Прошедший «Технопром-2016» не обошелся, конечно же, без темы освоения северных нефтегазовых месторождений. Проблему емко и доступно обозначил на одной из секций Форума научный руководитель Института нефтегазовой геологии и геофизики СО РАН академик Алексей Конторович. Он обратил внимание на то, что в течение нескольких десятилетий – с 1930-х годов прошлого века – мы развивались по одной характерной парадигме: последовательном освоении всё новых и новых нефтегазоносных провинций. «Начиная с Северного Кавказа, мы шли на Волгу, Урал, затем – в Западную и Восточную Сибирь, далее – на шельфы Охотского моря», – отметил ученый.
Правда, дальнейшее продвижение к труднодоступным северным месторождениям сдерживается рядом факторов, включая отсутствие надлежащих технологий. По мнению Алексея Конторовича, к такой ситуации в чисто техническом плане пока в мире не готов никто: «Заявления о том, будто такие технологии есть у Норвегии или Канады – это всё рекламные ролики. Они все там работают в зонах, не покрываемых круглогодичными или многолетними льдами. Та Арктика, с которой нам придется работать в Карском море и других северо-восточных морях, – это совсем другая Арктика. И технологий для работы в этих зонах пока ни у кого нет».
В таких условиях Западная Сибирь, по словам академика, останется главной нефтяной базой страны почти на весь XXI век.
«По крайней мере – до 2070-х годов. В Арктике мы начнем работать не раньше середины века, но готовиться технологически мы обязаны уже сейчас. Если мы будем рассчитывать только на покупку технологий, то мы постоянно будем жить в мире санкций и подглядываний, когда нам что-то подадут», – уточнил он.
В свете сказанного Алексей Конторович обратил внимание на технологию добычи сланцевой нефти, успешно применяемой сейчас американцами. У нас эти технологии разрабатывались еще в 1960-е годы, однако потребностей в них в то время не было, поскольку тогда существовал избыток традиционной нефти. Поэтому специальных научных исследований в данной области не велось. Но сегодня, уточнил ученый, ситуация начинает меняться: добыча на освоенных ранее месторождениях начинает снижаться, а к 2040 году упадет вдвое. Стало быть, заключает академик, необходимо осваивать новые месторождения, доводя до соответствующего уровня технологии добычи. Эта необходимость, считает он, продиктована тем, что еще как минимум полвека нефть, газ и уголь будут основными источниками энергии.
Главным объектом освоения Алексей Конторович считает Баженовскую свиту. Сегодня это месторождение считается самым богатым источником углеводородов. По самым скромным оценкам, там находится не менее 20 млрд тонн извлекаемой нефти. Это почти столько же, сколько было извлечено нами за указанные десятилетия! По другим же оценкам, Баженовская свита содержит нефти порядка 40-50 млрд тонн. Это больше, чем в Персидском заливе! Но, чтобы извлечь эту нефть, подчеркивает Алексей Конторович, нужна хорошая наука и хорошие технологии.
«Я должен с грустью сказать, что такой науки и таких технологий сегодня в России практически нет. И если мы не будем всерьез этим заниматься и финансировать эту науку, то наше будущее становится темным и неясным. Россия будет во мгле», – констатировал ученый.
Нефть, которая там залегает, похожа на пластилин, находящийся на глубине нескольких километров. И никакие технологии, которые сейчас используются, там применить нельзя, утверждает он. Для разработки новой технологии потребуется интеграция геологов, геофизиков, физиков, химиков, горных механиков, а также «айтишников». Нужны дорогостоящие стенды и лабораторные эксперименты.
Алексей Конторович напомнил, что американцы потратили на технологию сланцевой нефти тридцать лет и вложили тридцать миллиардов долларов. Правда, указанная программа окупилась с начала добычи нефти в течение 5-6 лет. У нас же сейчас нет ни таких денег, ни времени. «На решение этой проблемы нам отпущено 10-12 лет максимум», – утверждает Алексей Конторович. Для решения задачи нужна мощная государственная программа (с привлечением бизнеса). И тогда, считает ученый, Россия будет обеспечена традиционным энергоносителем до конца столетия. А для этого, как мы понимаем, необходимо, чтобы данной проблемой озаботилось руководство страны и руководство нефтегазовых компаний. В марте этого года соответствующие предложения были донесены до главы государства Владимира Путина. Президент РФ лично принял Алексея Конторовича, получив от него десять аналитических записок, которые были отправлены по соответствующим инстанциям.
В принципе, изложенная позиция относительно развития нефтегазового комплекса выглядит логичной и убедительной. И можно было бы абсолютно во всем согласиться с уважаемым академиком, если бы не одно «но». Точнее, если бы не один небрежно брошенный тезис, согласно которому «расчет на возобновляемые источники энергии в условиях российского климата – это иллюзии».
Иначе говоря, нефть и газ – «наше всё». И веской причиной такой привязанности страны к традиционным энергоносителям якобы является наш суровый климат.
Не исключаю, что подобные «истины» наши академики доносят и до руководителей страны во время личных встреч. Поэтому неудивительно, что альтернативная энергетика у нас до сих пор финансируется, что называется, «по остаточному принципу», а ее доля в генерации (в отличие от европейских стран) ничтожно мала (составляет буквально доли процента). И так ли уж в том виноваты наши климатические условия?
Здесь бы я обратил внимание как минимум на три момента.
Во-первых, Россия – слишком большая страна, чтобы можно было вот так безапелляционно ссылаться на некий особый «российский климат». Согласимся, что климатические условия густонаселенного юго-запада страны значительно отличаются от огромных и малонаселенных территорий северо-востока. Далеко не вся страна расположена в тундре. Не думаю, что климат, например, Ленинградской области намного суровее климата соседней с ней Финляндии, а в Волгоградской или в Астраханской области солнца меньше, чем в Германии. Полагаю, что геологи хорошо разбираются в географии, в том числе и в экономической. Поэтому, оценивая концентрацию основной массы населения РФ, говорить о том, что климат-де не дает нам возможности развивать альтернативную энергетику, мягко говоря, не совсем научно. В последнее время тезис о «суровости» наших природно-климатических условий уже успели довести до комизма. Вспомним недавнее «эпическое» признание мэра города Владимира: «Ну не приживается у нас асфальт, отторгает его земля наша». Полагаю, что совсем не к лицу заслуженным академикам давать повод для подобной демагогии.
Во-вторых, еще лет двадцать назад такой же скептический настрой был и в отношении европейских программ развития альтернативной энергетики. Мол, всё это «баловство и ненадолго» (кто-то считает так и по сию пору). Однако буквально за последнюю пару лет генерация на основе ВИЭ убедительно доказывает свое право на жизнь. Так, в Германии 8 мая этого года тарифы на электроэнергию ушли в отрицательную зону из-за того, что за счет солнца и ветра было получено беспрецедентное количество электроэнергии (доля генерации от ВИЭ составила 87%). Кроме того, напомню, что аналогичный скепсис еще совсем недавно высказывался и в отношении добычи сланцевой нефти и газа. Сегодня, когда американские добытчики вышли на приемлемую рентабельность, сланцевую нефть и газ уже не называют «авантюрой».
В-третьих, амбициозные проекты освоения северных недр, о чем еще два-три года назад трубили как о величайших свершениях, обещая вложить в это дело не менее триллиона рублей (по курсу двухлетней давности), сегодня уже не вызывают былого воодушевления. Почему? Да потому что решение о начале их освоения делалось с прицелом на неумолимое удорожание нефти и газа. Кто помнит, глава «Роснефти» два года назад называл цифру в 200 долларов за баррель. Сегодня баррель нефти опустился до 50 долларов. Эта та цена, при которой капитальные вложения в такие месторождения становятся не окупаемыми. И ситуация на нефтяном рынке остается неопределенной до сих пор. А, учитывая зависимость российского бюджета от цен на нефтяном рынке, трудно сказать, откуда возьмутся деньги на подобные проекты. Причем – в условиях санкций, когда нашим нефтегазовым гигантам перекрыли кредитные линии!
И, наконец, пример с американской программой добычи сланцевой нефти работает совсем не в нашу пользу. Дело в том, что американцы готовили свою «сланцевую революцию» для того, чтобы уменьшить зарубежные закупки ДОРОГОЙ (в те годы) нефти, покрывая собственные потребности. Их расходы окупились благодаря тому, что к моменту запуска технологии нефть снова стремительно подорожала (до 140 долларов за баррель). У нас же ситуация обратная, поскольку мы ориентированы не на закупку, а на продажу нефти. Иначе говоря, указанные проекты по добыче углеводородов абсолютно никак не связаны с реализацией наших собственных потребностей в энергоносителях. Это еще одна попытка удержать на мировом уровне статус «энергетической державы». И не более того. Из чего следует, что буря скважины, мы параллельно вгоняем себя в зависимость от мировой нефтяной конъюнктуры (а равно и от зарубежных кредитов, без которых нашим нефтегазовым компаниям не поднять ни один серьезный проект). И даже если принять тезис академика Алексея Конторовича насчет того, что в нашей стране энергетика на основе ВИЭ – это «иллюзия», то на Западе (где сосредоточены наши основные покупатели нефти и газа), она уже давно стала реальностью. А что там будет через десять лет, трудно вообразить даже писателям-фантастам.
Олег Носков
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии