Будкера СО РАН (ИЯФ СО РАН). В мероприятии также приняли участие заместитель председателя Правительства Д. Н. Чернышенко, министр здравоохранения М. А. Мурашко, министр науки и высшего образования В. Н. Фальков, губернатор Новосибирской области Андрей Травников, председатель СО РАН, академик Валентин Пармон, директор ИЯФ СО РАН, академик Павел Логачев, директор Института катализа им. Г. К. Борескова СО РАН, академик Валерий Бухтияров и другие. На встрече в ИЯФ СО РАН Михаил Мишустин распорядился поддержать развитие бор-нейтронозахватной терапии онкологических заболеваний в России.

В рамках встречи директор ИЯФ СО РАН, академик Павел Логачев сделал обзорную презентацию основных направлений работы института и рассказал о прикладных разработках. В частности, он рассказал о результатах в создании источника нейтронов для бор-нейтронозахватной терапии онкологических заболеваний (БНЗТ).

БНЗТ – это способ избирательного поражения клеток злокачественных опухолей. В раковых клетках накапливают изотоп бора-10, затем опухоль облучается потоком нейтронов, которые поглощаются ядрами бора. В результате ядерные реакции, которые сопровождаются большим энерговыделением, уничтожают пораженные клетки.

Специалисты ИЯФ СО РАН создали нейтронный источник для компании TAE Life Sciences (США), предназначенный для клинических испытаний бор-нейтронозахватной терапии. Ожидается, что клинические испытания на этой установке начнутся в 2021 году в госпитале г. Сямынь (Китай). Кроме того, в ИЯФ СО РАН ведутся работы по созданию ускорителя для БНЗТ на площадке ИЯФ СО РАН, но перспектива внедрения БНЗТ в клиническую практику в России пока остается под вопросом.

Павел Логачев:

– Ускорительный источник для бор-нейтронозахватной терапии онкологических заболеваний – это проект, который удалось реализовать благодаря напряжённой тридцатилетней работе над сразу несколькими направлениями нашего института. К ним относится физика высоких энергий, физика ускорителей и физика плазмы. Если вы умеете адресно доставить в больные клетки атомы бора, а потом равномерно облучить организм нейтронами с правильной энергией…

Михаил Мишустин:

– …То вы фокусируетесь на метастазах и опухолях.

Павел Логачев:

– Да. Взрывы от соединения бора с нейтроном происходят только в больных клетках, энергия выделяется локально, и погибает только та клетка, которая должна погибнуть. Эта технология открыта давно, но не получила своего развития, поскольку ранее не существовало надежного компактного источника нейтронов, который можно установить в клинике. Поэтому мы создали такой источник. Сейчас мы приближаемся к фазе доклинических и клинических испытаний и просим поддержать эти работы для того, чтобы в самой ближайшей перспективе мы вышли на лечение людей.

Михаил Мишустин:

– Бор-нейтронозахватная терапия – это важнейшее направление. Я знаю, что этим серьёзно занимаются японцы и американцы, но тот прогресс, который есть у нас, позволяет надеяться, что в ближайшие несколько лет мы все-таки добьемся фокусировки. Есть вопросы, как доставить его, есть вопросы фокусировки, но я бы попросил вас обязательно работать с врачами, потому что доклинические испытания и фокусировка именно на лечение будут важным залогом того, чтобы масштабировать это научное открытие на соответствующую клинику. И мы, конечно, поможем. Около 800 миллионов рублей, которые необходимы, (…), эти средства будут выделены. У вас, наверное, есть график, соответственно, все необходимое будет сделано. Это очень важно, особенно, для людей, которые, к сожалению, страдают онкологическими заболеваниями.

Павел Логачев отметил, что в развитии бор-нейтронозахватной терапии Институт ядерной физики находится на той стадии, которую трудно пройти без помощи надзорных органов и Правительства РФ. Речь идет о начале доклинических и клинических испытаний. «Собственно, этот вопрос сегодня и был принципиально решен. Для нас это означает, что мы сможем ближайшие полтора-два года начать помогать людям», – прокомментировал он.

В Институте химической кинетики и горения им. В. В. Воеводского СО РАН разработан ультразвуковой метод получения аэрозоля противовирусных и антибактериальных препаратов. Исследователи уже провели анализ ингаляционной доставки на мышах. Статья об этом опубликована в Journal of Pharmaceutical Sciences.

Существует несколько путей доставки лекарства в организм, среди которых к наиболее часто встречающимся относятся: перорально, инъекционно, ректально, ингаляционно. Выбор того или иного способа зависит от свойств самого химического соединения и цели терапии. Методы введения препарата определяют, какая у него будет сила и длительность действия, а также насколько широк и выражен спектр побочных эффектов. Некоторые средства возможно применять только лишь в единственном виде: таблетках или инъекциях. Но при пероральном способе доставки биодоступность — способность лекарственного вещества усваиваться в организме — гораздо ниже по сравнению с инъекционным введением. Например, у нестероидных противовоспалительных веществ (таких как ибупрофен) главная проблема в том, что перорально они имеют низкую биодоступность. То есть в кровь через желудочно-кишечный тракт проникает и действует очень малая доля вещества. Поэтому, чтобы достичь нужного эффекта, приходится принимать очень большую дозу, что, в свою очередь, может неблагоприятно сказаться на других органах. В таких случаях прибегают к инъекциям. Однако некоторые препараты нерастворимы в воде, из-за чего могут возникать сложности их применения в виде инъекций.

«Из альвеолярных участков легких вещество, попавшее в них, может легко проникать в кровь, и поэтому такой способ введения сравним с внутривенными инъекциями. Но в то же время ингаляция безболезненна, и ее могут использовать пациенты дома без медицинского персонала. Мы решили повести исследования аэрозольного пути доставки различного типа препаратов. Аэрозоль — дисперсная система, в которой твердые частицы или жидкие капли находятся в газовой фазе, — говорит заместитель директора по научной работе ИХКГ СО РАН кандидат химических наук Сергей Владимирович Валиулин. — Так, например, нами было установлено, что по сравнению с пероральным введением при аэрозольной доставке нестероидных противовоспалительных средств требуется доза в 10 000 раз меньше, чем при пероральном приеме, с сохранением того же эффекта. Все ингаляционные исследования мы выполняем совместно с коллегами из лаборатории фармакологических исследований профессора, доктора биологических наук Татьяны Генриховны Толстиковой из Новосибирского института органической химии им. Н. Н. Ворожцова СО РАН. Кроме того, во время перорального приема есть потери: часть лекарства не усваивается и выводится организмом, часть — метаболизируется печенью. Высокий уровень биодоступности ингаляций достигается тем, что препарат попадает сразу в альвеолярный участок легких, где растворяется и разносится кровью по организму. Это как укол, но при этом не нужно подбирать растворитель».

После исследований действия аэрозоля нестероидных противовоспалительных веществ ученые перешли к антибактериальным препаратам, в частности противотуберкулезному «Изониазиду» и антибиотикам цефалоспоринового ряда, активным по отношению к устойчивым штаммам бактериальной инфекции. В 2019 году специалисты исследовали первые два поколения таких средств (препараты «Цефазолин» и «Цефуроксим»). Из-за возникшего повышенного интереса к противовирусным препаратам было решено добавить в исследования «Триазавирин». Проект изначально был направлен на анализ аэрозольной доставки антибиотиков, применяемых для лечения пневмонии. Бывает так, что препарат нельзя принимать перорально, его доставляют только внутривенно, а медперсонала не хватает или у человека гемофобия — неконтролируемый страх крови. Так, «Цефазолин» разрушается в желудочно-кишечном тракте, не усваиваясь совсем. «Нам удалось показать на лабораторных мышах, что благодаря аэрозольному способу доставки лекарство прекрасно проникает в кровь, а концентрация достигает практически той же величины, что при внутривенном введении», — поясняет ученый.

Мышь вдыхает частицы аэрозоля, которые дальше попадают в дыхательную систему. В легких они достигают альвеолярного участка — альвеолярных мешочков, где происходит газовый обмен. За счет диффузии там их большая часть оседает, а растворившись, уже попадет в кровь и разносится по организму.

Ученые использовали термоконденсационный метод для получения из лекарственных веществ аэрозоля, когда работали с нестероидными противовоспалительными веществами. То есть лекарственные соединения нагревались, их пары конденсировались, и образовывались наноразмерные частицы. После этого они вводились в организм мышам в виде наноаэрозоля. «Подключив к исследованиям еще и “Триазавирин”, мы планировали получать из него аэрозоль точно таким же способом. Но это оказалось невозможно — вещество начинало разлагаться. При определенной температуре из “Триазавирина” еще формируется хороший аэрозоль, но чуть погодя начинается термическое разложение», — поясняет Сергей Валиулин.

Тогда ученые разработали совсем другой метод — ультразвуковое распыление. При его использовании не происходит увеличения температуры исходных лекарственных соединений. Из вещества готовится специальный раствор, распыляемый ультразвуком, в ингаляционной установке образуются капли, частицы которых там же осушаются, перед тем как попасть в камеру для ингаляции. В результате мыши дышат сухими частичками лекарства.

Размер аэрозольных частиц — важный параметр, определяющий область дыхательной системы, где преимущественно осаждаются частицы. Однако капли меняют свой размер за счет испарения, двигаясь в трубках ингаляционной установки. Для ученых было принципиально важно преобразовать капли аэрозоля в сухие частицы, потому что таким образом становилось возможным точно определить их размер и количество, а также оценить, какая доза вещества была введена мышам и однозначно сопоставить результаты опыта с данными других способов доставки лекарств.

