Когда я проезжаю мимо нашей поселковой газовой котельной, обогревающей многоэтажный микрорайон на 10 тысяч жителей, меня невольно посещает тревожная мысль: «А если лютой зимой вдруг что-то случится с газопроводом, как быть жителям многоэтажек?». При сорокоградусном морозе квартиры начнут выстывать через пару часов, затем начнут лопаться радиаторы отопления. А когда жители массово включат электрические обогреватели, то не выдержит система электроснабжения. И тогда всё – коллапс в отдельно взятом поселении.

Пример украинских городов (включая Киев) показывает, что временная остановка подачи газа неизбежно влечет веерные отключения электричества. И несмотря на то, что Россия является «энергетической державой», торгующей газом, мы нисколько не застрахованы от аварий – взрыв газопровода, взрыв на тепловой станции вследствие утечки газа…  Если нарушаются правила эксплуатации энергетических объектов, если не проводится надлежащий ремонт, надежда на «авось» становится слабым утешением.

Таких «если» возникает много: «если вырубят подстанцию», «если накроется водозабор», «если произойдет серьезная авария на городской ТЭЦ»… Причем, развал энергосистемы чреват лавинообразными негативными последствиями. Так, перебои с электроснабжением автоматически приведут к остановке тепловых станций, поскольку паротурбинные и газотурбинные установки нуждаются в электричестве. Причем, запустить их после восстановления электроснабжения будет также непросто ввиду того, что после остановки паротурбинных и газотурбинных установок потребуется их срочный капитальный ремонт.

Как на беду, у абсолютного большинства российских тепловых станций нет собственного источника электроснабжения. В результате чего проблемы с энергосистемой приведут к единовременному прекращению подачи тепла и электричества потребителям. Выход ситуации будет для людей банальным – установка в квартирах железных «буржуек» и повсеместная вырубка деревьев на дрова.

К сожалению, мы не можем этого полностью исключить, особенно сейчас, когда даже представители власти осторожно намекают на то, что инженерная инфраструктура нуждается в капитальном ремонте. А если мы помножим это на возможность целенаправленной террористической атаки, то появится весомый повод для переосмысления подходов к формированию системы ресурсоснабжения наших городов.

Интересно отметить, что в Советском Союзе, несмотря на демонстративные и затратные меры по обеспечению обороны страны, одновременно с тем создавалась очень уязвимая инфраструктура. Когда энергоснабжение большого города более чем наполовину зависит от четырех-пяти крупных объектов, это серьезно повышает шансы противника на эффективность так называемых точечных ударов (не важно, каким способом нанесенных). Вспомним, что во время натовской операции «Буря в пустыни» американская авиация специально уничтожала ресурсоснабжающие объекты, что очень сильно деморализовало население. Однако для того, чтобы разрушить такой объект, вовсе не обязательно использовать ракеты и военную авиацию. Террористы не обладают подобным оружием, зато в их рядах есть опытные диверсанты, способные справиться с таким делом.

Как мы понимаем, террористическая угроза – это уже не пустой звук. Правители ведущих стран (включая Россию) рассматривают ее как реальный исторический вызов. И, конечно же, по мере углубления «террористической войны» энергетические и прочие ресурсоснабжающие объекты окажутся главными мишенями для боевиков и диверсантов. Дело в том, что руководители террористических организаций, располагая денежными средствами, в последнее время все чаще и чаще вовлекают в свою сферу высококвалифицированных специалистов, включая инженеров и ученых. В этой связи стоит ожидать повышения эффективности террористических вылазок, увеличения «интеллектуальной составляющей». Так, печально известная (запрещенная у нас) организация ИГ, недавно объявившая войну нашей стране, привлекает к своей деятельности бывших членов партии БААС, получивших техническое образование в СССР. А уж они вне всяких сомнений понимают наши самые слабые места. Так что дело может не ограничиться демонстративным расстрелом и подрывом мирных граждан. Действительно, к чему показные казни десятков или сотен человек, когда можно серией «точечных» взрывов обесточить целый мегаполис? Например, разрушив систему подачи природного газа на энергетические объекты.

Казалось бы, любой современный город неизбежно уязвим в этом плане, и что-либо в корне изменить невозможно. Централизованная поставка основных коммунальных ресурсов многими из нас до сих пор воспринимается как что-то само-собой разумеющееся, как главный атрибут современного города. Однако, скорее всего, мы имеем дело с навязчивым стереотипом, отражающим лишь определенный этап технологического развития.

Новые прорывные технологии предполагают принципиально иную инженерную инфраструктуру, которая радикально изменит сам облик современных поселений, сделав их не только более комфортными, но и более безопасными, не столь уязвимыми для террористических атак.

Понятно, что вмиг всю систему переделать невозможно. Тем не менее, необходимо сделать первые шаги в указанном направлении. В чем они могут выражаться? В частности, российские специалисты настойчиво рекомендуют заняться установкой солнечных коллекторов на освещенных сторонах зданий. Это позволит компенсировать теплопотери в случае аварии (теракта) на тепловых станциях или на газопроводе. Тем самым уменьшится необходимость в использовании электрообогревателей, что, в свою очередь, поможет избежать веерных отключений и развала системы электроснабжения. 

Кроме того, по мнению специалистов, развитие технологий переработки ТБО и бытовых стоков позволит снизить нагрузку на очистные сооружения и повысить экологическую безопасность населенных пунктов. Если заняться установкой целых кластеров, состоящих из биогазовых комплексов поквартального типа, появится возможность вырабатывать биогаз, который можно использовать в нештатном режиме в случае прекращения подачи природного газа.

Разумеется, использование возобновляемых источников энергии в данном случае предполагает развитие распределенной энергетики. Важность этого направления мы уже освещали неоднократно, показывая его экономические преимущества. Ввиду террористических угроз раскрывается еще одно преимущество, связанное с безопасностью. Будем надеяться, что важным ответом на эту угрозу со стороны руководства нашей страны станет реальная, планомерная поддержка альтернативной и распределенной энергетики.

Олег Носков

Общая стоимость проекта составила более 4 млрд рублей. Общая площадь здания — свыше 55 тысяч квадратных метров, из них учебный корпус — 45 тысяч квадратных метров, 12-этажное здание ректората и гостиницы для приезжающих профессоров и научных делегаций — 10 тысяч квадратных метров.

Это только первая очередь строительства, предстоит построить еще один корпус, где будет расположена университетская библиотека, большой актовый зал, поточные аудитории, а также новый лабораторный корпус.

Основан в 1959 году в Новосибирском академгородке, одном из важнейших научных и образовательных центров России. 80% преподавателей НГУ — научные сотрудники институтов СО РАН.

Исследователи лаборатории патологии насекомых Института систематики и экологии животных СО РАН создали биологические препараты для борьбы с вредителями на основе вирусных, грибных и бактериальных инфекций. Кроме того, ученые доказали, что устойчивость организма к биологическим агентам образуется намного медленнее, чем к химическим средствам.

«Мы выясняем формирование защитных реакций насекомых для того чтобы определить, как подавить сопротивление особи к болезням», — рассказывает старший научный сотрудник ИСиЭЖ СО РАН кандидат биологических наук Вячеслав Викторович Мартемьянов.

Действие препаратов специалист сравнивает со СПИДом, который напрямую не убивает человека, но поражает клетки иммунного звена. В итоге индивид умирает от неспецифического недомогания, которое в других случаях не приводит к гибели.

«Еще мы изучаем особенности патогенеза, те изменения, вызываемые разными инфекциями или же их смесями. Например, вирусом можно заражать так, чтобы это сохранялось в организме, передавалось следующему поколению. Смотрим, как ускорить смерть насекомых, снижая количество вносимых частиц», — рассказывает Вячеслав Викторович.

В биопрепаратах важно использовать исходные штаммы микроорганизмов, обладающих высокой вирулентностью — способностью инфекционного агента заражать особь. Параллельно с основными исследованиями ведется непрерывный поиск новых штаммов.

Разработчики также занимаются тем, что наблюдают за механизмами в природе, определяющими вспышки или падение численности массовых видов насекомых. Отдельный блок экспериментов — экологические, где изучается воздействие среды: температуры, заморозков, количества осадков, влажности. Поскольку сибирский регион специфичен из-за того, что находится в центре континента, то факторы влияния окружающей обстановки изменчивы. Важно знать, как они могут влиять на организмы и на их взаимодействия с энтомопатогенами. «К примеру, инсоляция сильно инактивирует биологические агенты, которые мы вносим: вирусы, бактерии, грибы. Соответственно все старания, направленные на то, чтобы подавить численность насекомых, сводятся к нулю потому, что в солнечную погоду препарат использовался без определенных протекторов и добавок, повышающих стабильность действия продукта или восприимчивость вредителей к болезням», — поясняет Вячеслав Мартемьянов.

«Наиболее современный эксперимент из всех перечисленных — это коэволюция патогена и хозяина. Мы моделируем различные ситуации, где эти организмы находятся вместе, и в процессе смены поколений они приспосабливаются, возникает адаптация и контрадаптация — более-менее стабильное состояние, когда их влияние на численность друг друга становится минимальным. Такие микроэволюционные процессы имитируются нами на вощиной огневке и патогенных грибах», — говорит старший научный сотрудник лаборатории патологии насекомых ИСиЭЖ СО РАН Вадим Крюков.

Ученые доказали, что резистентность, то есть устойчивость, к биологическим агентам формируется намного медленнее, чем к химическим препаратам, для привыкания к которым достаточно смены трех-четырех поколений. Это исследование подтверждает перспективность использования именно биологических средств защиты, а не пестицидов, из-за быстрого приспособления к которым химическая промышленность вынуждена каждый год разрабатывать новые формулы.

Продукт, разработанный в ИСиЭЖ СО РАН, распыляется в поле обычными опрыскивателями, для окружающей среды он абсолютно безвреден, так как все штаммы, применяющиеся сотрудниками лаборатории, всегда присутствуют в природе, но либо менее вирулентны, либо их количество невелико. Более того, зачастую бактерии и вирусы воздействуют только на определенные виды насекомых. К тому же, ученые не только тестируют препараты, но и корректируют условия их применения, описывая правильное использование.

«Сейчас готово несколько образцов, есть даже экспериментальные партии: вирусный — от непарного шелкопряда, бактериально-грибной — от колорадского жука и от комаров, последний еще проходит испытания. Чтобы выйти на рынок, требуется регистрация, а она стоит космических денег — 5-10 млн рублей за один продукт, резерва института на это не хватает», — рассказывает Вячеслав Мартемьянов.

Также ученый говорит о том, что изобретение необходимо довести до экономической целесообразности: специалист должен просчитать рентабельность его производства, а также следует привлекать инженеров, способных оптимизировать, рационализировать технологию массового производства.

«Нужна стабильная структура, которая готова к потерям. Фундаментальная наука — это ведь высокорисковые исследования, на рынок поступает в лучшем случае 1-2% разработок. Но, как показывает практика, именно они потом и окупают все остальные 99% расходов и совершают революционные прорывы в индустрии. Кроме того, должна быть общественная потребность в беспестицидной продукции. В Европе, к примеру, есть целые магазины с овощами и фруктами, выращенными без химикатов», — говорит ученый.

Мы не раз разбирали ситуацию, когда достижения нашей науки остается невостребованным в России. Причины бывают разными: отсутствие системы инжиниринга, превращающей открытие в промышленную технологию, субъективные предпочтения конкретных людей , принимающих решения и т.д. Сегодня же предлагаем пример иной ситуации, которая возникает, когда инновацию используют «для галочки». Чтобы отчитатться о «внедрении» без должного понимания, как это должно работать.

Итак, вопрос – предприятие прошло сертификацию системы менеджмента качества (СМК). Что это дает само по себе?

Ответ на данный вопрос один, но путь его восприятия зависит от цели сертификации:

1. Получение сертификата как обязательное требование заказчика;
2. Получение преимуществ перед конкурентами на рынке;
3. Переход на новые методы управления качеством и предприятием в целом.

При реализации первых двух направлений цель достигнута, требование заказчика выполнено, преимущества перед конкурентами получены. Можно остановиться, отложить развитие системы менеджмента качества, но только до того времени, пока система не даст сбой. Например, контракт заключен, поставки осуществляются, но заказчик предъявляет периодические претензии к качеству продукции, продолжаются сетования на отдел технического контроля и «споры» с потребителем на тему, а так ли вы эксплуатируете продукт.

Либо на рынке все серьезные конкуренты сертифицировали систему менеджмента качества, и данный документ перестал быть преимуществом, а стал неотъемлемой частью производителей конкретного вида продукции либо услуги.

