Наверное, нет смысла городить банальности и рассказывать о том, что мы живем в непростое время, что западные санкции вынуждают руководителей думать об импортозамещении, об опоре на собственные силы, на собственный интеллектуальный потенциал. Понятно, что без науки в такой ситуации не выжить. Соответственно, между властью и академической общественностью должен установиться конструктивный диалог. В том числе – и на региональном уровне.

Вероятно, на региональном уровне такой диалог актуален сейчас как никогда, ибо ситуация во многих регионах складывается не лучшим образом.  Если брать Новосибирскую область, то еще с 2013 года здесь образовался бюджетный дефицит в объеме 15 миллиардов рублей. В этом году эта цифра составляет порядка 10 миллиардов. И в отдаленной перспективе ничего особо радостного нам не светит. Так, по крайней мере, считают в областном правительстве. Времена наступают и впрямь непростые. Оттого роль ученого возрастает как никогда.

Именно эту проблему попытались обсудить участники рабочего совещания, состоявшегося 9 сентября в здании Института геологии и минералогии СО РАН. В актовом зале собрались директора институтов, заслуженные деятели науки, рядовые сотрудники, представители общественных организаций, представители власти и местного самоуправления. Самым примечательным моментом было то, что региональную власть представлял сам Владимир Городецкий, исполняющий обязанности губернатора Новосибирской области.

Как ни странно, но представители академической науки демонстрировали неподдельный оптимизм. Основной рефрен их выступлений сводился к тому, что потенциал Научного Центра достаточно высок и готов принести большую пользу региону.

Они попытались ненавязчиво продемонстрировать свои возможности и ожидаемые результаты: куда и как нужно вложиться и что мы с этого будем иметь. Конечно, не обошлось и без «наказов» властям, но в целом всё было выдержано в позитивном ключе.

Наконец, слово взял Владимир Городецкий... Слово прозвучало зажигательно и откровенно…

Честно говоря, в определенных моментах чиновник был неподражаем. Никаких нудных обтекаемых фраз, никаких ритуальных заклинаний. Высказал, можно сказать, всё как на духу. Эта откровенность, надо полагать, кого-то могла смутить. Однако оно и к лучшему. Недосказанность вредит конструктивному сотрудничеству куда больше, чем открытость. Можно сказать, что Владимир Филиппович поведал о наболевшем. И накапливалось оно давно. И вот – прорвалось прямо на людях.

Чтобы осознать и оценить суть его выступления, необходимо обернуться в недавнее прошлое. Дело в том, что еще полтора года назад никто из нас и вообразить себе не мог возникшей ныне ситуации. А применительно к нашей теме, никто из ученых и не помышлял тогда о двух обстоятельствах, выпавших на нас как снег на голову.

Во-первых, никто когда-то не думал о том, что Академия наук лишится прав на распоряжение своим имуществом. Неожиданная реформа РАН и появление ФАНО коренным образом изменили ситуацию в хозяйственной сфере, которой до того вынуждены были заниматься наши академики, в том числе – осваивать территории и решать жилищную проблему для сотрудников.

Во-вторых, никто не думал, что мэр Новосибирска, считавшийся бессменным, вдруг так стремительно окажется в губернаторском кресле.

Несмотря на перемену статуса, старые разногласия не забыты и, если верить Владимиру Городецкому, не преодолены. Претензии накопились с обеих сторон, а указанные перемены еще больше запутали ситуацию.

Как мы прекрасно помним, мэрию не совсем устраивало то, что руководство СО РАН имело самостоятельность в некоторых хозяйственных вопросах, которая, в частности, распространялась на распоряжение недвижимостью. Земля, находившаяся в ведение Академии, принадлежала государству, и муниципалитет не мог по своему усмотрению включать ее в какие-то собственные градостроительные планы. СО РАН пыталось самостоятельно решать вопросы развития своих территорий, и ряд разногласий по этим вопросам с мэрией и региональной властью вынудил некоторых активистов выдвинуть инициативу по изменению статуса самого Академгородка. Инициатива была поддержана несколькими депутатами Госдумы, подготовившими соответствующий законопроект.

Данный факт вызвал гневную реакцию в тогдашней мэрии. Накопившиеся противоречия вылились наружу и были преданы огласке. Мэрию в то время подозревали в тайных планах по присвоению земли Академгородка, на которой можно было сделать неплохой навар, отдав ее под высотную застройку, а по сути – ликвидировав уникальную архитектурную среду Научного Центра. Владимир Филиппович этих упреков не забыл и напомнил о них собравшимся в зале: «Меня даже называли мэром-лесорубом! Будто я собирался  устроить в Академгородке точечную застройку!».

Что было – то было. Однако нельзя сказать, что опасения жителей Академгородка возникли на пустом месте. Страсть к рубке зеленых насаждений во имя строительства высоток была продемонстрирована мэрией Новосибирска прямо на центре города. И, будем до конца откровенны, - иной градостроительной практики за долгие годы пребывания господина Городецкого в кресле городского главы никто из нас не наблюдал. Поэтому в устах чиновников само понятие «развитие территорий» несло какой-то нехороший смысл и скрывало не совсем благие намерения. У руководства СО РАН к решению таких вопросов были несколько иные подходы. И столкновение интересов оказалось совершенно неизбежным.

Владимир Городецкий попенял академикам на их склонность решать спорные вопросы через судебные инстанции, вместо того, чтобы спокойно решать и договариваться. По его мнению, судебные тяжбы только оттягивают практический результат. Эту мысль он подал в форме морализаторской сентенции, по сути дела обвинив своих оппонентов в бессмысленном и неконструктивном упрямстве и самонадеянности. В качестве весомого аргумента в пользу своей правоты он напомнил ситуацию с состоянием дорог, которые, по его представлению, находились в плачевном состоянии до того момента, пока не перешли под контроль муниципалитета. «Хорошо это или плохо?» - риторически бросил он в зал. То же самое, по его словам, происходило с детскими садами и больницами. В принципе, он просто воспроизвел свою аргументацию двухлетней давности, когда только-только поднимался вопрос об особом статусе Академгородка.

