Институт ядерной физики им. Г.И. Будкера СО РАН (ИЯФ СО РАН) совместно со строительной фирмой «Проспект» при поддержке администрации наукограда Кольцово, Правительства Новосибирской области реализовали проект по обеспечению жильем сотрудников организаций Новосибирского научного центра СО РАН (ННЦ СО РАН). Проект был реализован в рамках исполнения поручений президента РФ по созданию дополнительных условий для обеспечения постоянным и служебным (арендным) жильем обучающихся, молодых научных и научно-педагогических работников научных организаций и образовательных организаций высшего образования. Всего за полтора года на территории Кольцово был построен жилой многоквартирный дом, который получил неофициальное название «Научный дом». 16 декабря 2024 г. собственникам торжественно начали вручать ключи.

Помощь с решением жилищного вопроса – одна из форм поддержки, которую администрация ИЯФ СО РАН оказывает своим сотрудникам, в том числе молодым специалистам. В частности, Институт принимал участие в программах строительства жилья для работников ННЦ СО РАН путем создания жилищно-строительных кооперативов (ЖСК). Среди реализованных проектов – жилмассив на проспекте академика Коптюга, ЖСК «Бозон» и «Протон».

«К сожалению, для схемы ЖСК в настоящее время есть сложности: необходимы подходящие земельные участки, пригодные для жилищного строительства, и наличие платежеспособных членов кооператива, чьи регулярные взносы должны обеспечивать высокие темпы строительства во избежание “долгостроя”», – прокомментировал заместитель директора главный инженер ИЯФ СО РАН кандидат физико-математических наук Игорь Чуркин. – Не так давно появилось так называемое проектное финансирование строительства, при котором застройщик финансирует проект за счет собственных средств и банковских кредитов, а денежные взносы будущих жильцов аккумулируются на эскроу-счетах до сдачи дома. Такой формат исключает возможность появления очередного долгостроя. “Научный дом” в Кольцово строился за счет средств банка, финансирующего СФ “Проспект”».

В 2023 г. ИЯФ СО РАН выступил с инициативой строительства многоквартирного дома в наукограде Кольцово, выбрав это место в том числе из-за непосредственной близости участка к ЦКП «Сибирский кольцевой источник фотонов» (ЦКП «СКИФ»).

«В результате переговоров с директором строительной фирмы “Проспект” В.Н. Монагаровым и мэром Кольцово Н.Г. Красниковым, при поддержке правительства НСО, мы приняли решение о том, что из уже строящегося жилого комплекса будет выделен многоквартирный дом для сотрудников ННЦ СО РАН, – добавил Игорь Чуркин. – А ИЯФ при этом организует жилищный кооператив (ЖК) и выступит в некотором смысле оптовым покупателем квартир, обеспечив спрос на жилье. Схема ЖК отличается от ЖСК тем, что она подразумевает реализацию строительства не за счет взносов будущих жильцов, а за счет средств банка “ДОМ.РФ”, финансирующего профессионального застройщика р.п. Кольцово – фирмы “Проспект”, а ЖК гарантирует, что квартиры будут куплены. В итоге меньше, чем за два года в микрорайоне “Никольский” появился десятиэтажный дом на 129 квартир».

На старте строительства цена за квадратный метр была на 15-20% ниже средней цены на рынке и составила 95 тысяч рублей. Желающие воспользоваться ипотечным кредитом могли оформить его по программам различных банков, включая банк «ДОМ.РФ», а также получить займы на первичный взнос от Ассоциации «Академжилстрой-1» в рамках партнерства с ИЯФ СО РАН по развитию жилищных программ для научных сотрудников ННЦ СО РАН.

«Место для строительства выбрано крайне удачное. Рядом находится горнолыжная трасса, парк Кольцово, детский сад. Район тихий и спокойный, но при этом с развитой инфраструктурой, все необходимое – в пешей доступности, налажен транспорт в Академгородок и Новосибирск. ГНЦ ВБ “Вектор” находится в двух километрах от “Научного дома”, ЦКП “СКИФ” – в полутора километрах – можно ходить на работу пешком. Также запланировано строительство большой школы, – добавил Игорь Чуркин. – В целом, учитывая и позитивный опыт в реализации данного проекта, и то, что сотрудники как ИЯФ СО РАН, так и других НИИ ННЦ, проживают во многих районах нашего города, в городах спутниках Новосибирска, мы планируем продолжать работу в части тиражирования “Научных домов”. Очень хотелось бы реализовать подобный проект на территории Академгородка, г. Бердска. Мы надеемся в ближайшее время показать наработки и предложения по этим локациям».

Заместитель директора по научной работе ИЯФ СО РАН, директор ЦКП «СКИФ» член-корреспондент РАН Евгений Левичев отметил, что «СКИФ» – очень крупный проект федерального масштаба. Он будет развиваться и модернизироваться еще многие годы.

«Существенная часть специалистов, которые задействованы в его реализации – сотрудники Института ядерной физики. Поэтому вопрос жилья как для них, так и для работников других организаций Новосибирского научного центра, стоит остро, ведь время, которое мы тратим на дорогу от дома до работы, напрямую влияет на качество жизни. В этом смысле “Научный дом” стал еще одним мостиком между Академгородком и Кольцово и повысил привлекательность проекта СКИФ для его действующих и потенциальных сотрудников. Существует масса опросов, которые свидетельствуют о том, что, выбирая место работы и учебы, молодые специалисты в первую очередь оценивают инфраструктуру вокруг научного центра или вуза. Даже самая современная установка, окруженная пустырем, не так сильно вдохновляет на научные открытия, как вписанная в комфортную городскую среду. Поэтому мы будем продолжать работу в этом направлении и уже ведем переговоры с представителями Правительства Новосибирской области о том, чтобы масштабировать опыт строительства “Научного дома”. Мы надеемся, что скоро недалеко от СКИФ появится еще один дом для научных сотрудников», – прокомментировал Евгений Левичев.

Пресс-служба Института ядерной физики СО РАН

Коллектив Курчатовского геномного центра Института цитологии и генетики СО РАН выполнил ряд проектов по созданию новых решений, в том числе цифровых, для сельского хозяйства. Одна из важных задач на этом направлении – подсчет количества взошедших после посева растений: свеклы, картофеля, подсолнечника и других пропашных культур. Эти данные позволяют оценить качество всходов и спланировать агротехнические мероприятия по повышению урожайности.

Совместно с партнерами (ООО ГеосАэро (г. Пенза)), ученые ИЦиГ СО РАН разработали метод применения БПЛА для количественной оценки всходов. Данная программа использует алгоритм нейронных сетей глубокого обучения для полевого фенотипирования сельскохозяйственных растений на основе анализа изображений.

На первом этапе потребовалось собрать большую выборку изображений и разметить их, чтобы обучить нейронные сети их распознавать.