Следующим шагом становится переход на новые методы управления качеством, многочисленность которых заставляет задуматься не только практика, но и теоретика. Считается, что стандарты ISO на системы менеджмента качества являются синтезом лучших мировых производственных практик менеджмента с ориентацией на качество, удовлетворение потребителя, в основу которых положен феномен японского производства. Если углубиться в изучение принципов СМК, то становится понятно, что стандарт направлен на повышение качества менеджмента. Через политику, цели в области качества, а также результаты процессов требования стандарта развивают и согласовывают стратегический, тактический и операционный уровни управления предприятием.

Через анализ потребностей рынка, технических и технологических возможностей предприятия к производству продукции, способной заинтересовать и удовлетворить заказчика. В чем «секрет» стандарта? В формализации деятельности. Стандарт регламентирует определенный набор деятельности, которая должна быть формализована и задокументирована, наличие определенного набора документов дает возможность получить сертификат соответствия, и подтверждает способность предприятия выпускать качественный продукт. Выполнение этого регламента не должно останавливать производителя, на основе принципа целесообразности система документации должна развиваться.

Среди возможных и наиболее популярных направлений развития сертифицированной системы управления качеством можно выделить следующие:

1. Развитие, основанное на принципах ISO 9001. В основе стандарта лежат восемь принципов менеджмента качества: ориентация на потребителя; лидерство руководителя; вовлечение работников; процессный подход; системный подход к менеджменту; постоянное улучшение; принятие решений, основанное на фактах; взаимовыгодные отношения с поставщиками. Предприятие, может взять принцип и развивать его практическую реализацию. Среди наиболее практикуемых принципов можно выделить «процессный подход», «улучшение» и «вовлечение работников». Далее на основе методологического, методического и программного обеспечений предприятие развивает свою систему менеджмента качества в выбранном направлении. Следует отметить, что в настоящей статье не рассматриваются принципы новой версии стандарта ISO 9001:2015. Суть материала – рассмотреть возможности развития сертифицированной системы менеджмента качества.

2. Развитие на основе системы стандартов ISO, направленных на расширение понимания ISO 9001.

Международные стандарты могут оказать поддержку организациям, когда они создают или намереваются улучшить свои системы менеджмента качества.

3. Развитие для предприятия, намеренного выйти за рамки требований стандарта ISO 9001, захватывая более широкий круг вопросов, которые могут вести к улучшению общих показателей деятельности организации. В этом случае в основу менеджмента становится стандарт ISO 9004 «Менеджмент для достижения устойчивого успеха организации. Подход на основе менеджмента качества», который представляет более широкий взгляд на менеджмент качества, чем ISO 9001. Это более полный с точки зрения управления предприятием стандарт, который предлагает нацеленность на обеспечение уверенности в отношении благополучия организации в целом, удовлетворение потребностей и ожиданий всех заинтересованных сторон на основе постоянного улучшения деятельности организации. Этот стандарт предназначен для целей саморазвития и не предназначен для целей сертификации.  ISO 9004 включает руководство по методике проведения организацией самооценки, позволяющей оценить степень зрелости ее системы менеджмента качества.

4. Еще одним направлением развития предприятия, сертифицировавшего систему менеджмента качества, является внедрение интегрированной системы менеджмента. Стандарт ISO 9001:2008 не содержит конкретных требований к другим системам менеджмента, таким как менеджмент охраны окружающей среды, менеджмент профессионального здоровья и безопасности, финансовый менеджмент или менеджмент рисков. Однако стандарт позволяет организации согласовать и интегрировать свою собственную систему менеджмента с другими системами менеджмента с соответствующими требованиями.

Модель развития предприятия, сертифицировавшего СМК на соответствие ISO 9001, может иметь как направление, одно из представленных выше, так и комплексное развитие, включающее, например, внедрение процессного подхода с углублением в риск-менеджмент с параллельным внедрением системы экологического менеджмента.

Самое важное в направлении поиска модели развития – это Качественный менеджмент, с позиций качества как степени соответствия. И если вы внедряете СМК, то достигайте не сертификата соответствия, а удовлетворения потребителя.

При проведении аудитов на соответствие какой-либо модели менеджмента поощряйте «находки» недостатков, это направления дальнейшего развития системы. Ведь известно, не болеет только мертвый. А совершенствованию нет предела. Фиксируйте претензии потребителей, они также толчки для развития. Ведь отечественный бизнес привык доказывать потребителю свою правоту, ссылаясь на ГОСТы и ТУ, и как результат, отечественный рынок заполнен импортными товарами.

