Пока в России разворачивалась дискуссия на тему, стоит ли нам оставаться в Болонском процессе, вопрос решился сам собой. Как заявил замглавы Минобрнауки Дмитрий Афанасьев во время расширенного заседания комитета Совета Федерации по науке, образованию и культуре, «Болонская группа объявила решение прекратить представительство России и Республики Беларусь во всех структурах Болонского процесса».
Для тех, кто вдруг не в курсе, что это такое, напомню. речь идет о системе высшего образования, построенной на базе положений декларации «Зона европейского высшего образования». Наша страна присоединилась к Болонской системе в сентябре 2003 года на берлинской встрече министров образования европейских стран. Но, по оценкам экспертов, так до конца в нее и не вписалась, ограничившись введением двухуровневой системы обучения в вузах (бакалавриат и магистратура) и признанием ученых степеней, полученных в других странах, входящих в эту систему.
Также, на протяжении почти всего времени участия нашей страны в Болонском процессе звучала довольно аргументированная его критика. Вот, к примеру, мнение, ректора Университета Дмитрия Пожарского, д.и.н. Сергея Владимировича Волкова.
– Мне лично нравилось в Болонской системе наличие лишь одной действительно «ученой» степени – PhD (по социальному смыслу равной нашей кандидатской), свидетельствующей, что обладатель ее есть вполне самостоятельный состоявшийся исследователь, а больше в науке ничего и не нужно. Наше «докторство» я всегда считал в этом смысле совершенно лишним. Между тем, с самого начала было ясно, что наши докторские степени отменять отчаянно не хотят, и для людей, желающих заниматься наукой, возникло на пути еще одно ненужное звено в виде магистратуры - необходимость терять лишний год и нервы, чтобы туда еще взяли после института, а потом еще все равно в аспирантуру.
Все прочие бакалавры в условиях, когда наряду с ними одновременно существуют «специалисты», не стали восприниматься как лица «с высшим образованием». И не потому, что действительно «недоучки» (все равно 90% тех, кто учился 5 лет, ничем не лучше – «высшее образование» давно профанировано), а потому что при одинаковой «формальности» дипломов для работодателя 5 все равно выглядит солиднее 4.
Наконец, венцом идиотизма стало принятие схемы 4+2, которая вообще-то Болонской системе не соответствует (там предполагается либо 3+2, либо 4+1), это какое-то самородное изобретение, которое выглядит сущим мазохизмом. Во всем этом, может, и был бы смысл, если бы она действительно стала единственной и при соотношении бакалавр-магистр примерно 10:1. В этом случае она бы, по крайней мере, выполнила крайне необходимую социальную функцию сегрегации, выделив сколько-то реально «продвинутых» из общей массы «с высшим образованием». Но, насколько я знаю, очень быстро численность магистров стала искусственно форсироваться.
В итоге, мы получили скорее «Болонскую недосистему», когда в «фирменном стиле» дело сделано было наполовину в каком-то химерическом стиле. Ну а теперь, в текущих реалиях, она выглядит совершенно неуместно на нашем образовательном ландшафте.
Как отмечают другие эксперты, выход из Болонской системы на практике для нашей страны может означать отказ от двухуровневой системы обучения и возврат к прежнему подходу, когда студент проходит полный объем обучения по специальности и получает диплом специалиста вместо степеней «бакалавр» и магистр». Причем, если сейчас, после бакалавриата студент может выбрать магистерскую программу совсем по другой специальности, то обучение «по специалитету» такой возможности не предусматривает. Еще одно возможное последствие заключается в том, что наши дипломы перестанут признавать в других странах-участницах Болонской системы (что во многом уже происходит на практике), а у нас не будут признавать дипломы, полученные за рубежом. Впрочем, важно даже не то. От чего мы (добровольно или вынужденно) откажемся, а то, чем мы это заменим. Приведу еще одну точку зрения, профессора Новосибирского педагогического университета, научного сотрудника НГУ и ТГУ, д.и.н. Андрея Павловича Бородовского.
– Я крайне негативно оценивал идею участия нашей страны в Болонской системе. Советская система образования, при всех ее идеологических издержках, была намного лучше, что показала история всего ХХ века. Цель участия в Болонском процессе была вполне конкретной: чтобы наши дипломы котировались за рубежом. И когда эта цель фактически не была достигнута, чиновники потеряли к нему интерес. Поэтому, если мы выйдем из него, я думаю, будет иметь положительный эффект.
Другое дело, что нужно оценить реальный ущерб, нанесенный системе российского образования в последние десятилетия, а он, поверьте, достаточно значительный. По крайней мере, в области гуманитарных наук, в которой я преподаю. В образовательном плане очень сильно сократилась доля собственно научных дисциплин. Если говорить про исторические факультеты, сильно сократили преподавание археологии, источниковедения, разных курсов по методам исторических исследований. А это же базис, на котором стоит высшее образование. И в результате, его качество резко просело. Когда я еще в начале своей педагогической карьеры преподавал в ПТУ, то видел у многих учеников проблему с изложением своих мыслей. Они просто не могли дать четких формулировок по заданной теме. Сегодня, я вижу такую же проблему у студентов гуманитарного направления Вузов. Но это же недопустимо!
Повторю, нам нужна реальная оценка качества образования в российских вузах. И если мы говорим о создании замены Болонской системы, надо опираться на национальные разработки в области образования, которые в России уже имеют более чем трехсотлетнюю традицию. Причем, это не подразумевает какую-то изоляцию, отказ от использования мирового опыта.
В нашей традиции нормально было брать из-за рубежа все лучшее, а не сомнительное. В XVIII – XIX веках мы заимствовали элементы немецкой, французской системы образования, встраивали их в наши реалии, но так, что это шло на пользу российскому образованию. Нам надо вернуть этот подход вместо слепого копирования каких-то систем, без их детально и стратегического анализа. Ведь в случае с Болонской системой – ее можно назвать своего рода экспериментом, новацией, поскольку основные ее принципы сформированы в конце прошлого века. И сейчас результаты ее внедрения критикуют не только у нас в стране, но и многие зарубежные эксперты.
Еще один важный момент. Сейчас в образовательной системе очень много имитации деятельности, нацеленной на выполнение показателей для очередного отчета. И очень мало реальной работы, направленной на достижение долгосрочного результата. Надо эти приоритеты менять местами. Иначе неважно, как будет называться новая образовательная система, сколько в ней будет ступеней и так далее. Потому что на выходе мы все равно будем получать специалистов с дипломом, но без реально качественной подготовки и наличия необходимых фундаментальных знаний.
Некоторые намеки со стороны власти о том, каким курсом будут идти изменения в системе высшего образования уже прозвучали. Прежде всего, начнется плавное возвращение специалитета. К 2023 году в России количество программ специалитета увеличится, тогда как количество программ бакалавриата и магистратуры будет сокращено, предупредил Фальков. Но полностью избавляться от них не будут, видимо, оставив этот вопрос на усмотрение самих вузов. Что получится из такого «совмещения» стандартов, покажет время.
Сергей Исаев
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии