Президенту Российской Федерации

В.В. Путину,

Председателю Правительства Российской Федерации Д.А. Медведеву,

Председателю Совета Федерации

В.И. Матвиенко,

Председателю Государственной Думы

С.Е. Нарышкину,

Президенту Российской академии наук

В.Е. Фортову,

членам Совета Федерации,

депутатам Государственной Думы Российской Федерации

                                       ОБРАЩЕНИЕ

участников  Международной конференции «Дифференциальные уравнения. Функциональные пространства. Теория приближений», посвященной 105-летию со дня рождения Сергея Львовича Соболева

(18-24 августа, Новосибирск, Институт математики им. С.Л. Соболева СО РАН)

Мы,  участники  Международной конференции «Дифференциальные уравнения. Функциональные пространства. Теория приближений», представляющие страны: Англия, Венгрия, Германия, Испания, Ирландия, Италия, Казахстан, Кыргызстан, Монголия, Польша, Португалия, Россия, Турция, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, Украина, Франция, Чехия, Япония, в количестве  350 человек, выражаем недоумение и  серьезную обеспокоенность в связи с рассмотрением в Государственной Думе закона «О Российской академии наук, реорганизации государственных академий наук и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».

Высоко оценивая  трехсотлетний вклад Российской академии наук в мировую науку и культуру, мы считаем, что намеченное правительством Российской Федерации реформирование Академии наук  является необдуманным, скоропалительным, не учитывающим мнение научного сообщества. Принятие этого закона может привести  не только к уничтожению Российской академии наук - одной из старейших и наиболее влиятельных научных организаций в мире,  но и нанести урон мировой науке в целом. Особенную тревогу вызывает дальнейшая судьба  таких уникальных  и эффективно работающих научных центров как новосибирский Академгородок.                   

Мы предлагаем:

• учесть мнение мирового научного сообщества и не принимать предложенный правительством законопроект, который сейчас находится в Государственной Думе;
• принять меры по сохранению Сибирского отделения Российской академии наук  как самостоятельного юридического лица;
• принять меры по сохранению новосибирского Академгородка как уникального центра мировой науки.

От имени  участников конференции члены Программного комитета:

Ю.Е. Аниконов  – профессор

В.С. Белоносов – профессор

О.В. Бесов  –  чл.-корр. РАН

В.Л. Васкевич – профессор

С.К. Водопьянов – профессор                

С.К. Годунов – академик РАН

С.С. Гончаров – чл.-корр. РАН

Г.В. Демиденко – профессор

Ю.Л. Ершов – академик РАН

А.Г. Кусраев – профессор

С.С. Кутателадзе – профессор

И.И. Матвеева – доцент

Л.В. Овсянников – академик РАН

П.И. Плотников – чл.-корр. РАН

Ю.Г. Решетняк – академик РАН

В.Г. Романов – чл.-корр. РАН

М.В. Фокин – профессор

М.П. Федорук – профессор

H. Begehr – Free University of Berlin, Germany

B. Bojarski – Institute of Mathematics, Warsaw, Poland

A. Kufner –  Institute of Mathematics, Prague, Czech Republic

Академик Владимир Бетелин считает, что Россия стала неконкурентоспособной из-за разрыва между гражданином и государством, ориентацией на сиюминутную прибыль и отказа от собственных технологий.

Затеянная государством радикальная реформа Академии наук вновь обострила обсуждение вопроса, почему в России так плохо с инновациями.

Эту проблему, которая постоянно находится в поле внимания российского правительства, мы решили обсудить с директором Научно-исследовательского института системных исследований РАН, директором Института микротехнологий РНЦ «Курчатовский институт» академиком РАН Владимиром Бетелиным, тем более что Владимир Борисович — один из подписантов письма академиков и членов-корреспондентов РАН с отказом вступать в новую академию, если она будет создана.

Владимир Бетелин — известный специалист в области информационных технологий и систем автоматизации проектирования и управления. В 1980-е под его руководством были созданы отечественные машиностроительные САПР на основе семейства первых отечественных графических рабочих станций «Беста». В последние годы были созданы отечественные технологии проектирования и производства современных сложных микропроцессоров, модулей и ЭВМ, в том числе мультипроцессорных высокопроизводительных вычислительных систем терафлопсного класса. Объем производства изделий, созданных на основе этих технологий, составляет десятки тысяч штук в год.

— Попытка ликвидации РАН — это отражение кризиса того экономического курса, который проводится в стране. Я не думаю, что за этим стоят «братки», которые хотят поделить академическую собственность. Речь о другом. Последний год, даже больше, речь постоянно идет о том, что государство собирается продавать свои пакеты акций в крупных корпорациях. «У РАН большие активы, давайте их продадим и наполним бюджет». Так я вижу основной резон правительства.

С одной стороны, это говорит о том, как чиновники понимают занятие наукой: ученый — это человек, сидящий в кабинете за письменным столом или, максимум, за столом с какими-нибудь приборами. Поэтому другие активы им не нужны. С другой стороны, они, похоже, не понимают, для чего стране нужна наука и какую роль в российском государстве играла и играет Академия наук.

Чем была Академия наук в Советском Союзе? Это был инструмент обеспечения технологической конкурентоспособности страны, инструмент государственный. Перед нами ставили задачи, и государство обеспечивало нас условиями для их выполнения. И мы чувствовали себя на государственной службе. Так были воспитаны и такими остались.

Возникала система взаимообязательств и взаимоответственности. И если работе сопутствовал успех, то это был и наш успех, и успех государства, то есть мы все были в этом смысле союзниками.

Но, конечно, государство ставило задачи не без нашего участия, оно слушало нас, это был обмен мнениями между государственными органами и академией. Были дискуссии, были оппоненты, но государство слышало академию и считало ее достойной того, чтобы ее слушать. Потому что относилось к ней как к источнику знаний.

И до сих пор в Академии наук существует это чувство сопричастности государственным задачам и государственным успехам. Но приходится признать, что за последние двадцать лет связь между государством и наукой была в значительной мере разрушена, а теперь академию пытаются назначить виновной за это.

— А почему, на ваш взгляд, так случилось и кто виноват на самом деле?

— Чтобы ответить на этот вопрос, надо понять, что произошло в 1991 году и в последующие годы. В 1991-м государство в лице правительства Гайдара сказало нам, ученым: «Все, ребята, у нас нет никаких взаимных обязательств, идите на рынок и там конкурируйте». Причем это было сказано и отдельным личностям, и институтам, и лабораториям, то есть на самом деле нас всех отпустили на вольные хлеба.

Была принципиально изменена формула взаимоотношений человека и государства, в частности критерии личного успеха. С одной стороны, под личным успехом человека стала пониматься его конкурентоспособность даже не на внутреннем, а на мировом рынке труда. Причем во главу угла любой деятельности, в том числе научной, была поставлена сиюминутная прибыль, и только прибыль. Успех определялся тем, сколько ты заработал, ты лично, причем не важно, каким способом. Не страна, а именно ты — человек, институт, предприятие.

При этом гражданин фактически освобождался от ответственности перед государством, а государство — от каких-либо социальных обязательств перед ним. Этот человек, конкурируя на мировом рынке труда, в том числе с соотечественниками, должен был самостоятельно решать проблемы своей занятости, своих доходов и социального обеспечения. А поскольку государство с катастрофической быстротой теряло свою конкурентоспособность на рынке труда, особенно для наиболее образованных своих граждан, то фактически были созданы условия, способствующие выталкиванию этих людей на мировой рынок труда. Свидетельство тому — сотни тысяч ученых и инженеров, уехавших за рубеж за последние двадцать лет. Но проблема не только в этом. Проблема в том, что личный успех человека перестал быть успехом государства. И наоборот. Я теперь сам. У государства нет передо мной обязательств, а значит, и у меня теперь нет обязательств перед государством.

И это действительно проблема. На ее осознание меня натолкнули разговоры с молодыми учеными. Естественно, они думают о личном успехе, но не связывают его со своим государством, с Россией. Когда я говорю о России, о государстве, они меня не понимают. Для них наука интернациональна, она везде, она не имеет границ. И не важно, где ты достиг успеха. Они не имеют обязательств ни перед российским обществом, ни перед государством. Они полностью этим пропитаны. Получается, что мы говорим на совершенно разных языках, не понимаем друг друга. Мы как будто перпендикулярны. И когда они мне говорят про глобализацию, я спрашиваю: хорошо, а страна-то как? Получается, что страны уже нет? Тогда где мы живем? Ответа я не получаю…

— Вы сказали, что Россия стала катастрофически терятьконкурентоспособность…

— А это стало результатом фактического отказа от разработки собственных технологий, поскольку-де надо использовать зарубежные, которые эффективнее, лучше. В течение многих лет авторы реформ убеждали нас, что встраивание России в глобальную мировую экономику обеспечит ей неограниченный доступ к самым современным продуктам и технологиям. На этой основе реформировались и наука, и образование, и промышленность России. В итоге в ключевых для нашей экономики и обороноспособности областях — доминирование технологий отверточной сборки и зависимость от США. Вот, собственно, три кита, лежащих в основе той разрушительной политики, в результате которой Россия стала неконкурентоспособной: разрыв между гражданином и государством, ориентация на сиюминутную прибыль и отказ от собственных технологий.

— А вы можете привести примеры катастрофической потери Россиейконкурентоспособности?

— В частности, мы потеряли электронное машиностроение и, тем самым, возможность самостоятельного строительства фабрик по производству чипов, что ставит Россию в полную зависимость от Соединенных Штатов при производстве современной электронной техники. Например, суперкомпьютеров, применение которых обеспечивает возможность реализации совершенно новых подходов к проектированию в самых разных отраслях машиностроения: энергомашиностроении, атомном машиностроении, авиа- и автостроении и других.

Федеральные программы США, военные и гражданские, предусматривают ввод в эксплуатацию экзафлопных компьютеров в 2018–2020 годах. И еще через четыре-шесть лет можно будет в деталях смоделировать виртуальный полет самолета. То есть вы всё проектируете на компьютере, «летаете» на компьютере, потом делаете образец и подтверждаете на испытаниях то, что уже смоделировали. Для моделирования атомных реакторов требуется тот же самый экзафлопс.

— Как это скажется на конкурентной борьбе на мировых рынках?

— Можно быть уверенным, что, как только такое моделирование станет технически и экономически возможным, основные потребители самолетов включат в условия их поставки предъявление результатов моделирования. И все те, кто не имеет такой модели, будут выдавлены с рынка самолетов. То же верно и для рынка атомных реакторов и других рынков технически сложных изделий.

Но если комплектующие для суперкомпьютеров терафлопного класса еще можно, при всех ограничениях, приобрести на свободном рынке, то элементы для экзафлопных машин в обозримом будущем на свободном рынке приобрести будет уже невозможно.

— И что же нам делать?

— Начать с того, что восстановить электронное машиностроение. Для него уже есть задачи. Есть три ключевые машины, необходимые для организации производства чипов. Это имплантер, машина травления и фотолитограф. Они определяют уровень технологии. И в Академии наук — акцентирую на этом внимание: именно в Академии наук — есть научные заделы по всем трем машинам. Весь вопрос в том, что эта задача в условиях развала РАН и в рамках существующей экономической модели нереализуема.

— А почему?

— Как я уже сказал, в нынешней экономической модели единственный критерий успеха — сиюминутная прибыль. Когда, например, обсуждают вопрос о конкурентоспособности нашей экономики, на самом деле имеют в виду только финансовую конкурентоспособность. В основе которой лежит принцип «максимальная прибыль за минимальное время». Фактически это означает, что реальный сектор экономики России должен работать с эффективностью финансовых институтов, шоу-бизнеса, потребительского сектора. А чтобы быть конкурентоспособным на поле технологических машин, надо вложить огромные деньги на длительный срок. И только потом что-то получить. При этом, конечно, конкурировать с мировыми лидерами, теми же Соединенными Штатами, при неочевидном результате.

Поэтому в рамках финансового подхода такое оборудование производить не надо. Надо его покупать. И не то, которое требуется, а то, которое продадут.

Объясняя свою позицию, я обычно привожу в пример Японию. Как известно, Япония делает собственные суперкомпьютеры на основе собственных микропроцессоров. Но на рынке их нет. Она делает это не для того, чтобы на этом зарабатывать. Для Японии это демонстрация ее технологических возможностей, ее технологического паритета с мировыми лидерами. Она показывает, что является равноправным технологическим партнером в диалоге с США в этой чувствительной области. И наша задача такая же.

— Но без финансовой конкурентоспособности тоже не обойтись.

— Конечно. Но она, по сути, вторична. Она — следствие технологической конкурентоспособности. Финансовая конкурентоспособность компаний — лидеров мирового рынка основывается на их технологической конкурентоспособности, обеспечивающей производство продуктов с высокой добавленной стоимостью. В числе мировых лидеров на рынке информационных технологий шесть компаний, из них четыре из США. Это Apple (годовая выручка 156 миллиардов долларов, 76 тысяч рабочих мест), AT&T (126 миллиардов и 256 тысяч), Hewlett-Packard (120 миллиардов), IBM (106 миллиардов). Остальные две — южнокорейская Samsung (143 миллиарда, 221 тысяча человек) и японская Nippon Telegraph and Telephone (126 миллиардов, 205 тысяч человек).

Основа их финансового успеха — микроэлектронные технологии массового производства полупроводниковых изделий с высокой добавленной стоимостью. Кремниевая подложка, например, стоит 300–400 долларов. А то, что на ней получается в результате производства, стоит уже 300–400 тысяч долларов. Но чтобы получить такой финансовый результат, на каждый миллиард выручки в год каждая из этих компаний должна затратить не менее 200 миллионов на разработку новых технологических машин и технологических процессов и не менее 200 миллионов на модернизацию производства на основе этих новых машин и процессов.

Например, в разработку перспективного фотолитографа на основе экстремального ультрафиолета уже вложено около 17 миллиардов долларов. Вот во что обходится создание действительно прорывных технологий, причем только в одном звене технологического процесса изготовления полупроводникового изделия с высокой добавленной стоимостью. То есть без технологической конкурентоспособности нет и финансовой. Только, конечно, не сиюминутной, о которой у нас в основном и беспокоятся.

— Но, казалось бы, проблема конкурентоспособности постояннообсуждается…

— Действительно, еще в 2005 году Высшая школа экономики, которая была и является до сих пор одним из ведущих идеологов проводимой экономической политики, вместе с Мировым банком провела исследование конкурентоспособности инвестиционного климата в России. То есть фактически были подведены итоги реформ в период 1992–2005 годов. Исследование констатировало неразвитость конкуренции, несовременное оборудование, непривлекательность продукции. Я называю этот вывод «три “не”». По логике вещей, с учетом того, что было положено в основу реформ, ничего другого ждать было нельзя. Казалось бы, главные идеологи реформ тем самым признают свое поражение. Надо было или менять курс, или просто уйти.

Хотя даже у творцов этого курса, видимо, возникло понимание, что какую-то промышленную и научную политику надо строить. И в 2006 году Минобрнауки утвердило стратегию развития науки и инноваций до 2015 года. Цель стратегии — формирование сбалансированного сектора исследований и разработки эффективной инновационной системы. И так далее, и так далее, и так далее. Короче говоря, к 2015 году все уже должно быть. Но тогда нужна именно та наука, которая двигает промышленность. А фактически был продолжен курс на заимствование технологий. И как тогда можно говорить об инновациях, основываясь на том, что вы берете не свои технологии, а чужие? Это означает одно: продукта с высокой добавленной стоимостью вы не сделаете, потому что вложения как раз идут там, где разрабатывают технологии.

Правда, добавилось одно нововведение: преувеличенное внимание к малому бизнесу как основе инновационного развития, а в науке опора на лаборатории и группы. А институты — это только то, что обеспечивает инфраструктуру работы лаборатории, — так они видят организацию науки. Но решение глобальных задач требует работы больших коллективов ученых. Поэтому те, кто говорит, что главное в науке — опора на лаборатории и группы, должен ответить на вопрос, как такие задачи может решить одна лаборатория и одна группа. Их все равно надо объединить вокруг задачи. Значит, тогда, хочешь не хочешь, появляются какие-то институции. Попросту институты. То есть логично всё появляется.

В рамках правительственной стратегии был создан целый набор институтов развития: технопарки, фонды, «Роснано», «Сколково», но тем не менее приходится констатировать, что инновационная политика не достигла заявленных целей.

И понятно почему. Потому что создание конкурентоспособных продуктов связано с весьма высокими рисками долгосрочного вложения больших объемов денежных средств, на которые наши институты развития не рассчитаны. А развивая малый бизнес, вкладывая в него бюджетные деньги, деньги российских налогоплательщиков, мы создаем компании, которые потом перекупаются или вообще становятся частью крупных зарубежных корпораций. На основе такой политики создать российский аналог Samsung невозможно, так же как аналог IBM, Intel и так далее.

Я был как-то в одном весьма крупном вузе как раз после того, как они получили большие деньги и приобрели уникальное зарубежное оборудование. Сопровождающий объяснил, что на этом оборудовании уже работает российский аспирант по гранту Евросоюза. Купленное и эксплуатируемое за деньги наших налогоплательщиков весьма дорогостоящее оборудование работает на Евросоюз. То есть в системе образования складывается та же ситуация, что и с малыми предприятиями, которые создаются и поддерживаются за деньги институтов развития, кстати, во многом при тех же вузах.

Теперь я задам вопрос. Чем определяется уровень безопасности страны в условиях рыночной экономики? Во всех смыслах — экономическом, военном, политическом?

— И ваш ответ…

— В современном мире ответ прост: безопасность страны тем выше, чем большую долю основных мировых рынков она контролирует посредством национальных компаний. Приток в национальную экономику финансов от реализации на этих рынках произведенной в стране продукции с высокой добавленной стоимостью, собственно, и гарантирует высокий уровень занятости и доходов населения. Контроль над высокотехнологическими сегментами мирового рынка гарантирует безопасность страны и обеспечивает ее влияние в мире, потому что другие страны попадают от нее в зависимость. Что наглядно и демонстрирует ситуация с «Т-платформами»*.

Девятьсот крупных компаний США являются становым хребтом экономики этой страны. Это 30 миллионов работающих, где-то 25 процентов всех работающих в стране. Это более высокий доход работников, чем в среднем по США, это более высокая производительность труда. Но именно эти компании обеспечивают приток с мировых рынков многих сотен миллиардов долларов и дальше, посредством своих заказов, распределяют их между остальными участниками рынка. Государство и эти компании связаны взаимными обязательствами.

Государство поддерживает эти компании, их успех — это успех государства. Компании, в свою очередь, обеспечивают гарантированное удержание мировых рынков и на этой основе — высокий уровень доходов и занятости населения. Это три взаимоувязанных показателя. Задача компаний — удержать рынки. А задача государства — помогать им. Эти 900 крупных компаний и есть основа экономической, военной и политической безопасности США. Кроме того, создавая конкурентную среду для пяти миллионов малых и средних компаний и 20 миллионов индивидуальных предпринимателей, они обеспечивают и социальную безопасность. И конкуренция идет именно в этой среде, внутри этих пяти и 20 миллионов, причем во многом за интерес со стороны крупных компаний. А внутри любой корпорации никакой конкуренции нет. Там социализм, который нам и не снился. Четкий план, строгие правила. Есть стратегия удержания и расширения компанией ее доли мирового рынка, и компании жестко ей следуют.

А в России в условиях реализуемой экономической модели и малые предприятия, и крупные компании нацелены исключительно на получение сиюминутной прибыли, а не на долгосрочное развитие. Именно поэтому не востребованы в России результаты малых наукоемких предприятий, а промышленные компании закупают зарубежные технологии и оборудование. Именно поэтому наши малые инновационные предприятия, которые мы создаем на государственные деньги с помощью институтов развития, просто дополняют окружение зарубежных гигантов. Чтобы разорвать этот порочный круг, необходимо отказаться от принципа «максимальная прибыль за минимальное время» как основы деятельности компаний реального сектора экономики. Этот принцип просто убивает реальный сектор. Необходимо обусловить получение прибыли созданием конкурентоспособного продукта, то есть поставить во главу угла принцип технологической — а не финансовой! — конкурентоспособности.

— А что же должно быть главной целью таких компаний, если не прибыль?

— Главная цель любой крупной компании — увеличение своей доли мирового рынка, потому что иначе не сохранишь прибыль и тем более ее не преумножишь. Прибыль — это премия компании за создание и реализацию конкурентоспособного рыночного продукта на основе конкурентоспособных технологий его разработки, производства и сопровождения.

Удержание и расширение рынков сбыта требует создания этими компаниями конкурентоспособных продуктов с высокой добавленной стоимостью на основе конкурентоспособных технологий и оборудования. Разработка таких продуктов, технологий и оборудования требует создания адекватной этим задачам системы фундаментальных и прикладных исследований, а также системы подготовки кадров. Объективным критерием успеха этих систем в конечном счете должно быть достижение главной цели — удержание и расширение рынков сбыта.

Эта цель должна быть поставлена государством, прежде всего перед крупнейшими нефтегазовыми, энергетическими и высокотехнологическими компаниями России, а также перед отечественной наукой и образованием.

Государству надо только связать эти компании взаимными обязательствами: государство поддерживает компании экономически и политически, а они, в свою очередь, обеспечивают гарантированное удержание сегментов мирового рынка и на этой основе — высокий уровень доходов и занятости населения. То есть в конечном счете обеспечивают экономическую, военную и политическую безопасность России. И тогда они не будут замыкаться на своих собственных нуждах и на прибыли, а станут моторами технологического развития всей российской экономики. Но для этого необходимо создать условия для превращения наиболее крупных компаний в локомотивы российской экономики.

Но, конечно, и гражданин должен знать и чувствовать: если он работает и выполняет те задачи, которые перед ним ставит государство, если он приносит ему успех, то государство берет на себя обязательства и поддерживает его.

В США в период Великой депрессии Рузвельт добился появления у государства и бизнеса взаимных обязательств и взаимной ответственности. Три вещи, о которых я уже говорил: если государство поддерживает твою компанию, то взамен ты должен обеспечить рабочие места, уровень заработной платы и экономическое развитие. И с тех времен в Соединенных Штатах эти взаимные обязательства неукоснительно выполняются. В крупных корпорациях успех человека — это успех корпорации, в основе которого взаимные обязательства и ответственность. Без этого никак нельзя. Человек не может без этого. Не помню, где я читал такой вот диалог: на мысе Канаверал уборщика, который подметал дорожки, спросили: «А что вы здесь делаете?» Он ответил: «Я запускаю космические корабли». И это не шутка, он действительно ощущал себя частью этой системы.              

*После того как компания «Т-Платформы» выиграла в Европе и США несколько тендеров на  разработку и поставку суперкомпьютеров, правительство США включило ее в «Список организаций и лиц, действующих вопреки национальной безопасности и  внешнеполитическим интересам США». Накладываемые ограничения закрывают возможности не только для приобретения электронных компонентов в Штатах, но и для заказа чипов, самостоятельно разработанных специалистами «Т-Платформ», на любой фабрике мира. Для «Т-Платформ» это означает фактический «запрет на профессию». (См. «Русскому хайтеку указали на место» в «Эксперте» №13 за 2013 г. — «Эксперт»

Как уже сообщалось, в редакции газеты «Континент Сибирь»/сайта ksonline.ru состоялся круглый стол, посвящённый обсуждению реформы Российской академии наук. В нём участвовали академики, представляющие СО РАН, депутаты Законодательного собрания Новосибирской области и горсовета Новосибирска, представители общественных организаций. Редакция публикует сокращённую стенограмму заседания, подготовленную «Гражданским патриотическим центром».

О ликвидации науки

Игорь Аристов («Гражданский патриотический центр»): – Мы старались собрать на наш «круглый стол» людей, которые в общем понимают ситуацию таким образом, что у нас в России вместо кропотливого восстановления прикладной науки, которая была разгромлена в 90-е годы, вместо воссоздания структуры типа советского Госкомитета по науке и технике, вместо этого сейчас трагическим образом до третьего чтения в Государственной думе доведён законопроект о ликвидации самой фундаментальной науки.

По данным «Левада-центра» в конце июля о реформе Академии наук «знают» лишь 10% респондентов (то есть эти люди отвечали, что «знают», а качество этого «знания» – другой вопрос). Что-то «слышали» о реформе РАН менее 40% опрошенных. А полностью «не знают» 52%, то есть более половины населения страны. В этой связи на какую-то народную поддержку в широком смысле Академии наук рассчитывать не стоит. В принципе, в этом нет ничего нового. То же самое происходило с сердюковской «реформой армии», с «реформой образования», и примеров ещё можно привести целый ряд.

Что касается политической ситуации вокруг законопроекта. КПРФ, заявив о полной поддержке Академии наук, сразу связала свою позицию с требованием отставки всего правительства. Как бы к этому не относиться, данное решение сократило базу поддержки РАН другими политическими силами и число противников законопроекта в Думе. Мне же главная задача в Новосибирске видится в том, чтобы поддержка позиций Сибирского отделения РАН носила самый широкий надпартийный характер.

Александр Люлько (депутат Новосибирского городского Совета): – 9 августа у нас было большое собрание учёных, предпринимателей, общественности, на котором прозвучала фраза, что пункт о сохранении юридического лица СО РАН это как последний рубеж обороны, «наш Сталинград». Действительно, в предложенном правительством законопроекте речь идёт не о реформе, а о ликвидации прав собственности Академии наук и научных учреждений.

Что касается города Новосибирска. Если Сибирское отделение РАН перестанет существовать как юридическое лицо, Академгородок ожидает неминуемая деградация. Будут отдельные институты, и что будет с ними, это уже видно по Институту ядерной физики. Не успели еще принять законопроект, а уже появилось поручение присоединить ИЯФ к Курчатовскому институту, если это произойдет ИЯФ становится филиалом. Другие научные институты ожидает такая же судьба: присоединение к московским структурам. А местных гуманитариев «эффективные менеджеры», видимо, вообще ликвидируют, как «не приносящих прибыль». Так у нас уже произошло в городе с некогда «неприбыльные» заводы и их социальными учреждениями, санаториями, домами культуры и так далее.

Новосибирск, лишившись Академгородка, становится просто заштатным городом, который ничем не отличается от других городов, расположенных вдоль Транссибирской магистрали. С ликвидацией отделения Академии наук исчезнет последнее, что делает наш город привлекательным. Я уж не говорю о том, что мы потеряем часть налогов, часть высококвалифицированных кадров, перестанет строиться жильё для молодых учёных.

Александр Замиралов (депутат Законодательного собрания Новосибирской области): – Я бы хотел вообще уйти от политической составляющей, потому что речь идёт об экономике России. Академия наук это целая отрасль экономики, которая даёт серьёзные прибыли для страны – не только пополняя бюджет, но и давая людям нормально жить, не только в Новосибирске, но и почти в каждом областном центре, в Сибири это и Красноярск, и Иркутск. Всё это может закончиться очень плохо для социальной обстановки.

Нельзя разрушать то, что состоялось на сегодня и позволяло выжить академической науке в этих сложных условиях. А если уж говорить о реформах, то к ним надо подойти очень продуманно, опираясь на знания и опыт организаторов науки.

Аристов: – У меня вопрос к представителям академического сообщества. Какова итоговая позиция Сибирского отделения РАН? Вы будете концептуально отвергать продвигаемый в Госдуме законопроект, либо призывать к его доработке во втором чтении?

Николай Похиленко (заместитель председателя СО РАН, директор Института геологии и минералогии, депутат Законодательного собрания Новосибирской области): – Очень серьёзные поправки были предложены СО РАН, они доступны, выложены в интернете (см., например, сайт academcity.org). Они включают, первое, это сохранить Сибирское отделение в качестве самостоятельного юридического лица. Второе – отдельная строка в федеральном бюджете по финансированию СО РАН. Третье – оставить институты в ведении Академии наук, а не передавать их в какое-то «агентство». Четвёртое – демократический принцип выборности членов Академии, двухступенчатый, члены-корреспонденты и академики. И демократические выборы директоров институтов РАН. За все эти пункты Сибирское отделение будет бороться.
Теперь к самому этому законопроекту. Он основан на совершенно ложных посылах, непроверенной информации. То, что говорят о неэффективности Академии, это «не работает». Потому, что потребляя где-то в районе 17% от общих ассигнований на гражданскую науку в России, Академия наук даёт около 60% результатов, о которых говорит министр Ливанов. Последние четыре года не было никакого роста ассигнований на Академию наук. Увеличение общих затрат государства на гражданскую науку было очень существенным, но оно было связано с проектами «Сколково», «Роснано», с ассигнованиями на закупку научного оборудования в университетах – вот туда шли деньги. Поэтому лукавство и откровенная ложь то, что было изложено на известном совещании в правительстве господами Ливановым и Голодец. Это финансирование не связано с Академией.

Наконец, что РАН «занимается неизвестно чем», тоже неправда. В последние годы, лет пять последних, Академия наук взвалила на свои плечи то, чем раньше занималась отраслевая наука. По целому ряду направлений. Таким, как материаловедение, химические институты, институт катализа. Они заключают контракты. Тот же Институт ядерной физики только за последний год сделал по заказам извне, к сожалению, не из России, 23 промышленных ускорителя. Наше направление, геологическое: поскольку у нас разрушена геологическая служба страны, мы по полной программе занимаемся прогнозно-поисковыми работами на территории Сибири, ставя на баланс новые перспективные территории. Ну, например, компания хочет заниматься поисками того или иного вида полезных ископаемых, но нет территорий, которые Федеральное агентство по недропользованию могло бы предложить им в качестве перспективных. Потому что должны быть проведены геологические исследования и получены результаты, которые говорят, что там должны быть крупные месторождения. Вот тогда, с учётом этих результатов, компания туда пойдёт и вложит деньги, купит лицензию у «Роснедр», а без этого никто не хочет работать, как это называется, «методом дикой кошки», потому что очень большие риски. Вот этим мы занимаемся.

Что говорить о Новосибирске? Понятно, в каком состоянии находится у нас промышленность. Совсем недавно обанкротился Оловозавод, единственный в стране. Когда мы говорим о развитии, о повышении конкурентоспособности – о чём здесь вообще?.. Проблемы есть, вы знаете, у завода Химконцентратов. Совсем недавно мы там проводили совещание с технологами. Есть задача вовлечения этого предприятия в получение качественно новых видов исходных материалов для высокотехнологической промышленности. Это всё технологии пятого-шестого технологического уклада, они немыслимы без редкоземельных металлов. Их нужно много – тысячи тонн, десятки тысяч тонн на уровень 2020 года. А у нас нет ни добывающей, ни перерабатывающей промышленности. Мы за это берёмся, а уровень оборудования, оснащённости и технологический уровень специалистов, которые там работают, не позволяют решать эти проблемы. И над этим тоже надо работать, это сфера Сибирского отделения РАН.

Я уж молчу об институте физики полупроводников, который делает концептуально новые устройства по микроэлектронике для оборонной тематики. Системное слежение, система наводки, система контроля. Институт автоматики и электрометрии, институт теоретической и прикладной механики - гиперзвуковые аппараты… Это и прикладная, и высокая наука, и если брать уровень эффективности Сибирского отделения, так это флагман вообще российской науки. По многим прикладным и фундаментальным направлениям мы смотримся лучше московских институтов.

О тактике и «слове к народу»

Александр Матерук («Новосибирское антикризисное объединение»): – Но вопрос о тактике СО РАН? Всё-таки не понятно.

Николай Ляхов (член бюро президиума СО РАН, директор Института химии твёрдого тела и механохимии, депутат Новосибирского городского Совета): – На вопрос, который был поставлен, простого ответа нет. Если вы внимательно посмотрите на те поправки, о которых сказал Николай Петрович Похиленко, и сравните с концептом второго чтения федерального законопроекта, то принятие всех поправок приводит этот закон фактически к нулевой отметке. Но это только при условии, что все поправки, именно в комплексе, будут приняты… Мы знаем, к сожалению, процедурные моменты. Они очень жёсткие.

Матерук: – Где это было видано, чтобы после второго чтения в закон вносились принципиальные поправки?

Академик Ляхов: – Я считаю, что Академия наук себя сегодня самоуспокаивает. Что вот мы выработаем принципиальные поправки, Путин их протолкнёт, это минимизирует те потери, о которых говорил Николай Петрович. На самом деле я хочу отметить сразу, что во втором чтении за проект проголосовало больше депутатов, чем в первом…

Люлько: – Но там голосовали, в том числе за поправки, которые были предложены от Академии…

Академик Ляхов: – При этом из ста с лишним половина поправок были отвергнуты, а многие из них включали уже то, что сейчас мы пытаемся выставить перед третьим чтением. Поэтому я сомневаюсь, что этот процесс возможен.

Аристов: – Получается, что Академия наук поставлена в такие условия, когда она просто обязана решить политическую задачу. Для сохранения хотя бы самой себя. А она этого всячески избегает, как избегала всю жизнь.

Академик Ляхов: – Сама она задачу решить не может. Академия наук – часть народа.
Реплика: – Не худшая его часть.

Академик Ляхов: – Не будет Академии наук – не будет ни культуры, ни хорошего образования для наших детей и внуков, не будет уважительного отношения к стране.

Академик Похиленко: – Вот если говорить о будущем. Если возрождение индустриальное России состоится, потребуется много специалистов, которые будут подготовлены на современном технологическом уровне. Возможности это сделать существуют только в Академии наук, потому что, я повторяю, отраслевой науки у нас фактически нет. И в принципе мы можем высокого качества специалистов готовить – профессоров, докторов, которые уже будут для заводов, для предприятий готовить специалистов. Если не мы, то никто. С Запада хороший специалист сюда не поедет. Даже наши с вами соотечественники, которые в 90-х годах уехали, несмотря на все призывы, почти все там и остались. Единицы сюда вернулись из по-настоящему крупных учёных, самые супер-патриоты.

В 93 году мне предложили позицию постоянную в институте Карнеги в Вашингтоне, это организация супер-высокого уровня, там на 200 человек семь лауреатов Нобелевской премии. Работать в такой организации было для меня большой честью. Но у меня здесь оставалось в Новосибирске 30 молодых ребят, которых я сам готовил в университете, отбирал, я бы там был белый, пушистый, в шоколаде, а они здесь бы бедствовали? 93-й, 94-й год. Я отказался постоянно там работать и ездил в Вашингтон на три-четыре месяца в году. Потом то же самое с Канадой. Нам предлагали, всей команде, которая там работала, общее количество 17 человек, там остаться. Мне предлагали вторую позицию в компании, первого вице-президента, и они бы там носили нас на руках. Но мы отказались все! За исключением одной, там осталась всё-таки одна. Вернулись в Россию. А сейчас нам говорят, что мы что-то не так делаем, что мы какие-то второго сорта. Извините, мы там были супер-первого сорта! Нашим специалистам на той же должности платили в полтора раза больше, чем канадцам. А здесь? Что за люди, которые так к нам относятся и не используют те возможности, которые мы можем реализовать здесь в стране?

Анатолий Кубанов (депутат Законодательного собрания Новосибирской области): – Честно скажу, что ничего необычного с этой вот чудовищной «реформой РАН» не произошло для политической жизни нашей страны. Это следствие той колониально-сырьевой модели, которая существует в нашей стране, к сожалению, последние 20 лет. Любой колонии никакая большая наука не нужна. Поэтому ожидать от наших финансово-политических «элит» какого-то особого отношения к Академии наук не приходится. Уничтожив национальную промышленность, сельское хозяйство, оборонку, армию, рано или поздно они должны были взяться и за Академию наук. Для них это абсолютно логичная, политически выверенная линия. И вот здесь меня, конечно, смущает тот уровень дискуссии, который формирует, к сожалению, наша Академия наук. Когда вы, интеллектуальная элита страны, начинаете рассказывать о каком-то Фурсенко, о каких-то там поправках, проголосуют или не проголосуют, как ещё «папу» попросить. Когда на одной чаше весов лежит 300-летняя история Российской академии наук, то на другую чашу нельзя кинуть ни Фурсенко, ни даже Путина, ни их всех вместе взятых.

Вы прекрасно понимаете, что вопрос стоит исторического, цивилизационного выбора. Либо окончательно нашу страну вбивают в прошлое, причём в такое, ещё допетровское, и мы окончательно превращаемся в какое-то Конго, либо мы защищаем будущее нашей страны и весь народ в целом.

И здесь у меня есть определённый оптимизм, потому что 20 лет весь процесс уничтожения сегментов нашей страны, промышленности и культуры, проходил для этих правящих кругов более-менее безболезненно. Ошибка их, что они связались с вами. Потому что Академия наук в любой политической борьбе может стать прежде всего фактором моральным. Мы прекрасно помним, как Сахаров в своё время сыграл роль при развале СССР. Сейчас есть исторический шанс, что академики из своей среды могут породить таких анти-Сахаровых, которые могут стать моральными лидерами сопротивления, под знаменем того, что не просто уничтожают Академию наук, а уничтожают будущее нашей страны.

Вам надо готовить Обращение к народу России, не стесняясь этого. Это не какой-то депутат Пупкин или Кубанов, не какая-то псевдо-политическая партия, а лучшие умы страны. Хватит оправдываться – вы академики, вы учёные. Кто эти президенты, эти назначенные ставленники транснациональных корпораций, которые называются министрами? Они, что ли, олицетворяют власть в стране? Да нет, и глупо к ним апеллировать. Вы же прекрасно понимаете, что игроки на экономической, на политической сценах – это вовсе не те, кого мы видим на авансцене. Поэтому смысл апеллировать к этим ребятам, вчерашним троечникам, фарцовщикам, которых вы изгоняли из институтов и зачёты им не ставили, – о чём с ними разговаривать? Надо в недрах Академии наук создавать какое-то движение – надпартийное, над-политическое, и сформировать чёткий лаконичный манифест – «Обращение к народу». Где указать на системные ошибки власти в национальной экономике, национальной политике и, как следствие, вы, Академия, как последний бастион остались. Здесь можно, конечно, дать бой. И есть исторический шанс, я в этом глубоко убеждён, что тогда они вздрогнут.

Академик – человек гораздо более независимый, чем любой из депутатов. Если нас, условно говоря, где-то прихватывают, ну всё, мы «попали», не дай Бог. А с вами как быть – сажать вас, как нацболов, бизнес у вас забирать? Так у вас сейчас забирают всё. Но имя забрать невозможно, мозги забрать невозможно, и вы самый опасный враг на сегодняшний день вот этим квази-элитам, которые беспощадно грабят Россию. Зачем вы считаете: 245 депутатов, 300 депутатов? О чём можно говорить с людьми, которые на полном серьёзе через Государственную Думу продавили идею уничтожения национальной Академии наук? Всё! Это, как минимум, либо дебилы, либо изменники Родины. И в том, и в другом случае разговаривать с ними было бы странно и неприлично. Я не в плане какой-то радикализации, я в плане рационализации, взвешенности и адекватности поступков.

Если на войне вас уничтожают, ничего человек другого не придумал, как в ответ уничтожить своего противника. И поэтому, когда вам откровенно заявили то, что никому не приходило в голову – ни генсекретарям, ни царям, и вдруг выискались парни, которые говорят «мы вас уничтожим». Да вы просто назовите вещи своими именами. Просто скажите, что вы, как интеллектуальная элита страны, должны заявить: первое, второе, третье. Что за идиотский пассаж о «неэффективности» Академии наук? При этом более безмозглого, более безграмотного правящего слоя вообще в истории России не было. Самые не эффективные, самые неконкурентоспособные – это именно те парни, которые рулят нашей страной. 40% мировых запасов полезных ископаемых находится здесь, почти 50% мировых плодородных земель, а общее количество населения всего 2% от всей планеты, и они умудряются так тупо управлять, что нищета, пьянство, безработица. Так кто неконкурентоспособен? Самые неэффективные – именно наши правители!.. И вот если бы вы такой текст родили в недрах Академии наук, если бы так спокойно и адекватно ответили, тогда…

Вот тогда, конечно, оставят в покое «эту» Академию наук. В политике всегда побеждает только тот, кто борется. Извините, если получилось немножко эмоционально.

Что дальше?

Аристов: – Анатолий Анатольевич «нарисовал» очень широко, я бы сказал, красиво и убедительно. Но в частности не прозвучал ответ на вопрос: способно ли Законодательное собрание Новосибирской области, народные избранники, оказать поддержку Сибирскому отделению РАН? Способны они возвысить свой голос?

Люлько: – У меня конкретное предложение. На самом деле, если бы Путин дал «отмашку», третье чтение закона прошло бы ещё 5 июля. Но Владимир Владимирович и правительство подстраховались, решили посмотреть до сентября как среагирует общество. Поэтому нужно писать обращения к президенту, правительству, депутатам, людям, от которых хоть как-то зависит общественное мнение, собирать подписи. Вот мы сегодня с Николаем Захаровичем Ляховым заехали в городской Совет депутатов и договорились, что 12 сентября проведём заседание комиссии горсовета по вопросу о реформе РАН. Председатель комиссии И. Салов нас поддержал. Думаю, что в результате мы получим поддержку депутатов комиссии по научно-производственному развитию. Я думаю, что депутаты Законодательного собрания могли бы написать обращение к председателю Морозу Ивану Григорьевичу с требованием провести внеочередную сессию, потому что вопрос достаточно серьёзный. Думаю, что на стороне Академии наук могли бы выступить губернатор, полномочный представитель президента, мэр города. Ведь вопрос стоит о будущем Новосибирска, Новосибирской области, да и всей Сибири.

1 сентября в День знаний в Академгородке в 16.00 у памятника Коптюга состоится митинг в поддержку российской науки. Я знаю, что 3 сентября в областной администрации Общественная палата планирует провести слушания по поводу реформы РАН. Мы должны всеми способами формировать народное мнение, за каждым депутатом есть округ, тысячи избирателей. А почему нет? Вот давайте конкретно каждый начнет действовать.

Замиралов: – Фракция партии «Справедливая Россия» в Законодательном собрании это поддержит.

Академик Ляхов: – Сибирское отделение Академии охватывает 10 регионов, плюс Тыва и Якутия, в каждом сидит глава. Почти со всеми из них у СО РАН соглашения подписаны. Мы работаем на местах, наши институты есть там, центры, прекрасные отношения всегда выстраивались. А сейчас, когда грянул такой вот разворот событий сверху, ни один из них не высказался против. Включая наших полпреда, губернатора и мэра. Это трудно себе представить, я вот лично не могу.

Новосибирск 50 лет гордился тем, что это новая научная столица Сибири. Это крупнейшая имиджевая составляющая была, есть и ещё несколько недель по крайней мере будет, пока не примут в третьем чтении. И что теперь? Мэр Новосибирска призывает голосовать за зоопарк. Все знают, да? Олицетворением Новосибирска будет зоопарк!.. Народ надо поднимать. Каждая семья должна понимать, что это «преобразование» коснётся их детей и внуков. Если мы не успеем никому это объяснить, грош нам цена.

Всё, что сегодня происходит, это калька с того, что Назарбаев сделал у себя в Казахстане. Отделил академиков, институты отдал даже не министерствам, а «могучей кучке» молодых людей, которые учились за границей, сделал такое «Агентство по инновациям» или что-то в этом духе, отдал деньги всем этим мальчикам и девочкам. И – всё. Сегодня в Таджикистане есть Академия наук, кстати, очень уважаемая, в Киргизии есть Академия и она развивается, а в Казахстане нет ничего. И нам следует ждать, что у нас именно это произойдёт?

