Выступление Владимира Путина перед Федеральным Собранием 29 февраля вызвало вал комментариев, в том числе – в ведущих СМИ так называемых недружественных стран. Целая армия политических обозревателей разобрали на цитаты это выступление, пытаясь найти там намеки на какие-то военно-стратегические замыслы России. Собирается ли наша страна «завоевывать» Европу или же готова отвести войска – вот то, что больше всего волновало зарубежных комментаторов. Все остальные, вполне себе мирные, «хозяйственные» аспекты доклада отодвигались на задний план.

К сожалению, российские комментаторы также зацикливались на вопросах геополитики, а потому не углублялись особо в разбор экономических и научно-технологических планов, затронутых Президентом. Возможно, по этой причине один принципиально важный аспект, прямо затрагивающий вопрос перехода на новый технологический уклад, выпал из поля зрения или не получил серьезной трактовки. Поэтому попытаемся восполнить указанный пробел, поскольку здесь были обозначены вполне четкие ориентиры для отечественной науки.

Так, один из фрагментов выступления затрагивал проблемы экологии. Вначале было сказано о том, что в течение пяти лет очищены тысячи километров рек и берегов, почти наполовину сокращены грязные стоки в Волгу. Далее президент озвучил совершенно конкретную цель - вдвое снизить загрязнение основных водных объектов России. Как раз в этом контексте прозвучало замечание по поводу источников загрязнения, к которым отнесены свалки бытовых отходов и отходы вредных предприятий. Как отметил Президент, в безопасное состояние приведены территории полигона «Красный бор» и Байкальского ЦБК. После этого последовало очень важное пояснение, отражающее ключевой момент экологический проблематики в трактовке Главы государства.

«На этих объектах, - подчеркнул Владимир Путин, - пока проведены только самые неотложные мероприятия. Но это далеко не всё. Оставлять их в таком состоянии, как сейчас, тоже ни в коем случае нельзя. Надо довести эту работу до конца, создать здесь всю необходимую инфраструктуру. В целом по всей России продолжим ликвидацию накопленного экологического вреда. В предстоящие шесть лет должно быть ликвидировано не менее пятидесяти таких точек высоких экологических рисков».

И далее, особо важное: «Надо создавать стимулы для бизнеса, внедрять зеленые технологии и переходить на экономику замкнутого цикла», - сказал Президент. По его словам, к 2030 году все твердые отходы должны подлежать сортировке, и не менее четверти из них - использовать вторично.  На такие проекты будут выделены дополнительные финансовые средства. Совместно с бизнесом будет построено порядка четырехсот объектов по обращению с отходами и восемь эко-промышленных парков.

После этого Глава государства затронул тему сбережения лесов, отметив, что ситуация начала меняться в лучшую сторону. В 2021 году был пройден рубеж, и теперь лесов восстанавливается больше, чем вырубается. В целях стимуляции гражданской активности на поприще экологии руководство намерено создать специальный фонд природоохранных проектов, куда будет выделяться по одному миллиарду рублей в год. Параллельно продолжится работа по защите природоохранных территорий. К 2030 году должна возникнуть инфраструктура экологического туризма. Такая же «современная и безопасная» инфраструктура появится и вблизи водных объектов, в том числе – на озере Байкал, где до 2030 года возникнет новый курорт. При этом, отметил Президент, необходимо будет придерживаться принципа «Ноль загрязнений» - то есть полного отсутствия загрязнений и неочищенных стоков в озеро. По словам Владимира Путина, строительство Байкальского курорта станет частью крупного проекта «Пять морей». Современные гостиничные комплексы также появятся на побережье Каспия, Балтики, Азовского, Черного и Японского морей. По словам Президента, один только этот проект позволить увеличить внутренний турпоток на 10 миллионов человек в год. А в целом по стране туристический поток должен удвоиться до 140 миллионов человек, и в этом случае вклад туризма в ВВП России вырастет до пяти процентов. В ближайшее время будут выработаны дополнительные решения на этот счет.

Заявление о развитии внутреннего туризма очень быстро прокомментировали. Проект «Пять морей» даже расписали во всех красках, рассказывая о грандиозных стройках в прибрежных зонах. Региональные руководители также поспешили отметиться, выражая свою готовность принять участие в реализации проекта.

К сожалению, во всех этих откликах оказалось упущено главное, а именно – экологический аспект данной инициативы. А ведь Президент далеко неспроста изложил эту тему в контексте экологической проблематики, употребив такие термины, как «экотуризм» и «ноль загрязнений». Мало того, он напомнил о переходе на экономику замкнутых циклов, о создании «современной и безопасной» инфраструктуры экотуризма, в том числе – на побережье. При этом он сослался на пример Байкальского курорта, который, по его же словам, является частью крупного проекта «Пять морей». По факту, именно инфраструктура Байкальского курорта должна стать некой образцовой моделью при формировании курортных зон на морских побережьях. Вот именно эти принципиально важные моменты и были упущены комментаторами.

Специально отметим, что Глава государства сослался на экологию, на замкнутые циклы и на ликвидацию грязных стоков отнюдь не ради красного словца (как, наверное, решили некоторые региональные руководители, привыкшие запускать грандиозные стройки по исключительно меркантильным соображениям). Поэтому мы вынуждены еще раз напомнить, что как раз на Байкале проводились опытные работы по созданию технологий замкнутого цикла для туристической инфраструктуры - в рамках Президентской программы по защите этого уникального озера от органических стоков. Мы подробно освещали эту тему, поскольку в работе принимали непосредственное участие специалисты из нашего Академгородка (конкретно – сотрудники Института теплофизики СО РАН).  В течение нескольких лет они проводили не только опытно-конструкторские и технические работы, но также развернули активную просветительскую деятельность среди местного населения. И тот факт, что Президент в своем выступлении сослался на этот опыт как на некий важный прецедент в деле развития в стране внутреннего туризма, говорит о многом.

Таким образом, когда Владимир Путин говорил о создании «современной» туристической инфраструктуры, он подчеркивал именно этот экологический аспект с его принципом «ноль загрязнений». То есть «современный» надо понимать не как шик-блеск в стиле хай-тек, а как полное воплощение «зеленой» технологии, обеспечивающей экологическую безопасность туристического объекта. В противном случае кратное увеличение турпотока просто ухудшит состояние прибрежных зон наших морей. Глава государства, как видим, дает себе в этом отчет, предваряя разговор о внутреннем туризме необходимостью борьбы с загрязнением основных водных объектов России. Мало того, говоря об этом как о важной стратегической цели (смотрите выше). Именно поэтому Президент вписывает развитие внутреннего туризма в экологический контекст, да еще напоминая о зеленых технологиях и замкнутых циклах как о непременном атрибуте будущего технологического уклада и жизнеустройства. Всем, кто «в теме», совершенно понятно, о чем на самом деле идет речь.

Насколько хорошо понимают такие вещи на местах? Пока что обнадеживать себя не будем. У нас нет сомнений в том, что в стране надлежит серьезно повысить уровень экологического просвещения, и свою лепту в это дело, несомненно, должна внести наша академическая наука. Прецеденты уже созданы (о чем мы много раз писали), и теперь пора переходить к системным действиям. Тем более что государство открыто заявляет о поддержке, в том числе – финансовой.

Константин Шабанов

Накануне Дня космонавтики новая ракета-носитель тяжелого класса «Ангара-А5» стартовала с российского космодрома "Восточный". Она стала первой за долгое время ракетой-носителем, созданной из полностью отечественных комплектующих. Запуск стал первым и для разгонного блока «Орион», что успешно доставил на геостационарную орбиту испытательную полезную нагрузку – малый космический аппарат «Гагаринец».

Предыдущий пуск «Ангары-А5» в декабре 2021 г. был успешным лишь частично: груз на геостационарную орбиту вывести не удалось. И тем не менее, Роскосмос может обоснованно утверждать: мы продолжаем рекордную серию безаварийных запусков, которая длится с октября 2018 г. За это время состоялось 124 пуска, и все они были полностью или частично удачными.

Правда, эта же статистика отражает и тот спад, который пережила за минувшие десятилетия наша космическая отрасль.

Еще в 1990 г. СССР успешно запустил 61 ракету, или каждую вторую в мире, что делало нашу страну мировым лидером по числу запусков. Последовавший за распадом СССР экономический кризис и непродуманная программа рыночных реформ отрицательно сказались на состоянии предприятий, занятых в космической отрасли, равно как и на других наукоемких отраслях.

Отставание в последние годы нарастало, достигнув пика к 2016 году. С тех пор США увеличили число пусков в пять раз (с 22 до 109), а Китай – в три раза (с 21 до 66). В этом году американцы планируют 161 пуск, а китайцы – 100. В 2023 г. Россия осуществила 19 запусков, хотя изначально планировали 22. В текущем году Роскосмос запланировал 40 пусков, что с одной стороны в два раза больше, чем в прошлом, а с другой – все равно в разы меньше, чем у США и Китая. А значит, до преодоления серьезного отставания нам еще далеко.

Оно сказывается и на состоянии спутниковой группировки страны. Времена СССР, лидировавшего и по этому показателю, давно прошли и нас потеснили на пятое место по числу аппаратов на орбитах. В численных показателях, картина еще более грустная: по состоянию на прошлый год от мировой космической группировки в 4852 единиц, доля РФ была всего 4%. Мы уступаем не только США и Китаю, но и ЕС с Великобританией, а в спину нам дышат Япония и Индия.

Это отставание стало угрожать не только научно-техническому потенциалу, но и обороноспособности страны, что стало особенно очевидно с началом СВО, когда недостаток спутников стал одной из главных причин, ослабляющих наши возможности контролировать обстановку как в зоне конфликта, так и на прилегающих территориях.

Очевидно, что сейчас для государства это является одним из приоритетных направлений. Число военных пусков растет, если в прошлом году их было семь, то в нынешнем году Минобороны планирует 18 стартов.

Есть подвижки и в области гражданского спутникостроения, связанные с проектом российской спутниковой группировки «Сфера». И отрадно, что важную роль в нем играет и Академгородок, прежде всего, в лице Новосибирского государственного университета. Здесь особо можно выделить два проекта. Первый –спутниковая группировка «Марафон-IoT» для предоставления услуг интернета вещей. НГУ выступает разработчиком полезной нагрузки для этих спутников, которые станут некой надстройкой к наземным базовым станциям. Два первых спутника будут выведена на орбиту в течение следующего года, а в целом до конца 2027 года предполагается развернуть группировку из 264 спутников.

Второй проект - многоспутниковая система глобального мониторинга Земли «Грифон», которая будет состоять из 136 аппаратов. В этом проекте университету досталась еще более важная роль – головного исполнителя. Развертывание орбитальной группировки малых космических аппаратов «Грифон» начнется в 2024 году с запуска четырех экспериментальных образцов. А основная группировка будет запускаться в период с 2025 по 2026 год.

Давним и хорошим партнером Роскосмоса в области разработки и создания спутников выступает Институт физики полупроводников СО РАН. В институте создают полупроводниковые материалы для высоконадежной электроники, которая выдерживает радиационный фон за пределами Земли, а также фотопреобразователи (солнечные элементы), которые преобразуют энергию солнца в электрическую, обеспечивая бесперебойную работу этой электроники.

Еще одно направление космонавтики, где нашей космонавтике, скажем так, есть куда расти – это коммерческие перевозки. Именно такие пуски обеспечивали отрасли приток внешних средств в первые десятилетия постсоветского периода. До 2014 г. треть российских пусков были коммерческими. Но последние состоялись 10 февраля 2022 г. (34 малых британских спутника Интернет-связи OneWeb) и 12 октября 2022 г. (ангольский спутник связи AngoSat-2). В 2023 году не было ни одного коммерческого старта, на 2024 г. запланирован один - доставка иранского аппарата связи Ekvator.

Россия утратила позиции космического перевозчика из-за санкций и эту нишу заняла SpaceX. На ее многоразовые ракеты Falcon 9 приходится 2/3 американских пусков: в 2024 г. запланировано 107 из 161 стартов. При этом, около 49, или почти 1/3 пусков США, будут коммерческими и при этом недорогими. Хотя в том, что касается космоса, недорогой – понятие очень относительное.

Тем не менее, мы говорим об очень перспективном и емком рынке, на котором нам не мешало бы вернуть позиции. Ведь число тех, кто может делать спутники намного выше тех, кто способен успешно вывести их на нужную орбиту. А санкции, как показала практика, не являются непреодолимым барьером.

И тут мы снова возвращаемся к «Ангаре». Ключевое условие для получения заказов – это цена. Сегодня вывести одну тонну груза на геостационарную орбиту китайской ракетой Long March 3B стоит около 10 млн долларов, американской Falcon 9 – чуть более 8 млн, «Ангара» же пока заметно дороже по этому показателю - 16-22 млн долларов за тонну груза. Но, если удастся запустить ее серийное производство, цена ракеты упадет почти вдвое и это сделает уже гораздо более конкурентоспособной.

А на 2030 год запланирован первый пуск многоразовой ракеты «Амур-СПГ». Ракета сможет выводить на опорную орбиту от 10,5 т груза и заменит Союз-2, причем ее можно будет использовать до 50 раз. И в случае успеха она станет тем носителем, который сможет всерьез потеснить Falcon 9 на рынке космических перевозок.

К тому же 2030 году должен завершиться и монтаж Национальной орбитальной станции, которая должна заменить наше участие в МКС. Есть у Роскосмоса и амбициозные паны, связанные с полетами на Луну и Марс. В общем, планов – громадье, а главное, несмотря на отдельные неудачи (так, в прошлом году не удалось приземлить аппарат «Луна-25» из-за сбоя в работе спутника), наша страна демонстрирует рост своего присутствия в космосе. И это внушает надежду, что нам все реже придется просить прощения у Гагарина накануне очередной годовщины его знаменитого полета.

Сергей Исаев

Ученые Сибирского НИИ растениеводства и селекции (СибНИИРС, филиал Института цитологии и генетики СО РАН) создали устойчивый к засушливым условиям и паразитам сорт картофеля с высокой урожайностью «Атаман». Сорт передадут на госкомиссию по сортоиспытаниям в 2026 году, сообщила младший научный сотрудник СибНИИРС Юлия Гуреева

«На 2026 год планируется сорт «Атаман». В этом году была сильная засуха, всходы картофеля сместились. Обычно всходит где-то на 14-й день, у нас средние всходы составили где-то 24 сутки, засуха была очень сильная, у нас целый месяц не было осадков. А этот сорт на 12-е сутки взошел. В такие тяжелые времена мы можем выбрать самое лучшее, и это самое лучшее и будет перспективно на будущее», — сказала Гуреева в ходе международной конференции «Генофонд и селекция растений», посвященной 95-летию академика РАН П. Л. Гончарова.

Его урожайность в засушливый год составила 48 тонн с га, в то время как российский лидер по возделываемым площадям — сорт «Гала» — в подобных условиях дал урожай 30 тонн с га в год. По внешним признакам сорт отличается яркой желтой мякотью, округлой формой.

Сорт проходит оценку в Федеральном исследовательском центре картофеля имени А. Г. Лорха. Кроме того, «Атаман» устойчив к тяжелому заболеванию картофеля — фитофторе, что делает его пригодным для экологического возделывания и снизит затраты производств на обработку полей химией.

Об отечественных сортах

По ее словам, генетики также работают над созданием раннеспелых сортов картофеля, что актуально для сибирского климата, где в августе начинаются дожди, осложняющие сбор урожая. К 2030 году планируется подготовить два раннеспелых сорта «Тайга» и «Сибирь».

Гуреева отметила, что предприятия Сибири и Дальнего Востока заинтересованы в сортах картофеля отечественной селекции. «Мы усиленно работаем на то, чтобы конкурировать с зарубежными сортами наравне. И даже где-то превосходить. <…> Сорта, созданные в конкретных климатических условиях, априори буду выше, чем зарубежные сорта. Наши сорта легче переносят и засуху, и выдерживают наш короткий вегетационный период, наши определенные штаммы фитофторы, они более адаптивны к нашим условиям. Мы работаем над тем, чтобы обеспечить территории от Западной Сибири до Дальнего Востока», — сказала она.

Международная конференция «Генофонд и селекция растений», посвященная 95-летию академика РАН П. Л. Гончарова, проходит в Институте цитологии и генетики СО РАН в Новосибирске с 10 по 12 апреля.

Когда в 2015 году на экраны вышел фильм «Мир Юрского периода», британский комик Гуззи Беар выпустил видеоролик, где он призывал бойкотировать картину из-за наличия в ней «расистского» фрагмента, оскорбляющего-де чувства жителей Южной Азии. Оскорбительным оказалось имя «пахицефалозавр», примененное к группе «крепкоголовых» динозавров, вырвавшихся на свободу. В сокращенном варианте это название звучало как «паки». Но оказалось, что именно так британские расисты презрительно называли жителей южно-азиатских стран. Когда кто-то из героев фильма крикнул, что «паки» вышли из-под контроля, у чувствительных натур эта фраза якобы вызвала настоящий шок.

Правда, до сих пор не ясно, шутил ли названный британский комик, когда призывал к бойкоту. Возможно, еще десять лет назад подобные  заявления не могли восприниматься на полном серьезе. Во всяком случае, в научном сообществе. Однако в последние годы эмоциональная чувствительность отдельных борцов за улучшение нравов явно усилилась и стала проникать в среду ученых. Дело в том, что представители секты  «уокеров» (то есть «пробудившихся») не оставляют своим вниманием даже науки о животных, разыскивая там «потенциально оскорбительные» названия. И находят.

Вот показательный пример. Не так давно была подвергнута обструкции сова Уоллеса, названная в честь британского натуралиста Альфреда Рассела Уоллеса (современника Чарльза Дарвина). На свою беду, Уоллес  зарекомендовал себя как расист и шовинист, который в отношении чернокожих открыто использовал запрещенное ныне слово на букву «N». В его честь вообще названо шесть птиц, но по нынешним меркам подобные эпонимы считаются «оскорбительными». Туда же, к слову,  угодила и славка Одюбона, поскольку Одюбон… владел рабами!

Согласимся, что это уже совсем не похоже на шутки. Мы видим набирающий силу ревизионистский тренд, захвативший не только разного рода «общественных деятелей» и публицистов, но также и представителей естествознания. Совсем недавно группа немецких ученых вставила свои «три копейки» в борьбу за инклюзивность такой науки, как палеонтология, проведя характерное исследование. Об этом сообщает журнал Nature. Оригинал исследовательской статьи, очевидно, не прошел рецензирования, однако в редакции посчитали необходимым сообщить о данном прецеденте.

Суть в следующем. Проанализировав названия порядка полутора тысяч видов динозавров, исследователи пришли к выводу, что примерно 90 названий являются «проблемными», то есть «потенциально оскорбительными». На их взгляд, название является «проблемным» в том случае, если оно привязано к названию местности, данному в свое время белыми колонизаторами. К примеру, многие динозавры, обнаруженные немецкими палеонтологами с 1908 по 1920 годы на территории Танзании (бывшей немецкой колонии в Восточной Африке), были названы в честь немецких колонизаторов, а отнюдь не в честь местного населения.

Исследователи посетовали на то, что в составленном ими «проблемном» списке местные названия (на языке коренных народов) либо игнорировались, либо неправильно переводились. И хотя в общей номенклатуре динозавров таких случаев (в процентном отношении) было немного, это дало ученым повод для рассуждений о принципиальном изменении подходов к изобретению названий для животных. В частности, исследователи выступают за принципиальный отказ от эпонимов (то есть названий в честь известных людей). В последнее время эта тенденция усилилась, но здесь может возникнуть та же проблема, что произошла в случае с Уоллесом. Иногда бывает так, что имя закрепляется за европейским ученым, в то время как местные ученые не удостаиваются такой чести. Кроме того, исследователи обращают внимание на то, что подавляющее большинство названий динозавров (примерно 87%) имеет гендерное окончание мужского рода, в чем наверняка просматривается «сексизм». Поэтому, считают они, подход здесь должен быть более строгим, и лучше всего, когда в названии отражаются особенности морфологии и анатомии животного, как в случае с «трицератопсом» или «стегозавром».

Исследователи выступают за то, чтобы в будущем системы наименований были более строгие. Пока они не призывают к тому, чтобы немедленно всё переправить, однако, по их убеждению, наступило время для критического переосмысления существующих подходов. На их взгляд, Международная комиссия по зоологической номенклатуре (МКЗН) использует слишком расплывчатые правила. Кроме того, она категорически выступает против запрета эпонимов. Со своей стороны, Nature успокаивает читателей, уверяя, что никакого пересмотра уже существующих наименований не будет. Такова принципиальная позиция МКЗН. Организация дорожит «стабильностью», и любые ретроспективные переименования – даже для весьма ограниченного списка – способны нарушить порядок.