Ингаляционный способ может применяться для широкого спектра различных заболеваний, а не только для лечения болезней, поражающих легкие (хроническая обструктивная болезнь легких, бронхит, пневмония, рак легких). «Сейчас мы провели фармакокинетические исследования нестероидных противовоспалительных, противовирусных и антибактериальных препаратов. В планах рассмотреть специфическое противогриппозное действие “Триазавирина” в виде аэрозоля», — говорит Сергей Валиулин. Также ученые планируют лабораторные исследования эффективности ингаляционного воздействия антибиотиков цефалоспоринового ряда на мышах, зараженных бактериальной инфекцией.

Исследования проводятся при финансовой поддержке Российского научного фонда (проект № 19-73-10143).

Анастасия Федотова

В экспертном сообществе нашей страны начинает бурно обсуждаться климатическая повестка. Наглядным подтверждением тому является прошедшая 25 февраля в Москве Международная конференция «Участие России в глобальных рыночных механизмах Парижского соглашения». Во многом формат данного мероприятия оказался вполне предсказуемым, состав участников – разнородным, освещение ряда важных проблем – поверхностным. Но в тоже время надо отдать должное отдельным докладчикам, открывшим глаза на некоторые вещи, о которых многие из нас даже не догадывались.

На мой взгляд, самым впечатляющим оказалось выступление директора центра «Био-Клим-Ленд» Томского государственного университета Сергея Кирпотина. Сразу отметим, что Сергей Кирпотин является профессиональным климатологом, награжденный за свою научную работу престижной международной премией. По его словам, он является единственным российским ученым, принимающим участие в международной программе по исследованию климатических изменений в Арктике.  Причем, созданный с его участием подход к исследованиям на сегодняшний день является наилучшим и опережает другие страны как минимум на десять лет. Как сказал Сергей Кирпотин, наше первенство в этих вопросах признали и другие арктические страны, такие как Канада и США.

В самом начале своего выступления он выразил недоумение по поводу скептических реплик со стороны отдельных участников конференции, заявивших, будто некие ученые ставят под сомнение глобальное потепление.

«Я тоже ученый, - сказал Сергей Кирпотин, - и я ответственно заявляю, что в науке есть полное согласие по поводу глобального потепления, вызванного антропогенными факторами».

Ссылки на то, будто климатические изменения связаны с циклическими колебаниями земной оси, являются, по его убеждению, несостоятельными. Сегодня мы фиксируем, отмечает он, охлаждение верхних слоев атмосферы на уровне стратосферы и, наоборот, повышение температуры на уровне тропосферы. Это говорит о том, что рост температуры на планете никак не связан с солнечной радиацией. Что касается антропогенных факторов, то об этом, по словам Сергея Кирпотина, свидетельствует изотопный состав углерода, поступающего в атмосферу. Он однозначно показывает, что примерно 70% выбросов приходится на сжигание ископаемого топлива. Остальное дает природа. «Эти вопросы, - утверждает ученый, - настолько очевидны и настолько убедительно доказаны, что даже не требуют специального обсуждения».

В свете сказанного необходимо обратиться к проблеме влияния глобального потепления на современные экосистемы. В частности, на таежные леса. Как мы понимаем, для России эта проблема особенно актуальна. Как сказал Сергей Кирпотин, лесные экосистемы включены в расчетные механизмы квотирования Парижского соглашения, подписанного нашей страной. Однако, судя по недавним публикациям в журнале Nature, из-за участившихся пожаров (связанных с глобальным потеплением) леса умеренных широт могут из важнейших поглотителей углекислого газа превратиться в «мощный источник его эмиссии». На определенных участках лесные пожары стали происходить чаще, чем один раз в 70 лет. «Это критический порог», - уточнил Сергей Кирпотин. По его словам, это означает, что биомасса не успевает накапливаться в древесине и в подстилке. Поэтому горящие с такой частотой леса могут абсолютно изменить свою функцию. В этом случае преимущества России как лесной державы обернутся для нее большими проблемами. Пока еще мы данного порога не достигли, но такая ситуация ожидает нас в недалеком будущем, предостерег ученый.

В этой связи для нас неизмеримо возрастает роль торфяных болот и других водно-болотных угодий как «главного репутационного бонуса России в контексте Парижского соглашения», - сказал Сергей Кирпотин. Во всем мире торфяники занимают 4 миллиона квадратных километров, что составляет 3% суши. Но при этом они содержат порядка 600 гигатонн (ГТ) углерода в торфяных залежах, что в два раза превышает углеродный запас всей лесной биомассы мира!

Указанный факт делает торфяники главным долговременным хранилищем углерода в земной биосфере и, наряду с океаническими отложениями, вторым по значимости источником углерода на Земле. Именно торфяные экосистемы, подчеркнул Сергей Кирпотин, являются основными поглотителями углерода в немерзлотных районах мира.

Ученый обратил внимание на следующие факты. Так, в бореальной зоне торфяники содержат в среднем в семь раз больше углерода на гектар, чем любая другая экосистема. В тропиках даже еще больше – в десять раз. И в то время как человеческая цивилизация, начиная с 1000 года нашей эры, потеряла 90 ГТ углерода с 55 миллионов квадратных километров сельхозугодий, торфяники одновременно поглощали, по меньшей мере, одинаковое количество углерода с 10% от указанной площади.  Показательно, что современные темпы поглощения углерода в торфяниках мира составляют всего около 100 миллионов тонн в год, демонстрируя при этом значительную межгодовую изменчивость. Но даже при таких медленных темпах торфяники значительно снизили концентрацию атмосферного углекислого газа, содействуя понижению глобальной температуры на 0,6 градуса Цельсия.

Что касается распределения торфяных бассейнов по территории планеты, то здесь принципиально важно то, что именно наша страна занимает здесь первую позицию. В первую очередь речь идет о Западносибирском торфяном бассейне. Как заметил Сергей Кирпотин, «это совершенно уникальная территория на нашей планете, являющаяся САМЫМ МОЩНЫМ долговременным хранилищем углерода». То есть Западная Сибирь является уникальным болотным регионом мира. Примерно 104 миллиона га российских торфяников находятся на территории Западной Сибири, наполовину состоящей из девственных торфяных болот и обширных заболоченных участков.

Примечательно то, отмечает Сергей Кирпотин, что большинство европейских стран осушили свои болота. И сегодня в Европе, особенно в Германии, предпринимаются невероятно дорогостоящие программы по обводнению и восстановлению болот. Но, несмотря на колоссальные затраты, эти программы не привели еще к серьезным успехам. В этой связи наши преимущества заключаются в том, что мы имеем огромное количество заболоченных территорий, не затронутых хозяйственной деятельностью. Эти территории сегодня работают на благо планеты, являясь главным ОХЛАДИТЕЛЕМ атмосферы.

В качестве наглядного примера Сергей Кирпотин привел Большое Васюганское болото. Оно является крупнейшей болотной системой северного полушария, имея площадь 5,5 миллионов га. «Это уникальный объект природы всемирного значения, сопоставимый по значимости и рангу с озером Байкал и бассейном реки Амазонка», - отметил ученый. Если Байкал содержит 20% чистейших мировых запасов пресной воды, то запасы торфа, накопленного в крупнейшем болотном бассейне Западной Сибири, составляет (в пересчете на сухое вещество) 18 миллиардов тонн. Недаром Большое Васюганское болото признано мировым сообществом объектом международной охраны.

К сожалению, констатирует Сергей Кирпотин, если об озере Байкал знают все, то насчет Васюганского болота еще мало кто осведомлен, хотя по своей площади оно сопоставимо с такой страной, как Швейцария. При этом оно является в наше время одним из главных охладителей атмосферы. На сегодняшний день специалистами центра «Био-Клим-Ленд» разработана концепция Западной Сибири как уникальной природной мега-установки. По сути, это есть естественный, нерукотворный коллайдер, регулирующий климат нашей планеты. В настоящее время ученые ТГУ организовали режимные всесезонные наблюдения за состоянием природных ландшафтов на огромной западносибирской территории (от горного Алтая на юге и высокой Арктики на севере). Это позволяет лучше понять процессы климатических изменений, происходящих в Арктике. Для указанных целей как раз и используется та методика, о которой было сказано в начале. По словам Сергея Кирпотина, сейчас этот подход принят и признан во всем мире и включен в международную программу арктических исследований. По мнению ученого, на текущем этапе главной задачей российской науки является необходимость обосновать глобальную климаторегулирующую значимость водно-болотных угодий планеты и добиться их включения в механизмы квотирования Парижского соглашения. Россия, обладая уникальными болотными угодьями, способна получить от этого серьезные дивиденды, заключил ученый.

Олег Носков

Специалисты из Севастополя впервые изучают черноморских мидий методами биоинформатики. Это совместный проект Института биологии южных морей и Севастопольского государственного университета. Для чего им понадобился «суперкомпьютер», и как результаты исследований помогут экологам, фермерам и селекционерам, выяснила Алена Давыдова.
В центре внимания учёных – черноморские мидии. Чтобы отобрать моллюсков для исследований, судно Института биологии южных морей выходит в море. Задача – узнать, какие изменения происходят на уровне генома во время кислородного голодания. Это состояние называют гипоксией.

Ей моллюски подвержены если они слишком близко посажены друг к другу, или если акватория сильно загрязнена. В Карантинной бухте недостатка кислорода мидии не испытывают. Поэтому необходимые условия ученые создавали искусственно, насыщая воду в аквариумах углекислым газом.

В лаборатории из клеток моллюсков выделяют элемент клетки – рибонуклеиновую кислоту. В пробирку с тканью мидий добавляют реагенты и отправляют в центрифугу. Полученный материал замораживают. Температура в камере -80. Тепло для РНК губительно.

РНК для исследования нужно разобрать на ещё более мелкие частицы – нуклеотиды и установить их последовательность. Без специальных приборов, секвенаторов, не обойтись. Мощности оборудования, установленного в севастопольских лабораториях, оказалось недостаточно.