Игорь Умербаев (депутат Законодательного собрания Новосибирской области): – Сказали уже всё и по большому счёту всё правильно. Проблема в том, что те силы, которые у нас в стране находятся у власти, не заинтересованы в развитии России, у них нет планов, которые выходят за рамки жизни одного-двух поколений. Если они видят, что какое-то явление или факт не влияет на их нахождение у власти, я извиняюсь за грубые слова, да плевали они на это. Они начинают принимать решения, и в данном случае они могут поменять решение, если только начнутся массовые выступления. Говорить, что после того, как закон будет принят, всё будет кончено, я бы не хотел. У нас были пересмотры и отмены законов. Надо максимально активизироваться до принятия закона, но и потом не надо будет останавливаться.

Кубанов: – Я бы хотел, в развитие, к вам, уважаемые Николай Захарович и Николай Петрович, обратиться. Правящие круги контролируют это поле – все эти заксобрания, партии. А вы соглашаетесь играть этими краплёными картами. Выйдите с этого поля, мыслите над-системно. Сделайте на первый взгляд казалось бы простое действие, но: «В начале было Слово». Сделайте «Обращение к народу» – ёмко, предложений 15-20, как манифест. Сегодня, в век информационных технологий, такой документ мигом распространится, у вас тем более молодые сотрудники умные. А мы это подхватим, как некий зонтик. То есть эта вот риторика максимально радикальная, а практика самая оптимальная и рациональная – вот что должно быть. Власть должна увидеть, что риторика стала максимально радикальной, у учёных с мировым именем, это другой эффект для всех. Потому что пока это так выглядит, будто у учёных свой корпоративный интерес, у оппозиционных политиков какой-то свой, а вы должны реально обозначить, что страна скатывается в пропасть. Только после таких заявлений с вами начнут считаться. Скажут, слушай, это уже не Навальный, это уже не КПРФ. А мы такое «письмо» как флаг сможем использовать.

Они реально бояться только одного. Когда им конкретно говорят: так вы, оказывается, не наши парни, земля-то наша, здесь могилы предков наших, а вы-то, оказывается, предатели. Вот здесь сразу всё и начинается. И не стесняться, и бить наотмашь.

Люлько: – Нам нужно бороться на наше будущее, за российскую науку всем вместе вне зависимости от партийной принадлежности. Это дело и партии «Родина», и «Справедливой России», и КПРФ, и «Единой России», и Народного фронта и всех общественных организаций. Давайте сейчас просто подумаем о конкретных акциях в рамках закона, чтобы наш голос был услышан и в Кремле, и в Государственной Думе.

3 сентября 2013 г. Общественная палата Новосибирской области организует общественные слушания, посвященные законопроекту «О Российской академии наук, реорганизации государственных академий и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской федерации».

Законопроект о реформировании российской науки был принят во втором чтении Государственной думой РФ 5 июля 2013 г. и вызвал большой резонанс среди научной общественности. Третье чтение намечено на осеннюю сессию в сентябре 2013 г.

В ходе общественных слушаний, организуемых Общественной палатой НСО, будут рассмотрены вопросы о процедуре продвижения законопроекта и наиболее спорные его положения, а также обсуждены возможные последствия принятия законопроекта в существующей редакции для страны и для Новосибирской области.

По итогам проведения слушаний будет принята резолюция, которая будет направлена в федеральные органы власти.

Среди основных докладчиков – лидеры общественного мнения в сфере науки, инноваций, политики, управления, образования, промышленности, представители законодательной, исполнительной власти и общественности.

Общественные слушания пройдут в Конференц-зале Областной администрации 3 сентября с 14.00 до 17:00.

На мероприятие приглашается заинтересованная общественность.

Для участия необходимо зарегистрироваться по электронному адресу: http://conf.nsc.ru/ras_reform. Число мест в зале ограничено.

Текст законопроекта размещен здесь: http://asozd2.duma.gov.ru/main.nsf/%28SpravkaNew%29?OpenAgent&RN=305828-6&02

Наивно думать, что глубокая экспертиза и прогноз могут быть подготовлены одной или несколькими лабораториями, пусть даже сверхвыдающимися, при университетах. Нет, типичная задача научных университетских лабораторий состоит исключительно в генерации новых знаний и, как это иногда — и часто непредвиденно — случается, вытекающих из этих знаний прорывных идей. Иными словами — в проведении чисто фундаментальных исследований. А в технических вузах — и конкретных прикладных исследований по заказу промышленности.

Для возможности обеспечить высококвалифицированную экспертизу государственного уровня все государства, заботящиеся о своем будущем, создают специальные научные структуры и государственный орган, который дирижирует их научной работой.

Цель настоящей статьи — обратить внимание на то, как именно РАН обеспечивала и сможет далее выполнять функции экспертизы и прогноза, по крайней мере в области технических и естественных наук (соответственно энергетика, механика, машиностроение, прикладная математика и т. п., с одной стороны, и физика, химия, биология, геология и т. п. — с другой). Без ясного ответа на этот вопрос не может быть и речи о продвижении в решении шумно дискутируемых вопросов о необходимой коррекции законопроекта в части о целесообразной структуре РАН

Уважаемый коллега!

Приглашаем Вас принять участие в согласованном Митинге молодых ученых в защиту академической науки, который состоится 24 августа в 12:00 на Площади Революции. Митинг согласован. Место проведения может быть изменено властями за несколько дней до митинга (о чем мы сообщим дополнительно).

Главная цель митинга — не допустить принятия скандального законопроекта «О Российской академии наук…» (№ 305828-6), который направлен на уничтожение трех государственных академий наук под видом реформы. На митинге также будут подняты острые проблемы высшего и среднего образования.

Наша стратегическая цель - консолидация ученых, работающих в институтах РАН, РАМН, РАСХН, сотрудников ВУЗов и работников образовательной сферы, аспирантов, студентов и всех, кому небезразлично будущее научной мысли в России.

Митинг организован нами — молодыми учеными, работающими в академических институтах. Мы пытаемся не допустить:

• слома существующей системы организации науки и, как следствие, уничтожения творческого потенциала России;
• передачи управления наукой в руки чиновников;
• уничтожения научных институтов и ВУЗов на основе псевдонаучных «критериев эффективности» Минобрнауки.

Мероприятие пройдет при поддержке Профсоюза РАН.

Просим Вас максимально распространить данное письмо среди своих коллег и вывесить приложенные объявления на информационных стендах Ваших организаций.

Официальная страница мероприятия в интернете: http://saveras.ru

Адрес электронной почты: saveras@saveras.ru

Группа Вконтакте: http://vk.com/ran_protest

Группа в Facebook: https://www.facebook.com/events/617193884987356/

С уважением,

Оргкомитет митинга