Однако, несмотря на взвешенную позицию МКЗН, определенная часть палеонтологов ратует за перемены.  И что самое примечательное: в движение включаются ученые из третьих стран, морально ущемленные тем обстоятельством, что на протяжении двух столетий большинство названий отражало роль ученых «Глобального Севера», из-за чего принижается вклад ученых «Глобального Юга». Вовлечение в научную деятельность представителей третьего мира в конечном итоге ведет к использованию названий, в которых фигурируют языки и традиции тех стран, где были обнаружены останки древних существ.

Также стоит учитывать позицию «пробудившихся» ученых развитых стран, требующих коренного обновления номенклатуры динозавров в целях большей инклюзивности палеонтологии. Эта уже чисто идеологическая позиция, и она утверждается в едином тренде с движением Woke (которому мы уже посвящали отдельную публикацию). Пока она разделяется далеко не всеми, и как мы видели, МКЗН не склонно уступать новым требованиям.

В этом смысле исследование немецких ученых, усмотревших «расизм» и «сексизм» там, где они не могли и померещиться человеку в здравом уме, является неким пробным камнем. Вопрос поставлен, критика прозвучала, барьеры определены. Окно Овертона, таким образом, начинает открываться. Об исходе пока говорить не беремся. Но совершенно ясно, что в глобальном научном сообществе назревают перемены, и не все из них могут оказаться благоприятными для самой науки.

Константин Шабанов

В России коренным образом меняется подход к современной науке. Бюрократизация процессов — акцент на количество, а не качество публикаций для KPI — уходит в прошлое. Власть планирует опираться на отечественные разработки и значительно увеличить их финансирование. Так ученый и депутат прокомментировали URA.RU итоги встречи премьер-министра РФ Михаила Мишустина с главой Российской академии наук (РАН) Геннадием Красниковым, которую собеседники агентства назвали знаковой.

В начале встречи 10 апреля Мишустин поздравил Красникова с 300-летием российской науки. Ученые, уверен глава правительства, создают прочный задел для технологических школ, а результаты их трудов помогают России развиваться. «Перед нашей страной стоят задачи укрепления технологического, экономического суверенитета, развития практически по всем отраслям, которые невозможно решить без участия наших ученых», — задал тон диалога Мишустин.

Свой отчет главе правительства Красников начал с объединения в РАН ряда российских институтов, до недавнего времени действовавших самостоятельно. В эфире прозвучали «Курчатовский институт» и НИЦ «Жуковский», однако, ведется работа по дальнейшему расширению юрисдикции РАН над университетами. Запущены крупные научные проекты по фундаментальным и прикладным исследованиям, а роль РАН в практических разработках возросла, о чем говорит в 1,5 раза увеличившееся число научных экспертиз Академии в 2023 году. Менеджмент науки, ставший головной болью власти и ученых за 30 лет из прошедших 300, также меняется РАН по поручению президента РФ Владимира Путина и под руководством правительства.

«Очень важная задача, которая перед нами сейчас поставлена, — вы тоже отметили — это востребованность научных результатов. Если раньше был KPI — публикационная активность, то мы сейчас ввели востребованность научных результатов», — подчеркнул главное в своей сегодняшней речи Красников.

Сегодняшняя встреча Мишустина с главой РАН благодаря своей повестке и прозвучавшим промежуточным задачам результатам — знаковая для российской науки, считает профессор, руководитель Центра политических исследований Института экономики РАН Борис Шмелев. Собеседник агентства обратил внимание на приведенные выше слова Красникова. По утверждению профессора, они означают переломный и долгожданный переход российской науки от «бюрократизации» к практико-ориентированному подходу, жизненно важному для достижения технологического суверенитета страны.

«Бюрократизация и формализация научного процесса, происходившая в России на протяжении 30 лет, когда мерилом исследований стала череда публикаций в KPI, а не результатов, уходит в прошлое. Это продиктовано целями, которые поставил перед страной президент, а именно — достижение технологического суверенитета», — пояснил академик Борис Шмелев.

По словам ученого, KPI публикаций, ориентированных на зарубежные научные журналы, привел к формализации и деградации и науки, и экономики. Государство в условиях санкций и связанных с ними ограничений, отметил Шмелев, вынуждено опираться на отечественную науку, на российские разработки, что в долгосрочной перспективе скажется положительно на экономике и на самой российской науке.

Обратил внимание Шмелев и на другие слова Красникова, связанные с объединением под крылом РАН ряда университетов, занимавшихся до этого момента самостоятельными исследованиями. Западная модель университетской науки, считает академик, не прижилась в России, поскольку она оттягивала без этого не самое богатое финансирование на броские проекты, без которых, по факту, можно было обойтись.

«Университетская наука имеет мало отношения к академической, не может конкурировать с ней наравне. Власти, опираясь на опыт Запада и США, не учли в свое время разность исторического опыта и подходов к процессу исследований. Сама жизнь заставила вернуть российскую науку в русло единого научного исследования. Поздновато, конечно, но „наверху“ это все-таки поняли», — вздохнул профессор.

«Следующая проблема, которую предстоит решить правительству, связана с заработной платой ученых. На эту зарплату нельзя заниматься только лишь одной наукой, ее размер лишает ученых стимула сконцентрироваться на важных для государства исследованиях, уходить в бизнес или туда, где платят больше», — подчеркнул Шмелев.

