В Институте медицины и медицинских технологий НГУ стартовал новый научно-исследовательский проект «Разработка диагностической системы оценки церамидных профилей для детекции рисков реализации фенотипа ожирения». Проект реализуется при поддержке программы стратегического академического лидерства «Приоритет-2030», работы будут вестись на базе инфраструктуры нового кампуса НГУ, который строится в рамках национального проекта «Молодежь и дети».

Ожирение — это хроническое заболевание, сопровождающееся избыточным отложением жировой ткани в организме. По мнению экспертов Всемирной организации здравоохранения, ожирение — это неинфекционная пандемия XXI века.  Последние данные, предоставленные Всемирной федерацией ожирения (World Obesity Federation), показывают, что при сохранении текущих тенденций не менее 2,7 миллиарда взрослых людей к 2025 году (около 38% нынешнего населения планеты) будут страдать от избыточного веса. Из них у 177 миллионов будет диагностировано тяжелое ожирение, требующее медициной помощи.

При этом эффективность терапевтических подходов ограничена, а риск рецидивирования достаточно высок. В современном представлении ожирение имеет сложную природу и реализуется в результате взаимодействия множества факторов (наследственность, экология, поведение и др.). Таким образом в лечении и профилактике ожирения акцент должен быть сделан на персонифицированные предиктивные методики, которые смогут предотвратить реализацию фенотипа ожирения (совокупность внешних и внутренних признаков, свойств и характеристик организма). С данной точки зрения, особый научный интерес представляет изучение липидома человека (липидомом называют комплекс всех липидов в клетках, который позволяет получить комплексную информацию о состоянии здоровья организма с использованием методов масс-спектрометрии и биоинформатики).

«Исследования последних лет посвящены роли липидов в реализации фенотипа ожирения, что, вероятно, имеет ключевую роль в профилактике и лечении ожирения, при этом анализ липидома продемонстрировал не только многообразие липидов в различных биологических тканях, но и выявил комплексные взаимосвязи с ожирением и его осложнениями. По мере того, как эпидемия ожирения продолжает распространяться, а количество случаев метаболических заболеваний, связанных с ожирением, увеличивается, существует необходимость поиска новых диагностических маркеров и целей для терапевтического вмешательства, чтобы изменить сложившуюся ситуацию, на что и направлена работа научно-исследовательского проекта «Разработка диагностической системы оценки церамидных профилей для детекции рисков реализации фенотипа ожирения», — рассказала о целях нового проекта Дарья Подчиненова, заместитель директора Института медицины и медицинских технологий (ИММТ) НГУ.

Представленное направление является перспективным с точки зрения профилактики хронических неинфекционных заболеваний, поиска новых терапевтических стратегий и новых молекул. На текущий момент в России не существует подобных диагностических систем.

«Наша исследовательская команда уже получила данные о том, что определенные комбинации церамидов (липидных молекул, вовлеченных в регуляцию жирового и углеводного обменов) обладают высокой диагностической ценностью в отношении реализации фенотипа ожирения. Требуется адаптация данных методик для того, чтобы мы могли использовать их в рутинной клинической практике», — добавила Дарья Подчиненова, руководитель проекта.

Научно-исследовательский проект реализуется совместно с ФГБОУ ВО СибГМУ Минздрава России, в команду проекта войдут сотрудники подразделений ИММТ НГУ, аспиранты и студенты.

«Разработка диагностической системы может занять некоторое время, но первый прототип планируется получить к 2026 году. Он будет включать в себя систему детекции церамидов и биоинформационный модуль, оценивающий риски реализации фенотипа ожирения, — пояснила Юлия Самойлова, профессор, директор Института медицины и медицинских технологий НГУ. — Это особенно важно с точки зрения реализации проектов технологического лидерства, которые запланированы в рамках федерального проекта «Создание сети современных кампусов». 

Пресс-служба Новосибирского государственного университета

Ученые Института динамики систем и теории управления имени В. М. Матросова СО РАН (ИДСТУ СО РАН, Иркутск) разработали новый язык паттернов для извлечения наборов записей из документных таблиц редактируемых форматов рабочих книг, текстовых документов, веб-страниц и других, сообщает издание СО РАН "Наука в Сибири" со ссылкой на институт.

"В рамках крупного научного проекта Министерства науки и высшего образования РФ в нашем институте исследуются вопросы первичной обработки табличных данных, представленных в открытых источниках государственного экологического мониторинга озера Байкал и Байкальской природной территории. Первичная обработка данных во многом определяет стоимость и достоверность результатов последующего анализа данных. По современным оценкам, до 80% рабочего времени аналитиков данных занимает именно этот этап", - отмечается в сообщении.

Отмечается, что при текущем уровне развития информационных технологий данные процессы в общем случае не могут выполняться без участия человека, однако автоматизация должна сократить число операций, в которых задействованы люди.

"Одним паттерном можно покрыть целый класс таблиц, созданных по одному шаблону. Например, таблицы с гидрохимической характеристикой грунтовой воды, публикуемые в ежегодном государственном отчете по экологическому мониторингу озера Байкал, содержат данные, собранные за определенные временные рамки, но при этом оформляются по одному шаблону, и поэтому их структура может быть описана одним RTL-паттерном (register transfer level, который моделирует синхронную цифровую схему - ИФ)", - говорится в сообщении.

"С помощью RTL-паттернов из коллекции государственных докладов "О состоянии озера Байкал и мерах по его охране" были извлечены данные, касающиеся загрязнений озера Байкал и Байкальской природной территории за период с 2016 по 2023 год", - говорит автор разработки, ведущий научный сотрудник лаборатории комплексных информационных систем ИДСТУ СО РАН Алексей Шигаров.

В настоящее время новый язык применяется в ИДСТУ СО РАН для извлечения информации, структурированной в виде таблиц и представленной в различных открытых информационных ресурсах по Байкальской природной территории и озеру Байкал с целью создания цифровой платформы экологического мониторинга окружающей среды БПТ и озера.

Читайте полностью: https://www.interfax-russia.ru/academia/news/specializirovannyy-yazyk-ob...

На прошедшем в августе XII Международном технологическом форуме «Технопром-2025» перспективам развития атомной энергетики был уделен отдельный круглый стол: «Эволюция атома: Природоподобные решения для повышения эффективности и безопасности атомной энергетики». Как мы неоднократно писали, российское руководство уделяет этой теме повышенное внимание, намереваясь существенно нарастить долю атомной генерации в общем энергобалансе страны. Россия располагает на этот счет весьма солидным интеллектуальным потенциалом, чтобы занять место лидера в области современных атомных технологий.  

Как мы знаем, сейчас во всем мире растет интерес к мирному атому. Показательно, что этот интерес пробудился после достаточно длительного периода спада, на что обратили внимание участники упомянутого круглого стола. Недоверие к атомной энергетике не в последнюю очередь связано с опасениями аварий и радиоактивного заражения. Однако атомные технологии не стоят на месте. Их поступательное развитие как раз должно привести к оптимальным решениям, исключающим негативные последствия. Мирный атом, уверяют ученые, в скором времени может стать совершенно «чистым» и безопасным.

