4-6 апреля 2018 года в ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН» проходила IV Международная конференция «Генофонд и селекция растений». На ней были представлены результаты изучения и сохранения генетических ресурсов растений на основе современных научных достижений, а также -  практического использования мирового генофонда культурных растений в селекции.

Конференция пользуется достаточно большой популярностью среди научного сообщества. В этом году она собрала более полутора сотен участников, как из российских научных центров, так и зарубежных гостей – из Азербайджана, Белоруссии, Германии, Казахстана, Монголии и Узбекистана.

Дело в том, что сочетание в рамках одной конференции генетики и селекции - не просто прихоть организаторов. Взаимопроникновение фундаментальных генетических и прикладных селекционных исследований - сложившийся тренд в развитии науки, который уже начинает приносить практические результаты.

– В этом году было представлено очень много работ, основанных на этом объединении, - отмечает председатель оргкомитета конференции, зам. директора ФИЦ "ИЦиГ СО РАН" по научной работе, руководитель СибНИИРС, д.с.х.н. Иван Лихенко. – Это заметно даже в сравнении с прошлым годом.

Бурное развитие маркер-ориентированной селекции началось лишь два-три года назад и пока не привело к созданию конечных продуктов – новых сортов сельскохозяйственных культур, принятых в производство. Но многие из участников конференции в своих докладах показали, что уже вышли на финальные стадии и результат не за горами. И это доказывает, что новый подход позволяет сократить срок создания нового сорта с заданными характеристиками в разы.

Наука старается отвечать на запросы общества. Растет интерес к диетическому питанию, и селекционеры рассказывали о своих наработках в данном направлении. Например, новые сорта ржи, выведенные в Казани, о которых рассказали на конференции, помогают в профилактике аллергии и астмы. А работа новосибирских генетиков (ФИЦ "ИЦиГ СО РАН") поможет создать сорта картофеля с содержанием крахмала, оптимальным для больных сахарным диабетом.

Если программа первых двух дней была в большей части посвящена обзорным докладам селекционеров, обладающих солидным научным багажом, то третий день отдали на откуп молодым ученым, чьи выступления были не менее интересны.

– Любой метод селекции требует специфического инструментария, подходов к селекционной работе, - рассказала зам. руководителя СибНИИРС по научной работе, к.б.н. Галина Артёмова.

– Маркер-ориентированная селекция – направление для нас новое, и инструменты, методы работы в нем еще только создаются. Как раз этой работой занимаются многие из наших молодых участников. Результаты их фундаментальных научных исследований будут в дальнейшем применять селекционеры в своей прикладной работе.

Еще одна важная задача любой конференции – налаживание сотрудничества между учеными из разных регионов и стран. Селекционеры договариваются об обмене материалом, полученными результатами. Для многих развитие такого сотрудничества является одной из главных целей участия. В их числе представители Монголии, которые в прошлом году уже приезжали в ФИЦ "ИЦиГ СО РАН". Изначально гостей интересовала облепиха, но в ходе визита выяснилось, что возможных точек соприкосновения у ученых двух стран намного больше. И теперь на конференции выступил профессор Жигмэд Ганболд с докладом, посвященным селекции яровой пшеницы. По его словам, монгольские селекционеры создали ряд сортов, устойчивых к суровым природно-климатическим условиям их страны и готовы поделиться материалом с российскими коллегами. Их, в свою очередь, интересуют методы маркер-ориентированной селекции, которую они тоже хотят внедрить в свою работу.

Подводя итог конференции, Иван Лихенко отметил:

– Объединение Института цитологии и Сибирского НИИ растениеводства и селекции в один федеральный исследовательский центр должно было вывести нашу работу на качественно новый уровень. И сегодня, из материалов конференции, мы убедились, что это произошло. Прошло всего три года, срок для селекционной работы незначительный, поэтому пока эти результаты понятны только специалистам. Но уже в ближайшие годы эффект от такой совместной работы генетиков и селекционеров станет более очевидным, в том числе и для нашего сельского хозяйства.

Пресс-служба ФИЦ "ИЦиГ СО РАН"

История западной медицины во многом поучительна для наших дней. Примечательно то, что она показывает, как возникшие в донаучные времена методики, совершенно никак не подкрепленные хорошими результатами, успешно сохранялись в течение столетий. Мало того, яростно защищались медицинскими светилами тех времен. Поучительный момент в том и заключается, что он позволяет более взвешенно оценить сегодняшние подходы к лечению. Один ученый из Академгородка мне признался: «Однажды я чуть было не лишился почки из-за склонности наших хирургов отрезать всё, что болит. Почку я потом нормально вылечил с помощью специальной диеты и упражнений. Но на наших хирургов такие вещи впечатления не производят. У них один девиз – резать!».

Возможно, мой собеседник погорячился, однако наши опасения перед скальпелем иной раз возникают совсем не на пустом месте. И авторитет представителей науки еще не оправдывает некоторых чисто профессиональных привычек, которые не всегда оказываются адекватными ситуации. Учтем, что сама медицина также не стоит на месте, и постоянно происходит так, что методики, считавшиеся долгие годы обоснованными, со временем начинают восприниматься как пример откровенного варварства. Именно такая история произошла с практикой кровопускания.

Кровопускание вовсю применялось еще древними греками - задолго до появления современной науки. Согласно тогдашним представлениям, причиной болезней является так называемый дисбаланс четырех «телесных соков» - крови, лимфы, желтой желчи и черной желчи. В древности не имели никакого представления о кровообращении и считали, будто кровь может загнивать в организме и тем самым вызывать различные хвори. Отсюда следовал вывод, что у больного необходимо удалить «застоявшуюся» кровь. Такая процедура рекомендовалась практически для каждой болезни. Врачу надлежало только определить, из какой конкретно вены необходимо осуществить кровопускание (это якобы было напрямую связано с заболеванием того или иного органа).

В силу авторитета античной традиции практика кровопускания распространилась по всем странам средневековой Европы. Вначале такую процедуру осуществляли монахи. Но затем – после папского запрета XII века – отворять кровь стали поручать цирюльникам. Надо сказать, что цирюльники добросовестно отнесли к столь важной процедуре, усовершенствовав эту «технологию» и придумав для нее специальные инструменты. Кроме того, в некоторых случаях использовались медицинские пиявки. Обычно их применяли, когда необходимо было пустить кровь из носа, губ или десен больного. Чтобы пиявка «выкачала» как можно больше крови, ей надрезали задний конец: тогда паразит не мог насытиться и продолжал сосать кровь без остановки.

К концу средневековья кровопускание применяли и изучали многие знаменитые европейские медики. Иначе говоря, в Европе данная процедура совсем не воспринималась как пережиток прошлого или как достояние каких-нибудь грубых деревенских коновалов. Ничего подобного! Эти приемы описывались в солидных медицинских трактатах, на которых воспитывалось не одно поколение европейских врачей.

Практика кровопускания была перенесена и на американский континент, где долгое время считалась главным методом лечения. Самое интересное, что важнейшие открытия в области медицины (например, открытие кровообращения) не поколебали мнения именитых врачей относительно этой древней процедуры. Её ярым приверженцем и защитником был, например, знаменитый американский врач Бенджамин Раш – национальный герой Америки, один из подписантов Декларации независимости. Он пользовался в медицинских кругах таким авторитетом, что его даже называли «Пенсильванским Гиппократом». Раш не только лично проводил по сотне кровопусканий в день (!) во время эпидемии желтой лихорадки, но и убедил целое поколение врачей в действенности и необходимости такой методики.

Правда, неожиданно нашлись скептики. Таким скептиком оказался репортер Уильям Коббет, который взялся изучать местные списки умерших пациентов и пришел к выводу, что скачок смертности наступал после того, как коллеги Раша – следуя рекомендациям медицинского авторитета – усердно отворяли кровь больным. Коббет не без иронии заявил, что методы уважаемого доктора вносят весомый вклад в сокращение населения Земли.

В ответ на столь дерзкое обвинение Раш подал иск в суд, состоявшийся в Филадельфии в 1797 году. Тяжба длилась более двух лет. Как и следовало ожидать, мнение присяжных оказалось на стороне знаменитого врача. Списки умерших, предоставленные Коббетом, не были восприняты в качестве весомого аргумента, тем более что в роли главных экспертов выступали врачи - поклонники Раша и сторонники кровопускания. Мало того, Коббет был не настолько знаменит и прославлен, как его соперник. Шансов выиграть дело при таком раскладе у него практически не было.

Ирония судьбы заключалась в том, что в год оглашения вердикта от болезни скончался другой национальный герой Америки, можно сказать, «отец» американской нации – Джордж Вашингтон. Лечили его, как нетрудно догадаться, последователи доктора Раша. Поначалу болезнь не выглядела устрашающей – ее приняли за обычную простуду. Однако через какое-то время больной начал испытывать удушье. Прибывшие врачи (а их было трое и все они имели хорошую репутацию) верно поставили диагноз - это было воспаление и отек надгортанника. Что касается лечения, то здесь целители пошли «проверенным» путем, в течение суток выкачав из тела «отца нации» половину крови. Их даже не смутило то обстоятельство, что после очередного кровопускания кровь пациента становилась вязкой и текла медленно (из-за сильного обезвоживания). Видя, что больной умирает у них на глазах, они могли лишь констатировать сей прискорбный факт, который, однако, ничуть не поколебал их веры в правильность выбранных процедур.

Сейчас кажется странным, что у тогдашних врачей не возникало на счет отворения крови никаких сомнений. Дело в том, что смерть больного привычно списывали на утрату им жизненных сил. Иначе говоря, если человек умирал, то его болезнь объявлялась неподдающейся лечению в принципе. То есть, по мнению целителей того времени, умирали заведомо «безнадежные» пациенты. Если же больной выздоравливал (а такое случалось), то этот факт воспринимался как убедительный довод в пользу методики. Именно так рассуждали Бенджамин Раш и его коллеги, непреднамеренно отправляя на тот свет сотни людей.

Впрочем, нельзя думать, будто все врачи того времени были столь слепо преданы архаичной процедуре. В начале XIX века шотландский военный хирург Александр Гамильтон решил проверить действенность этой методики, организовав в военно-полевом госпитале самые настоящие клинические испытания. Он выбрал довольно большое количество больных солдат (более трехсот), разделив их на три равные группы и поместив в одинаковые условия. Первые две группы принимали лечение без кровопускания, третья группа – с кровопусканием (то есть традиционно). Итог был поразительным: среди больных, которым отворяли кровь, смертность оказалась в десять (!) раз выше, чем среди тех, с кем такую процедуру не проводили. К сожалению, об этих исследованиях было мало кому известно, поскольку Гамильтон их не опубликовал (о них мы знаем только благодаря случайно найденным архивам). Поэтому данное исследование никак не повлияло на подходы врачей к лечению. Тем не менее, в течение XIX века было проведено еще несколько подобных испытаний, давших схожий результат.

Показательно, что появившиеся объективные данные убеждали далеко не всех врачей. Поэтому вплоть до середины столетия в европейских странах целители по привычке обескровливали больных, с недоверием относясь к результатам клинических испытаний. Остается только удивляться тому, что архаичная методика, не имевшая никаких серьезных научных обоснований, спокойно пережила революционные научные открытия, сохранившись до эпохи индустриализации. Здравый смысл все же возобладал, хотя и не без боя.

Олег Носков

Инициативы для директивы

Академик Александр Сергеев как председатель Общего собрания РАН предложил его участникам тему дискуссии: «Что бы мы хотели увидеть в новых майских указах Президента России?». Председатель профсоюза работников РАН Виктор Петрович Калинушкин обратился к указам предыдущим, 2012 года: «Повышение зарплаты научным сотрудникам в целом сыграло положительную роль, сделало ее конкурентоспособной сравнительно с другими категориями». Вместе с тем профсоюзный лидер отметил три главных порока в реализации этой задачи ― региональные диспропорции, дисбаланс оплаты труда научных и «ненаучных» сотрудников (к которым по чисто формальному критерию причислены, например, завлабы) и вытеснение в институтских бюджетах фондами заработной платы (до 90 %) остальных необходимых затрат.

Профсоюз работников РАН предложил пересмотреть принцип увеличения зарплат ученым: минимальной планкой для них установить 200 % не от средней по региону, а от среднероссийской, по такому же принципу добавив 150 % для «ненаучных» сотрудников НИИ. «Это нужно сделать, не уменьшая штатную численность занятых в учреждениях ФАНО, а, желательно, несколько увеличив ее». Президент Академии согласился: «Одна и та же научная работа в равном объеме должна и оцениваться одинаково, хоть в Москве, хоть в Новосибирске». «С учетом требований профсоюза будут составлены соответствующие наши обращения "наверх"», ― заверил Александр Сергеев.

Иркутский академик Михаил Иванович Кузьмин говорил не о GR―, а о  PR-коммуникациях: «Нужно гораздо чаще, чем сейчас, сообщать на центральном телевидении и радио об успехах Академии, восстановить выпуск журнала "Наука в России"». Президент РАН согласился, но заметил: «Пробиться на федеральные каналы очень непросто. Руководство РАН много работает со СМИ, и я надеюсь, что мы будем завоевывать новые позиции». Про журнал больше не вспоминали, зато присутствовавший в зале глава ФАНО Михаил Михайлович Котюков ответил на вопрос о судьбе академического издательства «Наука» (перешедшее в агентство вместе с многими другими федеральными госучреждениями РАН): «Сегодня процедура банкротства не запущена, но чтобы ее не было и далее, нам необходимо много поработать сообща». То есть новый формат, функции, права и обязательства, а также руководство издательства должны быть определены совместными решениями Академии наук и ФАНО, успокоил Михаил Котюков. Правда, когда речь зашла о выпуске научных журналов, академик А. Сергеев констатировал: «В мире они как периодические сборники статей всё больше теряют популярность, и рейтинг статьи начинает зависеть от количества скачиваний». Неизбежным глава РАН видит и постепенный отход естественнонаучной периодики от русского языка: «Германия и Япония тоже долго сопротивлялись, но сегодня там большинство журналов выходит на английском».

Академик Александр Григорьевич Литвак высказался за поправки в подзаконные акты: «Необходимо юридически конституировать понятие научной деятельности как чисто творческой». Новая формулировка должна быть очищена от «нормочасов» и «трудозатрат», а рабочее время исследователя раз и навсегда следует признать нерегламентируемым.

Вторая идея Александра Литвака относилась к процедуре рейтингования институтов ФАНО ― РАН. Ученый предложил восстановить ранее практиковавшуюся в Академии наук систему выездных комплексных проверок. «Состав комиссий необходимо согласовывать с ФАНО, ― считает ученый, ― но состав научных экспертов  должны формировать профильные Отделения РАН… Это позволит определить результативность и в гражданской, и в оборонной деятельности». Для начала Александр Литвак предложил направить комплексные проверки в институты, получившие третью категорию. Глава РАН эту идею поддержал: «Главным критерием должна стать экспертиза не по бумагам, а в результате рабочих поездок. Я готов серьезно разговаривать на эту тему с руководством ФАНО и Минобрнауки». Александр Сергеев также предложил внести в постановление Общего собрания РАН пункт о признании проведенного рейтингования научных организаций как ориентировочного результата, без принятия организационных решений.

На запрос пожеланий к «майским указам» президента РФ некоторые участники Общего собрания РАН (например, академик Борис Сергеевич Кашин, депутат Государственной Думы от КПРФ) отвечали в устаревающей стилистике: власть должна исправить фатальные ошибки, вернуть институты Академии наук (или хотя бы принять ее в соучредители наравне с ФАНО), выделить из МОН отдельное министерство науки и сделать ФАНО его финансово-хозяйственным департаментом, упразднить наукометрический критерий оценки эффективности институтов и т.д. и т.п. Президент РАН что-то записывал,  благодарил за критику и предложения, но мягко давал понять, что новая реальность во взаимоотношениях федеральных органов власти и академической науки ― это именно реальность, в которой и следует маневрировать, а не писать бесконечные коллективные обращения главе государства.

Время колоссов

Поскольку в докладе президента РАН прозвучала тема «Больших Проектов» для Академии наук и проводимых под ее эгидой конкурсов, многие участники дискуссии вслух делились идеями именно в этом ключе. Академик Юрий Владимирович Белов убежден, что необходимо коренным образом изменить приоритеты научной политики: «Человек, его здоровье и качество жизни ― это превыше всего». Ученый рассказал об успехах в конкретном направлении ― роботизации урологических операций: «Уже решены задачи комплексности, минимизации инвазивности, проведены испытания на животных». При должной господдержке Юрий Белов предполагает возможным с 2020 года обеспечение стационаров страны робоассистирующим комплексом, который разработан в Институте конструкторско-технологической информатики РАН: академик считает, что эта система «…существенно превосходит американский DaVinci». «Надеюсь, мы увидим в перспективе и российское искусственное сердце, которое так нужно больным», ― сказал академик Ю. Белов.

Одним из семи глобальных вызовов, определенных Стратегией научно-технологического развития РФ, является терроризм и, в целом, угроза вооруженных агрессий. Академик Андрей Вадимович Смирнов напомнил, что противодействие этому злу ведется на четырех уровнях: силовом, политическом, социально-экономическом и культурно-цивилизационном. «Если мы гасим конфликт, то вынуждены идти от первого уровня к четвертому, ― напомнил ученый, ― а если профилактируем, то в обратном порядке. Но если мы прибегаем к силе, то это значит, что проиграли борьбу на предыдущих уровнях. И самый глубинный пласт ― это наша епархия, ученых». «Терроризм ― только один пример", ― резюмировал Андрей Смирнов.

― В целом задача России ― найти себя на карте мировых цивилизаций. Академия наук может и должна предложить крупный социально-гуманитарный проект с участием различных отделений РАН и ученых, не входящих в ее состав.

Академик Арнольд Кириллович Тулохонов из Улан-Удэ смотрит на проблему с позиций политической и экономической географии: «Владимир Владимирович Путин всё чаще говорит о необходимости территориальной связанности России… Пространственное развитие нашей страны  во многом зависит от сохранения интеллектуального и экономического потенциала ― прежде всего, в ее азиатской части». Ученый отметил, что предыдущие макрорегиональные программы (по развитию Дальнего Востока и Байкальского региона) составлялись без какого-либо участия РАН и были, по его словам, провалены. «Государство, не поддерживающее свою науку, превратится в колонию!», ― такими словами закончилось выступление Арнольда Тулохонова, предложившего инициировать госзаказ на исследования в области политической географии. Ранее, на Общем собрании СО РАН, академик предложил провести в Сибири слушания по этой дисциплине с приглашением ведущих экспертов.

Науке свойственно быть инструментом не только анализа, но и решения международных проблем. Член-корреспондент РАН Федор Генрихович Войталовский напомнил: «Мы, ученые, можем не только участвовать в международных проектах, но и проводить «дипломатию второго трека» ― вести диалог, в том числе по острейшим проблемам, тогда, когда официальная дипломатия по политическим и административным причинам на это не способна». Примерами контактов «второго трека» ученый назвал Пагуошское движение и Примаковские чтения, проводимые на базе Института мировой экономики и международной отношений им. Е.М. Примакова РАН.

«Большим Проектом» для РАН может стать и аудит других стратегических проектов ― подготовленных сторонними инициаторами без предварительной научной  оценки. Академик Роберт Искандрович Нигматулин напомнил о том, как гидростроительные проекты деформировали экосистему Волги и других рек России, при этом ставка на ГЭС до конца 1970-х годов привела к тому, что страна пропустила «газотурбинную революцию» в энергетике. «Мы должны выбрать ключевые проекты развития российских технологий, собрать лучших экспертов и в горячих спорах прийти к общей оценке», ― призвал коллег Роберт Нигматулин. Красноярский академик Андрей Георгиевич Дегерменджи говорил об этом же методе применительно к содержательному наполнению программы реализации Стратегии научно-технологического развития РФ: «Стихийный путь довольно сомнителен ― кому повезет войти (в программу ― Прим. ред.), те и войдут. Входить нужно согласованно, с оглядкой на заранее обозначенные маркеры шестого технологического уклада», ― ученый говорил прежде всего о фундаментальных исследованиях.

Внутренний минимум

На весеннем Общем собрании РАН как никогда мало обсуждались вопросы внутренней жизни Академии. Единожды прозвучала привычная критика стиля работы аппарата президиума РАН, на которую Александр Сергеев ответил двояко: с одной стороны, аппаратная работа уже начала перестраиваться, с другой ― зарплаты технических работников Академии наук (называлась цифра до 50 тысяч рублей) мала по московским меркам. Впервые не поднималась проблема медицинского обслуживания членов Академии наук, во многом решенная для ее центральной части. К тому же, как сообщил главный ученый секретарь РАН академик Николай Кузьмич Долгушкин, средний возраст в академическом сообществе снизился: по крайней мере, для членов Президиума РАН, обновившегося на 60 % ― с 73,6 до 67,4 лет. Для тридцатилетнего разницы не видно, для более старших она заметна.

И еще о возрасте.

Академик Ольга Анатольевна Донцова поставила вопрос о численности профессоров РАН: «Ограничение вакансий не представляется резонным ― талантливых молодых докторов наук у нас намного больше, а стипендий профессора РАН не получают».

Обращение прозвучало post factum: накануне отраслевыми Отделениями Академии наук из восьми сотен соискателей было избрано свыше 110 профессоров РАН. Академик А. Сергеев, с одной стороны, обосновал эту цифру простой логикой ― сколько профессоров было избрано членами-корреспондентами РАН, столько и вакансий открылось. С другой стороны, намекнул, что далеко не все ранее избранные профессора как-либо проявили себя именно в РАН: «Для меня важно, чтобы они после выборов начинали активно работать в Академии».

Президент РАН призывал к активизации и всю Академию: «Если мы сами не видим отрицательных моментов в своем развитии, если мы не меняемся ― к нам придут и снова прореформируют». Но эту возможность Александр Сергеев обозначил как чисто потенциальную: в одном из недавних интервью он сказал, что считает реформу РАН завершенной.

Андрей Соболевский

Мы продолжаем тему состояния отечественной селекции и задач, которые перед ней стоят, начатую в интервью с помощником руководителя ФАНО, д.с.х.н., профессором РАН Екатериной Журавлевой. Тогда мы говорили о селекции как науке в целом, а сейчас рассмотрим ситуацию более детально на примере картофеля – культуры, занимающей важное место в рационе большинства россиян. Наши сегодняшние собеседники: зав. лабораторией селекции, биотехнологии и агротехники картофеля Кемеровского НИИСХ (филиал СФНЦА РАН), к.с.-х.н. Валентина Куликова и научный сотрудник этой же лаборатории Вера Ходаева.

– Как создается новый сорт картофеля?

Вера Ходаева: – Чтобы быть востребованным у производителей, сорт должен обладать определенным набором свойств: быть пластичным, давать высокие урожаи даже при воздействии неблагоприятных факторов, устойчивым к наиболее распространенным болезням и вредителям. Также он должен быть пригодным для современного интенсивного уровня возделывания и переработке на картофелепродукты. Ну и в последнее время развивается новое направление по созданию диетического картофеля. Это, так скажем, универсальные требования, которым следуют селекционеры нашей страны. Что касается наших особенностей. Климат нашего региона резко-континентальный с довольно большими перепадами температуры воздуха в течение суток. Поэтому изучение поведения созданных сортов и перспективных гибридов картофеля в таких условиях на сегодня остается актуальной задачей.

– Сколько в этом процессе научной работы, а сколько – практической?

Валентина Куликова: – Научная и практическая работа так тесно переплетены, что их нельзя отделить друг от друга. В селекционных питомниках на разных этапах работы селекционер проводит разноплановые научные изыскания. Полученные результаты селекционер подвергает всестороннему анализу, получая новые знания. Например, так ведутся наблюдения по подбору родительских пар, изучается их родословная, с заданными параметрами в конкретных климатических условиях. На том же принципе основана работа по изысканию технологии выращивании сорта, где в полевых условиях изучаются вопросы по физиологии растений, оптимальному минеральному питанию для получения высоких урожаев, устойчивости к абиотическим и биотическим факторам среды. Поэтому определить процентное соотношение науки и практики в селекционном процессе нельзя, это две тесно переплетенные составляющие одного процесса.

– Какие сорта были созданы вашим коллективом?

В.К.: – Как уже говорилось, селекционеры в своей работе ориентируются на запросы со стороны потребителей, причем, на всех уровнях производства. У крупных товаропроизводителей и фермеров наибольшим спросом пользуются сорта картофеля ранней и среднеранней группы спелости, высокоурожайные, с высокими товарными качествами клубней.

Все чаще встает вопрос о сортах картофеля пригодных к переработке на крахмал, чипсы, картофель «фри» и другие продукты. Частному сектору необходимы сорта очень ранние (40-50 дней), среднеранние и среднеспелые, продуктивные, с высокими вкусовыми и товарными качествами, устойчивые к использованию в монокультуре.

Также у нашего населения растет интерес к сортам картофеля для диетического питания, с необычным цветом кожуры и мякоти (разные оттенки фиолетового, ярко красные, оранжевые, розовые и желтые), с высоким содержанием антиоксидантов. Исходя из этих пожеланий, нашими селекционерами была создана целая «линейка» сортов (подробнее – см. в нашей справке).

– Применительно к селекции в Кемеровской области говорят о наследии Л.С. Аношкиной. Что имеется в виду?

В.К.: – Любовь Сергеевна стояла у истоков создания селекции в Кемеровской области (с 1986 г.), собрала большую коллекцию образцов картофеля для создания новых сортов. Она обладала «чутьём» селекционера и под руководством Любови Сергеевны совместно с коллективом селекционеров лаборатории создано девять сортов картофеля (о которых говорилось выше), востребованных не только в Кемеровской области, но в РФ и ближнем зарубежье. Она оставила солидный задел ценного селекционного исходного материала и огромный научный «багаж» в виде рекомендаций, монографий и статей, которые используются и сегодня в создании новых сортов картофеля.

– Над чем сейчас работают сотрудники лаборатории селекции, биотехнологии и агротехники Кемеровского НИИСХ - филиала СФНЦА РАН?

В.К.: – В последние годы мы наблюдаем устойчивую тенденцию снижения эффективности отечественных сортов картофеля. Исправить ситуацию и повысить конкурентоспособность можно только созданием новых сортов. А их параметры, как мы говорили, определяются запросами игроков рынка, от крупных производителей до приусадебных хозяйств. Если говорить о конкретных задачах, которые можно решить только с помощью современных методов биотехнологии, то в их числе создание форм, устойчивых к золотистой картофельной нематоде, вирусу Y и бледной картофельной нематоде (с использованием ДНК маркеров). Другое важное направление - оздоровление исходного селекционного материала картофеля биотехнологическими методами от вирусной и бактериальной инфекции. Ведутся работы по усовершенствованию производства оздоровленного исходного селекционного материала картофеля (получение рассадных растений и миниклубней на аэро- и гидропонных установках). А также – над целым рядом других, не менее важных задач.

– Вы говорили, что новые сорта должны создаваться с учетом региональных особенностей. А какими чертами должны обладать "сибирские" сорта картофеля?

В.Х.: – Сорта картофеля должны быть пластичны, давать высокие урожаи даже в непростых условиях Западной Сибири. Имеются в виду перепады температуры воздуха, почвенные и воздушные засухи в июне и июле, переувлажнение в августе и при уборке в сентябре и т.д.  И наши сорта в годы с экстремальными погодными катаклизмами давали хорошие урожаи с высоким качеством семенного картофеля.

Например, в 2012 году при почвенной и воздушной засухе, когда не было дождей с середины июня до 3 августа, не было ни росы, ни туманов, сорта картофеля Накра, Любава, Тулеевский, Удалец, Кузнечанка, пережив засуху, используя августовские дожди, дали высокие урожаи.

В 2013 году 30 июля прошёл сильный град в течение 30 минут, поле выглядело, как будто скосили газонокосилкой. Было повреждено 60 % растений картофеля. Однако урожай получился не меньше чем в другие годы – 20-25 тонн семенных клубней с гектара. Это говорит о высокой адаптивной способности созданных нами сортов в экстремальных условиях региона.

– С какими научными организациями страны вы сотрудничаете?

В.Х.: – Наш институт сотрудничает с Всесоюзным институтом растениеводства (Санкт-Петербург), Всероссийским институтом картофельного хозяйства имени Лорха (Москва), Уральским НИИСХ, Научно-практическим центром НАН Беларуси по картофелеводству и плодоовощеводству, ФИЦ "ИЦиГ СО РАН" (Институт цитологии и генетики, г. Новосибирск), ФГБНУ ВНИИСБ (Всесоюзный научно-исследовательский институт сельскохозяйственных биотехнологий, г. Москва), СибНИИСХ (Омск). Со всеми этими научными центрами и институтами мы обмениваемся материалом, перспективными генотипами, ищем новых доноров.

– Готовы ли сибирские сельхозпроизводители воспринимать разработки отечественных селекционеров, насколько они востребованы на рынке?

В.К.: – Хотя большая часть реализованного нами семенного фонда приходится на Кемеровскую область и Алтайский край, отмечу, что созданные нами сорта пользуются большим спросом у товаропроизводителей картофеля по всей Сибири и за ее пределами. Наиболее популярны сорта Тулеевский и Кемеровчанин (27,4 % и 21,0 % от произведенных оригинальных семян класса супер-суперэлита соответственно). Основными потребителями являются крупные товаропроизводители и фермерские хозяйства, реже - частные лица. Всего за период 2013-2017 гг. институтом произведено более 800 тонн картофеля сортов собственной селекции оригинальных семян класса супер-суперэлита.

Вопросы задавала Наталья Тимакова

Наша справка. Сорта картофеля, созданные в Кемеровском НИИСХ – филиале СФНЦА РАН:

Сорт Накра (2000 г.) характеризуется повышенным содержанием крахмала (20-28 %), относительной устойчивостью к фитофторозу, высокой устойчивостью к парше обыкновенной, хорошей лёжкостью клубней при хранении, относительной устойчивостью к поеданию колорадским жуком, пригоден для приготовления картофеля фри.

Сорт Любава (2003 г.) обладает ранним формированием товарного урожая (максимальная урожайность раннего картофеля 60,0 т/га на поливе); увеличенным периодом вегетации и покоя, даёт высокие урожаи, характеризуется высокой лёжкостью клубней, хорошими вкусовыми качествами, относительной устойчивостью к фитофторозу и альтернариозу.

Сорт Тулеевский (2006 г.) пользуется огромным спросом как у производственников, так и у частного населения РФ. За такие качества, как неприхотливость к почве и погодным условиям, обладая высокой пластичностью; высоким стабильным урожаем, приятным вкусом и рассыпчатой консистенцией мякоти, хорошей лёжкостью клубней при хранении.

Сорт Удалец (2006 г.) отличается высокой урожайностью, хорошими вкусовыми качествами, нежной консистенцией пюре, устойчивостью к раку, очистительной способностью почвы от золотистой картофельной цистообразующей нематоды. Относительно устойчив к парше обыкновенной, альтернариозу.

Сорт Кузнечанка (2009 г.) характеризуется высокой урожайностью (на Сухобузимском сортоучастке Красноярского края в 2008 г. получена урожайность 1042 ц/га). Обладает относительной устойчивостью к фитофторозу, альтернариозу, парше обыкновенной, пригоден для переработки на хрустящий картофель, имеет низкое содержание редуцирующих сахаров, привлекательный внешний вид клубней.

Сорт Танай (2011 г.) характеризуется высокой урожайностью и хорошими вкусовыми качествами. Сорт устойчив к раку и золотистой картофельной нематоде. Обладает средней устойчивостью к фитофторозу, относительной - к альтернариозу и фузариозному увяданию, засухоустойчив, устойчив к механическим повреждениям, обладает хорошей лёжкостью клубней при хранении.

Сорт Кемеровчанин (2013 г.) высококрахмальный, характеризуется высокой урожайностью и отличными вкусовыми качествами. Устойчив к раку и золотистой картофельной нематоде, обладает высокой устойчивостью к фузариозному увяданию, альтернариозу, вирусу Y, средней устойчивостью к фитофторозу, устойчив к механическим повреждениям, высокой лежкостью клубней.

Сорт Мариинский обладает привлекательным внешним видом клубней, хорошими вкусовыми качествами, поверхностными глазками. Устойчив к золотистой картофельной нематоде, относительно устойчив к вирусам, фитофторозу, парше обыкновенной.

Сорт Синильга пригоден для диетического питания, с высоким содержанием антиоксидантов, фиолетовой мякотью и кожурой, используется для приготовления салатов в свежем виде.

Темой одного из докладов на очередном заседании Новосибирского исторического клуба стала роль, которую сыграл в развитии космонавтики Юрий Кондратюк.

Напомним, относительно широкую известность Кондратюк получил в 1980-е годы, когда в СМИ был напечатан ряд статей о нем. Согласно этим материалам, Юрий Васильевич (которого на самом деле звали Александр Игнатьевич Шаргей) якобы еще в начале XX века рассчитал оптимальную траекторию полёта к Луне. Эти расчёты, по утверждению авторов статей, были использованы NASA в лунной программе «Аполлон». Но затем он был арестован, после недолгого заключения занимался созданием ветроэлектростанций на Украине, а с началом Великой Отечественной отправился на фронт, где пропал без вести в 1942 году.

Статьи вызвали общественный резонанс. И в начале 1990-х годов имя Ю.В. Кондратюка присвоено Новосибирскому аэрокосмическому лицею и одной из площадей Новосибирска.

Впрочем, вскоре выяснилось, что есть в этой истории и вторая сторона, позиция которой и прозвучала на заседании Клуба.

Все началось со споров о пути развития воздухоплавания в начале прошлого века, развернувшегося среди ученых умов Российской Империи. Профессор Николай Жуковский, известный сегодня как основоположник гидро- и аэродинамики, утверждал, что будущее за винтовыми двигателями. А оппонентом ему выступал «калужский мечтатель» Константин Циолковский, отстаивавший приоритет реактивных двигателей и ракет.

Оба ученых, к слову, дополняли свои аргументы подробными расчетами и техническими прогнозами, многие из которых впоследствии сбылись. В частности, Циолковский подробно описал космические орбитальные станции будущего с международным экипажем, от которых уже будут стартовать корабли к другим планетам (избавленные таким образом от преодоления гравитационного поля Земли).

Дискуссия была достаточно активной и на нее накладывалось несколько пренебрежительное отношение среди академического сообщества к самоучке-Циолковскому. Но ряд вполне признанных профессоров встали на сторону калужанина, укрепив тем самым позиции «реактивщиков».

Эта борьба продолжилась и после смерти Жуковского, более того, к концу 1920-х годов стала еще ожесточеннее (поскольку СССР к тому времени начал развивать собственное авиастроение и спор перестал быть чисто теоретическим). Причем адепты реактивного двигателя добились первых успехов: было создано известное ГДЛ — ОКБ, где под руководством Валентина Петровича Глушко были созданы опытные образцы первого в мире электротермического ракетного двигателя, а начиная с 1930 года — большое число жидкостных ракетных двигателей (ЖРД).

Другим активным участником этого процесса был ученик Жуковского, профессор Владимир Ветчинкин. Правда, к тому времени он и сам убедился в перспективности реактивных двигателей. Но ему нужно было оттеснить Циолковского. Поэтому была развернута компания, что Циолковский был вовсе не первым, кто описал возможности ракет. До него это якобы сделал Николай Кибальчич (хотя оставшиеся после казни революционера рисунки сложно назвать проработанным проектом).  Далее, Ветчинкин сослался на рукопись новосибирца Ю.В. Кондратюка «Завоевание межпланетных пространств», опубликованную в 1929 г.

Эта статья сильно возмутила известного ученого А.Л. Чижевского, поскольку основные тезисы этой статьи дублировали публикации Циолковского от 1903 года. Кондратюк был прямо обвинен в плагиате.

В результате, как рассказывает в своих мемуарах «На Берегу Вселенной» Чижевский, эта история довольно быстро затихла. Критики Циолковского были посрамлены.

Однако во время перестройки имя Кондратюка вновь всплыло, теперь уже в новосибирских СМИ, и благодаря этим статьям он вновь был вписан в историю отечественной космонавтики. Главным аргументом в пользу Кондратюка, как это часто было во время перестройки, был выдвинут аргумент о его высокой оценке в Америке.

Исследователи биографии Кондратюка утверждали, что он забыт только на Родине, а на Западе, наоборот, пользуется не меньшей славой, чем Циолковский.

Однако те, кто был в Америке могут подтвердить, что в американском музее истории космонавтики в Вашингтоне есть стенды, посвященные Циолковскому, Королёву, Гагарину. И никакого упоминания о Кондратюке. Нет никакого упоминания о Кондратюке и в музее космонавтике на мысе Канаверал.

Схожая картина и в лондонском музее космонавтики: русским первопроходцам космоса – Циолковскому, Королеву и Гагарину, Терешковой – посвящены специальные стенды. И никаких упоминаний про Кондратюка и его заслуги в подготовке лунной экспедиции. Ссылка на Запад оказалась абсолютно ложной.

Исследователи биографии Кондратюка также утверждают, что его в начале 1930-х годов звал работать к себе Королёв, якобы, восхищенный его статьей. Только вот в воспоминаниях самого Сергея Павловича (где довольно подробно описан этот период) о Кондратюке нет ни слова. Получается и это ничем не подтвержденный факт.

Когда аргументы в пользу Кондратюка «посыпались», группа его новосибирских адептов обратилось в город Аламагордо и находящуюся там Галерею международной космической славы о признании там заслуг Кондратюка. Что и было сделано совсем недавно в 2014 году.  Правда Аламагордо – это городок с населением в 35 тысяч человек в штате Нью-Мексико, известный лишь тем, что рядом с ним расположен полигон, где была взорвана первая ядерная бомба. Это далеко не мыс Канаверал. Соответственно и «Галерея», в которой висит портрет Кондратюка не очень известна за пределами города. К тому же, произведена эта номинация была… только в 2014 году. То есть задолго после лунной программы «Аполлона».

Зато в Новосибирске, как говорилось выше, имя Кондратюка отражено гораздо шире. Что в случае, если окажутся правы те, кто считает его вклад мифическим, будет не очень полезно для репутации города. Тем более, среди новосибирцев хватает ученых и исследователей, чьи заслуги не оспариваются никем. Их имен хватит на все городские площади.

Наталья Тимакова

В Новосибирске уже более двух лет продолжается судебное разбирательство, абсурдное по меркам современной страны: правление одного ТСЖ пытается заставить предпринимателя – главу ООО НПФ «Энергия» Владимира Фомичева – убрать с крыши многоэтажного дома энергосберегающее оборудование (солнечные коллекторы и солнечные панели). Кратко напомним предысторию дела. Итак, в высотном здании – на самом последнем этаже – были помещения, не подключенные к сетям. На них, понятное дело, никто не зарился. Но однажды их выкупил упомянутый предприниматель, сделал там офис и обеспечил себя теплом и электричеством за счет альтернативных источников, установив на крыше соответствующее оборудование. В общем, помещение стало пригодным для проживания и работы.

Казалось бы – прекрасный прецедент для нашего города. Но не тут-то было. Председатель ТСЖ предъявила права на эти площади, и в результате всё закончилось судебным разбирательством. О перипетиях рассказывать не будем, поскольку здесь вскрывается множество наших «национальных особенностей» судопроизводства. В общем, итог такой: руководство ТСЖ добилось своего: суд принял их сторону и обязал предпринимателя… снять с крыши оборудование. Тут, как говорится, нашла коса на камень. Истец, по словам Владимира Фомичева, преследовал свой личный интерес, и, не найдя «понимания», отстоял свою правоту в стиле: «так не доставайся же ты никому!». В том смысле, что без названного оборудования эти помещения опять потеряют ценность.

На этом история, конечно же, не заканчивается. Владимир Фомичев планирует подать апелляцию в Верховный суд. Кроме того, не исключен компромиссный вариант. Во всяком случае, предприниматель допускает техническую возможность освещать места общего пользования за счет солнечных панелей. Этим он надеется склонить правление ТСЖ на свою сторону.

Печально то, что это – не единственный случай в стране, когда энергосберегающее оборудование оказывалось «поперек горла» либо управляющим организациям, либо поставщикам энергии. По словам Владимира Фомичева, еще один вопиющий инцидент произошел не так давно в Екатеринбурге. В четырехподъездном девятиэтажном доме жильцы установили 30 солнечных коллекторов, чтобы решить проблему с отоплением. Снабдили всё это дело современной автоматикой.

«Я подумал, - признается Владимир Фомичев, - что есть хороший образец: в северной части России, где не так много солнца, эффективно работает система альтернативного теплоснабжения». Но монополист думал иначе. Через два года после успешной эксплуатации начались судебные иски. С помощью особых ухищрений удалось добиться постановления о «незаконной» установке солнечных коллекторов. В итоге оборудование было демонтировано.

О чем свидетельствуют приведенные примеры? О том, что, несмотря на добрые пожелания отдельных министерств, несмотря на многочисленные разговоры об инновациях, несмотря на статусные форумы, в стране не создано правовой базы для развития альтернативной энергетики. Как верно заметил начальник департамента промышленности, инноваций и предпринимательства мэрии г. Новосибирска Александр Люлько, в европейских странах приняты законы, которые, наоборот, стимулируют внедрение «зеленых» технологий. Поэтому там просто немыслимы инциденты, подобные описанным выше. Я бы дополнил: не только в европейских странах, но также и в развивающихся. Трудно представить, чтобы, например, в соседней Монголии установку солнечных панелей и солнечных коллекторов признали «незаконной». В этой стране, напомню, действует специальная государственная программа, в рамках которой гражданам выделяются субсидии на установку солнечных панелей. Собственно, здесь нет ничего оригинального, поскольку такая форма поддержки «зеленой» энергетики опробована в передовых странах.

Оцените на этом фоне нашу ситуацию: люди за СВОЙ СЧЕТ, без всяких субсидий устанавливают энергосберегающее оборудование, а в итоге их инициатива признается «незаконной». Получается (о чем мы уже неоднократно писали), что законы пока - на стороне монополистов. На этом фоне всякие благие пожелания остаются пустым звуком. В России, как это ни печально, нет ничего близкого даже к тому, что осуществляется в Монголии.

Поэтому на сегодняшний день все инициативы по установке систем возобновляемой энергетики носят спорадический характер. В ряде случаев это выглядит как «партизанская» вылазка неких умельцев-технарей, вызывающая к себе настороженное отношение. Причем не только со стороны монополистов и управляющих организаций, но также и со стороны простых обывателей.

Я не утверждаю, что подобные инициативы везде заканчиваются печально. Есть примеры, когда всё обходится благополучно. Так, в Москве, в Чертаново Центральном, жители 16-этажного дома установили на крыше солнечную батарею. Дом признан «образцовым». И как пишут о том в прессе, он уже стал местом «паломничества» для газет и телеканалов (в том числе и из других городов).

Почему-то у нас думают, будто такой неслыханный интерес к подобным инициативам есть хороший знак – чем больше об этом узнают, тем, вроде бы, лучше. Лично я воспринимают любой ажиотаж вокруг солнечных панелей и прочего «зеленого» оборудования как признак нашей дичайшей отсталости в вопросах альтернативной энергетики. Если солнечные панели для нас до сих пор остаются диковинкой, значит, ни о каком развитии этого направления нет и речи. И «партизанские вылазки» ситуацию нисколько не меняют. Здесь бессмысленно радоваться отдельным прецедентам. Не надо думать, будто хороший результат возникнет как сумма таких прецедентов. Опыт Новосибирска и Екатеринбурга наглядно показывает, что инициатива здесь может быть легко наказуемой. И мы ничего не изменим, если государство не определится с приоритетами. А это, в свою очередь, означает - ни много, ни мало - изменение всей концепции энергоснабжения, уход от монополизма и создание системы распределенного энергоснабжения, правовая поддержка любых альтернативных вариантов и любых альтернативных поставщиков.

Возьмем техническую составляющую на данный момент. Скажем, в Германии, вы спокойно можете отправить в сеть «лишние» киловатты, сгенерированные вашей солнечной панелью (как пример). Платить вы будете за разницу между тем, сколько вы потребили, и тем, сколько вы отправили в сеть. Попробуйте сделать такое с нашими обычными счетчиками: и вам придет счет как за потребленную энергию, так и за ту (не удивляетесь), которую вы отдали.

Дело в том, что наши счетчики «умеют» только складывать, но «не умеют» вычитать. Соответственно, если мы хотим «как в Европе», нам необходимо будет провести массовую замену счетчиков (они, кстати, производятся, причем, в нашем городе). То есть для создания современной системы энергоснабжения необходимо радикально обновлять всю инфраструктуру.

Правда, правительство уже рассматривает такой вариант, когда граждане смогут отдавать в сеть избыток энергии. Но предусмотрены ли адекватные вложения в модернизацию инфраструктуры, вот в чем вопрос? Ситуация может, на самом деле, сложиться парадоксальным образом. Как сказал Владимир Фомичев, лозунг их компании: «Мы даем тепло и свет там, где их нет». Учитывая участившиеся аварии в сетях и на тепловых электроцентралях (в этом году только в Новосибирске произошло как минимум три серьезных аварии), граждане начнут в спешном порядке обзаводиться энергосберегающим оборудованием, особенно после того, как монополисты окажутся не в состоянии выполнять перед ними свои обязательства. Только вряд ли такой авральный режим выживания в условиях техногенной катастрофы будет иметь отношение к инновационному развитию.

Олег Носков

Вы когда-нибудь пытались рассматривать тексты как случайные процессы и изучать их с помощью теории вероятностей? Ученые из Новосибирского государственного технического университета разработали математические алгоритмы анализа написанного, с помощью которых можно выявлять плагиат, исследовать древние рукописи, попытаться устанавливать контакт с внеземными цивилизациями и сделать загадку «Тихого Дона» еще загадочнее.

«Мне всё время было интересно, как устроены тексты, можно ли их описывать какими-то математическими методами. Когда я стал изучать теорию вероятностей, то понял, что текст нужно рассматривать как случайный процесс. Здесь используется простейшая модель, подразумевающая, что каждое последующее слово употребляется, независимо от предыдущих, с некоторыми вероятностями. Это не подходит для объяснения смысла текста, но зато хорошо описывает те закономерности, которые в нем наблюдаются», — рассказывает доцент кафедры высшей математики НГТУ кандидат физико-математических наук Артём Павлович Ковалевский.

Для начала нужно найти критерий, который является массовым. То есть что-то должно присутствовать в тексте и при этом не контролироваться на сознательном уровне. Автор может писать рассказ, все слова в котором начинаются на букву «м», или вести повествование от лица то одного персонажа, то другого — это как раз пример тех характеристик текста, которые внедряются сознательно. Здесь же нужна какая-то неконтролируемая статистика, которая называется авторским инвариантом.

Ее нашли инженер Тимофей Григорьевич Фоменко и филолог Валентина Поликарповна Фоменко (родители математика Анатолия Фоменко, родоначальника лженауки «Новая Хронология»). Они придумали, что надо считать служебные слова: частицы, предлоги и союзы. Количественное содержание этих служебных слов у каждого автора разное и обычно сознательно не контролируется, сохраняется как авторский инвариант писателя. Все исследование супруги Фоменко делали вручную, брали тома сочинений, анализировали тексты, считали там слова.  

«Затем пришла компьютерная эпоха, появилась возможность обрабатывать огромные объемы текстов, чем мы с моими студентами (Натальей Станиславовной Закревской и другими) и занялись. Мы описали это явление как случайный процесс, доказали соответствующие теоремы и создали специальную программу», — говорит Артём Ковалевский.

Алгоритм позволяет определять, действительно ли текст написал один автор или их было несколько. Ведь сейчас из разных «отрезков» чужих текстов клеятся не только рефераты студентов, но и некоторые дипломные работы, а иногда — и кандидатские, докторские диссертации. По признаку количества служебных слов можно отслеживать границы текста и выделять эти разнородные «куски».

Однако применять такие алгоритмы можно не только для отслеживания плагиата. Еще супруги Фоменко проанализировали произведения Михаила Шолохова и обнаружили, что там однородность «ломается». То есть с определенного момента в тексте начинает встречаться совершенно другое число служебных слов. Когда полученные результаты проверили новосибирские исследователи, оказалось, что это происходит не только с «Тихим Доном», но и с «Поднятой целиной».

«Когда я пробовал изучить этот эффект, понять, что же происходит с «Поднятой целиной» в середине, я перечитал книгу и выяснил, что читать ее с момента «слома» дальше стало просто чудовищно неинтересно. Писатель дописывал ее спустя много лет, и у него сильно изменился стиль, — говорит ученый. — Рукописи обеих этих книг найдены, вроде бы по ним доказали, что все писал один человек. То ли Шолохов сам так изменился, то ли на раннем этапе творчества использовал тексты неизвестного автора — мы не знаем. Но у него наблюдается такое изменение этих характеристик, какого не было ни у одного из других авторов».

Следующий способ, разработанный новосибирскими исследователями (он действует уже на маленьких текстах), — анализ числа разных слов. Например, человек пишет всю жизнь про математику. Казалось бы, вся суть его открытия сосредоточена в формулах, лексические единицы здесь много не значат, но чем дальше, тем больше он использует новых слов. Кроме того, в любом тексте, если только он не создан искусственно, всегда очень много лексических единиц, которые встретились только один раз.

«Мы с Натальей Закревской стали строить математическую модель, потом произошел перерыв, я не знал, как двигаться дальше. В 2014 году нам с Михаилом Георгиевичем Чебуниным удалось доказать теорему, описывающую, как должно себя вести это число разных слов с ростом объема текста», — говорит Артём Ковалевский.

Если откладывать число разных слов по длине текста, то получается возрастающая линия. Это характеризует скорость увеличения словаря автора с ростом объема написанного. Если предположить, что у кого-то словарь ограничен (чего на самом деле не бывает), то в какой-то момент эта кривая выходила бы на насыщение и дальше оставалась бы постоянной. А если соединить два текста разных авторов, получилась бы изломанная кривая: она растет сначала с одной скоростью, а потом с другой. Это опять же дает способ проверки на плагиат. Алгоритм сразу улавливает излом, математически его оценивает и обозначает, что здесь склеены разные тексты.

«Если «Антиплагиат» работает как поисковая система и сравнивает текст с уже известными, то мы можем, не зная источников, определить, что написанное состоит из нескольких разнородных частей», — говорит ученый.

С помощью этого подхода было бы интересно анализировать и различные древние манускрипты. Например, рукопись Войнича — известное произведение, которое никто не может расшифровать. Можно посмотреть, удовлетворяет ли оно требованиям к росту словаря. Для этого не надо понимать, что именно написано, нужно всего лишь видеть, одинаковые это лексические единицы или разные, появилось новое слово или нет.

Манускрипт Войнича, — иллюстрированный кодекс, написанный, предположительно, в первой половине XV века неизвестным автором на неизвестном языке с использованием неизвестного алфавита. Рукопись хранится в собрании библиотеки Йельского университета (США).

Гипотетически такую систему можно использовать и при приеме сигналов из космоса. Предположим, что мы хотим установить контакт с внеземными цивилизациями. Нам интересны прежде всего те из них, которые умеют разговаривать словами. Они, как и мы, должны иметь бесконечное число слов, и, соответственно, рост словаря с возрастанием длины текста должен подчиняться той же закономерности. Тогда мы сможем выделять их сигнал на фоне множества разных шумов, издаваемых другими, неразумными объектами.  

«Разумеется, эта система еще несовершенна, ее можно и нужно улучшать. Мы хотим построить такую модель, которая объяснит всё сразу: и число разных слов, и число слов, встретившихся один раз, то есть все совокупности статистик текста, которые мы наблюдаем, — говорит Артём Ковалевский. — Кроме того, хочется сделать большое исследование на разных языках. Я думаю, что на маленьких текстах (порядка одной-двух тысяч слов) всё будет хорошо работать, а вот в более длинных могут появиться какие-то особенности, и это дополнительно надо изучать. Мне хотелось бы пригласить лингвистов, математиков, программистов принять участие в этом исследовании».

Диана Хомякова

В Национальном медицинском исследовательском центре имени академика Е.Н. Мешалкина состоялась двухдневная научно-практическая конференция «Донорство и трансплантация органов в Сибирском и Дальневосточном федеральных округах: проблемы и перспективы». Мероприятие прошло при поддержке Российского трансплантологического общества.

При различных тяжелых заболеваниях внутренних органов надеждой на сохранение жизни пациента является трансплантация донорских органов. Помимо спасения неизлечимых больных клиническая трансплантология решает задачи по достижению длительного выживания пациентов, их медицинской и социальной реабилитации. После пересадки сердца, почки, печени люди имеют возможность вернуться к социально активной жизни, создать семью, планировать рождение детей.

Важной составляющей развития здравоохранения в России является создание эффективной сети медицинских учреждений, осуществляющих донорство и трансплантацию органов, что обеспечит население доступной медицинской помощью в соответствии с реальной потребностью.

Ежегодно в России требуется около 10 тысяч органов для трансплантации, и только 1,5 тысячи пациентов получают необходимую помощь. Потребность в пересадке сердца — 1 тысяча, почек — 7-8 тысяч, печени — 2 тысячи операций в год. По статистике 60% пациентов погибают, так и не дождавшись донорского органа.

«В Новосибирске около 150 потенциальных доноров в год. Это пациенты с тяжелым повреждением головного мозга, в глубокой коме, у которых в случае констатации смерти головного мозга возможно мультиорганное изъятие. Однако в 2017 году в Новосибирске выполнено лишь 14 трансплантаций. Это связано со слаборазвитой координационной службой органного донорства. Ее роль заключается в выявлении потенциальных доноров, контроле за донорскими базами, обучении специалистов. В случае если у потенциального донора констатирована смерть головного мозга, служба обязана сохранить органы и оперативно доставить их в медицинское учреждение, где выполняют трансплантацию. В Центре Мешалкина лист ожидания пациентов на пересадку сердца ежегодно обновляется примерно на 25% за счет тех, кто не дождался операции. Необходимую помощь получают не более 10 человек в год», – констатирует руководитель центра хирургии аорты, коронарных и периферических артерий НМИЦ им. ак. Е.Н. Мешалкина, главный трансплантолог Сибирского федерального округа Александр Михайлович Чернявский.

На конференции эксперты в области органного донорства обсудили проблемы, препятствующие развитию системы органного донорства в Российской Федерации, и способы их решения. Лекторы представили подробный анализ отечественной трансплантологии, обсудили особенности ведения больных с критической сердечной и печеночной недостаточностью, специфику организации органного донорства в регионах. Участники мероприятия ознакомились с особенностями ведения реципиентов сердца в послеоперационном периоде, свойствами иммуносупрессивной терапии, возможностями механической поддержки сердца как «моста к трансплантации». Дискуссию вызвала тема совершенствования законодательства в области правового регулирования органного донорства в РФ. Обсуждалось создание рабочей группы по проработке нормативных вопросов в организации логистической службы.

«При транспортировке донорских органов из отдаленных регионов врачи сталкиваются с рядом трудностей. Доставка осуществляется на самолетах гражданской авиации: специалисты, занимающиеся забором и транспортировкой органа, проходят регистрацию и досмотр в аэропортах на общих условиях, подстраиваются под расписание рейсов. Необходимы регламентирующие документы, в которых будут закреплены особые условия для транспортировки донорских органов. В процессе должна быть задействована не только гражданская авиация, но и воздушный транспорт МЧС, санитарная авиация», – комментирует Александр Михайлович.

В заключительный день конференции директор Центра академик РАН Александр Михайлович Караськов и главный внештатный специалист Минздрава России по трансплантологии, академик РАН Сергей Владимирович Готье подписали соглашение о научно-практическом сотрудничестве между Центром Мешалкина и Национальным медицинским исследовательским центром трансплантологии и искусственных органов имени академика В.И. Шумакова. В рамках договора планируется сотрудничество в сфере донорства и трансплантации органов, биомедицинских технологий, клинической, образовательной, научной и методической деятельности.

Дарья Семенюта

Накануне Форума СИИС-2018 руководитель департамента информатизации и развития телекоммуникационных технологий Новосибирской области Анатолий Дюбанов рассказал о развитии «умного региона», областных успешных проектах, ожиданиях от форума и создании лифта для транзита ИТ-решений на федеральный уровень.  

- Как технологии смарт-сити могут отразиться на жизни обычного горожанина?

- Комфорт и качество жизни оцениваются по технологиям, которые мы используем каждый день. Когда-то сотовый телефон был в новинку, а сейчас трудно себе представить, как можно без него обойтись. Модные ИТ-тренды превращаются в насущные потребности. Например, человек воспринимает свое жилье как комфортное только при определенных условиях. Без стиральной машины и электрической плиты арендуемая квартира ему не подходит. В технологиях то же самое – идет пересмотр ценностей для требования комфорта. Если интернет-провайдер не может завести нормальный широкополосный интернет в поселок, то бизнесмен не раз подумает, стоит ли ему приобретать там коттедж. В квартирах появляются умные розетки, умное освещение и умные замки. Это вызов для строителей, потому что дешевле всего предусматривать такие технологии на этапе стройки. И также сигнал для разработчиков.

- Получается, что общество само делает заказ на такие смарт-решения.

- Я бы сказал, что это двусторонний процесс. И со стороны общества, и со стороны разработчиков. Компании пытаются угадать потребности завтрашнего дня.

Вспомните, как воспринимали iPhone вначале. Все говорили, что без кнопок будет неудобно. А сейчас все пользуются смартфонами. Кто угадал, тот и заработал на сформированной потребности и идее.

Стремительное движение технологий происходит на основе скоростных каналов связи. Сами по себе датчики бессмысленны, если они не могут передать сигнал в сеть. Сегодня мы подошли к той точке, когда технологии передачи данных и сами датчики стали бюджетными. Сети 5 G ждут технологической готовности, чтобы дать людям новые сервисы. И завтра лавина спроса увлечет за собой тех, кто был еще не готов. Точно так же пять лет назад в аэропортах страны отдельных пассажиров, стоящих в очереди, просили пройти электронную регистрацию. И они быстро это освоили.

- Считаете ли вы Новосибирскую область успешным регионом с точки зрения развития технологий «умного города», «умного региона»?

- У нас есть ряд важных достижений, которыми мы можем гордиться. В частности, это областная программа 500+, для России она уникальна и рассчитана для жителей поселков с населением свыше 500 человек. Очевидно, что смарт-сетей не бывает без доступа в Интернет. И если в городах Сибири и больших поселках нет проблем со скоростным доступом в сеть, то на периферии другая ситуация. Туда не хотят идти операторы, им экономически не выгодно. И без господдержки там не обойтись. Представляете себе скорость в сельской школе 256 Кбит/с! Мы финансируем эту областную программу в течение двух лет, договариваемся с Ростелекомом, чтобы он подключал и эти районы. А ведь есть еще и более мелкие деревни с населением 250-500 жителей, туда тоже должна прийти качественная связь и новые возможности.

- Можете привести несколько ярких примеров использования информационных технологий для управления нашим регионом?

- Успешный пример - информационные технологии в системе здравоохранения. Например, система льготного лекарственного обеспечения. Система позволяет врачам спланировать закупку, быстро дать ответ о наличии лекарства. Мы также приступили к решению задачи по электронной записи к врачу через портал госуслуг. Раньше она была организована через единый номер 124, но сейчас мы стараемся всех мотивировать записываться к врачу на портале. Понятно, что бабушки в деревнях не смогут записаться в свою больницу, они придут ногами. И нужно предусмотреть окна для таких пациентов. Еще можно выписать электронный больничный. Также стоит сказать про службу 112. Было бы хорошо не сталкиваться с чрезвычайными ситуациями. Но с технологической точки зрения мы гордимся этим проектом. Все специалисты работают очень оперативно.

Еще один значимый проект - региональная геоинформационная система. Тут мы сотрудничаем с рядом компаний. И считаем, что не надо все делать самим. Наши партнеры - Дата Ист и 2ГИС. Приоритет отдаем новосибирским компаниям.

Во-первых, так мы развиваем свои ИТ-компании, а во-вторых, можем быстро получить техподдержку. Дата Ист оказывает большое влияние на концепцию развития региональной системы. Сейчас у нас много задумок. Хотим сделать смарт-приложение, чтобы жители видели не только аварии, отключения, но и все региональные события и могли участвовать в них. И такое приложение должно быть доступно не только Новосибирску, но и другим муниципалитетам области.

- Какие факторы в НСО сдерживают потенциал роста смарт-сити? Как изменить ситуацию?

- Высокие ожидания от государства по целевым программам. Сами компании проявляют низкий уровень активности. Нам нужны те, кто может менять правила и обладает отраслевыми компетенциями. От того, что мы автоматизируем бюрократию, ее меньше не станет. Если же пересмотреть правила и механизм принятия решений, то что-то может поменяться. Например, сейчас видны большие сдвиги в управлении загсами. Все документы надо не просто уложить в базы, но и подписать электронной подписью. Если появится ошибка, то человека будет легко найти, степень ответственности возрастает. Вообще, сейчас мы идем к обществу нового уклада, где информация имеет ценность. Еще лет 10 назад люди могли запросто сообщать свои пароли, а сейчас детей в школах учат не раскрывать своих персональных данных в соцсетях. Что касается развития смарт-сити, то нам нужно развивать частно-государственное партнерство. Так, в Барселоне была интересная история смарт-сити, связанная со сбором мусора. Один инвестор поставил датчики по всем мусорным бакам за свои деньги и уже за год получил экономию на транспорте. Не надо ждать, когда государство поставит задачу. Пароходы с деньгами сами не придут. Операторам нужно перерастать в сервисные компании и «танцевать» от запросов клиента, самим проявлять инициативу.

- Все новые технологии всегда вызывают непонимание общества. Как оптимальным образом развивать смарт-сити и делать людей союзниками?

- Чтобы быть союзниками, надо развивать приложение с обратной связью. Союзники всегда слышат друг друга. Однако принцип принятия решения большинством тоже непрост. Нельзя снять всех конфликтных ситуаций. Кто-то проголосует за строительство космодрома на территории Новосибирска, а кто-то - за возведение нового моста. И мы понимаем, что, если большинство выберет мост, другие 40 процентов не смогут реализовать свое желание полететь в космос. И так же с ИТ, не всегда все понимают инструментарий и новые технологии.

- Внедрение смарт-сити предполагает и подготовку профессиональных кадров для цифровой экономики. Как планируется решать кадровые задачи?

- По статистике больших проблем с ИТ-кадрами на территории Новосибирской области нет.

Потому что Новосибирск - город студентов. Несмотря на отток специалистов в другие регионы, наш город будет оставаться лидером подготовки ИТ-кадров. Тем не менее, надо развивать вузовское направление. Сейчас айтишников готовят в НГУ, СибГУТИ, НГТУ, СГУПСе, СГУГиТе. Не могу сказать, что у всех все чудесно с качеством программ. Много бюрократических вещей, связанных с изменением плана обучения.

А ведь если мы посмотрим, какие тренды в ИТ были два года назад, то увидим, что все было обращено к облачным технологиям. А сейчас blockchain, наоборот, антиоблачные технологии. А что изменилось в образовании? Ничего.

Искренне верю, что наши вузы должны быть центрами этих изменений, они должны работать в связке с институтами, доходить до отраслей и производств. Как это развивается в Оксфорде, Кембридже. У нас НГУ тоже плотно сотрудничает с НИИ. Считаю, что не стоит разрушать знаменитый Лаврентьевский треугольник – «кадры-наука-производство».

- Все технологии должны работать на благо людей – повышать уровень их безопасности и жизни, прозрачности управления и т.д. Какие задачи еще предстоит решить, а что уже выполнено?

- Планов много. Рынок должен стать двигателем смарт-технологий, а государство - стимулировать инновации и обеспечивать инфраструктурные решения. На портале госуслуг мы стараемся упростить взаимодействие с нашими гражданами. Будем и дальше расширять перечень услуг. У пользователей смартфонов интернет-трафик растет гораздо быстрее, чем у пользователей других устройств. Соответственно, надо развивать мобильные платформы. Свою роль видим и в формировании единой архитектуры по смарт-сити. В вузах уже появляются кафедры по этому направлению, например, в СибГУТИ. Планируем консолидировать все решения на одной платформе, чтобы было проще находить нужные компании, обеспечивать прозрачность процессов. Еще есть другие важные проекты - по развитию искусственного интеллекта, комплексной системе экстренного оповещения населения.

- Что ожидаете от Форума и конференции смарт-сити?

- Основная тема обсуждения не уникальна. Сейчас на многих площадках говорят про цифровую экономику. Но на форуме СИИС мы хотим обсуждать не эту мега задачу целиком. Нам интересна роль региона и его возможности в цифровой трансформации экономики. Нам надо ответить на вопрос – как сделать технологический лифт транзита технологий на федеральный уровень. Важно, чтобы регион был заметен по разработке, опыту реализации определенных технологий. А самим надо понять, куда двигаться дальше. Второй момент, вместе с компаниями мы создаем проектную группу, которая будет заниматься умным регионом. Это могут быть резиденты Академпарка, члены ассоциации СибАкадемСофт - все, кто имеет компетенции и интерес.  

- Какие пожелания можете сказать участникам Форума СИИС?

- Главное пожелание - сформулировать проблемы и задачи. А через год встретиться и сказать: «Мы правильно предсказали вектор развития». Хочется, чтобы участники в ходе мозгового штурма нашли ответы на свои вопросы. Да, потенциально мы крутые и умные. Но, главное, чтобы потенциал был реализован в деле. Тогда мы сможем повлиять на цифровую экономику глобально.

Беседовала Екатерина Вронская

Академик РАН Владимир Накоряков умер в возрасте 82 лет в воскресенье, сообщили ТАСС в пресс-службе Сибирского отделения РАН. Он был специалистом в области теплофизики и физической гидродинамики, разработанные им теории применялись при решении задач нефтяной отрасли.

Владимир Накоряков посвятил свою научную деятельность изучению теоретических основ теплоэнергетики, теплофизики и гидромеханики гетерогенных (состоящих из нескольких фаз - прим. ТАСС) систем, сообщается на сайте РАН.

Ученый впервые получил расчетные зависимости для теплообмена тел цилиндрической и сферической формы в звуковом поле, открыл и построил теорию распространения волн в двухфазных средах. Созданная им теория фильтрации при больших скоростях помогла в решении задач, связанных с получением большего объема нефти из пластов.

Владимир Накоряков родился в 1935 году в Одессе. Окончил Томский политехнический институт. Работал ректором Новосибирского государственного университета, заместителем председателя президиума Сибирского отделения Академии наук СССР, возглавлял Институт теплофизики СО РАН. Действительный член АН СССР с 1987 года, академик РАН - с 1991 года.

Когда он руководил в 1987-1997 годах Институтом теплофизики СО РАН, то организовал научное направление, посвященное созданию нового поколения энергетических и энергосберегающих технологий и установок, а также экологически чистых энергостанций.

Владимир Накоряков являлся лауреатом госпремий СССР и РСФСР, членом Американского общества инженеров-механиков и Американского физического общества. В течение четырех лет подряд был экспертом Нобелевского комитета по специальности «Физика». В 2007 году академик Накоряков стал лауреатом премии «Глобальная энергия», которую неофициально называют «энергетическим Нобелем».

Владимир Елиферьевич был очень демократичным человеком, об этом говорит следующий факт. В 1984 году студентов НГУ стали призывать в армию. Каждому призывнику вручали открытку (с обращением ректора) с уже написанным обратным адресом НГУ и наклеенной маркой, на которой каждый воин-студент мог написать свое новое место службы и сообщить об этом в университет.

«Я пришел к Владимиру Елиферьевичу, чтобы он подписал предварительный вариант (открытки-обращения), а затем эту подпись собирались прокатать на ротапринте. Но Накоряков ответил мне, что будет подписывать каждое обращение отдельно. Я ему с удивлением говорю: "Владимир Елиферьевич, вы подумайте, ведь надо же подписать порядка шестисот экземпляров!" Но ректор твердо сказал: "Ничего страшного, ведь это мои студенты. Ты принеси мне вечером, я все подпишу". И он действительно все до единого обращения подписал собственноручно. Вот такое было отношение Владимира Елиферьевича к студентам…»,  – вспоминает Дмитрий Верховод, который в те годы был заместителем секретаря комитета ВЛКСМ вуза.