«Саму разработку алгоритма работы и программирование нейронной сети взяли на себя сотрудники нашего института. Мы имеем опыт решения таких задач — создаем алгоритмы обучения нейронных сетей для решения самых разных целей, связанных с анализом изображений. Например, мы разработали мобильные приложения для анализа формы и размеров зерен пшеницы и для автоматического распознавания грибных заболеваний пшеницы на основе полевых изображений побегов», – рассказал ведущий научный сотрудник Курчатовского геномного центра ИЦиГ СО РАН Дмитрий Афонников.

Взаимодействие со специалистами компании-партнера позволило скорректировать работу алгоритма в направлении скорости и точности обработки данных. Результатом этой совместной работы стал пакет программ SeedlingsNet, внесенный в реестр отечественного программного обеспечения и успешно внедренный в работу компании-партнера. В итоге, разработка новосибирских ученых получила диплом 1 степени на Международной выставке сельскохозяйственной техники, материалов и оборудования для животноводства и растениеводства Агропром-Урал 2024, г. Екатеринбург.

Как отметил Дмитрий Афонников, новая технология позволяет подготовить рекомендации для хозяйств или фермеров, например, рассчитать необходимую растениям дозу подкормки и полива, снизить расходы и повысить урожайность сельскохозяйственных культур. В результате, возможная выгода от использования разработки может быть очень существенной.

В настоящее время разработчики продолжают развивать это направление: работают над созданием алгоритма для нейросети, которая сможет подсчитывать количество созревших колосьев и оценивать урожай. Следующей возможной задачей может стать определение числа колосьев на более ранних стадиях созревания для корректировки полевых работ (подкормки и т.п.) и давать ранние прогнозы на урожай.

«В перспективе подобные разработки могут стать модулями общей цифровой платформы – «электронного помощника руководителя хозяйства», способного решать задачи оптимизации севооборота, прогнозирования урожайности и картирования почв. А наш опыт совместной работы с «ГеосАэро» — интересным примером для других потенциальных партнеров», — подытожил Дмитрий Афонников.

Пресс-служба Института цитологии и генетики СО РАН

Мы уже свыклись с мыслью о том, что развитие возобновляемых источников энергии является ключевым пунктом энергетической политики западных стран. Россия, со своей стороны, находится в выжидательной позиции, а потому наше движение в данном направлении трактуется многими как попытка в очередной раз «догнать» тот же Запад. А нельзя ли двигаться здесь самостоятельно, по собственной программе, никого не «догоняя», а просто следуя здравому смыслу? В этой связи может показаться странным, но когда-то, чуть ли не сто лет назад, руководство нашей страны вырабатывало свою собственную «зеленую» стратегию, исходя, опять же, из собственных интересов.

Перед нами – выдержки из резолюции XVIII съезда ВКП (б) на доклад товарища Молотова (март 1939 года). Вот несколько примечательных пунктов: «Широко развернуть строительство мелких колхозных гидростанций, ветросиловых и газогенераторных электроустановок на местном топливе»; «Организовать массовое производство ветродвигателей»; «В целях экономии топлива развить строительство небольших ветроэлектростанций». Уже в мае 1939 года Экономический совет при СНК СССР вынес постановление «О развитии производства ветряных двигателей и организации ветроиспользования в СССР». Данное постановление обязывало Наркомсредмаш в течение третьей пятилетки РАСШИРИТЬ производственную базу строительства ветродвигателей, доведя к 1942 году выпуск этих машин на суммарную мощность до 117 тысяч КВт в год!

К сожалению, война сорвала эти планы. Однако оцените глубину идеи, актуальность которой лучше всего осознается именно в наше время. Фактически, советское правительство тех лет ставило вопрос о развитии распределенной генерации за счет массового внедрения небольших генерирующих объектов, использующих возобновляемые источники энергии.  Пожалуй, это есть прекрасный пример рационального использования ВИЭ – без всякого надуманного антагонизма с ископаемым топливом (как это происходит сейчас на Западе). Почему сегодня к этим фактам нашей недавней истории не обращаются отечественные эксперты, остается загадкой.

Впрочем, традиция утрачена не полностью. К примеру, определенная часть разработок специалистов Института теплофизики СО РАН осуществляется именно в этом ключе. Правда, у нынешних спецов отсутствует то важное преимущество, на которое могли опираться их довоенные предшественники – наличие так называемой «политической воли». Ведь если в довоенном руководстве страны (как мы только что показали) прекрасно осознавали важность таких разработок и прямо указывали на развитие этого направления, то сегодня былого понимания в руководящих эшелонах уже нет. Предвидится ли оно, сказать пока сложно. Поэтому демонстрация таких разработок в наши дни напоминает глас вопиющего в пустыне. Чего как раз не скажешь о предвоенных временах, когда подобные разработки воплощались, что называется, «в железе», и затем шли прямиком в народное хозяйство.

Отметим, что в СССР велись фундаментальные исследования относительно возобновляемых энергоресурсов. В этом плане ветер был изучен предельно внимательно. Ученые исходили из того, что энергия ветра непостоянна и беспрерывно меняется не только в течение года, но и в течение каждого месяца и даже в течение суток. Поэтому о бесперебойном снабжении энергией без аккумулирующих устройств не было и речи. Отсюда следовал вывод о том, что ветряки не целесообразно применять для промышленного производства, где существуют жесткие графики подачи электричества. Иное дело – сельское хозяйство. Здесь производственные процессы допускают широкие диапазоны маневрирования при снабжении энергией. К примеру, колхозное орошение, поливы садов и огородов вполне могли обслуживаться за счет ветродвигателей, тем более что районы СССР с интенсивным ветровым режимом естественно совпадали с земельными массивами, требовавшими искусственного обводнения.

При этом, как отмечали специалисты тех лет, даже сельская электрификация на базе ветряков оказывалась рентабельной в случае применения электрических аккумуляторов, выпускавшихся тогда серийно. Интересно, что согласно данным Энергетического института АН СССР (ЭНИН), большое хозяйственное значение могли иметь ветродвигатели при совместной работе с колхозными… гидростанциями, которые могли возводиться на маленьких реках. То есть ученые-энергетики той поры предлагали для сельских тружеников стопроцентно «зеленые» - по современным меркам - технические решения. Иными словами, вклад в «низкоуглеродное» будущее намечался еще до войны и подкреплялся партийными резолюциями!

Надо сказать, что использование энергии ветра в те времена не было диковинкой, поскольку оно уходит корнями в далекое прошлое. Так, до революции у нас имелось порядка 200 тысяч ветряных установок суммарной мощностью более 950 тысяч КВт. Большая часть из них были кустарного производства. Согласно подсчетам, на 1 января 1940 года в СССР имелось около 45 тысяч ветряных мельниц на суммарную мощность около 200 тысяч КВт. Практически все ветряные мельницы создавались кустарно, и их конструкции были весьма несовершенны. Однако ученые из ЭНИН предлагали свой способ несложной реконструкции сельских мельниц, благодаря чему их мощность можно было увеличить как минимум в два раза. Соответствующие испытания проводились, например, в Броварском районе Киевской области.