У России на этот счет есть весьма серьезные заделы, о чем подробно рассказал вице-президент НИЦ «Курчатовский Институт» Александр Благов.

Он напомнил собравшимся историю развития технологий мирного атома в нашей стране, отметив, что предпосылки к зарождению данного направления были далеко не мирными. По сути, источником научно-технологического развития явились здесь большие стратегические вызовы, в том числе – угроза ядерной атаки на нашу страну.

«Создание атомной бомбы – нашего атомного щита – впоследствии выросло во многие направления, во многие области науки, которые сейчас выглядят вполне самостоятельно», - сказал Александр Благов. То есть военный атомный проект в итоге привел к созданию атомной промышленности, к развитию математических методов моделирования, к созданию атомного флота, к ядерной медицине, к ускорителям элементарных частиц, к источникам синхротронного излучения, к лазерам на свободных электронах и так далее.

Сразу после первого испытания атомной бомбы, пояснил докладчик, весь этот набор технологических решений был развернут в мирное русло. Несмотря на то, что первый атомный реактор создавался для того, чтобы наработать оружейный плутоний, его создание стало важным вкладом в зарождение атомной энергетики. Уже в 1954 году у нас заработала первая в мире атомная электростанция, подключенная к сетям. Параллельно, во второй половине 1950-х годов, зарождается такое направление, как термоядерная энергетика (реакция, основанная на синтезе легких элементов). В начале 1960-х годов создаются первые прототипы атомных энергетических установок для космических аппаратов (такими источниками энергии были обеспечены более тридцати спутников на низкой орбите). И конечно же, стоит напомнить, что Россия – единственная страна, владеющая атомным ледокольным флотом.

Еще один важный момент, связанный с атомной энергетикой. Работа с реакторами сильно продвинула вперед материаловедение. А без новых материалов не было бы и продвижения в космосе. То есть атомные технологии посодействовали развитию космической отрасли. Серьезный импульс со стороны атомной энергетики получило и математическое моделирование. Интересный момент. По словам Александра Благова, после того, как ввели мораторий на частичную (а потом и на полную) остановку атомных исследований, всё перешло в исследовательские расчетные лаборатории. «Американцы, - заметил Александр Благов, - очень надеялись на то, что они нас здесь обгонят. Но потом они сами признались, что в этом была их ошибка».

В общем, это весьма показательный пример, когда один проект, имеющий стратегическое значение, породил такое количество принципиально важных для нашей жизни направлений. И сегодня Россия, отметил Александр Благов, является ведущим мировым лидером в области атомных технологий и в атомной энергетики. К тому же мы занимаем второе место по минерально-сырьевой базе. По добыче урана Россия занимает третье место, а по его обогащению – первое!

«Сейчас мы эксплуатируем порядка семидесяти различных атомных энергоблоков, и строим еще двадцать шесть. Причем здесь Курчатовский Институт традиционно выполняет роль научного руководства. В частности, за последнее время мы осуществляли такое руководство при запуске семи энергоблоков», - напомнил докладчик. В качестве примера он привел Белорусскую АЭС, где в промышленную эксплуатацию уже введены два энергоблока.

Что касается этапов развития отрасли, то по словам Александра Благова, мы уже прошли несколько поколений, и сейчас говорим о четвертом поколении. Так, три года назад прошла торжественная церемония заливки фундамента реактора на быстрых нейтронах БРЕСТ-ОД-300. Данный проект активно развивается, что является принципиально новым этапом в развитии мирного атома. «Самое главное, - пояснил Александр Благов, - такие реакторы на быстрых нейтронах позволяют осуществить так называемый замкнутый топливный цикл. Здесь мы уже можем работать на отработанном в тепловых реакторах топливе, дожигая его. И в процессе работы такого реактора он дополнительно нарабатывает топливо – больше, чем потребляет. При его работе можно дожигать отходы, формируя новое определенное топливо».

Иными словами, для производства энергии здесь эффективно используются вторичные продукты топливного цикла (в частности, плутоний). Поэтому «быстрые» реакторы производят больше потенциального топлива, чем потребляют, и к тому же осуществляют утилизацию высокоактивных трансурановых элементов, вырабатывая при этом энергию.

Еще одно важное приложение современной атомной энергетики – создание атомных станций малой мощности. В каком-то смысле это также является развитием тех наработок, которые осуществлялись в «Курчатовском Институте». В настоящее время специалисты Института занимаются пилотным проектом атомной термоэлектрической станцией «ЕЛЕНА-АМ». Эта небольшая станция, по сути своей, является атомной батарейкой. Она позволяет вырабатывать до одного мегаватта электрической мощности и до 14 МВт – тепловой.

«Очень важно, - пояснил Александр Благов, - что такой объект полностью собирается в заводских условиях и потом устанавливается на определенное место, после чего подсоединяется к сетям. Она вполне может работать без каких-либо серьезных профилактических работ в течение, как минимум, двадцати лет, снабжая теплом и электричество небольшое поселение на тысячу человек».

Важно, что такая станция основана на эффекте прямого преобразования тепла в электрическую энергию с помощью специальных термопреобразователей. То есть здесь нет каких-то турбин и тому подобных механических систем. В настоящее время уже проведены технико-экономические исследования и разработана в необходимом объеме конструкторская документация. Такие энергетические установки, считают разработчики, актуальны для российского Севера, для огромных малонаселенных пространств Сибири и Дальнего Востока. Учитывая, что у нас в стране малонаселенные территории составляют не менее 70%, работу в этом направлении можно считать очень актуальной. Мирный атом, таким образом, получает принципиально новое применение.

И в завершение необходимо сказать, что сегодня специалисты «Курчатовского Института» совместно со специалистами «Росатома» прорабатывают концепцию атомной энергетики с замкнутым ядерным топливным циклом. Это так называемый «Атомный проект 2.0». Традиционный способ влечет за собой появление достаточно радиоактивных отходов, которые приходится где-то складировать (что не только опасно для экологии, но также ведет к удорожанию процесса). Новый подход предполагает создание единого непрерывного топливного цикла. В этом случае топливо полностью «выжигается», после чего остаются отходы, чья радиоактивность соответствует естественному (то есть природному) уровню - примерно тому, что имеет место при добыче сырья. В наше время это называется: «природоподобный принцип радиационно-эквивалентного захоронения». И основная задача, стоящая сейчас перед нашими разработчиками, заключается в объединении цикла по добыче и использованию, и цикла по «дожиганию» в единую технологическую цепочку.

Как видим, мирный атом реально выходит на новый технологический уровень. И в этой связи весьма отрадно, что данную технологическую революцию весьма активно и успешно осуществляют российские специалисты.  