На сегодняшний день непрекращающимся яблоком раздора выступает новая подстанция «Академическая», которую до сих пор не могут ввести в эксплуатацию из-за разногласий по вопросам собственности. Для Владимира Городецкого данный конфликт перешел «по наследству» от бывшего губернатора.

И здесь он тоже попенял представителям академической общественности, не желающим признавать за региональным правительством полного права распоряжаться данным объектом (напомним, что из областного бюджета на него было выделено 300 миллионов рублей).

Продолжение затянувшегося спора, как ни странно, происходит уже в принципиально новых условиях, когда Академию отстранили от решения подобных хозяйственных вопросов. Теперь, по идее, такие вопросы необходимо решать с руководством ФАНО. Как высказались по этому поводу в кулуарах, истинный месседж Владимира Городецкого как раз и был направлен представителю данного агентства, а никак не академикам. Образно говоря, региональная власть, пользуясь моментом, пытается реализовать мечту по присоединению лакомого куска «академической» собственности (надо полагать – в виде земли и объектов инфраструктуры). Правда, руководитель территориального отделения – Алексей Колович – пока хранит упорное молчание. Что у него на уме, какие планы на собственность он имеет – тайна за семью печатями. Возможно, никаких четких планов у него еще нет. Так что самое время наполнить этот «чистый лист» нужными идеями. И судя по всему, первый раунд этой идейной борьбы одерживает Владимир Городецкий. Во всяком случае, со стороны академиков контрдоводов не прозвучало. Поэтому непосвященному наблюдателю могло показаться, что академическая общественность признала свою неправоту и готова полностью вверить себя мудрому руководству регионального главы. 

Олег Носков

Завершается третий квартал, а в академических институтах, подведомственных Федеральному агентству научных организаций (ФАНО), до сих пор не началась реализация мероприятий жилищной программы, рассчитанных на 2014 год. 

Напомним, что мероприятия по обеспечению жильем молодых ученых и других сотрудников Российской академии наук были включены в Федеральную целевую программу “Жилище” на 2002-2010 годы и входят в пришедшую ей на смену аналогичную ФЦП 2011-2015 годов. Речь идет, во-первых, о проектировании, строительстве и приобретении служебного жилья, во-вторых, о предоставлении молодым ученым РАН и РАМН социальных выплат на приобретение жилых помещений (жилищных сертификатов). По первому направлению для академических учреждений в бюджете 2014 года было запланировано 1,9 млрд рублей, по второму - около 260 млн рублей (с учетом готовящегося включения в число получателей сертификатов молодых ученых бывшей РАСХН).

Профсоюз работников РАН и Совет молодых ученых (СМУ) РАН начали бить тревогу по поводу того, что эти деньги не будут освоены, еще с весны. Ученых беспокоило, что у Академии наук никто не запрашивает ни сформированные в прошлом году списки получателей жилищных субсидий, ни перечень строящихся объектов.
Чиновники отвечали, что о распределении средств пока говорить рано, так как идет процесс передачи полномочий от РАН к ФАНО. Кроме того, у программы “Жилище” поменялся государственный заказчик-координатор: из Министерства регионального развития она была передана в Министерство строительства и жилищно-коммунального хозяйства, и этот переход также требует времени.

На недавней встрече представителей Профсоюза и СМУ РАН с сотрудниками ФАНО выяснилось, что волновались ученые не зря: бюрократические процедуры до сих пор не закончены, и никто не знает, когда выйдет соответствующее постановление Правительства РФ. В агентстве уверены: если этого не произойдет в сентябре, ФАНО просто не успеет выдать сертификаты до конца финансового года. 

СМУ и Профсоюз РАН написали письмо Дмитрию Медведеву с просьбой ускорить подготовку постановления или перенести предназначавшиеся РАН средства нынешнего года на следующий. Ученые надеются, что правительство пойдет им навстречу, ведь его представители обещали, что в результате реформы РАН научные работники не пострадают. 
Однако даже если средства удастся спасти, пострадавшие будут - из числа тех, кто в этом году превысит возрастной предел, установленный для получателей жилищной субсидии (35 лет для кандидатов наук и 40 лет для докторов). В своем письме премьеру научная общественность просит не ущемлять интересы этой категории сотрудников и дать им возможность получения сертификатов.

Еще один больной вопрос, обсуждавшийся на встрече представителей общественных организаций РАН и ФАНО, был связан с предстоящим ростом стоимости проживания аспирантов в ведомственных общежитиях. Академия наук снижала расходы молодых ученых на оплату койкоместа за счет установления более высокой цены для коммерческих жильцов. В итоге аспиранты платили за общежитие около тысячи рублей в месяц. ФАНО не имеет права устанавливать льготы для определенных категорий постояльцев, поэтому коммерческой цена теперь будет для всех. Предполагается, что с 1 января 2015 года она вырастет примерно в шесть раз и вплотную приблизится к размеру аспирантской стипендии.

Молодые ученые предложили агентству запустить специальную программу поддержки аспирантов, в которую были бы заложены средства для компенсации их проживания в общежитиях. Эта идея встретила понимание у руководства ФАНО.

О том, что представляют из себя волны цунами в океане и подобные им явления в окраинных морях и внутренних водоемах, в чем состоит их потенциальная и, похоже, еще во многом недооцененная угроза, в предыдущей статье «Цунами: экзотическая угроза или недооцененная опасность?» свое мнение высказывал доктор физико-математических наук, заведующий лабораторией математического моделирования волн цунами Института вычислительной математики и математической геофизики (ИВМиМГ) СО РАН Вячеслав Константинович Гусяков. В этой статье продолжение темы.

Исследование любого опасного явления природы, кроме фундаментального (понимание его природы), имеет и важнейшее практическое значение. Наука должна в меру своих возможностей предсказывать опасности, угрожающие человеку и человечеству, и предлагать механизмы защиты.  Для России, как и для других стран ареала европейской цивилизации, цунами долгое время было либо неизвестной, либо мало актуальной угрозой. Впервые научное описание цунами дал испанский историк, географ и натуралист, католический миссионер Хосе де Акоста. Он в своих трудах зафиксировал цунами высотой до 25 метров, которое образовалось после мощного землетрясения в Лиме, Перу, в 1586 году.