Елена Горчакова 

Сегодня в стенах Института ядерной физики им. Г. И. Будкера (ИЯФ СО РАН) открылся Международный семинар по физике антипротонов и технологиям в FAIR.  В его работе принимают участие более 80 ученых из Германии, России, США, Италии, Великобритании, Японии, Швейцарии. Нашу страну представляют Институт ядерной физики СО РАН (Новосибирск), Объединенный институт ядерных исследований (Дубна) и Институт теоретической и экспериментальной физики (Москва).

Такое внимание со стороны мирового научного сообщества не случайно: на сегодня FAIR (Facility for Antiproton and Ion Research) является одним из самых масштабных международных научных проектов в области ядерной и субъядерной физики. Речь идет о строительстве в Германии крупнейшего ускорительного комплекса. Он создается с расчетом на поиск в физике элементарных частиц процессов, выходящих за рамки Стандартной модели (теоретическая модель, описывающая взаимодействие всех элементарных частиц).

Как пояснил один из научных руководителей проекта профессор Джеймс Ритман:

 «С помощью известного уравнения Эйнштейна - E=mc2 - мы пытаемся преобразовать энергию столкновения частиц в массу, то есть получить новые частицы. Есть такие типы частиц, про которые мы точно знаем, что они существуют, а есть такие, в существовании которых мы не уверены».

Это, по мнению ученых, позволит изучить, какие процессы происходили в нашей Вселенной в первые моменты ее существования (после Большого взрыва), а значит – лучше понять природу мироздания. Работа по созданию комплекса продлится несколько лет, первые эксперименты планируют провести в 2022 году.

Конечно, все задачи, которые ставят перед собой участники проекта лежат в области фундаментальной науки и сегодня сложно говорить о том, какую конкретную практическую пользу человечеству принесут эти изыскания. Но как отметил заместитель директора по научной работе ИЯФ СО РАН Евгений Левичев, когда Фарадей начинал свои изыскания в области магнетизма, он тоже не предполагал, что вскоре электрическая лампа станет неотъемлемым атрибутом нашей жизни.

Значение фундаментальной науки в мире понимают достаточно хорошо – страны-участницы проекта готовы вложить в строительство и работу комплекса FAIR свыше миллиарда евро. Кроме того, в ряде стран запущены самостоятельные проекты, такие как российская «НИКА» (так называется коллайдер, который сейчас строится в Дубне). Кстати, «НИКА» не дублирует FAIR, скорее эти два проекта дополняют друг друга: результаты экспериментов, полученные на одном комплексе будут использоваться при решении задач на другом.

Что же касается германской установки, то там новосибирские физики решают две масштабные задачи. Во-первых, ИЯФ СО РАН разрабатывает «под ключ» одну из составных частей комплекса– накопительное кольцо CollectorRing (CR), участок установки, в котором аккумулируются элементарные частицы и распределяются по другим ускорителям для проведения экспериментов. Расчетная длина кольца – более 200 метров, стоимость – около 40 миллионов евро. Все работы, от создания проекта до монтажа готового оборудования, будут производиться на ресурсах ИЯФ СОРАН. Выполнение такого масштабного заказа стало возможным благодаря приобретенному новосибирскими учеными опыту в ходе работ на Большом адронном коллайдере.

А в конце октября ИЯФ СО РАН подписал с FAIR новый крупный контракт на разработку магнитных элементов для каналов перепуска пучков HEBT (High Energy Beam Transferline) на сумму 16 миллионов евро. Это оборудование обеспечит транспортировку высокоинтенсивных пучков антипротонов и редких ионов в каскаде накопительных колец, составляющих ускорительный комплекс. Общая длина транспортных каналов, по которым будут проходить пучки, составляет более километра.

Конечно многомиллионные контракты дл научного института станут серьезным ресурсом для развития. Но главный результат этих договоренностей новосибирские ядерщики видят в другом.

– Эта работа позволяет нашим ученым, прежде всего молодым сотрудникам вести полноценную научную работу, решать самого передового края науки, - подчеркнул Иван Кооп,  руководитель проекта ускорителя – накопительного кольца. – Именно этим подобные проекты полезны для развития российской науки.

Георгий Батухтин