Николай Нестеров

Специалисты Института ядерной физики им. Г.И. Будкера СО РАН (ИЯФ СО РАН) закончили сборку диполей с постоянными магнитами (внутреннее название – BPC) для накопительного кольца Центра коллективного пользования «Сибирский кольцевой источник фотонов» (ЦКП «СКИФ»).  Все 16 устройств прошли этап измерения, было получено магнитное поле 2.15 Тесла. Эти магниты будут генерировать особенно жесткое синхротронное излучение (СИ), расширяя экспериментальные возможности источника. Из-за того, что магнитное поле в данном виде диполей нельзя выключить, сборка таких устройств требует от специалистов большого опыта и осторожности. 

Ускорительный комплекс ЦКП «СКИФ» включает в себя источник электронов, линейный ускоритель, бустерный синхротрон, каналы транспортировки пучков электронов и основное накопительное кольцо. Основное ускорительное кольцо имеет кольцевую вакуумную камеру периметром 476 метров. Внутри нее будет вращаться пучок заряженных частиц почти со скоростью света и «раздавать» пользователям СИ для исследований в области структурной вирусологии, кристаллографии белков, материаловедения и многих других. Одна из основных характеристик ЦКП «СКИФ», которая и относит данный источник СИ к поколению «4+» – его беспрецедентно малый эмиттанс (около 73 пм·рад). Этот параметр определяет уровень яркости СИ, и достигается именно в накопительном кольце. Магнитная система накопительного кольца будет состоять из различных типов магнитов.

«Физика устроена так, что для получения сверхмалого эмиттанса необходимо использовать поворотные магниты с очень слабым магнитным полем, которые испускают «мягкое» излучение. Между тем, жесткое рентгеновское излучение весьма востребовано у ученых, поскольку позволяет изучать плотные объекты, например, лопатки турбин авиадвигателей. Чтобы расширить экспериментальные возможности СКИФ, мы придумали поставить на кольцо 16 коротких – чтобы не «портили» эмиттанс, – но очень сильных поворотных магнитов для генерации жесткого СИ, – прокомментировал заведующий сектором ИЯФ СО РАН кандидат физико-математических наук Александр Старостенко. – Сделать такие диполи весьма непросто, исследования показали, что для этого нужно применить постоянные магниты. Изначально по техзаданию планировалось получить поле 2.05 Тесла, но мы подобрали марку постоянных магнитов с повышенной стойкостью к размагничиванию, использовали специальный материал 49К2Ф (пермендюр), главная особенность которого заключается в максимальной индукции насыщения, и получили даже большее поле. На данный момент специалисты собрали все 16 BPC-магнитов, измерили их и получили 2.15 Тесла».

По словам специалистов, самый сложный этап – отнюдь не измерение магнитного поля, которое представляет собой рутинную процедуру с датчиками Холла. Самый сложный этап – это сборка.

«Обычно диполи проектируют с электромагнитной катушкой, но, чтобы добиться требуемого магнитного поля в нашем BPC и при этом сделать его компактным мы решили работать с постоянными магнитами, – добавила научный сотрудник ИЯФ СО РАН Татьяна Рыбицкая. – А это очень сложно. Электрический ток в катушке, который и создает магнитное поле, всегда можно выключить и спокойно заниматься сборкой, а в постоянном магните поле не выключишь – получается мы работаем с конструкцией, половинки которой притягиваются друг к другу с усилием около двух тонн. Это очень интересная инженерная задача».

Сборка диполей состоит из 18-ти различных этапов, которые проводятся в строго определенной последовательности. На сборку одного BPC-магнита уходит два полных рабочих дня. Занимается этим опытная команда специалистов, в помощь которой была спроектирована и изготовлена специализированная оснастка.

«Последний магнит, который буквально заталкивается внутрь диполя, обладает энергией 160 Джоулей, если он вылетит, мало не покажется, – добавил Александр Старостенко. – Для понимания, 10 Джоулей, выделившиеся в человеке, могут нанести серьезную травму. Поэтому сборка – это очень деликатная работа, которую выполняют люди подготовленные, а рабочее место оборудовано различными элементами защиты».

Центр коллективного пользования «СКИФ» – источник синхротронного излучения поколения 4+. Установка сооружается в Новосибирской области в рамках национального проекта «Наука и университеты» и во исполнение Указа президента России от 25 июля 2019 года. Реализация проекта находится на особом контроле полномочного представителя Президента Российской Федерации в Сибирском федеральном округе. Заказчиком и застройщиком ЦКП «СКИФ» выступает ФИЦ «Институт катализа им. Г. К. Борескова СО РАН». Проектирует объект Центральный проектно-технологический институт (АО «ЦПТИ», входит в топливную компанию Росатома «ТВЭЛ»). Генеральным подрядчиком выступает «Концерн Титан-2», входящий в структуру Росатома. Единственный исполнитель по изготовлению и запуску технологически сложного оборудования для ЦКП «СКИФ» — Институт ядерной физики им. Г. И. Будкера СО РАН. 

Пресс-служба Института ядерной физики СО РАН

Наш цикл, посвященный 10-летию образования ФИЦ ИЦиГ СО РАН, продолжает новость о начале нового крупного инфраструктурного проекта, являющегося логичным продолжением реализации программы Академгородок 2.0

Центр селекции и микроклонального размножения сельскохозяйственных и технических растений (ЦМР), оснащенный самым современным оборудованием, будет создан при Институте цитологии и генетики Сибирского отделения РАН. Исследователи центра будут заниматься получением новых сортов сельскохозяйственных культур и повышением устойчивости существующих сортов, сообщили РИА Новости в пресс-службе ИЦиГ СО РАН.

Новый центр, который за четыре года будет построен в поселке Краснообск Новосибирской области, будет обладать научно-производственной инфраструктурой, необходимой для решения широкого круга задач. На сегодняшний день в России уже действует целый ряд селекционных центров, созданных в рамках Национального проекта "Наука и университеты", однако в Новосибирске до сих пор такого центра не было, сообщил директор ИЦиГ СО РАН, академик РАН Алексей Кочетов.

"Генетики нашего института помогают селекционерам создавать новые востребованные сорта растений, применяя генетические технологии для ускорения и расширения возможностей селекции. Но до сих пор селекционеры занимались полевой работой с растениями, в основном, летом. Теперь они смогут работать круглый год, проводить скрещивания и эксперименты круглый год, что позволит ускорить и получить эффективность получения новых сортов", — рассказал он.

По его словам, возможности центра позволят ученым контролировать температуру, влажность, освещенность и другие параметры экспериментов, чтобы проводить направленную селекцию, использовать автоматическое фенотипирование, отбор на сложных фонах и другие работы. Также специалисты смогут применять так называемые технологии удвоенных гаплоидов, что значительно ускорит отбор новых перспективных линий.

На базе центра продолжится развитие сортов разных сельскохозяйственных культур, которые сегодня выращиваются в 24 регионах Российской Федерации – в Сибири, на Дальнем Востоке, на Урале, в Республике Казахстан и т.д. Центр будет работать в партнерстве с Курчатовским геномным центром НИЦ "Курчатовский институт", рядом профильных научных и производственных организаций.

"Ряд сортов, созданных в ИЦиГ СО РАН, сегодня занимают хорошие позиции в рейтинге Россельхозцентра, где представлены наиболее востребованные сорта в стране. Среди лидеров – наша яровая мягкая пшеница, яровой ячмень, овес. Сейчас в России в высоком приоритете развитие новых сортов масличных культур, мы планируем активно работать с соей и, возможно, с рапсом. Наши разработки вносят важный вклад в повышение в решение государственной задачи обеспечения продовольственной безопасности в регионах Российской Федерации", —рассказал Алексей Кочетов.

Он отметил, что селекционеры должны постоянно обновлять сорта хозяйственно-ценных растений, чтобы повышать их устойчивость к постоянно появляющимся новым штаммам и видам патогенов. Постоянная селекционная работа необходима для адаптации сортов с/х-культур к изменениям климата, который становится все более нестабильным.

"Одно из направлений Стратегии научно-технического развития Российской Федерации — это адаптация к изменениям климата, сохранение и рациональное использование природных ресурсов. Сейчас климат стал более неровным, чаще случаются заморозки, высокие температуры, засухи, обильные осадки. Поэтому наша важная задача - создание стрессоустойчивых сортов, которые смогут переживать экстремальные природные явления. Новая инфраструктура позволит нам моделировать такие ситуации и выбирать устойчивые генотипы растений", — добавил ученый.

В планах исследователей — значительно увеличить количество новых сортов и расширить диапазон их ориентации на разные регионы. Кроме того, с открытием центра у них появится возможность работать с техническими культурами – источниками целлюлозы, микроклонировать вегетативно размножаемые сельскохозяйственные культуры. Работа по большинству традиционных сельскохозяйственных культур, которыми ИЦиГ СО РАН занимается на сегодняшний день, будет продолжена и усилена.

Студентка Механико-математического факультета Новосибирского государственного университета Анна Ариничева разрабатывает интеллектуального ассистента для психологов, который берет на себя рутинные задачи и помогает специалистам сосредоточиться непосредственно на работе с клиентом. Проект стал одним из победителей конкурса студенческих инициатив и получил грант в размере 1 млн рублей от Фонда содействия инновациям.

По словам авторов идеи, AU–ассистент будет вести конспект консультаций, систематизировать информацию о клиентах и формировать отчеты о динамике их состояния. Ключевой особенностью решения является интерпретируемый алгоритм выявления когнитивных искажений, который подсвечивает речевые паттерны, на основе которых делает вывод.

«Задача нашего проекта заключается не в том, чтобы заменить психолога, а в том, чтобы помочь ему. Сейчас специалистам приходится одновременно вести записи, задавать вопросы, отслеживать невербальные реакции клиента. Это серьезно снижает концентрацию и увеличивает риск выгорания. AU–ассистент берет на себя рутину, сохраняя психологу больше внимания для работы с клиентом», — объясняет Анна Ариничева. 

Разработка ориентирована на индивидуальные консультации в онлайн и офлайн-формате. Она может использоваться в практике начинающих специалистов, а также в клиниках, госструктурах и бизнес-корпорациях, где нагрузка на одного психолога особенно высока. При этом все выводы ассистента в обязательном порядке должны верифицироваться специалистом — технология выступает именно инструментом поддержки, а не заменой профессионала.

«Наше решение особенно актуально для растущих специалистов, платформ-агрегаторов, а также клиник, где на одного психолога в день приходится огромный поток клиентов и необходимость вести документацию, при этом оказывая качественную поддержку. AU–ассистент дает возможность психологам даже при большом потоке клиентов сохранить собственную эффективность и не столкнуться с выгоранием», — отмечает Анна Ариничева.

Сегодня в России к психологам обращаются около 19 миллионов человек, тогда как число специалистов не превышает 100 тысяч. Высокая нагрузка приводит к тому, что психологи либо ограничивают количество клиентов, либо рискуют потерять эффективность. По мнению экспертов, цифровые инструменты вроде AU–ассистента могут стать важным подспорьем в решении этой проблемы.

У истоков внутреннего алгоритма стоял Антон Колонин, ведущий специалист Центра искусственного интеллекта НГУ, который сегодня курирует разработку. К команде присоединился выпускник ММФ НГУ Евгений Бражников, отвечающий за прототипирование. Уже создан рабочий алгоритм для выявления когнитивных искажений, проведены более 40 проблемных интервью и получены письма заинтересованности от специалистов НГУ, РАНХиГС и Ассоциации психологов Ульяновской области.

Сейчас команда готовит прототип AU–ассистента к закрытому тестированию, чтобы выявить возможные недочеты и доработать модель перед выходом на рынок. Средства гранта пойдут на завершение работы по созданию прототипа и начало маркетинговой кампании. План минимум включает в себя создание телеграм-бота, который получает на вход аудиозапись консультации, а выдает расшифровку, конспект и аналитику по когнитивным искажениям. По запросу бот сможет формировать отчеты о прогрессе клиента от сессии к сессии. Продвижение планируется по подписной модели, а маркетинговая стратегия включает работу с профессиональными сообществами и создание тематического телеграм-канала.

Участие студентов НГУ в подобных проектах демонстрирует ключевое преимущество университета: обучение здесь тесно связано с реальной исследовательской и предпринимательской практикой. Как отмечают в вузе, такие инициативы позволяют студентам не только приобретать уникальный опыт, но и выводить свои разработки на рынок.

Пресс-служба Новосибирского государственного университета

Мы как-то незаметно для себя, вошли в новую эпоху – эпоху полупроводников. Без электронных технологий наша жизнь сегодня стала буквально немыслима. Впрочем, не только жизнь, смерть тоже.

Вспоминая величайшие военные технологии Второй Мировой войны, обычный человек как правило говорит о танках. Подводных лодках. Атомном оружии. Но редко кто вспоминает одну из наиболее важных сфер развития научно-технического прогресса тех лет – зарождение и внедрение микроэлектроники, которая в корне изменила не только войну, но и определила развитие человечества на десятилетия вперед.

Микроэлектроника была одним из самых мощных средств в арсенале Соединенных Штатов Америки, начиная с 50-ых годов. Она открывала фантастические возможности в любых направлениях: с ее помощью совершались великие открытия, зарабатывались состояния; она была объектом шпионажа и рычагом шантажа. Вокруг транзисторов и процессоров строилось само ядро ожесточенного противостояния СССР и США в период Холодной войны.

Да и сейчас американские фрегаты бороздят воды Тайваньского пролива не просто так. Сверхдержавы ведут торговые войны, пытаясь замедлить технологический прогресс друг у друга. Накладываются санкции на Huawei, других китайских гигантов бизнеса, Китай отвечает своими мерами, тоже, как оказалось, весьма действенными.

Один из главных трендов этой борьбы – «гонка за нанометрами», ведь производительность микросхемы во многом определяется числом транзисторов, которые удается на ней разместить.

Когда-то оно было невелико – в 1961 году малоизвестный стартап Fairchild Semiconductor объявил о новом продукте под названием Micrologic с четырьмя транзисторами на подложке. Потом научились упаковывать туда десяток, сотню. Один из основателей фирмы, Гордон Мур, предположил, что число транзисторов на микросхеме будет удваиваться каждый год по мере улучшения технологии. Это предположение окрестили законом Мура. И он действует, число транзисторов в схеме продолжает расти экспоненциально вот уже более полувека.

Советский Союз, прекрасно понимая сколь велико значение маленьких микросхем, тоже немало сил вкладывал в развитие производства микроэлектроники. Да, американцам удавалось сохранять первое место, но СССР был уверенным «серебряным призером» и история этой борьбы могла бы стать темой для большой отдельной статьи или целого цикла (там хватает захватывающих эпизодов).

В итоге, к 1980-м годам эта отрасль у нас была достаточно хорошо развита. К сожалению, она же оказалась одной из наиболее пострадавших в результате экономической политики 1990-х годов. Министерство электронной промышленности упразднили, многие кремниевые заводы и отраслевые НИИ закрыли. И сегодня та производственная база, которой мы располагаем, очень сильно отстает от передового мирового уровня. Ведущее полупроводниковое предприятие России АО «Микрон» владеет технологией изготовления интегральных схем по 65-нм техпроцессу, что недостаточно для потребностей современной экономики. Да и имеющихся в стране производственных мощностей явно недостаточно, чтобы закрыть все российские потребности в микрочипах. Положение дел начало исправляться в последние годы, в этом участвуют ученые Академгородка, но этот процесс еще очень далек от завершения.

А что в мире в целом? Оказалось, что СССР был далеко не единственным соперником США в этой технологической гонке. Вот уже несколько десятилетий в этой борьбе участвуют азиатские государства, причем, этих конкурентов американцы частично вырастили себе сами.

В начале 1970-х США сознательно передали Японии передовые технологии, чтобы удержать её от скатывания в социализм. Американцы открыли японцам доступ к богатейшему рынку планеты и закрыли глаза на тотальное копирование с последующим удешевлением и перепродажей тех же разработок обратно в США. К концу 1980-х годов в романах Уильяма Гибсона уже рождался мир, где планетой управляют японские корпорации-кэйрецу. Но на деле допустить этого никто не собирался, пока Гибсон писал «Мона Лиза Овердрайв», США начали переносить технологии к новым игрокам – Южной Корее и Китаю, дабы усмирить и обрушить промышленный потенциал Японии.

Казалось бы, это сработало, Япония действительно скатилась в «потерянное десятилетие». Однако к рубежу 2010-х ситуация изменилась. Вашингтон понял, что теперь уже Китай становится слишком мощным и встал вопрос о его сдерживании.

Центральная идея американской стратегии сдерживания Китая основывалась на технологических ограничениях и санкциях, связанных с разработкой и производством как микроэлектроники, так и оборудования для ее выпуска. Эта мера отлично показала себя против СССР, и потому для американских политиков смотрелась логично и в отношении КНР.

Эта стратегия вылилась в запреты на доступ к EUV-литографии и современным GPU, а также ряд других подобных мер. Достаточно вспомнить историю с атаками на Huawei. Только вот Пекин не покорился обстоятельствам, а взял курс на формирование собственной технологической базы, де-факто независимой от западных корпораций.

Это хорошо видно на примере другого главного тренда развития отрасли – «гонки за искусственным интеллектом», где тоже пока лидируют США, но это лидерство становится все более хрупким.

Как развивалась история вокруг процессоров, предназначенных для обучения нейросетей? В сентябре 2022 года США ввели запрет на поставки в Китай передовых GPU от Nvidia — A100 и H100, которые применялись для обучения крупных моделей искусственного интеллекта. Уже в октябре 2023 года под ограничения попали и специально урезанные для КНР версии – A800 и H800. Если мощность оригинальных A100 и H100 составляла порядка 1,5 и 1,98 PFLOPS соответственно, то упрощённые модификации выдавали около 0,8 PFLOPS.

В результате Nvidia пришлось сделать ещё одну уступку и выпустить ещё более ослабленный чип H20 с производительностью порядка 0,25 PFLOPS. Чтобы было понятнее: серия A базировалась на архитектуре Ampere и массово применялась в 2020–2021 годах, например, при обучении GPT-3 и в рекомендательных системах. Серия H – это уже ядра Hopper, основной флагманский продукт 2022–2025 годов, предназначенный для гигантских моделей вроде GPT-4 и GPT-5. С весны 2025 года топовую позицию заняла новейшая линейка B (Blackwell). При этом сами ядра универсальны: их можно встретить и в домашних видеокартах GeForce, и в профессиональных RTX (бывших Quadro), и в ускорителях для дата-центров (в формате SXM-плат), отличие лишь в конфигурации и наборе активированных вычислительных блоков.

Однако в последние дни Китай сделал неожиданный ход: отказался от закупок RTX Pro 6000D (урезанной версии профессиональной RTX 6000 на архитектуре Ada Generation) и SXM-плат с H20 для дата-центров, заявив о фактическом импортозамещении в сегменте ИИ-железа этого уровня. По мощности RTX Pro 6000D достаточно скромна — около 0,1 PFLOPS, H20 чуть сильнее — до 0,25 PFLOPS. Но ещё пять лет назад даже выпуск ускорителей такого класса казался фантастическим сценарием для китайской микроэлектроники, а сегодня это становится реальностью.

Что мы имеем сегодня? Прежде всего, Китай уже уверенно освоил фотолитографию на уровне глубокого ультрафиолета, позволяющего стабильно выпускать чипы по нормам 7 нм и пробовать 5 нм (пусть пока и с высоким уровнем брака). Одновременно идет развитие собственных микроархитектур графических процессоров и ИИ-ускорителей.

Другими словами, китайцам больше не нужны «огрызки с американского стола». Более того, в разработке уже находятся куда более мощные чипы, такие как Cambricon Siyuan 690, по уровню близкие к H100. На этом фоне акции Nvidia падают, а американская администрация неожиданно отменяет решение о военных поставках Тайваню, который теряет своё особое значение. Заводы, ещё недавно считавшиеся критически важными для Китая, становятся всё менее ценными. И если раньше сохранность их мощностей могла быть фактором сдерживания, то в ближайшей перспективе этот аргумент исчезнет. Это очень показательный пример, как технологии влияют на формирование внешней политики.

А что Россия? Можно ли говорить о том, что наше отставание стало безнадежным? История показывает, что любые долгосрочные прогнозы обычно не сбываются, поэтому воздержимся от окончательных выводов.

В последние годы у нас произошло важное изменение – сформировался устойчивый интерес к развитию микроэлектроники со стороны государства, выделены немалые ресурсы на разработку необходимого технологического оборудования. А это как раз то, чего сильнее всего не хватает сейчас всем нашим производителям.