Однако угрозы штормов, ураганов и подобных им стихийных бедствий всегда были актуальны для приморских стран, в том числе и России. Поэтому при строительстве поселений, портов, городов, как правило, выбирались защищенные от штормов бухты и заливы. Но если город и порт защищены от штормовых волн самой природой, то это, в большинстве случаев, служит и неплохой защитой от волн цунами. Например, такие российские дальневосточные города, как Владивосток, Петропавловск-на-Камчатке и ряд других хорошо защищены своим положением  от ударов цунами. Впрочем, полностью от этой опасности даже они не избавлены. Как показал пример разрушительного цунами в Японии в 2011 году, полной гарантии безопасности  не дают и искусственные инженерные сооружения, всегда существует вероятность, что стихия окажется сильнее.

При этом природная защита есть далеко не у всех городов и населенных пунктов российского Дальнего Востока. И чем меньше поселение, тем менее целесообразно защищать его  искусственными сооружениями.

Между тем, по мере увеличения плотности населения в прибрежных районах, усиления экономической деятельности количество не защищенных от угрозы цунами поселений и хозяйственных объектов растет.

В СССР, после трагедии, вызванной разрушением цунами города Северо-Курильска, в 1952 году, к этой угрозе стали относиться вполне серьезно. Особенно с учетом того, что в те годы началось активное хозяйственное освоение Дальнего Востока. В 1958 году  была создана система оперативного предупреждения об угрозе цунами на Дальнем Востоке. Работа системы предупреждения быстро выявила ее главный недостаток – большое количество ложных тревог. Это связано со сложностью самого явления и неоднозначностью прогноза цунами только по сейсмическим данным. При этом все оценки должны быть сделаны в течение 15-29 минут, поскольку  после землетрясения остается совсем немного времени до прихода цунами на берег. Но здесь на помощь приходят математические методы, они начинают использоваться для прогнозирования угрозы цунами с 60-х годов ХХ века.

Вторая главная практическая задача в проблеме цунами – это предварительное цунами-районирование побережья. Первые оценки цунами-опасности были получены еще в середине 60-х годов. Тогда в СССР в борьбе с этой угрозой решили пойти самым простым путем. Постановлением правительства было запрещено любое строительство в цунамиопасных зонах. Но, как это часто бывает с простыми решениями, оно уже давно фактически не работает. Хозяйственно-экономическая деятельность диктует свои законы. Это касается в первую очередь освоения полезных ископаемых. Их месторождения часто могут находиться именно в цунамиопасных местах. Так, северная часть острова Сахалин и его шельф стали одним из важнейших районов добычи нефти и газа в России. А образование цунами там вполне вероятно.

Впрочем, и об этом речь шла в предыдущей статье, угроза цунами и цунамиподобных явлений существует практически на всем морском побережье России, а также и на многих внутренних водоемах. Поэтому прогнозирование такой опасности становится не только гуманитарной, но и важной экономической задачей, без решения которой нельзя в полной мере говорить о безопасности и стабильности хозяйственной деятельности во многих регионах нашей страны.

К сожалению, пока в этом плане, кроме неработающих запретов, мало что сделано. Действующая система предупреждения об угрозе цунами может, в лучшем случае, предупредить о необходимости немедленно бежать из опасного места. А необходимо что-то более основательное.

И вот здесь свое слово может сказать, в том числе, и лаборатория математического моделирования волн цунами ИВМиМГ СО РАН. По словам Вячеслава Константиновича Гусякова, в качестве первоочередного шага необходимо поставить задачу создания обзорной карты цунамиопасности всего российского побережья или хотя бы для начала Дальнего Востока. Наличие такой карты даст основу для работ по детальному цунамирайонированию и получению оценок риска для конкретных береговых поселений, гаваней и портов, а также для планирования защитных мероприятий в случае ожидаемого цунами.   

В этом плане в лаборатории наработан хороший задел. Создана экспертная база данных, которая содержит подробные сведения по сейсмической активности и цунамигенным землетрясениям во всем Тихоокеанском регионе за все время исторических наблюдений. А здесь это период с 47 года до н.э. и по наше время. В состав базы данных входит основной каталог цунамигенных событий Тихого океана (свыше 1500 событий), каталог наблюдений высот цунами с географическими координатами (свыше 15000 записей), сводный сейсмический каталог Тихоокеанского региона (свыше 200 000 записей), а также большой набор батиметрических данных. База снабжена специализированной географической оболочкой, построенной на принципах ГИС-технологий и обеспечивающей удобные средства для выборки, визуализации и обработки данных. В состав базы включен блок для получения оценок цунами-опасности на основе статистико-вероятностного анализа данных о появлении цунами на конкретном участке побережья. Через систему МОК ЮНЕСКО база распространена в 18 странах Тихоокеанского региона.

В лаборатории предложен новый подход к решению задачи долгосрочной оценки цунамиопасности (цунамирайонирования) побережья, основанный на комбинации традиционного вероятно-статистического анализа имеющихся данных и численного моделирования цунами с использованием сейсмотектонической модели сейсмического режима территории. Этот подход уже был опробован для оценки цунами-опасности побережья Камчатки со стороны Берингова моря.  Также лаборатория совместно с рядом отечественных и зарубежных университетов и научных учреждений проводит международные экспедиции и развивает активное сотрудничество по изучению проблем и угроз цунами. Развивается сотрудничество и с международными структурами, работающими по этой теме.

Сейчас  в лаборатории накоплена «критическая масса» данных, чтобы приступить к решению назревшей задачи – составление обзорной карты цунамиопасных районов на всем побережье России.

Совместно с коллегами из Института вычислительных технологий СО РАН подана такая заявка на конкурс исследовательских проектов РНФ, и она была поддержана конкурсной комиссией. Обзорная карта, конечно, не решает всех задач, связанных с оценкой цунами-опасности и цунами-защитой, но будет сделан хотя бы первый важный шаг в этом направлении.

