МГЭИК ошибается?

Отрицать консенсус по вопросам антропогенного воздействия на климат совершенно бессмысленно. Этот консенсус недвусмысленно сказывается на появлении соответствующих международных конвенций, направленных на ужесточение нормативов по выбросу углекислого газа. Поэтому говорить о том, будто данный тренд идет в отрыве от мнения современной науки - совершенно некорректно. Не стоит лукавить: не будь согласия в рядах ученых, его никогда бы не возникло и среди политиков. И в этом случае именно политика движется в фарватере научных идей, а не наоборот.

В то же время необходимо понимать, что в самой науке не может быть незыблемых истин и священных догм, с которыми необходимо соглашаться любому ученому. Как раз наоборот: борьба за истину неизбежно предполагает свободные дискуссии и столкновение мнений, взглядов, позиций и даже целых теорий. Для науки такое положение вещей является нормальным и, скорее всего, - необходимым. Научный прогресс невозможен без проверки даже самых, казалось бы, правильных теорий, «на прочность». И если под напором убедительных аргументов подобные теории рушатся, это отнюдь не означает, будто рушится сама наука. На самом деле, здесь возможен переход на новый, более высокий уровень осмысления той или иной проблемы.

В свете сказанного мы не можем пройти мимо критических высказываний в адрес теории глобального потепления. Каким бы прочным ни был на сегодняшний день консенсус по этому вопросу, существует довольно стойкая группа «аутсайдеров», продолжающая открывать общественности «свет» на те факты и явления, мимо которых якобы проходят борцы с выбросами СО2. Недавно в Сети появилась целая серия критически высказываний в отношении Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК). Какие истины доносят до нас критики «парниковой» теории?

Для начала внесем важное уточнение. Дискуссия не сводится только лишь к обсуждению прогнозов – идет ли дело к потеплению или к похолоданию? Ключевая проблема – каково влияние человека на изменение климата? Как мы знаем, отправной точкой сторонников глобального потепления является тезис об антропогенном характере данного процесса. Отсюда вытекают требования касательно ограничений на выбросы СО2. Фактически, под удар попадает вся традиционная энергетика, использующая ископаемое топливо. Вторым «эшелоном» идет традиционное сельское хозяйство (в основном – животноводство). Нетрудно догадаться, что именно такое развитие «зеленых» трендов совершенно не устраивает определенное количество участников рынка, чьи бизнес-интересы так или иначе связаны с добычей или использованием ископаемого топлива.  Отсюда возникает пристальное внимание к противоположным научным концепциям, ставящим под сомнение «вину» человека за климатические изменения.

Итак, в чем конкретно упрекают МГЭИК? Главный упрек в том, что эта организация якобы намеренно раздувает панику по поводу эмиссии СО2, переоценивая роль данного фактора. Дескать, углекислый газ не оказывает такого решающего влияния на климат планеты, как ему приписывают. Будто бы эксперты делают такой акцент намеренно, сознательно упуская из виду другие факторы. В частности, к парниковым газам относится и водяной пар, объемы которого в атмосфере Земли составляют 95% от общего объема всех парниковых газов.   Однако его роль явно занижается, тогда как именно он, полагают критики МГЭИК, должен являться главным «виновником» потепления. Отсюда делается вывод, что на фоне влияния водяного пара выстраивать прогноз о климатических изменениях исключительно на расчетах по углекислому газу, не совсем правильно.

Таким образом, МГЭИК обвиняют в предвзятости. По мнению критиков, водяной пар выпал из поля зрения этой организации по той причине, что его никак нельзя включить в ПОЛИТИЧЕСКУЮ ПОВЕСТКУ. Иными словами, если эмиссия антропогенного СО2 поддается корректировке, то по поводу водяного пара этого сказать нельзя. А значит, научная теория не будет в таком случае иметь какого-либо конкретного социального «приложения». Грубо говоря, она так и останется теорией, никак не связанной с политикой и жизнью общества.

Выдвинутое предположение дополнительно подтверждается тем, что МГЭИК якобы прекрасно осознает реальное положение дел, однако акценты в любом случае расставляет в соответствии со своими политическими установками. Допустим, эксперты исходят из того, что тридцатипроцентное увеличение концентрации СО2 за последние сто лет (с начала промышленной революции) обусловлено человеческой деятельностью. Критики же считают, что данное допущение условно, и оно не отражает объективной картины. Тем не менее, сторонники глобального потепления якобы придали этой условности абсолютное значение, тогда как на самом деле искусственные выбросы составляют не более 5% от естественных выбросов.

Еще один «убийственный» довод со стороны критиков МГЭИК касается периода времени, в течение которого СО2 остается в атмосфере. Сторонники «парниковой» теории определяют продолжительность данного периода в сто лет. Их оппоненты утверждают, что на самом деле речь идет о каких-то четырех годах. Иными словами, нас уверяют в том, что эксперты намеренно используют сомнительные модели для своих расчетов, на основании чего ими делаются пугающие прогнозы климатических изменений. Хотя куда полезнее было бы (уверяют нас критики) повергнуть ревизии саму методологию, используемую МГЭИК, поскольку данные по концентрации углекислого газа чрезмерно завышаются, а значит, происходит чрезмерное завышение роста глобальных температур.

В свете сказанного выражается скептическое отношение к тем мерам, которые призваны предотвратить опасные изменения климата. По мнению критиков, даже если удастся понизить содержание углекислого газа до уровня доиндустриальной эпохи, результат окажется настолько незначительным, что подобные мероприятия покажутся совершенно бессмысленными. Мало того, выводы противников «парниковой» теории диаметрально противоположны: на их взгляд, собранные данные убедительно показывают обратную зависимость, то есть не концентрация углекислого газа вызывает потепление, а наоборот – потепление ведет к увеличению концентрации СО2. Точнее, здесь якобы вообще не существует никакой корреляции. И вообще, отмечают критики, «возвращение» углекислого газа в атмосферу через сжигание ископаемого топлива может стать благоприятным фактором для роста лесов и увеличения урожая сельскохозяйственных культур. То есть нет никаких доказательств тому, будто СО2 приносит какой-то вред планете и человеку.  Как видим, вывод совершенно неожиданный, идущий вразрез с «генеральной линией» современного экологического движения.

Также вызывают нарекания у критиков и отчеты МГЭИК по содержанию парниковых газов. По их мнению, самым вопиющим фактом предвзятости экспертов является то, что в указанных отчетах отсутствует упоминание водяного пара. Нет, не потому, что эксперты не учитывают его роли, а потому, что человеческая деятельность очень слабо влияет на его образование. Принято считать, замечают критики, что водяной пар не оказывает прямого влияния на климат, поскольку является агентом обратной связи. По их мнению, антропогенные выбросы водяного пара, даже при всей своей незначительности, увеличивают его концентрацию в стратосфере, и тем самым вполне могут воздействовать на изменения климата. Тот факт, что специалисты из МГЭИК не уделяют должного внимания данному вопросу, лишний раз убеждает их в том, что «парниковую» теорию используют исключительно в политических целях, и к науке она уже не имеет никакого отношения.

Как я уже сказал, существование критики – нормальное состояние науки. Здесь, разумеется, необходимо отличать демагогию от подлинной научной аргументации. К сожалению, общественная ситуация в мире разворачивается так, что с обеих сторон появляются группы «фанатов», стремящихся утвердить свою точку зрения любой ценой. Самое печальное, что на этой волне заглушается голос самих ученых. Ведь глобальное потепление изучается уже несколько десятилетий, однако фанатичные сторонники этой теории абсолютно ничего не знают о ее создателях и об огромном пласте накопленных знаний. Мало того, они совершенно игнорируют как раз сугубо научные аспекты этой проблемы, а к своим противникам применяют пропагандистские клише.

В той связи стоит надеяться, что аргументированная критика «парниковой» теории подтолкнет хотя бы небольшую часть нашей образованной публики к изучению серьезных научных монографий. Поэтому роль этой критики совсем не сводится к тому, чтобы оказаться в лагере «благоразумных» аутсайдеров и воображать себя неким Галилеем наших дней (когда идешь наперекор безумному фанатизму толпы), а именно в том, чтобы тех же фанатиков обратить к рациональному и непредвзятому осмыслению проблемы.

Константин Шабанов