Понятно, что на решение этой задачи потребуется еще не менее двух-трех лет, и за это время наше отставание будет несколько усиливаться. Но зато мы получим свой ресурс для развития отрасли, не зависящий от импортных поставок. Да, изначально это оборудование будет уступать лучшим заграничным аналогам, но его можно дорабатывать, развивать, тем более догонять всегда немного проще, потому что виден результат, к которому стремишься, больше понимания, как его достичь, можно учиться на ошибках и успехах тех, кто прошел этим путем до тебя. Главное, не сворачивать с этого пути.

Сергей Исаев

Сегодня в рамках нашего цикла, посвященного 10-летию образования ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН», хотим познакомить вас с проектом по созданию и внедрению в практическое здравоохранение принципиально нового вида персонифицированной терапии для пациентов ревматологического профиля.

В конце мая президиум Комиссии по научно-технологическому развитию России утвердил победителей конкурсного отбора на предоставление грантов научным центрам мирового уровня (НЦМУ). Их деятельность будет направлена на разработку и внедрение в экономику приоритетных наукоемких технологий. Одним из победителей конкурса стал Национальный исследовательский центр «Курчатовский институт», на базе которого создан НЦМУ «Высокотехнологичная биоэкономика». Активное участие в работе созданного НЦМУ примут и сибирские ученые: Федеральный исследовательский центр «Институт цитологии и генетики СО РАН» планирует реализовать в рамках государственной программы два проекта – «Технологические линии и сорта пивоваренного ячменя» и «Биомедицинская технология персонифицированной CAR T-клеточной терапии ревматических заболеваний в рамках режима госпитального исключения».

Принцип действия CAR T-клеточной терапии (от англ. chimeric antigen receptor to T-cells) заключается в том, что собственные Т-клетки пациента модифицируются путём присоединения к ним искусственно созданного рецептора, нацеленного на уничтожение определённого типа клеток. Получившиеся таким образом CAR T-клетки вводятся в организм пациента, где они сами находят и уничтожают определенные клетки, связанные с развитием заболевания. CAR T-клеточные препараты уже используются при ряде онкологических заболеваний, прежде всего в онкогематологии. Сибирские ученые планируют разработать препарат для лечения аутоиммунных заболеваний, при которых организм начинает распознавать собственные клетки как чужеродные. Среди таких заболеваний – системная красная волчанка, системные васкулиты, системный склероз, ревматоидный артрит, анкилозирующий спондилит и др. Клинической базой для реализации проекта станет филиал ИЦиГ – Институт клинической и экспериментальной лимфологии, имеющий как научные ресурсы, так и собственную клинику.

Реализация проекта рассчитана на 2025-2030 годы. За это время сотрудникам НИИКЭЛ предстоит провести полный цикл работ – от подбора панели рецепторов до проведения доклинических и клинических испытаний. К 2030 году планируется пролечить созданными биомедицинскими клеточными продуктами первых пациентов и внести предложения по дополнению соответствующих  клинических рекомендаций.

Чтобы проект осуществился, НИИКЭЛ необходимо в ближайшее время создать на своей базе технологический участок для производства индивидуального биомедицинского клеточного продукта.

– Поскольку речь идет о производстве клеточного продукта и его дальнейшем использовании, к технологическому участку применяются очень жесткие требования безопасности. Лаборатория должна соответствовать так называемым правилам надлежащей производственной практики (Good Manufacturing Practice - GMP): это четкие стандарты для чистых помещений, определенные требования к технологиям очистки воздуха и вентиляции, поддержка температурного режима и др. Создание такого участка – это довольно трудоемкая задача, которую нам предстоит решить, - рассказывает руководитель проекта, научный сотрудник ИЦИГ СО РАН, к.м.н. Виталий Омельченко.

Технологический участок будет расположен по адресу ул. Арбузова, 6 – в здании, где находятся другие лаборатории НИИКЭЛ и собственная клиника.

Сейчас идут подготовительные работы: проектирование будущих помещений, закупка оборудования. Одновременно с этим стартовали подготовительные научные работы для того, чтобы начать доклинические исследования, когда производственный участок будет готов.

Работа ведется в коллаборации с несколькими научными организациями Академгородка. В настоящее время подписано Соглашение о консорциуме с Институтом молекулярной и клеточной биологии и Научно-исследовательским институтом фундаментальной и клинической иммунологии. Участники проекта также рассчитывают на сотрудничество с Новосибирским государственным университетом, где в рамках программы Приоритет-2030 открыта лаборатория, разрабатывающая реагенты для производства CAR T-клеток.

– Согласно требованиям к работе с CAR T-клеточным продуктом, его введение пациентам возможно только в организации, которая и производит этот продукт, и имеет собственный стационар. То есть нельзя произвести препарат в одной организации, а ввести пациенту – в другой. Поэтому для всех участников проекта так важна возможность действовать в коллаборации: делиться результатами своей работы и вместе искать новые подходы к персонализированной терапии, – поясняет Виталий Омельченко.

Отметим, что в настоящее время в России нет площадок производства препаратов для ревматологических пациентов в рамках режима госпитального исключения. Поэтому реализация такого проекта позволит ученым выйти на абсолютно новый технологический и научный уровень.

Руководство Евросоюза в очередной раз обозначило свое намерение полностью отказаться от российских углеводородов. Как мы знаем, там уже полным ходом идет подготовка к законодательному запрету импорта газа из нашей страны. Согласно первоначальным планам, это должно произойти уже с 2028 года. Однако в свете последних событий, когда на Россию пытаются оказывать «беспрецедентное» санкционное давление, эти сроки решили сократить на год. Поэтому есть вероятность, что российский газ подпадет под запрет с 2027 года.

На сегодняшний день доля российского газа в общем объеме европейского импорта составляет не менее 14 процентов. В этой связи возникает вопрос: на что рассчитывают европейцы, запрещая российский импорт? Похоже, расчет делает на двух остальных поставщиков – США и Катар. В Европе теперь прямо полагаются на то, что в упомянутых странах в ближайшие несколько лет будут реализованы новые проекты по сжиженному газу. Как мы знаем, совсем недавно руководство ЕС заключило сделку с американцами по закупке американского СПГ на сумму 750 миллиардов долларов. Американцы уже вышли на экспортные показатели 450 млн кубометров в сутки и теперь у них открываются хорошие перспективы.  

Не меньше надежд возлагается и на Катар, являющийся на сегодняшний день третьим по величине поставщиком СПГ в Европу (после США и России). По сути, именно Катар должен возместить в будущем объемы нынешних российских поставок. Ожидаемое вступление в силу запрета на газ из России потребует замещения четверти объемов закупаемого Европой СПГ. То есть значение Катара как торгового партнера ЕС очень сильно возрастает. По большому счету, без участия этой страны в крупных поставках, запланированное эмбарго против РФ не сработает.

И вот как раз здесь наметился небывалый курьез в отношениях между «прогрессивной» Европой и ее менее «прогрессивными» восточными партнерами. Как мы знаем, Евросоюз метит в лидеры по части борьбы с глобальным потеплением и до сих пор истово продвигает климатическую повестку. Однако в этой связи несколько странным выглядит то обстоятельство, что 14% потребляемого газа совсем не намерены урезать за счет массового внедрения «зеленых» технологий. Вместо этого планируют устроить банальную замену поставщика, которому, заметим, теперь придется реализовывать новые проекты по добыче ископаемого топлива. Очевидный парадокс, не так ли?