 Кроме морского побережья, объектом такой работы должны стать и многие внутренние водоемы. Объем статьи не позволяет остановиться на проблеме безопасности и защищенности российских водохранилищ и гидротехнических сооружений. В этом плане можно порекомендовать, например, статью Константина Гурдина «Государственные воды» из еженедельника «Аргументы недели» (№ 28, 2014 год). Ситуация в этой сфере угрожающая и первые звонки уже были, например, трагедия города Крымска в Краснодарском крае в 2012 году (168 жертв).

Но пока в российских властных коридорах, похоже, господствует «философское» отношение к опасности цунами. Конечно, можно вслед за Высоцким сказать: «Бывают беды больше, чем цунами и радости сильнее, чем она». Но пора на смену привычной «парадигме»: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится», предложить другую: «Кто предупрежден, тот вооружен».

Юрий Курьянов   

2-3 сентября в Нижнем Новгороде состоялось два собрания научной общественности, посвященные текущей ситуации с реформой РАН.
Поводом стал визит в Нижний Новгород председателя профсоюза работников РАН Виктора Калинушкина.

Первое мероприятие, официальное, состоявшееся 2 сентября носило характер расширенного заседания Нижегородской региональной организации Профсоюза работников РАН. Но, учитывая повод и с целью избежать эффекта испорченного телефона при передаче важной информации о текущем моменте,  мероприятие провели в большом конференц-зале. Поэтому помимо дюжины членов нижегородского обкома пришло еще свыше полусотни сотрудников ННЦ РАН от молодых ученых до академиков.

Информация из Москвы подтвердила самые худшие опасения. Ситуация с реформой РАН продолжает развиваться в угрожающем направлении. И если до последнего времени можно было говорить, что реформы не затрагивали интересов простого научного сотрудника, то теперь уже прозвучал ряд звонков, свидетельствующих об окончании этого этапа и необходимости научной общественности вновь сплотить свои усилия, чтобы громко заявить о своем отношении к новым инициативам властей.

Живой интерес сотрудников институтов к происходящему и готовность их включиться в работу научного сообщества по отстаиванию его собственных интересов, подтвердило второе собрание, состоявшееся на следующий день в другом конце города на базе нижегородских химических институтов РАН (Институт химии высокочистых веществ и Институт металлоорганической химии), с которыми у московского гостя были запланированы рабочие контакты по общим научным интересам. Однако и здесь Виктору Петровичу пришлось выйти перед полным залом и, фактически, повторить основные тезисы вчерашнего выступления, которые в основном  сводятся к следующему.

1. С сожалением приходится констатировать, что реформа уже затронула интересы простых сотрудников, причем в первую очередь молодых. Программа обеспечения научной молодежи РАН жильем, худо-бедно шедшая в Академии, в ФАНО застопорилась окончательно. Шансов получить жилищные сертификаты для молодежи и деньги на уже, как правило, ведущуюся стройку домов для молодых ученых в этом году практически нет. При этом, если для большинства участников это досадная задержка, то для многих это просто катастрофа и выпадение из программы по причине выхода из возраста молодых ученых.
2. Очень сложная ситуация на сегодня сложилась с отраслевой системой оплаты труда в подведомственных ФАНО учреждениях, и, хотя профсоюз ведет активный диалог с руководством ведомства, решения пока получаются корявые и сулящие заметные потери сотрудникам. Уже практически официально заявлено, что надбавок за степени не будет, обманули нас и с привычной уже осенней 5% индексацией окладов: их как бы не оказалось в бюджете, вернее оказалось, но уже «съелось». Реально прибавки в октябре не будет и прошлогодний уровень окладов остается, а инфляция, безусловно, есть. Есть и большие сомнения в части реализации Указа Президента о достижении 200% уровня зарплат ученых к 18 году. Тут тоже возможны серьезные последствия.
3. Огромные сложности с социальной сферой. РАН, которую обвиняли в низкой эффективности, как то справлялась с ситуацией. Работала ведомственная медицина, летние детские лагеря, детсады, цены в общежитиях были приемлемые. Теперь же в пору бросать всю социалку, а цены на койко-место в общежития сулят перевалить за 6 тыс.руб. в месяц. Научной молодежи это не под силу и многие уже начали покидать бывшую РАН.
4. С нетерпением народ ждет окончания кампании по внесению поправки в трудовой кодекс, которая введет возрастной ценз для руководителей. Законопроект приостановлен, он был резко отторгнут учеными в июне…Но возможны варианты, что он станет еще хуже: на сайте Госдумы появилось (правда потом было снято) предложение распространить ценз не только на директоров, но и на заместителей, завотделов и завлабов. Да и ввести его предлагается практически мгновенно, забыв, что обычно закон обратной силы не имеет и уже избранные директоры имеют право доработать назначенный срок. Такие подходы приведут к радикальному разрушению управляемости и традиций российской науки, поскольку столько молодых и сильных ученых на данный момент нет, их надо кропотливо и спокойно растить.
5. С особым интересом участники  мероприятий обсудили проблему новой инициативы М.М.Котюкова о реструктурировании сети подведомственных учреждений на четыре категории. Программа реструктуризации вызывает огромные вопросы. Почему не посоветовались ни с научной общественностью, ни с РАН, какова цель, чего собираются добиться и т.д.? Однозначно в заключении участники потребовали от руководства профсоюза выразить протест по поводу данного предложения. Наряду с этим явно буксует подготовка и подписание соглашения о сотрудничестве ФАНО с РАН и подготовка регламентов по их взаимодействии. До сих пор не утвержден состав научно- координационного совета при ФАНО, члены которого могли бы подсказать руководству ведомства некоторые соображения по поводу не вполне обоснованных, а порой откровенно ошибочных шагов.
6. И, наконец, обсудили вопрос, вызвавший оживление в зале. Как известно накануне отпусков В.П.Калинушкин обратился с открытым письмом к вице-премьеру О.Голодец, которая публично заявила о своей персональной ответственности за ведущуюся с лета прошлого года реформу академического сектора науки. В письме задан ряд острых вопросов по сути идущей реформы и сформулировано требование ответить лично, как персонально ответственной. Ответа пока не поступило. И вряд ли поступит, т.к. известно, что О.Голодец освободили от обязанности курировать науку и переложили эту сферу ответственности на А.Дворковича. Участники заседания просили Калинушкина добиться ответа по существу поставленных вопросов, но теперь по видимому от руководителей указанных вице-премьеров.