Напомним, что в довоенном СССР уже существовало серийное производство ветряных двигателей. Впервые их начали выпускать на заводе имени Петровского в городе Херсоне. Назначение ветродвигателей было универсальным (то есть их не нужно путать с современными ветряными турбинами). Например, их использовали для механизации водоснабжения, приводя в движение насосы различных видов. Но точно также их можно было использовать и для выработки электроэнергии, подключая к электрическим генераторам. В первую очередь такие решения оправдывались экономией жидкого топлива, что считалось принципиально важным для страны, много тратящейся на оборонные цели. Кроме того, ветродвигатель не требовал особого квалифицированного обслуживания. Ремонт отдельных деталей и узлов вполне мог осуществляться на колхозной кузнице или, в крайнем случае, на ближайшей МТС.

В то время ветродвигатели делились на два основных типа – быстроходные, имеющие от двух до четырех лопастей, и тихоходные, ветровые колеса которых по всей площади заполнялись радиально расположенными (в виде замкнутого веера) металлическими лопастями простейшей аэродинамической формы. И те, и другие выпускались серийно. В сельском хозяйстве наибольшее распространение получили тихоходные марки (например, ТВ-5 и ТВ-8 с лопастями диаметром 5 и 8 метров соответственно). ТВ-5 использовался для подъема и откачки воды, в то время как ТВ-8 применялся комплексно, включая водоснабжение и обслуживание некоторых сельхозмашин. Полная стоимость ветросиловой установки ТВ-8 составляла в то время примерно семь тысяч рублей (эти затраты потом нормально окупались благодаря экономии топлива). На данную марку, отмечали специалисты, со стороны колхозов наблюдался большой спрос. По состоянию на 1 января 1940 года в колхозах и совхозах имелось более 5000 ветросиловых установок ТВ-5 и ТВ-8.

Однако у специалистов куда больший интерес вызывали быстроходные ветродвигатели современной (на тот момент) конструкции. Так, Всесоюзный Институт механизации и электрификации сельского хозяйства (ВИМЭ) спроектировал одну из моделей данного типа с диаметром лопастей 12 метров, получившей обозначение «ВИМЭ - Д-12». Данная марка ветродвигателя предназначалась, в первую очередь, для выработки электроэнергии, хотя могла использоваться и для силового обслуживания - через механический привод - различных сельхозмашин (например, мукомольных установок или центробежных насосов на оросительных участках). В условиях юга и юго-востока СССР ветродвигатель данной марки мог вырабатывать до 30 тысяч КВт-часов электроэнергии. Уже тогда наши специалисты писали о том, что такие быстроходные ветродвигатели очень хорошо «совместимы» с электрическими генераторами.

Помимо этого, ВИМЭ – Д-12 очень хорошо показал себя в условиях Арктики для электроснабжения полярных станций, куда доставка горючего оказывалась очень затратным делом. Так, стоимость килограмма жидкого топлива доходила до трех рублей (по тем деньгам). Ветровой же режим Арктики, отмечали ученые, весьма интенсивен, что оправдывало подобный способ электрификации. К примеру, на полярной станции мыса Желания тот же ВИМЭ – Д-12 с 1936 года выработал примерно 24 тысячи КВт-часов электроэнергии, что составило 97% от потребности в ней хозяйства станции (остальные три процента были получены за счет резервного топлива). К тому времени в приполярных краях уже насчитывалось до 34 таких быстроходных ветроустановок, и их число продолжало увеличиваться. При этом на очереди был выпуск еще более мощной установки – ВИМЭ – Д-18 (с диаметром лопастей 18 метров). Производство этой машины должно было начаться на заводе имени Колющенко в Челябинске.

Подчеркнем еще раз, что мы осветили эти факты в качестве примера рационального (точнее – разумного) использования ВИЭ в условиях нашей страны. Полагаем, что эти примеры необходимо изучать в целях выработки грамотной «зеленой» стратегии. Такое знание собственной истории развития техники особенно важно именно сегодня, когда на Западе тему «зеленой» энергетики целиком подчинили идеологическим догмам и тем самым довели до полного абсурда. Поэтому, если говорить о нашем, российском пути освоения ВИЭ, то здесь необходимо понимать, что у нас на этот счет есть своя традиция, отказываться от которой нет никаких оснований.

Николай Нестеров

Можно ли ещё кого-то чему-то научить в высшей и средней школе? Или система образования, какой она сформировалась за последние столетия, рушится на глазах? Профессор ВШЭ Вадим Радаев, выступая в Новосибирске, крайне пессимистично оценил тенденции, которые наблюдаются сегодня как в вузах, так и в довузовской педагогической практике.

Запоминать ничего не надо – все легко достать в интернете. Вчитываться и понимать – сложно, проще посмотреть готовый видеообзор. Ходить на занятия – необязательно: на выбор множество курсов онлайн. Профессор Высшей школы экономики Вадим Радаев отмечает, что учить современных студентов стало сложнее. И дело не только в том, что трудно оторвать аудиторию от гаджетов или оценивать работы, сделанные с помощью ИИ. Сам подход к учебе у молодых людей изменился: она перестает быть трудом над пониманием сложных текстов, превращаясь в потребление упрощенной информации, а то и вовсе становится фоновым занятием. Возможно, вслед за привычками в обществе и экономике, где культура потребления и цифровизация играют не последнюю роль.

Вадим Радаев, первый проректор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» выступил 17 октября с публичной лекцией в Новосибирском госуниверситете на IV научных чтениях памяти академика Т. И. Заславской «Время перемен: индивидуальный и групповой выбор в ответ на новые вызовы». Топ-менеджер и эксперт, неоднократно признанный «Лучшим преподавателем» ВШЭ, среди прочего сказал: «Потребительство – это некоторая такая общая история: это новые возможности, колоссальные возможности, но одновременно и определенные формы поведения, которые приучают нас просто все приобретать готовое. Выбор все больше и больше, столько всего привлекательного – и все это приобретается без труда, «на клик». В онлайне особенно: вот красивая картинка – и вот вещь твоя, через час ее привезли. Следовательно, у тебя есть все мотивы продолжать этот процесс, потому что он приятный, он ненапряжный абсолютно, это не то, что трудиться».

Лектор обратил внимание новосибирской аудитории на полномасштабный  кризис в преподавании. И хоть говорил Радаев в первую очередь о проблемах высшей школы, высказанные им тезисы применимы, пожалуй, для всей системы образования. В университеты ведь приходят после средних школ с уже сложившимися или несложившимися учебными навыками.

В чем кризис?

Выступающий назвал следующие составляющие кризиса.

Кризис текстовой культуры: формируется отношение к тексту не как к источнику знаний и смыслов, которые из него надо добыть, а как к источнику готовой к употреблению информации, уже нарезанной, упакованной – и «будьте добры». Утрачивается навык медленного чтения, происходит быстрое скольжение по текстовой поверхности с выхватыванием в лучшем случае 20% текста.

Отказ от культурного багажа: вместо запасов знаний – работа с информационными потоками, неограниченное потребление информации. «Зачем нужно запоминать, когда все можно получить через секунду, «на клик»? — замечает Вадим Радаев. — Частое проявление этой истории – что перестали задавать вопросы. Зачем задавать вопросы, тратить драгоценное время? Все можно прогуглить. И это сделать быстрее».

Новые требования к упаковке материала: тексты без упаковки воспринимаются с большим трудом, они должны заменяться или хотя бы разбавляться картинками, а лучше еще и видео.

Растущие сложности с удержанием внимания: из-за наложения разных форм коммуникации возникает «раздернутость сознания», когда человек не в состоянии сколь-либо долго сосредоточиться на предмете, не способен погрузиться, при этом отвлекается сразу на два-три экрана. «И кажется, что это экономия времени. Разумеется, это иллюзия, потому что ты не делаешь три дела параллельно – ты теряешь сразу все, и теряется сам смысл образовательного процесса», — уверен эксперт.

Возникновение образовательных альтернатив: появилась масса возможностей для самообучения, что называется «не сходя со стула», онлайн. Если раньше все хотели в университет, и выбор был, в какой поступить – то теперь растет вероятность того, что молодые люди просто минуют вуз.

Дополнительные издержки разговора с экраном: переход на дистанционное обучение во время пандемии и неполный отказ от онлайн-занятий после нее дают некоторые удобства. «Но удобнее, экономично – не значит лучше! — негодует опытный преподаватель. — Переход в онлайн роняет качество образования по сравнению с нашим общением в аудитории! Чему это способствовало: превращению образования в фоновое занятие. Но образование не может быть фоном! Если оно становится фоном, оно как бы прекращается, по сути. То есть съем информации вместо понимания завершает этот процесс».

Появление чат-ботов на базе ИИ: вызывает дискуссии использование генеративных систем, опять же для экономии сил и времени, при написании учебных работ. «Это очередной порог, который совсем вбивает последний гвоздь в отказе от самостоятельного труда или это благо, расширение возможностей?» — вопрошает спикер.

Снижение авторитета преподавателя и попытка подорвать власть оценивающих. Преподаватель уже не воспринимается как носитель и толкователь уникального знания (интернет знает больше), экспертиза и оценка с его стороны теряют вес. От преподавателя требуют соблюдать как можно более прозрачные формальные критерии оценивания и отчитываться: кому, за что, сколько баллов поставил. «За этим стоит серьезный вопрос на более общем уровне, а именно попытка переопределить отношения в университете и перевести их в горизонтальную плоскость: «вы нам обязаны оказывать услуги», — предостерегает эксперт. — То есть это своего рода квазирыночная логика вместо былой логики наставничества в отношениях мастера с подмастерьем, которые коллеги, но коллеги неравные. В пределе это тренд превращения университета в супермаркет».

В полный рост обрисовался целый спектр вопросов: кого учить, чему учить, как учить и кто будет учить – какова роль преподавателя. Это серьезный уровень неопределенности.

Что делать?

Вадим Радаев заранее признался, что во многих случаях не знает ответ на этот вопрос, но поскольку делать все-таки что-то надо, поделился соображениями.

Не сторонник развлечения аудитории, спикер, тем не менее, подтверждает необходимость менять способы подачи материала. При этом без отказа от традиционных методов, а в сочетании с практиками медленного чтения и вообще работой с текстами. Не забывать про образцы, практику. Вадим Радаев призывает преподавателей рассказывать о собственных исследованиях от первого лица, делиться не только успехами, но и просчетами, а также подталкивать молодых людей к самостоятельному поиску. «Осваивается студентом, любым другим человеком только то, что ты сделал сам: прочитал сам, написал сам, спроектировал сам, сделал сам», — напоминает он.

Однако прежде всего, убежден профессор, нужно учить универсальным академическим навыкам:

• уметь содержательно, критически мыслить;
• формулировать вопросы, выявлять и решать важные интересные проблемы, а не скользить по поверхности;
• преодолевать сопротивление сложного материала;
• работать по четким воспроизводимым процедурам, которые отличают исследование от болтовни;
• проводить критические обсуждения, в то же время корректные, без перехода на личности;
• и вообще коммуницировать с представителями разных сред.

«Именно этому надо учить, а не вбухивать очередную порцию знаний, которые все равно устаревают, и которые можно найти легко без нас в интернете. Учить навыкам, которые нужны каждому на любом месте, независимо от того, где ты будешь работать», — заключил Вадим Радаев.

Очередной Сибирский гастроэнтерологический научный форум прошел 6-7декабря 2024 года, более 400 участников очно и онлайн приняли в нем участие. Девиз мероприятия – «Прошлое, настоящее и будущее рука об руку в решении проблем гастроэнтерологии».

«В докладах были освещены вопросы истории гастроэнтерологии в Новосибирске, прошлое и настоящее лаборатории гастроэнтерологии НИИТПМ — филиала ИЦиГСО РАН, даны исторические справки о знаменитых врачах, исследователях, именами которых названы заболевания, симптомы, операции (Боткин, Баррет, Бильрот, Крон, Вирсунг и др.). Среди докладчиков — ведущие гастроэнтерологи России из Москвы, Санкт-Петербурга, Омска, Кемерово, Новосибирска», — рассказала заведующая лаборатории гастроэнтерологии НИИ терапии и профилактической медицины (филиал ИЦиГ СО РАН, д.м.н. Маргарита Кручинина.

Подводя итоги года, были обсуждены наиболее актуальные проблемы гастроэнтерологии — дефиниции метаболически ассоциированной жировой болезни печени, рекомпенсация цирроза печени, лекарственно индуцированные гастропатии, современный взгляд на эрадикационную терапию, сложности в диагностике патологий кишечника, аутоиммунных гепатитов.

Бурную дискуссию вызвали доклады ведущих специалистов смежных специальностей — хирургов, специалистов по визуализирующим методам, гинекологов, диетологов.

Пристальный интерес гастроэнтерологов к мероприятию обусловлен практической направленностью докладов, демонстрацией клинических случаев, обсуждением тактики ведения и лечения пациентов. Красная нить настоящего Форума — опираясь на опыт и достижения прошлого, мы используем их в настоящем и уверенно смотрим в будущее.

Ученые Института цитологии и генетики СО РАН (ИЦиГ СО РАН, Новосибирск) вывели сорт тритикале (гибрид ржи и пшеницы), пригодный для функционального питания, сообщил замдиректора ИЦиГ СО РАН Петр Куценогий журналистам в среду.

«Сейчас у нас есть фиолетовый тритикале, зернышки которого содержат антоциан — полезное вещество для сердечно-сосудистой системы», — сказал он.

Методики геномной селекции, которыми располагают в ИЦиГ СО РАН, позволяют существенно сократить сроки селекции и целенаправленно создавать сорта с заданными свойствами, отметил замдиректора института.

«У нас есть пшеница белозерная (…) Если целенаправленно ее выращивать, то потом муку не надо отбеливать, это важно для высококачественных кондитерских изделий, белого хлеба и так далее», — сообщил он.

Также в ИЦиГ СО РАН активно работают над созданием новых сортов сои, пивоваренного ячменя и других культур, добавил ученый.