«Мы столкнулись с очень большим объёмом данных. То есть для каждого моллюска, мы анализировали их несколько, были получены гигантские объёмы информации. Около восьми миллионов кусочков генетических последовательностей было получено для каждого. Из этих кусочков потом были собраны гены, которые в этот момент находятся в организме, нужные для его жизнедеятельности, и таких генов для каждого моллюска было около 60 тысяч», – рассказывает младший научный сотрудник лаборатории биоразнообразия и функциональной геномики ИнБЮМ Екатерина Водясова.

Выполнить задачу помог суперкомпьютер – вычислительный кластер, установленный в Институте цитологии и генетики в Новосибирске.

«Состав самого кластера – это 20 вычислительных узлов высокопроизводительных. Это порядка 3000-3040 потоков вычислительных одновременно могут работать. Каждый узел – это как 1000 ноутбуков», – поясняет руководитель Центра коллективного пользования «Биоинформатика» Института цитологии и генетики Дмитрий Рассказов.

Работали с кластером студенты Севастопольского Государственного университета. РНК мидий за несколько тысяч километров везли в специальных контейнерах с сухим льдом. Зачем нужны такие сложности? Геном может рассказать ученому то, чего не расскажет сам организм, говорят специалисты.

«Можем понять по тому, какие конкретно последовательности ДНК сейчас задействованы, что происходит в этом организме и провести какую-то аналитику, сравнивая организм в спокойном состоянии и в раздражённом. Мы можем, в принципе, на основе таких исследований посмотреть, как поведет себя другой организм близкородственный», – уточняет студент Севастопольского государственного университета Яков Мегер.

Учёные выявили, какие гены начинают активно действовать в условиях кислородного голодания, какие, напротив, перестают работать. Результаты исследований могут помочь селекционерам вывести новые, более устойчивые виды. Фермерам создать идеальные условия на своих предприятиях. Экологам – оценить уровень загрязнения окружающей среды.

«Этот метод, он настолько универсален, что мы можем его использовать и для всех гидробионтов, то есть для всех объектов, которые можно в нашем море найти. И, в принципе, для любых живых культур, то есть это могут быть агрокультуры, это могут быть какие-то микробактерии, то есть все, что содержит ДНК и РНК и реагирует на внешние факторы», – отмечает директор центра коллективного пользования «Молекулярная структура вещества» СевГУ Анастасия Лантушенко.

Изучение генома мидий продолжат. Проверят, как на моллюсков влияет солёность воды, избыток тяжёлых металлов. Метод будут использовать и для выведения новых сортов винограда. Отправлять специалистов в другие регионы для этого теперь необходимости не будет. Свой «суперкомпьютер» уже устанавливает Севастопольский государственный университет.

Алена Давыдова, Михаил Шурмель, Наталья Бабкевич, Сергей Буторин

В одном советском научно-фантастическом фильме был такой эпизод: ученые обнаруживают, что морские водоросли, выделявшие кислород, радикально «переродились» и стали выделять углекислый газ, что вызвало закономерную панику. Как мы понимаем, случись что-либо подобное в реальности, это стало бы для человека сущим кошмаром. Тем не менее, что-то подобное уже происходит в наши дни: территории, занятые тропическими лесами, которые всегда считались «легкими планеты», вместо кислорода стали «насыщать» атмосферу углекислым газом. Парадоксальным образом эти тревожные процессы развиваются сейчас на фоне международных усилий, направленных на сокращение углеродных выбросов. То есть в то время, как в одних странах отказываются от ископаемого топлива и с фанатичной дотошностью подчитывают уровни выбросов СО2 от всех видов источников, в других странах неумеренная хозяйственная активность приводит к перерождению «легких планеты» в свою противоположность.

Не так давно об этой проблеме заговорили прямо. Как указывается в публикации, амазонская сельва приближается к переломному моменту, когда она перестанет быть поглотителем углекислого газа и, наоборот, превратится в его источник. Согласно результатам недавних исследований, уже в ближайшее время выбросы СО2 в Амазонии могут превысить объемы углерода, поглощаемого на сегодняшний день тропическим лесом. Особую тревогу вызывает тот факт, что именно амазонская сельва долгое время считалась одним из самых главных «легких планеты». Недавно такое перерождение произошло с тропическими лесами Юго-Восточной Азии (особенно это касается Малайзии и Индонезии). Сегодня здесь углерода выделяется больше, чем поглощается. Об этом, например, говорится в исследовании, недавно опубликованном  в журнале Nature Climate Change.

Теперь то же самое угрожает лесам Амазонии. Если сегодня, заявляют ученые, не принять мер для предотвращения бесконтрольной вырубки деревьев, амазонская сельва двинется в том же направлении. На территории Бразилии тропический лес уже стал источником выбросов. По крайней мере, с 2001 по 2019 год углекислого газа здесь было выброшено больше, чем поглощено. 

Почему именно Бразилия оказалась локомотивом пагубного процесса? Наблюдатели напрямую связывают неблагоприятную тенденцию с экономической политикой, проводимой нынешним руководством страны. Отмечается, что действующий президент демонстративно снимает ограничения для фермеров и нефтяных компаний по расчистке лесных территорий под хозяйственную деятельность. Природоохранные организации и экологи уже не в состоянии противодействовать масштабной вырубке лесов, поощряемой на самом верху. Под топор пошли даже территории заповедников. В одном аналитическом документе 2019 года отмечалось, что объемы вырубок в отдельные месяцы оказались более чем на 200 процентов выше в сравнении с теми же месяцами в 2018 году. Уже тогда расчеты показывали, что при таком масштабе уничтожения лесов переломный момент для амазонской сельвы может наступить в 2021 году. После этого тропический лес будет не в состоянии генерировать необходимое количество влаги для поддержания растительности. До этого считалось, что в запасе есть как минимум 15-20 лет. Однако безответственная экономическая политика действующего президента, открыто игнорирующего требования экологов, резко сократила сроки.   

В силу чего «легкие планеты» начинают работать в обратном направлении? Как указывают специалисты, к таким результатам приводит слишком быстрая врубка деревьев. Этот момент принципиально важен именно для тропических лесов. Дело в том, что деревья там вырастали в течение столетий, поглощая из атмосферы углерод. Данный процесс превышает срок жизни отдельно взятого человека. Когда такое многовековое дерево срублено, он начинает в короткие сроки выделять весь углерод, накопленный за долгие годы. Эти выбросы, как мы понимаем, невозможно компенсировать в течение жизни человека. Если брать, например, посадки эвкалипта или строевого леса (сосны), то там оборачиваемость происходит относительно быстро. Но тропики, подчеркиваем – это многовековые «запасы» углерода. При масштабной вырубке весь этот углерод за кротчайшее время улетает в атмосферу. А на быструю компенсацию рассчитывать уже не приходится, тем более что в наших условиях восстановление тропического леса – задача совсем не простая.

Поэтому в настоящее время ученые с тревогой наблюдают за состоянием тропических лесов в трех частях света – в Африке, в Юго-Восточной Азии и в Южной Америке. Как мы уже сказали, амазонская сельва долгое время рассматривалась как один из важных поглотителей углекислого газа. Текущая «перестройка» этой экосистемы, связанная с хозяйственной деятельностью человека, дополнительно усугубляется климатическими изменениями. Не так давно Стокгольмским Центром по вопросам устойчивого развития (Stockholm Resilience Centre)  было опубликовано исследование, в котором указывалось на то, что амазонская сельва под воздействием климатических изменений вполне может превратиться в саванну.

Как отмечают исследователи, тропический лес очень чувствителен к недостатку влаги. Если он испытывают длительную засуху и пожары, которые с недавних пор участились в Амазонии, то неизбежно будет терять значительную часть деревьев. Авторы исследования приходят к неутешительному выводу, опровергая распространенные представления о том, будто указанный процесс перехода от леса к саванне затянется на десятилетия. Новые исследование показывают, что изменения произойдут гораздо быстрее. Ученые обращают внимание на то, что уже сейчас почти 40% площади Амазонии не получает нужного количества осадков. Иными словами, амазонская сельва находится в настоящее время в климатической ситуации, как раз характерной для саванны, а не для тропического леса. Даже в том случае, если процесс перехода в саванну начнется спустя десятилетия, он грозит стать необратимым, подчеркивают исследователи.

Из-за возросшей засушливости, говорится в исследовании, процессы восстановления лесного покрова ухудшаются, при этом в экосистеме повышается опасность возникновения пожаров.  Так, в 2020 году количество возгораний в Амазонии увеличилось на 60% по сравнению с 2019 годом. Как мы сказали выше, во многом это связано с безответственной экономической политикой руководства Бразилии. Ученые считают, что если ситуация с пожарами в ближайшие годы не улучшится, то амазонская сельва будет потеряна безвозвратно. В свою очередь, эта утрата ударит каскадом по всей планете.

Понятно, что потеря тропических лесов чревата не только потерей многих видов животных и растений. Будучи поглотителями углекислого газа, тропические леса играли важную роль в деле «страховки» от глобального потепления. Фактически это означает, что меры, предпринимаемые политиками развитых стран в борьбе с глобальным потеплением, почти полностью «обнуляются» в других местах планеты. И связано это, как мы видим, не только с использованием ископаемого топлива. В свете сказанного защита тропических лесов становится общемировой задачей, а не только задачей правительств национальных государств.

Николай Нестеров

В Институте органической химии создают материалы, в которых нет ни одной молекулы железа, но при этом есть магнитные свойства. Условия для таких процессов нужны особые, и создать их помогает специальное оборудование.

Кристаллические вещества используют в органической электронике. Например, они могут применяться при создании квантовых компьютеров, которые станут работать по принципу человеческого мозга. В современном мире активно ищут замену железным сплавам, чтобы обойтись без огромных затрат в металлургии. То есть новые вещества должны обладать магнетизмом.

«Основная проблема в том, что магнитные свойства получаемых молекулярных магнетиков проявляются при очень низких температурах. Глобальная цель – создать такие материалы, которые будут проявлять эти свойства при температурах, хотя бы приближенных к нашим комнатным. Чтоб их можно было использовать в реальных устройствах», – сообщил старший научный сотрудник лаборатории гетероциклических соединений Новосибирского института органической химии им. Н.Н. Ворожцова СО РАН (НИОХ СО РАН) Николай Семенов.

В этой лаборатории органических соединений пытаются включить атомы редких элементов – теллура и селена – и в итоге получить принципиально новые материалы. Для этого нужно создать соответствующие условия. Злейшие враги таких веществ – кислород и вода, поэтому реакции проводят в специальном перчаточном боксе.

В этом институте очень молодой состав ученых. И школьников здесь тоже стараются заинтересовать химией, начиная с 5-6 класса. Но нынешней зимой, по понятным причинам, показывать им интересные опыты не получается.

«Поскольку сейчас действуют ограничительные меры, экскурсии в этом году будут проходить в виртуальном формате. Мы будем записывать заранее ролики, выкладывать их на такие платформы, как YouTube», – сообщил председатель совета научной молодежи, научный сотрудник лаборатории медицинской химии Новосибирского института органической химии им. Ворожцова (НИОХ СО РАН) Сергей Патрушев.

Но взаимодесйтвовать с другими институтами в режиме онлайн невозможно. Химики тестируют полученные материалы и в Академгородке, и в других городах России, и за рубежом. Так что, возможно, и в наших гаджетах появятся органические магниты, которые создали в этой лаборатории.

Климатические скептики получили от погоды очередной «подарок»: небывалые морозы, накрывшие этой зимой южные штаты США, дали хороший повод еще раз разбить в пух и прах идею глобального энергетического перехода, на которой буквально помешались руководители развитых стран. Вслед за Германией ледяной душ приняли жители Техаса и Луизианы, давно уже отвыкшие от отрицательных температур.

Больше всего, как мы знаем, досталось Техасу, где почти три миллиона человек остались без тепла и электричества. Консервативно настроенные авторы, критикующие власть за чрезмерное увлечение ВИЭ, мгновенно отреагировали на тяжелую ситуацию. Рупор правых консерваторов – Институт Хартленда – оперативно опубликовал аналитический материал, в котором проблемы Техаса были увязаны с ненадежностью «зеленой» энергетики. По мнению автора статьи, причина трагедии в том, что власть пытается «класть яйца в одну корзину», то есть делает ставку на возобновляемые источники в противовес ископаемому топливу. Иными словами, проблема даже не в самой «зеленой» энергетике, а в переоценке ее роли. По указанной причине растущий спрос на электроэнергию власти штата попытались восполнить как раз с помощью ВИЭ, совершенно не заботясь о развитии традиционной тепловой генерации. Так, с 2015 года Техас добавил 20 тысяч МВт новых мощностей, и все они приходились на солнечные и ветряные электростанции.

Автор указывает на то, что непредвзятые эксперты давно уже предрекали трагическую ситуацию. Правда, они ориентировались на летний период, когда пиковые нагрузки из-за жары достигают максимума. Аномальный холод стал, таким образом, незапланированным испытанием для энергосистемы штата, и этот экзамен был с треском провален. Напомним, что недавний блэкаут в Калифорнии случился из-за сильной жары. Консерваторы тогда также обвинили «зеленую» энергетику, что вызвало немало споров в СМИ. Интересно, что «консервативную» повестку активно подхватывают в нашей стране, где достаточно много климатических скептиков и защитников ископаемого топлива.

Впрочем, борцы за «зеленую» энергетику не сдаются и наносят довольно мощные пропагандистские контрудары. В свое время им уже удалось «отбиться» от нападок по поводу калифорнийского блэкаута. В этот раз их аргументация была чем-то похожей на предыдущую. Так, «Вашингтон пост» опубликовал статью, автор которой отверг все обвинения в адрес ВИЭ, заявив, что проблема – не в ветряках, а в общей неготовности энергосистемы штата Техас к подобным климатическим аномалиям. Он посетовал на то, что трагедия, постигшая миллионы человек, не остановила консерваторов от своих дежурных выпадов против «зеленой» энергетики. Однако на самом деле, указывает автор, обледеневшие лопасти ветряных турбин – лишь небольшая часть проблемы.