В.П.Калинушкин информировал нижегородцев, что подготовил и направит в ближайшее время серию писем по обозначенным выше проблемам руководству страны, и если удовлетворительных ответов не будет услышано, то научная общественность будет вынуждена вновь применить проверенное в прошлом году оружие -  массовые акции. А для повышения их эффективности научным коллективам и профорганизациям следует уже сейчас начать серьезную дискуссию о будущем. В том числе уже пора начать подготовку к плановому съезду профсоюза, который должен дать новый импульс в работе научной общественности по обеспечению комфортной и эффективной работе ученых на благо Родины. 
Нижегородские СМИ не остались в стороне от сегодняшних проблем научного сообщества, что можно посмотреть в новостях ННТВ.

Каждый из нас на чисто обывательском уровне знает, что природа наша сильно испорчена всякой «химией». Отходами предприятий, минеральными удобрениями и пестицидами загажены реки, поля, воздух, подземные источники. Даже пища наша сдабривается чем-то ненатуральным и опасным для здоровья. Само слово «химия» стало подразумевать что-то вредное для экологии. В этой связи давно уже принято ругать научно-технический прогресс. Некоторые борцы за сохранение природы даже доходят до полного отрицания технического развития, обвиняя научные открытия во всех смертных грехах. В моду входит так называемая «биодинамика», которая делает упор на отказе от всяких химических препаратов. Тяга к «натуральному» характеризует и потребительские запросы.

Казалось бы, науке по этой части пытаются вынести суровый вердикт, буквально «повесив» на нее вину за бедственное состояние экологии. И, вроде бы, такие упреки справедливы. Однако не будем спешить.

Как показывает практика последних лет, сегодняшние ученые могут с успехом исправить ошибки своих предшественников, предложив серьезное противоядие для «лечения» природы. Иными словами, именно дальнейшее развитие науки и техники сулит нам решение экологических проблем. И свое веское слово здесь может сказать именно химия – химия как наука. Наглядный пример тому – работа специалистов Института химии твердого тела и механохимии СО РАН.

Одно из важных направлений, которым сейчас в этом Институте активно занимаются, – это создание современной технологии переработки торфа и бурого угля с целью получения специальных гуминовых препаратов, способных – благодаря особым механохимическим методам обработки – выступать в роли сорбента для тяжелых металлов.

Новизна в данном случае напрямую связана как раз с применением передовых методов, позволяющих не только создавать необходимый по своим качествам продукт, но и производить его в достаточно больших количествах с приемлемой для нашего отечественного хозяйства себестоимостью. По словам сотрудника Института – кандидата химических наук Алексея Бычкова, участвующего в данной разработке, – указанная технология уже хорошо отработана, что в принципе позволяет запустить нормальное производство – примерно до трех тонн конечного продукта в час. Показатели вполне приличные. По крайней мере, на первых порах.

Как отметил Алексей Бычков, сорбенты уже были проверены их коллегами из Института неорганической химии СО РАН, у которых есть специальный стационар на базе отдыха «Синеморье» для подобных испытаний.  Эти сорбенты  довольно неплохо себя показали, причем после проведенных испытаний их еще несколько улучшили. Мало того, благодаря совместному сотрудничеству двух институтов были созданы специальные пластины, на которые наносился данный сорбент. Такие пластины можно, например, поместить в загрязненный водоем, и тяжелые металлы будут на них сорбироваться. Их можно использовать и в качестве фильтра, пропуская через них воду. То есть применение может быть разнообразным. Важно, что найдено неплохое средство для обеззараживания водоемов. И это средство не так уж сложно сделать доступным, поставив его производство на поток. Ведь главной «изюминкой» здесь, еще раз подчеркну, является сама технология производства, где применяются передовые механохимические методы.

Самое интересное, что данная технология была опробована в… Китае, где был запущен небольшой заводик по производству этого сорбента из бурого угля.  В Китае, как мы знаем, из-за бурного роста производства ситуация с экологией просто ужасающая. И очистка воды от тяжелых металлов стоит чуть ли не на первом месте.

У нас в Сибири, к счастью, водные ресурсы находятся не в столь плачевном состоянии, поэтому потребность в подобном продукте пока что, возможно, не столь актуальна, как у южного соседа.

Тем не менее, это совсем не означает, что неактуальная сама разработка. В принципе, аналогичное производство ничто не мешает запустить и на территории Новосибирска. Такой сорбент, как мы сказали, получают не только из бурого угля. Можно и из торфа. Предприятия по переработке торфа в нашей области есть. Томская область также богата этим сырьем, поэтому подобное производство можно запустить и там. А Кемеровская область, наоборот, богата бурым углем. Так что сырьевая база для столь ценного продукта в Западной Сибири имеется. Главная задача – найти инвестора. Остальное, как говорится, дело техники. Ученые ИХТТМ СО РАН готовы принять в этом деле свое интеллектуальное участие, приспособив данную разработку к промышленному производству.  И если  не будет никаких политических препон, то инвестор, надо полагать,  тоже найдется.

Необходимо отметить, что потребность в таком продукте со временем будет возрастать все больше и больше. Дело в том, что гуминовые кислоты – это важнейший компонент почв, отвечающий за их плодородие. Очень часто в результате ветровой эрозии, пожаров или вредных выбросов из почвы уходит вот эта необходимая для роста растений гуминовая часть, после чего почва становятся непригодной для нормального земледелия. Такие почвы необходимо восстанавливать. Данный процесс – при использовании традиционных приемов – сильно растянут во времени и чувствителен в плане материальных затрат. Оптимизировать данный процесс, ускорить время восстановления плодородия почвы как раз помогают упомянутые гуминовые препараты, разработанные в ИХТТМ СО РАН.