Ранее сообщалось, что в институте была создана обогащенная антоцианом пшеница, которая показала противоопухолевый эффект в экспериментах на мышах.

Антоцианы — пигменты, принадлежащие к классу биофлавоноидов. Они имеют характерный синий или фиолетовый цвет, а их основными источниками являются темноокрашенные фрукты, овощи и ягоды, однако последнее время более привлекательными источниками антоцианов становятся зерновые культуры за счет того, что дольше хранятся и более доступны.

Хотя активное освоение Арктики продолжается уже не один десяток лет, мир вечной мерзлоты и дрейфующих льдов все еще не так комфортен для жизни и работы человека, как хотелось бы. Суровая и вместе с тем такая уязвимая природа Арктики ставит перед людьми множество сложных, но интересных задач.

Давайте посмотрим, как современная наука и технологии справляются с полярными трудностями, и какие проекты развиваются сегодня в Российской Арктике.

Атомные технологии против морского льда

Еще на заре освоения Арктики было понятно, что с обычным морским флотом в этих краях далеко не уплывешь. Толщина льда у северных берегов Евразии достигает 2,5-3 метров, а в морях, далеких от Гольфстрима, этот лед существует большую часть года. И хотя ученые удивляют нас прогнозами, обещая первое полное таяние плавучих льдов Арктики уже летом 2027 года, пока круглогодичная навигация по Северному морскому пути без ледокольного флота невозможна. Бесперебойная доставка грузов, добыча полезных ископаемых и работа научных судов в Российской Арктике осуществимы только при наличии современного ледокольного флота – флота на основе атомной энергии.

Ядерные силовые установки на морских судах впервые появились еще в середине прошлого века. Сегодня во всем мире морские суда с ядерной энергией на борту – атомные подводные лодки и авианосцы – выполняют задачи исключительно военного характера. И только в России существует уникальный в своем роде гражданский атомный флот. Ядерный реактор на борту ледокола – это наукоемкая и весьма дорогостоящая технология, но она оправдана в этом регионе и имеет большие перспективы. Главное преимущество любого атомного ледокола состоит в том, что он может без дозаправки совершать длительные переходы. Дизельным ледоколам, которые эксплуатируются в других странах мира, эта задача не под силу.

Гордость российской атомной отрасли – ледокол проекта 22220 типа «Арктика» – способен проложить путь даже в тех районах, где толщина льда достигает 3-х метров! По сравнению с предыдущими типами ледоколов новые суда обладают повышенной проходимостью и превосходят их по скорости. Еще одно важное преимущество – универсальность новых ледоколов. Они могут одновременно как работать на большой глубине в морской акватории, так и заходить в русла северных рек: для этого на ледоколе проекта 22220 «Арктика» применили новую двухосадочную конструкцию судна.

В настоящий момент 3 передовых атомных ледокола уже работают по маршруту Северного морского пути: «Арктика», «Сибирь» и «Урал». Кроме этого, ведутся работы по строительству и вводу в эксплуатацию еще 3-х ледоколов нового поколения. Работами в этом направлении руководит государственная корпорация «Росатом» при участии ЦКБ «Айсберг».

Ядерная энергетика и ветровые электрогенераторы

Как и в любой другой части планеты, для работы и жизни в полярных районах нужны электрическая и тепловая энергия. Но в Арктике ее получение осложняется не только экстремальными погодными условиями, но и огромными расстояниями между населенными пунктами и промышленными объектами.

С 2020 года в Певеке, у берегов Чукотского автономного округа работает уникальная плавучая атомная станция «Академик Ломоносов». Это отдаленный район, лишенный доступных источников энергии, а доставка сюда горючего топлива для работы тепловой электростанции связана со значительными трудностями. Атомная плавучая станция стала оригинальным решением проблемы, хотя и весьма затратным.

Еще один источник ядерной энергии в условиях Арктики – водород. На базе Института арктических технологий МФТИ сейчас разрабатывается интересный проект: международная арктическая станция «Снежинка». Она разместится на территории Ямало-Ненецкого автономного округа. Предполагается, что это будет полностью автономный научный комплекс из зданий купольного типа вместимостью до 80 человек, а энергетическую автономность объекта обеспечит водородная энергетика.

На станции планируют разместить астрономическую обсерваторию и несколько научных лабораторий, которые наряду с другими исследованиями будут заниматься проблемами деградации многолетней мерзлоты в Арктике. Помимо ядерной энергетики на станции будет использоваться и ветровая энергетика. Научный комплекс планируют разместить в Нефритовой долине, недалеко от города Салехард, так как это место известно своими частыми и сильными ветрами.

Получение энергии за счет силы ветра – еще одно перспективное направление развития арктической энергетики. Регионов, где особенно зимой часто дуют сильные ветры здесь немало. В отдаленных от материка районах скорость ветра нередко достигает 25 м/с и даже выше. Ученые из Института арктических технологий МФТИ считают, что нужно активно использовать эти ресурсы природы и занимаются разработкой ветровой энергетической установки. Конечно, это не стандартная установка, а спроектированная специально для Арктики: она способна работать при температуре до минус 50 ºС, выдерживать порывы ветра до 60 м/с и не подвержена оледенению.

Сейсмическая активность и безопасность

По сравнению с невероятным холодом, ветрами, плавучими льдами и полярной ночью угроза землетрясений в Арктике не кажется проблемой, требующей незамедлительного решения. Но это лишь на первый взгляд. Не стоит забывать, что некоторые полярные районы являются зоной повышенной сейсмической опасности, особенно это касается северной части Кольского полуострова, Моря Лаптевых и прилегающих к нему прибрежных участков севера Евразии.

Планируемая добыча полезных ископаемых в таких условиях требует принятия дополнительных мер безопасности. В настоящий момент ведется мониторинг сейсмической активности арктического региона, а ученые Геофизического центра РАН работают над проектом, который позволит оценить сейсмические риски при работе в Арктике.

Комплексный мониторинг среды в Арктике

Комплексные научные исследования в Арктике – основа устойчивого развития региона. Изучение выбросов метана в морях, климатические показатели, ледовая обстановка, мониторинг флоры и фауны, геофизические исследования – этими и многими другими вопросами в Арктике постоянно занимаются российские специалисты.

В том числе и для решения этих задач два года назад была создана и запущена в эксплуатацию уникальная платформа – дрейфующая научная станция «Северный полюс» с возможностью автономного плавания до 2-х лет. Это настоящая мобильная лаборатория, на борту которой одновременно могут находиться более 30 ученых самого разного профиля. В августе 2024-го года судно во второй раз отправилось по просторам Северного Ледовитого океана. Помимо платформы «Северный полюс» в Арктике работает еще ряд научных судов со специальным оборудованием, которые ведут мониторинг параметров окружающей среды, в том числе и в рамках международных проектов. Наша страна принимает участие в проекте по сохранению популяции белых медведей и проводит работы в рамках изучения изменений климата.

Научные наблюдения в Арктике ведутся не только в самом регионе, но и из космоса. Специально для этих целей были запущены два спутника дистанционного зондирования земли под названием «Арктика-М». Помимо круглосуточного мониторинга эти аппараты обеспечивают связь в акватории морей Северного Ледовитого океана: на данный момент эта, почти необитаемая территория, не имеет альтернативных способов связи.

Технологии для добычи и разведки полезных ископаемых

Первая разработка сырьевых ресурсов в Российской Арктике началась еще в советский период и активно продолжается в современной истории. Медно-никелевые руды Норильского района, углеводороды на полуострове Ямал, алмазы севера Якутии, каменный уголь, хромовые руды и многое, многое другое – все это невероятное разнообразие полезных ископаемых успешно добывается сегодня в материковой части Российской Арктики. Но в обозримом будущем Россия планирует наращивать добычу сырьевых ресурсов в морской акватории, а это означает, что потребуются новые технологические решения для суровых и неординарных условий Арктики.

В первую очередь ведутся работы по созданию и применению новых материалов, которые используются для объектов инфраструктуры и добычи ископаемых. Кроме этого, активно внедряются цифровые сервисы и IT-технологии, ведется автоматизация всех процессов, какие только возможны: от мониторинга ледовой обстановки до бурения геологоразведочных скважин и самого процесса добычи нефти на шельфе. Продолжаются многочисленные разработки технологий для геофизических исследований: разведка и разработка сырьевых месторождений стимулирует развитие и в этой сфере.

На базе ЦКБ Морской техники «Рубин» ведется разработка сразу нескольких проектов для работы в арктических условиях, в том числе и для добычи полезных ископаемых на шельфе. Представлен весьма перспективный проект «Айсберг» – это высокотехнологичный комплекс, который сможет заниматься сейсморазведкой и добычей нефти на морском дне, даже в тех районах, где существует многолетний морской лед. На различных тематических выставках уже были представлены модели подводных роботов-доставщиков, грузовые подводные аппараты и другая интересная техника этого бюро.

Чем геофизики помогут юристам?

Среди важнейших вопросов сегодняшней Арктики немало тех, которые требуют решения не только от инженеров, физиков, химиков, энергетиков, но и от юристов. И если материковая часть полярного региона не вызывает вопросов, да и островные территории по большей части нашли своих владельцев, то вот вопрос о принадлежности морских акваторий Северного Ледовитого океана и хранящихся там природных богатствах остается открытым. Канада, Норвегия, Дания, США, и, конечно же, Россия – это лишь неполный список стран, которые пытаются разобраться в тонкостях морского права с его двусмысленными формулировками и заявить о своих правах на новые акватории. Арктика, как, впрочем, и Антарктида, являются территориями, правовой статус которых до конца не определен.

Среди наиболее крупных проблем подобного рода – вопрос о спорной принадлежности хребта Ломоносова в центральной части Северного Ледовитого океана. Свои права на него, помимо России, заявили также Дания и Канада. Ученые полагают, что здесь сосредоточены колоссальные запасы углеводородов, поэтому странам мира рано или поздно придется решить, чьи же это ресурсы. И для того, чтобы определить юридический статус территории, понадобится помощь геофизиков и специалистов по глубоководному бурению, которые должны убедительно доказать, что земная кора в районе подводного хребта Ломоносова принадлежит именно к континентальному типу.

Ольга Фролова

Для обывателя лодка – это средство передвижения по водоему. А для ученого-археолога – ценный источник информации, причем, не только о культурно-хозяйственной жизни ее владельцев, но и о процессах коммуникации между разными народами. О том, что могут рассказать лодки-долбленки про историю Западной Сибири – в очередном интервью с известным новосибирским археологом, д.и.н., главным научным сотрудником Института археологии и этнографии СО РАН Андреем Павловичем Бородовским.

– Скажите, а часто ли находят древние лодки? Все-таки они делались из дерева, а это не самый долговечный материал.

– К сожалению, для Верхней Оби мы пока фиксируем только одну археологическую находку, которая была сделана более сорока лет назад в Сузунском районе. Если рассматривать более обширные территории, то недавно на Горном Алтае у с. Курай при изучении памятника гунно-сарматской эпохи (III – V века н.э.) были найдены захоронения в гробах, напоминающих лодки. Это, скажем так, из области последних находок. К наиболее известным находкам такого рода можно отнести схожие захоронения, найденные в Китае (Тарим-Базин). Хотя они находятся достаточно далеко от ближайшего моря. Что касается нашей территории, то источниковая база довольно ограничена – это изображения лодок на петроглифах Томской писаницы, несколько погребений в Томской области по реке Чулым и погребение в Сузуне, о котором я говорил.

– Тогда каким образом удается изучать более поздние эпохи истории Сибири, с помощью лодок?

– С помощью тех лодок, которые до сих пор использует население сел и деревень в Верхнем Приобье. Первым такое исследование провел в 1970-х годах омский этнограф Н.А. Томилов в селе Юрт-Акбалык Колыванского района Новосибирской области. Он смог описать и фото документировать основные этапы изготовления лодок-долбленок из ивовой древесины одной из групп тюркоязычного населения (чаты, эуштинские татары). Последующие исследования, вплоть до 2015 г. дали возможность не только отследить механизмы преемственности в передаче другим поколениям производственных навыков, но и существенно расширить географию распространения лодок-долбленок на севере Верхнего Приобья. 

А также - механизмы межкультурного и межнационального транзита технологии производства лодок-долбленок.  По наиболее ранним этнографическим данным чаты, появившиеся на севере Верхнего Приобья не ранее рубежа XVI-XVII вв. заимствовали технологию изготовления лодок-долбленок у местного угорского населения (остяков). Однако, при этом заимствовании они внесли определенные инновации, с учетом местных условий (виды древесины, проживание в непосредственной близости к воде). Прежде всего, я говорю про использование больших по обхвату ивовых деревьев («ветла») и как следствие изготовление более широких лодок-долбленок.

И что еще важно – в Западной Сибири сформировался особый тип остроносой лодки-долбленки, который отличается от всех других лодок подобного класса в мире вообще.

– А как их изготавливали?

– В целом, технологию изготовления этих традиционных плав средств можно охарактеризовать следующим образом.  На создание одной лодки-долбленки уходит около недели, этот срок включает выбор дерева, его транспортировку и сам процесс изготовления. В широкой Обской пойме в теплое время выбирается ветла, ствол которой составляет обхват руки взрослого человека, высота её должна быть не менее 4,5 м. Дерево необходимо выбирать плотное, однородное, без сучков и внутренних трещин. Как правило, все такие деревья росли далеко от деревни, что требовало доставки древесины. Такая проблема могла быть решена двумя способами. Во-первых, изготовлением лодки до полуфабриката на месте заготовки, а затем перевоз ее в деревню. Во-вторых, непосредственная транспортировка необходимых размеров бревна ветлы в деревню.

При выборе дерева учитывалось еще несколько качеств - кора у него должна быть "прямой", т.е. узор рельефа должен быть равномерным - вертикальным. Если же кора у дерева была "вертанутая" - наклонный рельеф и рисунок коры, то такое дерево не использовалось. Поскольку при долблении лодка могла лопнуть. Кроме того, кора должна быть совершенно здоровой, и на ней не было трещин.