Но еще больше парадоксов обнаруживает европейская политика, где пытаются совместить две совершенно несовместимых позиции: сохранить верность «зеленому» курсу и заместить выпавшие объемы российского газа. Поскольку от «зеленого курса» Европа не отказывается, то она принимает соответствующие нормативы и директивы, призванные подчеркнуть ее отрицательное отношение к ископаемому топливу. Так, в прошлом году в ЕС приняли Директиву CSDDD №2024/1760, согласно которой страны-члены обязуются выписывать «штрафы» тем компаниям (в размере 5% от их годового дохода), которые откажутся соблюдать европейские требования по сокращению углеродных выбросов и соблюдению прав человека. По большому счету, Директива прямо обязывает крупные компании принять европейский план борьбы с климатическими изменениями. В противном случае им придется дополнительно раскошелиться при осуществлении торговых сделок со странами ЕС.

Самое забавное в этой ситуации то, что под указанные требования как раз подпадают компании Катара, торгующие сжиженным газом! Совсем недавно руководство Катара выразило по этому поводу свое решительное несогласие. Как стало известно, министр энергетики этой страны направил в Еврокомиссию письмо, в котором он заявил о том, что его страна полностью прекратит поставки газа в Европу, если из упомянутой Директивы не будут исключены требования по защите климата! По словам министра, в данном документе содержатся явные несоответствия и противоречия катарским законам и стандартам. В случае, если Еврокомиссия проигнорирует это послание, Катар начнет искать другие рынки сбыта для своего СПГ.

Надо ли говорить, что этот курьезный случай лишний раз свидетельствует о том, что европейские политики исходят из совершенно утопических представлений, пытаясь выстраивать отношения с теми странами, которые в их глазах выступают в роли нарушителей климатической повестки? Тот факт, что Россия оказалась в этом списке, совершенно не удивляет. Самым показательным моментом является то, что европейские борцы с глобальным потеплением пытаются тесно ассоциировать ископаемое топливо (от которого, напомним, в Европе как будто пытаются избавиться окончательно и бесповоротно) с автократическими режимами. В леволиберальных СМИ ответственность за климат уже напрямую возлагают на «авторитарные» страны, куда записали и Россию.

С определенных пор нашу страну уже открыто пытаются представить в качестве угрозы будущему человечества. Дескать, признавая на словах необходимость борьбы с углеродными выбросами, российская власть на практике саботирует эту борьбу и показывает дурной пример другим странам. А ведь в России, сокрушаются критики, процессы климатических изменений происходят прямо на глазах.

К примеру, на севере страны из-за таяния вечной мерзлоты уже начали образовываться кратеры, лед на речных переправах уже не такой прочный, как было раньше. В земле образуются глубокие трещины, грозя поглотить дома, дороги и трубопроводы. Некоторым жителям уже пришлось покинуть свои жилища и переселиться в безопасное место. Но процесс продолжается и продолжается стремительно. Арктика нагревается в 2,5 раза быстрее остальных регионов планеты. И в этом случае – с тревогой сообщает репортер – россияне подобны канарейке в угольной шахте. Они первыми должны узреть опасность климатических изменений и сигнализировать об этом остальному миру. Но к ужасу западных наблюдателей, в самой России на это практически не обращают серьезного внимания.

Оказывается, все дело – в политике, проводимой российскими властями. На практике власти якобы продолжают игнорировать климатическую угрозу, не ставя население в известность о надвигающейся опасности. Это вызвано тем, что экономическая стабильность в РФ зависит от продажи ископаемого топлива. По этой причине политическое руководство якобы делает все возможное, чтобы в мире сохранялся спрос на нефть и газ – главный российский экспортный продукт. Он же является основой легитимности нынешнего «режима», возглавляемого Владимиром Путиным.  Будто бы с его приходом во власть вопросам климата стали уделять слишком мало внимания.

По словам критиков, климатический кризис не был включен в список национальных целей на 2024 год и даже не упоминался в главных стратегических документах, включая и программу развития энергетики до 2035 года, принятой еще в 2020 году. Правда, в 2023 году в России официально приняли климатическую доктрину, однако в ней, отмечают критики, отсутствуют указания на то, что причиной климатических изменений является ископаемое топливо.

При этом, продолжают критики, на международной арене у России укрепляется репутация страны, препятствующей принятию мер по борьбе с климатическими изменениями. В частности, именно Россия в 2021 году наложила вето на резолюцию СБ ООН, в которой климатический кризис был назван главной угрозой международной безопасности.

Наконец, критики обращают внимание на то, что внутри страны практически ничего не делается для сокращения выбросов, хотя Россия ратифицировала Парижское соглашение по климату и официально взвалила на себя соответствующие обязательства. Однако нет никаких признаков того, чтобы происходило движение к намеченной цели. И в этом плане Россия-де показывает дурной пример остальным. Если бы остальные страны шли по пути России, то к 2050 году средняя глобальная температуры повысилась бы на убийственные 4 градуса Цельсия.

И самое печальное, констатируют критики, что до 2022 года в российском обществе рос интерес к климатической теме и эта проблема очень активно обсуждалась. Однако после того, как начались военные действия на территории Украины, данный тренд был фактически остановлен. И сегодня российское общество совершенно отвлеклось от климатической темы. Мало того, сегодня в нашей стране якобы полностью отсутствуют условия для инвестиций в «зеленую» энергетику, в то время как значение ископаемого топлива для экономики страны только возросло.

Помимо сказанного, критики сокрушаются из-за того, что в России не растет популярность экологического движения. Климатические активисты – наподобие небезызвестной Греты Тунберг - будто бы подвергаются у нас репрессиям. Следовательно, со стороны общественности нет никакого давления на власть. А что касается самого общества, то его в этом плане совершенно некому «просвещать».

С какой целью в Европе раскачивают тему «климатических преступлений» со стороны нашей страны, понять не так уж сложно. Нельзя сказать, что всё здесь построено на инсинуациях. Если говорить откровенно, то в России климатическая тема и в самом деле не является особо популярной, а угроза глобального потепления многими из нас не воспринимается всерьез. Конечно, нестабильность климата фиксируют многие, но потепление как таковое вряд ли кого-то особо пугает. Особенно если речь идет о сибиряках. И надо полагать, что власти хорошо осведомлены об этих настроениях, и потому дают себе отчет в том, что климатическая политика – по европейскому образцу – никогда в России не станет популярной. К чему это в дальнейшем приведет на практике– время покажет.

Константин Шабанов

Как мы уже знаем, на Сахалине в течение нескольких лет реализуется масштабный проект, непосредственно увязанный с темой низкоуглеродного развития. Через данный проект российское руководство - в содружестве с учеными и промышленниками - пытается выработать некую технологическую модель, направленную на снижение углеродных выбросов. По замыслу, модель, отработанная в условиях Сахалина, может в дальнейшем применяться в других регионах страны. Остров Сахалин, таким образом, стал огромной экспериментальной площадкой, где отрабатываются технологии так называемого «устойчивого развития». 

Об этом эксперименте достаточно много писали на специализированных ресурсах, однако широкая общественность (будем здесь откровенны) не проявила к нему особого интереса. Причина понятна – в нашей стране климатическая повестка не настолько популярна, как на Западе. Мало того, в последнее время складывается впечатление, будто эту тему вообще собираются закрыть, поскольку в новых геополитических реалиях, когда лидеры ядерных держав начинают обмениваться прямыми угрозами, тема глобального потепления уже не кажется такой пугающей, как было еще лет пять назад.

Тем не менее, климатическую повестку в России официально никто не закрывает. Все программы, созданные в рамках борьбы с углеродными выбросами, являются действующими. И эксперимент, реализуемый на острове Сахалин, продолжается. Совсем недавно были подведены промежуточные итоги. Это произошло в ходе проведения Международного форума «Острова устойчивого развития: климатический аспект», состоявшегося на территории Сахалинской области.

Само мероприятие было достаточно обширным, охватив целый ряд тем, прямо или косвенно затрагивающих реализацию программ низкоуглеродного развития. Здесь бы хотелось разобрать один важный аспект, разобранный участниками форума. Важность его в том, что он раскрывает чисто российский подход к решению проблемы углеродных выбросов. И в первую очередь это касается регионов Сибири и Дальнего Востока, в которых чисто «европейский» способ реализации климатической повестки через увеличение доли ВИЭ в энергобалансе страны совершенно не применим из-за климатических условий.

Суммируя высказывания участников одной из панелей форума, можно прийти к выводу, что сахалинский эксперимент призван был продемонстрировать значение природного газа в качестве «переходного топлива». Переходного от угля - к безуглеродным источникам энергии. Напомним, что в Сибири и на Дальнем Востоке газификация сильно запаздывала, и основным топливом до последнего здесь являлся уголь. Как мы уже писали ранее, в советские годы в новосибирском Академгородке природный газ также считался «переходным топливом», правда, в несколько ином плане - как временная замена углю. Ученые исходили из того, что в будущем появятся очень эффективные технологии сжигания угля, в то время как природный газ будет в массе своей задействован в химической промышленности.

Как видим, в наши дни концепция поменялась. Теперь газ начинают рассматривать в качестве более экологичной замены углю, способствующей снижению углеродных выбросов. Это красноречиво демонстрирует сахалинский эксперимент, где осуществили масштабную газификацию. На это обратили внимание представители региональной власти, назвав газификацию региона «главным проектом». Соответствующая программа была принята еще в 2006 году. Результат очевиден: на сегодняшний день уровень газификации Сахалинской области достиг 64%, поднявшись за указанный период с 16 процентов.

Как признался один из участников, опыт показал, что переход на природный газ является самым экономичным способом сокращения углеродных выбросов (по крайней мере, на текущем этапе). Так, если сравнивать переход с угля на ВИЭ (как это имеет место на Западе), то «газовый» вариант оказывается в 17 раз дешевле – в пересчете на одну тонну сокращенного CO₂. То есть данное решение признается экономически выгодным для страны (в рамках стратегии низкоуглеродного развития, разумеется).

Чтобы было понятно. Речь идет не только о переводе угольных электростанций на природный газ. Охват газификации представляется здесь более масштабным. Так, это касается перевода автомобилей с бензина на газомоторное топливо. Благодаря налаженному сотрудничеству между «Газпромом» и Сахалинской областью, там уже более 5,5 тысяч автомобилей работают на газе.

Параллельно осуществляется сокращение расчетных выбросов парниковых газов в самой газодобыче, в системе транспортировки природного газа и в системе газораспределения. Здесь потенциал сокращения, по словам докладчиков, весьма высок.

Впрочем, возникает один серьезный вопрос. Природный газ – это метан, относящийся к группе парниковых газов, более сильных по своему воздействию на климат, чем CO_2. Считается, что метан превосходит в этом отношении углекислый газ в 28 раз! На Западе, кстати, этот момент всегда учитывают и потому весьма строго относятся к газодобывающей отрасли, где вопрос с утечками окончательно не решен. Напомним, что из-за метановой угрозы эксперты ООН даже ополчились против крупного рогатого скота, выделяющего этот газ в виде отрыжки (о чем мы также писали). 

Самое удивительное, что участники экспертной панели, где обсуждались вопросы газификации, продемонстрировали принципиально иное отношение к метану. Так, прозвучало заявление, что метан обладает охлаждающим эффектом (!), поскольку способствует отражению солнечных лучей и тем самым не дает Земле нагреваться. Мало того, прозвучало предложение вообще исключить метан из списка загрязняющих веществ. Токсичным он не является, что якобы подтверждается научными исследованиями профильных институтов. В данном случае мы говорим о корректировке российского природоохранного законодательства. Так уже делают в некоторых странах, например, в Бразилии (страна БРИКС, между прочим). Почему бы и России не двинуться в том же направлении? По словам участников панели, такое обращение уже направлено в Роспотребнадзор.

Помимо чисто экологических аспектов, газификация открывает и другие возможности, очень важные с точки зрения устойчивого развития. Благодаря природному газу, полагают участники, мы в состоянии сделать энергию более доступной для людей. По экологическим показателям газ превосходит уголь. На это счет возражений нет. Но при этом он не уступает и некоторым системам, работающим на возобновляемых источниках энергии. Кроме того, газ позволяет сократить потребление воды и в немалой степени – сократить использование земли (чего не скажешь об угле и ВИЭ). По всем эти показателям природный газ явно лидирует и является надежной базой как для устойчивого развития, так и для реализации климатических проектов – такая уверенность как будто бы наглядна подтверждается результатами сахалинского эксперимента.

Собственно, мы сейчас озвучили те выводы, которые, еще раз напомним, будут проецироваться на все регионы страны. Непонятно пока, насколько этот пример покажется безупречным в глазах зарубежных пропагандистов «зеленого курса». Как мы уже писали, Россию подозревают в том, будто она саботирует климатическую повестку, принимая ее в теории, а по факту под разными предлогами пролонгируя спрос на углеводороды.

Полагаю, что материалы сахалинского Международного форума дали бы нашим критикам дополнительные аргументы. Отметим, что несколько лет назад в ЕС всерьез обсуждалась идея использования природного газа в качестве «переходного топлива». Так, Германия намеревалась перевести свои угольные электростанции на газ (поставляемый туда из России). Но с тех пор, как Россию включили в санкционный список и взяли курс на ее стратегическое поражение, тема «переходного топлива» сразу же заглохла. Теперь Европа всеми правдами и неправдами борется за снижение зависимости от поставок газа и с прежним упорством ориентируется на увеличение доли ВИЭ. В этом плане наша модель, опробованная на Сахалине, выступает в роли некоторой более здоровой и прагматичной альтернативы. Насколько она станет влиятельной в мире, время покажет.

Андрей Колосов