Как и следовало ожидать, акцент был перенесен на тепловую энергетику. По словам автора, традиционные тепловые электростанции Техаса не справились с ситуацией в условиях перегрузки, и не выдали требуемые от них мощности. Ведь именно на них, указывает автор, приходится основная часть вырабатываемой электроэнергии, а отнюдь не на ветряки. Он считает, что несправедливо заявлять о том, будто «зеленая» энергетика показала свою нежизнеспособность, поскольку штат погрузился во тьму из-за непредвиденного отключения тепловых электростанций. Значит, главный виновник, всё-таки, - тепловые электростанции, заключает автор. На долю ветряных электростанций Техаса, отмечается в статье, приходится не более десяти процентов вырабатываемой электроэнергии. И на больший объем штат никогда не рассчитывал. Так что виновников ищут не в том месте. Мало того, власти штата даже не подумали о том, чтобы простимулировать производителей электричества к тому, чтобы они были готовы к подобным обстоятельствам, когда энергосистема работает на пределе возможностей из-за резкого скачка потребления. То есть на практике никто совершенно не готовился к подобной ситуации. Помимо этого, обстановка усложнилась еще и тем, что энергосистема штата практически работает в автономном режиме, будучи в значительной степени, отключенной от общей энергосистемы страны. Поэтому в критической ситуации возникли большие проблемы с получением электроэнергии из соседних штатов.

Говоря по-простому, и власти, и энергетики Техаса продемонстрировали вопиющую беспечность, на что им теперь пытаются указать оппоненты. Но этого понимания якобы нет ни у губернатора штата, ни у депутатов-республиканцев. В итоге начались-де коллективные нападки на манифест демократов, провозглашающий снижение эмиссии углекислого газа во имя достижения климатических целей.

В общем, по мысли американских прогрессистов, за возникший дефицит электроэнергии должна ответить традиционная энергетика. А все попытки консерваторов возложить вину на ВИЭ есть нечестный «перевод стрелок» ради лоббирования интересов нефтегазовых компаний. На самом же деле, указывают сторонники «зеленого курса», ветряки в Техасе показали себя даже лучше, чем от них ожидалось. И наоборот, по словам некоторых специалистов (например, профессора Майкла Уэббера из университета Техаса в Остине), газовая промышленность штата прямо на наших глазах потерпела впечатляющий крах. Естественно, такая критика льется в адрес представителей республиканской партии. Иногда этот энергетический провал сравнивают с… развалом Советского Союза. То есть противники консерваторов переводят проблему в плоскость межпартийных разборок. Дескать, невменяемые консерваторы-республиканцы из-за своей недалекости довели энергосистему штата до ручки (напомним, что Техас считается чуть ли не цитаделью республиканцев).

Впрочем, консерваторы не принимают выдвинутой против них аргументации. По их словам, публикуемые отчеты, согласно которым отключение потребителей произошло из-за прекращения работы тепловых электростанций и замерзания трубопроводов, намеренно вводят людей в заблуждение. На самом деле, утверждают они, объекты традиционной энергетики способны работать даже в намного более суровых условиях - что наглядно показывает опыт северных штатов и опыт холодных стран, где лютые морозы не приводят ни каким отключениям. Почему тепловые электростанции отключились в Техасе?  Как сказано в упомянутой выше статье на сайте Института Хартленда, в результате резкой остановки ветряных турбин в системе энергоснабжения стали происходить операционные ошибки, которые и привели к массовым отключениям. Иными словами, тепловые электростанции отключились не из-за холода, а в целях защиты оборудования, поскольку из-за перебоев частота тока в сети упала до опасно низкого уровня.  

Разумеется, такое положение вещей, отмечает автор, стало итогом непродуманной политики, когда в условиях растущего спроса на электроэнергию власть - путем субсидий -  стимулирует переход на ненадежные источники энергии. В качестве иллюстрации приводится такой пример: пик потребления во время похолодания приходился на ночные часы. Но именно в ночное время солнечные электростанции перестают вырабатывать электричество. Окажись на их месте нормальная тепловая электростанция, ситуация с энергоснабжением выглядела бы иначе. Власти штата, указывает автор, не придавали таким понятным вещам серьезного значения. И они просчитались.

По мнению автора, глубоко порочная сама практика материального стимулирования перехода на ВИЭ, поскольку именно таким путем с рынка «выдавливаются» надежные поставщики электроэнергии, и растет число ненадежных поставщиков, зависящих от капризов погоды. Так, государством уже было потрачено порядка 80 миллиардов долларов на субсидирование «зеленой» энергетики. Из них 1,5 миллиарда пришлось на долю Техаса. Конечно, субсидии выделяются и на традиционную энергетику. Однако пропорции здесь несоизмеримы, отмечается в статье. Так, ветроэнергетика получает в 17 раз больше субсидий на единицу произведенной мощности, чем энергетика тепловая. Отсюда следует, что выбор инвесторов в пользу «зеленой энергетики» определяется отнюдь не рыночной конкуренцией, а «чистой» политикой – чего бы на этот счет ни говорили прогрессисты из числа сторонников демократической партии.

Наверное, кому-то эта дискуссия покажется совершенно далекой от нас. Но это совсем не так. Образно говоря, этот колокол уже звонит и по нам. Страсти по поводу энергетического курса не на шутку разгораются и в нашей стране. И очень важно сейчас (о чем мы напоминаем постоянно) хорошенько научиться на чужих ошибках, чтобы не очутиться в той ситуации, в которой оказались жители Техаса.

Константин Шабанов