Изготовление лодок начиналось в конце марта-апреле. Одной из самых ответственных операций была разметка. После разметки носовые края лодки подрубались топором и начиналась разметка шпонками- чопики, необходимыми для контроля равномерной толщины стенок лодки при ее выдалбливании. Шпонки чопики изготовлялись из пробкового корьевого слоя "тирек" (тополя), найти которое в настоящее время достаточно сложно.

После заготовки шпонок-пробок, количество которых должно было составлять несколько десятков для одной лодки производилось их закрепление в корпусе. Установка пробок велась при помощи изготовления отверстий желобчатым сверлом. Именно этот тип инструмента позволял прорезать древесину, а не рвать ее, как происходило при обычном типе сверла. Среднее количество чопиков в одном ряду составляет 10 штук, расстояние между рядами чопиков от 15 до 25 см., общее количество чопиков до 126 штук. На дне лодки, на расстоянии выбирались крепления для шпангоутов. Глубина лодки в готовом состоянии составляла 30 - 40 см., ширина в центральной части до 93 см. Значительная ширина лодок-долбленок в с. Юрт-Акбалык в сравнении с хантыйскими "осиновками" и "кедровками" как раз и свидетельствует, что этот вид плавсредства ориентирован на озерно-проточный тип водных артерий. Действительно, в условиях открытой обской поймы нет необходимости изготавливать узкие лодки, с которыми удобно передвигаться с реки на реку в плотных лесных районах.

– Вы говорили, что лодки несут информацию не только о хозяйственной жизни местного населения, но и о культурных контактах между разными народами, проживавшими на этой территории. Расскажите об этом подробнее.

– В одном из документов томского воеводы Григория Петрово-Соколова от декабря 1708 г. говорится, что, «томчане русские люди, чатские татаровя и белые выезжие калмыки в летнее и осеннее время в урочищах Таволганских лесов и по рекам Ине и Берди для звериного, хмелевого и лодочного промысла…». То есть мы видим, что здесь лодочный промысел осваивался различными по происхождению этническими группами (тюркскими, восточнославянскими), совместно проживающими в этом регионе.

В этом районе с конца XVII в. активно контактировали различные группы тюркского и восточнославянского населения, что в конечном итоге примело не только широкому использованию лодок-долбленок вне первоначальной этнической среды, но и заимствованию технологии изготовления этих традиционных плав средств.

Другой территорией с аналогичным характером культурного взаимодействия и заимствования лодок-долбленок являются окрестности Убинского озера на севере Барабинской лесостепи. Не менее важно, что на указанных территориях с XVIII столетия существовали первые пункты государственности (Умревинский, Чаусский остроги, Убинский форпост) в рамках которых процессы межкультурного взаимодействия проходили с особой интенсивностью.

Местное татарское население активно привлекалось в сферу хозяйственной, и служебной деятельности. центрами которой были остроги и форпосты как основные пункты Российской государственности в западносибирском регионе. Поэтому не случайно, что именно на этой территории вплоть до настоящего времени сохранился традиционный промысел лодок-долбленок, как одно из отражения национальной идентичности, а также активности межкультурных контактов населения с различной этнической принадлежностью. 

– А есть еще какие-то объекты материальной культуры, которые также несут информацию не только о технологиях их изготовителей, но и об этнокультурных контактах той или иной эпохи?

– Если говорить про Западную Сибирь, на самом деле категорий таких предметов не так уж и много, что только повышает их ценность. Прежде всего. Это детские колыбели-люльки, о которых мы некоторое время назад уже говорили. В свое время отечественный этнограф, доктор исторических наук, профессор Галина Ивановна Пелих выдвинула очень интересную концепцию о том, что у хантов и манси, а особенно – у селькупов, сохраняются колыбели, схожие с теми, что мы видим на древних шумерских изображениях. И строила на этом основании гипотезу о более южном происхождении предков этих народов. Здесь мы видим чистой воды анализ этнокультурных связей, путей миграции на основе предмета материальной культуры.

Лодки, колыбели – это те предметы материальной культуры, которые, с одной стороны, сохраняют традицию, а с другой стороны – адаптируют и приспосабливают ее под свои условия. Выступают неким «коммуникатором» в широком смысле слова.

Сергей Исаев

Общее собрание РАН посвящено теме «Российская академия наук в решении проблем научно-технологического развития Российской Федерации», к обсуждению планируются как вопросы организации научной политики, так и научные проблемы в области биологии, искусственного интеллекта, энергетики, космоса и других направлений. 

Заместитель председателя Правительства РФ Дмитрий Николаевич Чернышенко во вступительном слове отметил, что задачу формирования научно-технологического лидерства невозможно решить без опоры на научную среду, и при тесном взаимодействии с Академией наук и ее президентом академиком Геннадием Яковлевичем Красниковым идет формирование перечня приоритетных направлений и важнейших наукоемких технологий. «Правительство будет поддерживать инициативы РАН, в том числе в части вопросов развития фундаментальных исследований в России», — сказал Дмитрий Чернышенко. Также он озвучил, что в бюджете 2025 года в рамках госпрограммы НТР денег на науку заложено на 14 % (на 83,5 млрд рублей) больше, чем в 2024 году, основное увеличение планируется по разделу «фундаментальные научные исследования» — на 50 млрд. На 10 % вырастут ассигнования на прикладные тематики. В целом бюджет на исследования и разработки составит 665 млрд рублей. 

Кроме того, Дмитрий Чернышенко анонсировал появление еще 800 молодежных лабораторий. По его словам, в настоящий момент обсуждаются новые правила формирования государственного задания, расширения полномочий Академии по научно-методическому руководству организациями. Д. Чернышенко отметил активную экспертную работу в рамках единой цифровой среды домена «Наука и инновации». «Академия — первая организация в цифровом контуре сервиса экспертизы, уже включено в работу около 5 700 экспертов, сделано более 200 тысяч экспертных заключений. РАН — системообразующий институт в едином научно-технологическом пространстве. Интеллектуальный потенциал Академии необходим для формирования адекватного ответа на современные вызовы», — резюмировал Д. Чернышенко.

Министр науки и высшего образования РФ Валерий Николаевич Фальков обратил внимание на ряд важных решений в научно-технологической сфере, утвержденных указами Президента России Владимира Владимировича Путина: обновленная Стратегия научно-технологического развития, национальные цели развития на перспективу до 2036 года, приоритетные направления научно-технологического развития и перечь важнейших наукоемких технологий. «Три этих указа определяют целеполагание научно-технологического развития на ближайшие годы, — сказал В. Фальков. — Общим ориентиром достижения технологического лидерства является показатель, характеризующий долю внутренних затрат на исследования и разработки в структуре ВВП, к 2030 году он должен составлять не менее 2 %. Причем за счет не только средств бюджета, но и с активным привлечением финансирования со стороны бизнеса. На ближайшие пять лет расходы бизнеса на исследования и разработки должны увеличиться не менее, чем вдвое». 

В целях повышения востребованности полученных учеными результатов, в рамках государственного задания реализуется пилотный проект формирования государственного задания на проведение фундаментальных и поисковых исследований в соответствии с запросами ведущих компаний. Такая работа ведется в следующих областях: мало- и микротоннажная химия, технологии развития Арктики. «Важен ориентир на технологическое лидерство, тут колоссальная роль принадлежит фундаментальным исследованиям и РАН в определении конкретных приоритетов и векторов. В бюджете на 2025 год и плановый период 2026—2027 гг. на фундаментальные исследования предусмотрено больше 311 миллиардов рублей, — отметил В. Фальков. — Поручено сформировать новые подходы к научно-методическому руководству научной и научно-технической деятельностью наших институтов и университетов, в том числе расширить полномочия Академии на организации, не находящиеся в ведомстве Минобрнауки. Совместно с РАН мы работаем над этими подходами, многие из которых уже воплощены в жизнь». 

С приветственными словами также выступил председатель комитета Государственной думы по науке и высшему образованию Сергей Владимирович Кабышев. «Важно превращать науку в основной источник технологического прогресса», — напомнил он. Руководитель Федерального медико-биологического агентства член-корреспондент РАН Вероника Игоревна Скворцова отметила важность медицинских исследований, в частности когнитивных. «В работе Академии наук, как и в работе ФМБА, взгляд вперед сочетается с преемственностью», — подчеркнула она. 

Президент РАН академик Геннадий Яковлевич Красников в начале работы Общего собрания рассказал о новых подходах к организации научно-технологических исследований в России. По его словам, Академия наук выступила с инициативой увеличить расходы на науку до 2 % ВВП. Этот объем был закреплен в поручениях Президента РФ по итогам Послания Федеральному собранию Российской Федерации. Кроме того, обновлена Стратегия научно-технологического развития РФ с учетом предложений РАН. «Зафиксировано понятие квалифицированного заказчика, — прокомментировал Г. Красников, — и это важное нововведение для установления востребованности научной разработки». 

Для усиления роли РАН в научном и экспертном обеспечении страны создан Научно-технический совет Комиссии научно-технологического развития Российской Федерации, подробнее о его работе говорил вице-президент РАН академик Степан Николаевич Калмыков. В составе совета выделено восемь секций, которые курируют вице-президенты РАН по наиболее актуальным тематикам. Геннадий Красников дополнил, что в ходе работы сформировано семь приоритетных направлений научно-технологического развития СНТР, а также перечень из 21 критической технологии и семь сквозных технологий; проведена экспертиза 20 региональных программ и 16 национальных проектов технологического лидерства; внесено свыше 270 замечаний, многие из которых учтены. По мнению президента РАН, очень важно провести приоритезацию направлений, в которых Россия претендует на мировое лидерство, и сформировать их перечень. «Считаю, что наши тематические отделения должны провести аналитическую работу, сформулировать свои предложения, а затем РАН совместно с Научно-техническим советом на площадке КНТР определила бы перечень таких проектов технологического лидерства», — определил Г. Я. Красников механизм работы. 

Он сообщил, что в ближайшие дни планируется обсуждение изменений в закон о РАН. В числе внесенных предложений есть передача полномочий Комиссии по кадровым вопросам Совета при Президенте РФ по науке и образованию кадровой комиссии РАН; согласование РАН кандидатур руководителей всех научных организаций, ранее входивших в Федеральное агентство научных организаций, вне зависимости от их текущей ведомственной принадлежности; а также согласование с РАН снятия и назначения исполняющих обязанности руководителей научных организаций.

Обращаясь к теме необходимости формирования государственного задания с учетом востребованности работ, Г. Я. Красников рассказал, что в настоящий момент готовятся предложения по тематикам от профильных ведомств. В дальнейшем тематические отделения должны определить, какие научные институты могут провести подобные исследования. «При таком подходе к научно-методическому руководству тематическим отделениям РАН отводится особая роль, — обозначил Геннадий Яковлевич. — Это создаст условия для формирования научно-технологической цепочки от фундаментальных и поисковых исследований до внедрения результатов, а также ускорит научно-технологическое развитие нашей страны». 

Юлия Позднякова 

Фото автора

Сотрудники Новосибирского государственного университета получили свидетельство о регистрации на базу данных пациентов, у которых был диагностирован немелкоклеточный рак легкого. В ней собраны результаты ретроспективного анализа восьмисот случаев этого заболевания, выявленного у тех, кто обращался за лечением в Городскую клиническую больницу № 1 г. Новосибирска за последние два года.

«Онкология, наряду с сердечно-сосудистыми заболеваниями, является сегодня, пожалуй, одной из основных причин смертности в мире. Среди всех видов раков у мужчин лидирует как раз рак легкого, у женщин он тоже часто встречается, но реже, чем рак молочной железы. И более 80 % случаев – это как раз немелкоклеточный рак легкого. И поскольку через отделение полихимиотерапии и торакальное отделение ГКБ № 1 ежегодно проходит очень много пациентов, неудивительно, что среди них встречаются сотни людей с таким диагнозом», — рассказала один из авторов исследования, д.м.н., профессор Наталья Ложкина.

Совместно с заведующим отделением полихимиотерапии ГКБ № 1 Александром Филипповым и студентом НГУ (ныне проходящим ординатуру НИИПК им. Мешалкина на нейрохирургии) Темирланом Зархановым, они собрали в единую базу данные клинического, демографического характера, результаты компьютерной и магнитно-резонансной томографии, ангиографий и т.д., а также — типов лечения и двухгодичных сердечно-сосудистых исходов у больных с впервые выявленным немелкоклеточным раком легкого. У части пациентов был проведен метаболомный скрининг до и после проведения противоопухолевой терапии.

Как подчеркивают авторы исследования — подобные базы являются очень важной платформой для выполнения различных исследований, связанных с выявлением особенностей протекания заболевания и поиском более эффективных способов его диагностики и терапии.

«В частности, на основе этой базы мы уже построили прогностическую модель риска возникновения сердечно-сосудистых осложнений у таких пациентов в течение двух лет. Применяя эту формулу, врач-онколог может подбирать более персонализированную стратегию противоопухолевой терапии для новых пациентов. По мере пополнения базы полезность ее для выполнения различных исследовательских проектов будет только возрастать», — отметила Наталья Ложкина.

База данных может быть использована не только в исследовательских целях, но и для анализа работы врачей, изменений в распространении заболевания и эффективности борьбы с ним в масштабах нашего региона.

«Популярность подобных баз данных в современной медицине год от года растет, в том числе и в нашей стране. Но хотелось бы, чтобы их стало больше. Но поскольку это достаточно кропотливая и энергозатратная работа, которая к тому же, очень часто, как и в нашем случае, делается без грантовой поддержки, по инициативе самих составителей, прогресс в этой области не такой быстрый», — подчеркнула Наталья Ложкина.

Пресс-служба Новосибирского государственного университета