Сейчас специалисты Института параллельно как раз работают над проблемой восстановления поврежденных почв. Не так давно мэрия Новосибирска озаботилась городскими землями, буквально загаженными гаражными кооперативами. Там уже давно не растет ни травинки. Встал вопрос о рекультивации этих земель. Поэтому ИХТТМ СО РАН начинает активно работать в данном направлении, планируя использовать для целей рекультивации свои гуминовые препараты. Как считает Алексей Бычков, если внести их в поврежденную почву, то это позволит существенно снизить вредное воздействие вылитых туда веществ.

В принципе, можно даже разработать целую программу восстановления поврежденных земель в крупных городах. И разработка ИХТТМ СО РАН была бы здесь как нельзя кстати.

Как сейчас в наших городах (в том числе и в Новосибирске) происходит восстановление таких земель? Очень просто. Приезжают гастарбайтеры, срезают весь пораженный слой почвы, увозят его куда-то, где-то сваливают в кучи. Потом из другого места привозят нормальную почву. Вот такая «рекультивация» земли с опорой на неквалифицированный труд. То есть, по сути, «передвигают» проблему с места на место. А если действовать по-современному, привлекая науку? Тогда можно просто добавить в поврежденную почву гуминовое вещество, и затем проследить за тем, как на ней будут приживаться растения. В Институте, кстати, уже есть наработки, когда плохие, обедненные почвы на солонцах с помощью внесения гуматов переводились в разряд нормальных почв, где начинали неплохо расти кормовые культуры. Как утверждает Алексей Бычков, их препараты довольно хорошо сработали при борьбе с опустыниванием земель.

В принципе, ничто не мешает применить этот опыт и на городских территориях. «Нам очень интересно, – заметил Алексей Бычков, – поработать сейчас на почвах, обедненных не природой, а «побитых» самим человеком». Как мы понимаем, такой научный подход к рекультивации земель вполне подходит имиджу города, претендующего на роль интеллектуальной столицы Сибири. Гастарбайтеры с лопатами вписываются сюда намного хуже.

Олег Носков

Россия — страна с непредсказуемым настоящим. Вот рабочая группа ФАНО в спорах подготовила регламент и критерии оценки результативности научных организаций, и приличный документ получился, а в это время Бонапарт переходил границу — то есть А.А. Фурсенко писал письмо В.В. Путину о том, как на самом деле надо реформировать науку. После публикации в «Троицком варианте» эти предложения не критиковал только ленивый, но начальство сказало: «Надо!», другое начальство взяло под козырек, и появились предложения ФАНО по укрупнению академических институтов. Ну, а дальше начались соревнования по национальному виду спорта — кто первый добежит со своими предложениями до правильного уха.

Первым был главный ученый секретарь президиума РАН Игорь Анатольевич Соколов, предложивший создать Федеральный научный центр информационных и коммуникационных технологий путем слияния трех институтов РАН — руководимого самим академиком Соколовым Института проблем информатики, а также Института системного анализа и Института проблем управления. Удивлены? Я нет. В прошлом году, участвуя вместе с Игорем Анатольевичем в одной телепередаче, я обратил внимание, какими аргументами он защищает РАН. Он говорил, что в академии всё хорошо, она сама проводит необходимые изменения, РАН как система организации науки идеальна. «Не мы должны реформироваться, а под нас должны реформироваться», — сказал он. Почему-то было очевидно, что судьба и РАН, и институтов и лабораторий, и вообще российской науки его как-то не очень волнует, коль скоро будет сделано «под него». Так и оказалось.

План академика Соколова прост и элегантен. Три института сливаются в новый центр. Здание одного из них, ИСА, передается Сбербанку — точнее, не само здание, а земля под ним. Дело в том, что центральному офису Сбербанка уже давно тесно в своем здании на улице Вавилова, а ИСА как раз рядом. Конечно, Сбербанк не будет сидеть в здании постройки 70-х, но ведь на его месте можно построить что-то современное. Сотрудники же ИСА будут переведены в здание ИПУ, предварительно очищенное от арендаторов; сколько поместится, остальные в расход. Ну и что, что директор ИПУ академик С.Н. Васильев узнал про эту перспективу из третьих рук, — его никто особо и не спрашивает. А цель выбрана хорошо не только географически, но и политически — за ИСА в его современном состоянии и заступаться-то как-то странно, разве что за отдельные приличные группы, ну так их (надеюсь) сохранят.

Еще раз, по слогам: это операцию задумал и провел главный ученый секретарь ПРАН. Это ли не пример для подражания? Теперь ясно, как на самом деле будет проходить реформа. Внимательно смотрите по сторонам: никто никуда не бежит? Никто не хочет присоединить вас к себе? А кому вы тогда нужны?

Полезно понимать, что такие слияния — это не просто изменение вывески или переезд. Институты полностью теряют независимость, потому что юридическое лицо будет одно — у головного центра. Пропадает бренд РАН, у вновь создаваемых центров его уже не будет.

Наконец, что самое важное, речь уже не идет о содержательной оценке научного уровня институтов и подразделений, а только лишь об административном ресурсе, которым располагает тот или иной директор.

Не то чтобы проект академика Соколова был заведомо плох; возможно, он разумен. Но, казалось бы, должность в руководстве РАН предполагает нечто большее, чем возможность оперативно урвать жирный кусок. Принято, что капитан последним покидает тонущий корабль. Первыми бегут крысы.

В процессе очередного этапа развития ОЭЗ «Томск» на ее территории должна сформироваться новая площадка деловой активности межрегио­нального масштаба.

Сегодня в особой экономической зоне (ОЭЗ) технико-внедренческого типа «Томск» продолжает развиваться тенденция, наметившаяся в 2013 году — идет качественное развитие проектов резидентов и строительство резидентами собственных научно-производственных зданий. Практически завершено создание инженерной и транспортной инфраструктуры, построенные корпуса активно заселяются резидентами. Территория ОЭЗ уже сейчас представляет собой центр активности инновационного бизнеса, некое «общежитие» успешных инновационных предпринимателей. Помимо основной задачи — создания инфраструктуры — решается множество вопросов, начиная от бытовых и заканчивая представлением интересов резидентов на федеральном уровне. О текущих аспектах деятельности томской ОЭЗ журналу «Эксперт-Сибирь» рассказал и.о. генерального директора ОАО «ОЭЗ ТВТ «Томск» Константин Каминский. 

— Константин Валериевич, в последнее время активно обсуждается вопрос присоединения к экономической зоне резервных территорий. Означает ли это, что ОЭЗ уже не может принять новых резидентов и приходится расширяться?

— Совсем нет. Просто мы стараемся работать на опережение. Концепция развития резервных территорий ОЭЗ была разработана в 2012–2013 годах специалистами сингапурской компании Jurong Consultants — одного из ведущих мировых операторов по управлению особыми экономическими зонами. Эта компания помогла нам сделать анализ развития ОЭЗ с точки зрения международной экспертизы. Основной частью работы было создание концепции по развитию резервных территорий. Мастер-планы компании Jurong наши специалисты переформатировали в проекты планировок в соответствии с градостроительными требованиями.

Территория ОЭЗ действительно активно заполняется проектами резидентов. Сегодня остаются вакантными десять земельных участков из 23, площадью от одного до четырех гектаров на Южной площадке под строительство R&D центров. Также готовы участки для размещения объектов деловой инфраструктуры, в том числе гостиничного комплекса, кафе, ресторанов, спортивных объектов. Пока еще земельные участки есть, но, я думаю, что в течение ближайшего времени мы сможем полностью заполнить Южную площадку.

Гораздо острее необходимость присоединения резервных территорий стоит на Северной площадке ОЭЗ — все имеющиеся участки здесь распределены. ООО «НИОСТ» построило производственный комплекс из пяти корпусов, в своем корпусе приступила к работе компания «Реасиб», ведет строительство компания «НИИТЭК ТПУ-Бурение». На резервных территориях Северной площадки преимущественное развитие получат проекты в областях химии и нефтехимии, машиностроения и металлообработки. Уже сегодня в процессе получения статуса резидента ОЭЗ находятся компании, претендующие на размещение производств на резервной территории. В перспективе увеличение территории Северной площадки, а также развитие промышленного парка рядом с границами ОЭЗ позволит вплотную подойти к реализации концепции развития областного нефтехимического кластера.

В прошлом году Наблюдательным советом ОЭЗ инициировано присоединение резервной территории на Северной площадке (+62 га). Также мы заблаговременно запустили процесс подготовки документов на присоединение резервной территории Южной площадки (+77 га). Таким образом, в общей сложности площадь ОЭЗ «Томск» увеличится до 346 га. Резервный участок Северной площадки планируется присоединить в текущем году, а на Южной площадке это произойдет по мере заполнения основной территории. По предварительным прогнозам, это произойдет в 2017 году. Сейчас Южная площадка заполнена на 60%.

— Известно, что в ОЭЗ в ближайшем будущем планируется построить административно-деловой, инжиниринговый и выставочный центры. Как обстоят дела с реализацией этих проектов?

— Эти три объекта очень важны для ОЭЗ «Томск». Ежегодно здесь проводится более 100 мероприятий российского и международного уровня, в связи с чем и было принято решение о создании Экспоцентра площадью шесть тысяч квадратных метров. Большая часть проектов резидентов уже переходит с этапа инвестиций в НИОКР на стадию производства и вывода на рынок готовой инновационной продукции, произведенной на территории ОЭЗ «Томск». Инжиниринговый центр — это проект по предоставлению инжиниринговых услуг для инновационных компаний, которым необходима материальная база. Этот объект станет основным элементом производственной инфраструктуры особой экономической зоны. Административно-деловой центр (АДЦ) — фактически новое лицо ОЭЗ, как будущего района сосредоточения деловой активности Томска. В АДЦ у нас запроектирована большая конгресс-зона для крупных мероприятий, а также гостиница, которая позволит приезжим проживать непосредственно на месте проведения мероприятий. Проект здания уже готов и прошел госэкспертизу.

Три этих объекта будут строиться за счет федерального финансирования, поскольку Томская область все свои обязательства по финансированию уже выполнила. Субъект федерации отвечал за создание подводящей инфраструктуры — в частности, дорог, — и мы давно имеем удовольствие ими пользоваться, и, кстати, эти дороги дали возможность начать развитие новых жилых микрорайонов на прилегающих к ОЭЗ территориях. Так что ОЭЗ уже дала мощнейший эффект, очевидный для всех томичей.

— Если сделать небольшой социологический срез и попытаться понять, кто сегодня работает на предприятиях ОЭЗ, то кто будут эти люди?

— Основную часть сотрудников компаний-резидентов составляет молодежь в возрасте до 35 лет. Это высокоинтеллектуальные специалисты, нацеленные на достижение личных амбициозных целей, ведущие активный образ жизни и стремящиеся выстроить свою социальную жизнь в соответствии с мировыми стандартами. Такие специалисты общаются со своими «собратьями» по профессио­нальному направлению по всему миру и держат руку на пульсе всех мировых тенденций. На специалистов такого уровня существует стабильно высокий спрос, особенно среди компаний-резидентов ОЭЗ, где человеческий ресурс является действительно самым важным ресурсом, способным существенно влиять не только на качество и количество выпускаемой продукции или оказания услуг, но и на само наличие прибыли в компаниях.

При остром дефиците квалифицированных кадров нам приходится конкурировать даже не на уровне местных и российских компаний, а на уровне транснацио­нальных корпораций, которые помимо высокой оплаты труда создают для сотрудников целый отдельный мир. Они предоставляют условия для самовыражения, организуют релакс-зоны и т.д. Поэтому и у нас возникает потребность в создании комфортных социально-бытовых условий для работы на территории ОЭЗ. Это и детские дошкольные образовательные учреждения или группы присмотра и ухода за детьми, точки общественного питания, площадки для отдыха и занятий спортом.

— Часто говорят о так называемых нематериальных льготах…

— Для нас очевидно, что ОЭЗ помимо всего прочего должна способствовать получению резидентами определенных преференций нематериального характера. Это не налоговые льготы, не низкие арендные ставки, а преференции, касающиеся развития бизнеса. По большому счету, ОЭЗ должна стать площадкой для общения инноваторов с инвесторами, властью, с зарубежными коллегами. По­этому мы всячески стараемся привлекать сюда отраслевые мероприятия по соответствующим видам деятельности наших резидентов, мероприятия, связанные с реализацией каких-то государственных программ. Последнее мероприятие, которое у нас прошло, — это большое заседание правительственной комиссии по актуализации концепции «ИНОТомск-2020». Это очень важно. В основной массе резиденты ценят свое участие в ОЭЗ в большей степени именно за это, нежели за возможность получить налоговые льготы.

И речь, кстати, не только о резидентах. У нас есть хорошие контакты с кластером предприятий Томского научного центра СО РАН, особенно в информационном плане. Все мероприятия, которые у нас проходят, для них открыты. Кроме того, мы предприняли ряд серьезных усилий, чтобы стать ближе к томским университетам. Многие резиденты открыли программы подготовки специалистов в томских вузах. Без университетов, без их участия в ОЭЗ в виде образовательной базы, было бы очень сложно. Здесь основа того самого человеческого потенциала, на котором и выросла ОЭЗ «Томск».

— Как спустя почти девять лет с момента организации ОЭЗ изменилась среда резидентов? Что сегодня происходит в этом сообществе?

— В последние годы значительно изменилось не столько количество, сколько «качество» новых резидентов. Требования, предъявляемые к потенциальным резидентам, достаточно просты, как и процедура приобретения статуса резидента: компания должна осуществлять инновационную деятельность и быть финансово устойчивой. Однако полностью исключить риски при реализации проектов невозможно даже при традиционном бизнесе, а в инновационном высокие риски в принципе неизбежны. Поэтому даже в ОЭЗ происходит некоторая ротация резидентов, на место ушедших проектов тут же приходят новые компании.

И все-таки те компании, которые доказали рынку свою состоятельность, буквально на наших глазах переходят из разряда малых в серьезные бизнесы с большими объемами продаж. Показатели развития бизнеса резидентов — ключевой индикатор эффективности ОЭЗ в целом, поскольку серьезную отдачу от государственных инвестиций в инфраструктуру могут дать только крупные компании, которые строят объекты, вкладывают довольно большие суммы в оборудование и исследования. Можно набрать сотню стартапов и не получить ничего, а можно — десять компаний, которые создадут серьезные объекты и начнут заниматься развитием высокотехнологических производств, для чего, собственно, и была создана ОЭЗ. Поэтому количество резидентов любой ценой — так вопрос сейчас не стоит, главное — их качество, то есть успешность.

Сегодня активное строительство ведут пять компаний. Компания СТЕЛС, очевидно, построит свой корпус быстрее всех. Хотя ООО «СТИ ТДСК» (Стройтехинновации Томского домостроительного комбината) быстро догоняет коллег. Научной организации не так просто решиться на строительство своего здания, так как это не является профильной деятельностью инновационной компании. Тем не менее, компании активно развиваются, «дорастают» до собственных корпусов, и многие из них уже на финишной прямой. Завершает строительство «Кристалл-Т», активно строит свое здание компания «НИИТЭК ТПУ-Бурение» на Северной площадке. В стадии проектирования еще несколько компаний. Например, ОАО «Концерн радиостроения «Вега» реализует совместный проект с томской компанией «Микран». В настоящее время готов проект здания, пройдена экспертиза, были получены внешние инвестиции, и в этом году концерн готовится приступить к строительству.

— Известно, что Минэкономразвития готовит ряд изменений в закон «Об особых экономических зонах». Но есть ли уже сегодня понимание, каких именно аспектов коснутся эти изменения?

— В принципе, да. Законопроект должен привести к одной нормативной базе ряд проектов, которые связаны с инновационной деятельностью. Это теперь и технопарки, индустриальные парки, которые должны будут называться по закону регио­нальными ОЭЗ. Очевидно, что будет выстроен ряд положений, которые позволят резидентам регио­нальных ОЭЗ получать льготы, которые регион способен им предоставить. Вторая часть законопроекта предусматривает унификацию ОЭЗ. Не будет разделения зон на промышленно-производственные и технико-внедренческие, но у компаний, ведущих инновационные разработки, уровень льгот будет существенно выше. В связи с этим совместно с администрацией Томской области мы готовим вышеупомянутый проект производственного нефтехимического кластера. Инфраструктура на Северной площадке в скором времени будет завершена, и это позволит размещать новые объекты уже на резервной территории, пользуясь при этом всеми преференциями ОЭЗ.

Изменения в законодательстве, кроме прочего, коснутся либерализации требований таможенных нормативов к территории ОЭЗ. Таким образом, Южная площадка Томской ОЭЗ, обладающая хорошей транспортной доступностью, станет открытой для создания здесь полноценной городской инфраструктуры. Это будет открытая, интегрированная в городское пространство территория.

Сегодня в ОЭЗ применяется режим свободной таможенной зоны, резиденты в полном объеме пользуются льготами и могут инвестировать сэкономленные на таможенных платежах средства непосредственно в производство. У нас есть сформированный контингент компаний, совершающих экспортно-импортные операции. Наибольшие показатели таможенных льгот были получены при создании объектов и закупке оборудования компанией НИОСТ, которая является научно-исследовательским центром холдинга СИБУР. В течение двух лет при покупке новейшего импортного оборудования НИОСТ получил таможенных льгот более чем на 300 миллионов руб­лей. Мы ожидаем, что в скором времени еще несколько компаний, которые будут заселяться в научно-внедренческий центр, закупят значительное количество импортного оборудования, поместят его под режим свободной таможенной зоны и получат льготы. Поэтому этот показатель может очень существенно вырасти.