Академик РАН рассказал, что тем, кто посвятил себя науке, приходится работать на нескольких ставках, преподавать, в то время, как научный работник, по поручению президента, должен получать заработную плату вдвое превышающую среднюю по региону. Проблему «ученого на полставки», связанную с формальным исполнением указов на местах, предстоит решить Красникову и возглавляемой им Российской академии наук.

Правительство изменило подход в общении с Российской академией наук, пояснил Шмелев. «Перед новым руководителем РАН (Красников занял свой пост в сентябре 2022 года — прим. URA.RU) стоит задача координации усилий Минобрнауки, исследовательских и университетских площадок, чтобы их синергия привела к важным для государства и общества разработкам. Все научные процессы — тонкая материя: естественные, прикладные науки тесно переплетены с гуманитарными, в равной степени объединить их — непросто. Правительству для решения задач технологического и научного суверенитета нужен, прежде всего, государственник от науки», — такими словами Шмелев охарактеризовал равный тон диалога Мишустина и Красникова.

Государственная Дума сейчас работает над проектами, направленными на помощь науке в выполнении всего вышеперечисленного, поделился с URA.RU первый заместитель председателя комитета ГД по науке и высшему образованию Александр Мажуга. Главным направлением работы парламентариев является увеличение бюджетного финансирования науки до 2030 к тем значениям, которые определил президент России, — 2% ВВП.

«Что касается поддержки фундаментальной науки, сегодня наша [депутатов и правительства] ключевая задача — это разработка механизма исполнения поручений президента, озвученных в ходе его послания Федеральному Собранию. Нам четко было сказано: сегодня на науку консолидированные расходы государства должны составить 2% от ВВП», — рассказал Мажуга.

Задача очень амбициозная, пояснил депутат, поскольку сегодня на финансирование науки тратится значительно меньше. Парламентарии ежедневно работают над тем, чтобы исполнить поручение президента в срок, — к 2030 году. Мажуга также обратил внимание редакции на другие слова, прозвучавшие на встрече. Они касались расширения количества научных экспертиз РАН, важных для достижения страной технологического суверенитета. Сейчас, поделился депутат, в Госдуме во втором чтении прорабатывается законопроект по наделению РАН дополнительными полномочиями в части экспертизы.

«Сегодня РАН — главная наша экспертная организация, которая занимается методическим руководством научными институтами, и здесь, как никогда, важна роль, роль экспертизы. В законопроекте, прошедшем первое чтение, экспертизе РАН будет отводиться очень большая роль. Это связано с тем, что РАН должны участвовать в определении экспертов, ведь от эксперта зависит очень многое. Мы понимаем, что экспертиза, с одной стороны, это приоритетное направление в науке для государства, а с другой стороны, это бюджетные средства, в их расходовании никак нельзя ошибиться», — поделился планами Госдумы относительно развития РАН Александр Мажуга.

Сотрудники Климатического центра Новосибирского государственного университета занимаются построением единой модели естественной экосистемы, в которой планируют отразить показатели почвенного дыхания, запаса фитомассы, фотосинтезирующей активности доминантных видов растений, а также освещенность ярусов леса.

Объектом изучения стал Пироговский лес, в котором впервые были проведены экспериментальные исследования. Один из инструментов, которым владеет Климатический центр, является БПЛА — Geoscan 401, оснащенный лазерным сканером LiDAR и фотокамерой Sony Alpha A6000 50 mm.

Климатический центр НГУ создан в рамках реализации федеральной программы по созданию и развитию на территории Российской Федерации сети карбоновых полигонов. Основная задача, которую решают сотрудники центра, — измерение и мониторинг потоков парниковых газов: CO2 и CH4. Для выполнения исследовательских работ сотрудниками центра используется широкий спектр современного лабораторного и полевого оборудования, в том числе и беспилотные летательные аппараты (БПЛА).

Студенты магистратуры Геолого-геофизического факультета НГУ и по совместительству лаборанты Климатического центра Степан Денисов и Дмитрий Горяйнов подготовили основу для построения модели на основе данных, полученных с БПЛА с применением лазерного сканирования. После обработки данных для каждого дерева на территории исследования удалось определить координаты, высоту, диаметр кроны, площадь кроны, объем кроны. Всего на экспериментальном участке 18 557 деревьев. Средние показатели — высота 20,53 м, диаметр кроны 3,6 м, площадь кроны 16 кв. м, объем кроны 104,6 куб. м. Из 18557 деревьев только 0,7% достигают высоты 30 метров и выше.

Благодаря использованию автоматического подсчета количества деревьев на территории исследования, у исследователей появилась возможность оценить запас фитомассы, количество поглощенного СО2 и интенсивность его поглощения, основываясь на данных фотосинтеза и дыхания элементов растительности. Они уверены, что разработка методики распознавания древесной растительности и определения видового состава на основе данных, полученных с БПЛА, представляет интерес не только с научной, но и с прикладной точки зрения.

Пироговский лес в качестве объекта исследований был выбран по причине его уникальности — в пределах Новосибирской агломерации это самый большой массив естественных и относительно нетронутых приобских сосновых боров: здесь практически нет инвазивных видов растений и искусственных посадок, сохранена естественная слабо нарушенная экосистема с богатым растительным и животным миром. Поэтому Пироговский лес представляет научный и образовательный интерес: на его примере можно получить представление об устройстве уникальных сибирских экосистем.

– Основная задача Климатического центра НГУ – определить, насколько эффективны лесные экосистемы – как естественные, так искусственные, в том числе лесопосадки, – с точки зрения депонирования углерода. Лес – это сложноорганизованная система, которая занимает большой объем пространства и делится на ярусы: деревья, кустарники, травы и мхи. Все ее компоненты работают на одну из задач – поглощение углерода и его запасание. Чтобы понять, как именно это происходит и в каких объемах, важно хорошо представлять себе пространственную организацию лесной экосистемы и степень насыщения разных ярусов органическим веществом. Важно знать, сколько ветвей и листьев расположено на определенной высоте, потому что от этого зависит количество солнечного света, а в итоге — и эффективность работы этой фотосинтетической системы. Измерить высоту каждого дерева в лесу — задача очень трудоемкая и времяемкая, но она существенно упрощается с использованием беспилотного летательного аппарата и его программного обеспечения, которое позволяет при обработке снимка с высокой точностью определить высоту каждого дерева и объем его кроны, что и было нами сделано, — рассказал главный научный сотрудник Климатического центра НГУ д.б.н. Николай Лащинский.

После схода снежного покрова исследователи проведут наземную верификацию участка, обследованного с помощью беспилотного летательного аппарата, чтобы оценить точность и полноту полученных им данных. Они попытаются получить информацию о каждом конкретном дереве и об устройстве лесного растительного сообщества в целом. Это позволит с небольшими временными и финансовыми затратами представить себе модель этой лесной экосистемы. Применив различные функциональные характеристики, например, интенсивность фотосинтеза, ученые смогут получить математическую модель работы леса по поглощению и запасанию СО2.

– Математическая модель работы лесной экосистемы поможет нам понять, насколько эффективен конкретный лесной массив и в каких объемах он нейтрализует выбросы предприятий и автомобильного транспорта в атмосферу. Кроме того, на математических моделях мы сможем проводить различные эксперименты, направленные на то, чтобы каким-то образом попытаться оптимизировать или максимизировать функции запасания углерода. Провести подобные исследования в природе довольно трудно и результат не всегда гарантирован. Математическая модель дает исследователю больше пространства для всевозможных экспериментов и модификаций без вреда для природы.

Взгляд на лесную растительность с высоты птичьего полета очень важен для нас. Такой точной детализации не дает ни аэрофотосъемка, ни космическая съемка, не обладающие достаточным для этого разрешением. Снимки с БПЛА дают возможность увидеть внутреннюю архитектуру лесных насаждений, которая важна для понимания устройства лесной экосистемы. Благодаря этому мы сможем получить данные о животных, обитающих на различных ярусах леса, маршрутах их передвижения, убежищах, местах зимовки и гнездования, а также многое другое. Исходя из этих данных, мы сможем рассчитать оптимальное количество тех или иных животных для определенных участков леса или лесных массивов. Таким образом, мы получаем довольно мощный механизм управления лесом, контроля за ним и понимания того, какие процессы происходят в лесных экосистемах. Эти знания чрезвычайно важны для сохранения лесов со всем богатством животного и растительного мира, а также предотвращения негативного влияния на них, — объяснил Николай Лащинский.

Пресс-служба Новосибирского государственного университета

CEO новосибирской инновационной компании Hectare Systems, занимающейся разработкой решений для цифровизации сельского хозяйства, Анатолий Васильев рассказал о так называемом интеллектуальном земледелии и о том, какие инструменты по автоматизации бизнеса в сфере АПК создаются и применяются в регионе.

Интеллектуальное (его еще называют — точное) земледелие по своей идеологии близко к персонализированной медицине. В завершенном виде это некая автоматизированная система, которая ведет постоянный и детальный мониторинг полей по самым разным параметрам, анализирует полученную информацию и обеспечивает максимально эффективное управление всем процессом выращивания и сбора урожая. Те или иные технологии точного земледелия уже использует многие российские хозяйства. Пока это в основном импортные решения, но в последние годы на этот рынок выходят и отечественные фирмы.

–  Анатолий, какие ИТ-решения, призванные помочь в вопросах оптимизации работы фермерских хозяйств, разработаны на сегодня в новосибирском Академгородке?

– Речь идет о наборе программных и аппаратных решений, устанавливаемых на борту сельскохозяйственной техники и автоматизированных рабочих местах (АРМ) сотрудников предприятия. Программа-менеджер систем позиционирования GPS/GLONASS, следит за тем, где находится техника, сколько гектаров вспахал механизатор, намолотил зерна, какой идет расход топлива и другими параметрами, что призвано обеспечивать эффективное управление парком техники, контроль за ходом работ из центров управления. У нас предусмотрена интеграция с БПЛА (коптерами), в стадии разработки – интеграция со спутниковой фотосъемкой, что позволит еще больше расширить функционал системы. Например, рассчитывать индексы вегетации и увлажненности почвы.

– Такая система представляет собой некий типовой набор модулей, то, что принято называть «коробочным решением»?

– Нет, это проектное решение, поскольку для каждого предприятия нужен свой набор «железа» — модулей, датчиков, свой функционал.  Важно, чтобы хозяйство могло подобрать его индивидуально в рамках одного из наборов – базового, продвинутого и с высокоточной навигацией. Также важно наличие соответствующей подписки на доступ к системе, обновления программного обеспечения и техническая поддержка в формате «24/7».

– На какой стадии находится такая разработка, есть уже примеры ее использования в реальных условиях?

– Сейчас мы запустили пилотные проекты на предприятии «Бахетле» в Искитимском районе и в хозяйстве «Дары Ордынска». Там пока оборудовали три единицы транспорта. Сейчас ждем начала полевого сезона, заказчик посмотрит, как все это работает и примет решение по поводу оснащения остальной техники. Эти два проекта станут своего рода финальным испытанием системы, и в случае успешных результатов, к осени мы планируем уже начать полноценный выход на рынок.

– В настоящее время на рынке есть аналогичные российские или импортные решения?

– Да, аналогичные продукты есть, причем, не только в сфере сельского хозяйства. Мы сами, перед тем, как прийти к своему стартапу, несколько лет работали в горнодобывающей отрасли, решая подобные задачи на канадском программном обеспечении. Но у каждого производителя подобных систем есть свои сильные стороны, «фишки», которые делают его продукт конкурентоспособным. Мы делали ставку на собственную архитектуру, собственное производство высокоточных ресиверов, которые интегрируются в систему и позволяют организовать полевые работы разных единиц техники с точностью до 5 сантиметров, чтобы не допускать перекрытий или наоборот, недосева и т.п. Еще мы понимали, что важно предусмотреть возможность не только снимать показания с техники, но и дистанционно управлять ее работой через планшет, установленный в кабине механизатора.

– Вообще, насколько сложно сейчас продвигать инновации в сельском хозяйстве?

– Достаточно сложно. Многие небольшие хозяйства предпочитают работать по старинке: отец с сыном засаживают несколько гектар морковью, обрабатывают поле на двух тракторах и им никакая автоматика не нужна. У крупных хозяйств тоже есть свои отработанные схемы, и они не спешат их оптимизировать. Плюс, сельское хозяйство достаточно рискованный бизнес, сложно угадать, насколько урожайным будет следующий год и в таких условиях не каждый рискнет вкладываться в автоматизацию с заделом на будущее.

– Почему тогда вы выбрали именно эту отрасль для своего стартапа? И на что рассчитываете?

– Как я уже говорил, мы несколько лет проработали в горнодобывающей отрасли и продолжаем там работать. Но когда мы накопили компетенции, доросли до собственных разработок, стали искать новую нишу для их применения, чтобы не создавать прямой конкуренции с разработчиками того софта, на котором мы до того работали. И я вспомнил, как один мой знакомый, который управляет как раз сельхозпредприятием, говорил, что хорошо бы ему иметь такую же систему. В качестве эксперимента мы смонтировали ему набор для мониторинга и результат оказался очень обнадеживающим. Тогда и приняли решение зайти на этот рынок. А на что надеемся? Внедрить нашу систему на нескольких предприятиях, показать эффект от ее использования как пример, что это выгодно и так искать новых заказчиков.

– У вас есть опыт использования мер господдержки инновационных компаний, можете как-то оценить их эффект?

– Сначала через Новосибирский областной инновационный фонд мы стали участниками программы «А-старт» в Академпарке, это был интересный опыт. Затем, снова по приглашению фонда, приняли участие в Сибирской венчурной ярмарке. Это вообще оказалось очень полезное мероприятие с хорошим пулом менторов, бизнес-встречами, у нас появились полезные контакты. Дважды через Фонд содействия инновациям подавали заявки на участие в программе «Старт», но они не прошли по конкурсу. И пока я эту идею отставил в сторону, время на подготовку заявок уходит много, а отдачи пока никакой не видно. Также ФСИ (фонд содействия инновациям – «КС») пригласил нас стать резидентами инновационного центра «Сколково», сейчас мы размышляем, надо это нам или нет. Вообще, есть мысль, что проще сосредоточиться на том, чтобы выйти на рынок и уже там привлекать средства от потенциальных заказчиков.

– Вы планируете как-то дальше развивать систему или разрабатывать еще какие-то схожие программные решения?

– Сейчас мы работаем над возможностью работы со спутниковыми фотографиями. Также работаем над интеграцией в систему технологий искусственного интеллекта, что расширяет спектр задач, которые она сможет решать, в том числе, самостоятельно. Ну и главное, мы изначально разрабатывали систему с расчетом возможной смены направления для ее использования, например – в логистических компаниях, предприятиях общественного транспорта. Так что эти отрасли мы тоже рассматриваем как свои потенциальные рынки.

В августе Артема Оганова - известного кристаллографа-теоретика, минеролога, химика, педагога и профессора РАН⁠⁠ пригласили прочитать лекцию на Международном Геологическом Конгрессе. Два дня назад он получил от организаторов письмо с требованием убрать российскую аффилиацию. На фоне истории вокруг Олимпиады и споров о праве спортсменов на уступки, "ведь они этому всю жизнь посвятили", позиция российского ученого, который посвятил науке гораздо большую часть своей жизни, чем молодые атлеты, выглядит достойным примером для подражания. Вот его публичный ответ организаторам конгресса.

Пару месяцев назад меня пригласили прочитать лекцию на Международном Геологическом Конгрессе (Ю. Корея, август 2024). Два дня назад я получил от организаторов письмо с требованием убрать российскую аффилиацию. Я отказался это делать - нельзя позволять себя унижать. Нельзя превращать науку в инструмент дискриминации. Привожу письмо от организаторов конгресса и мой ответ. Прошу максимальных репостов.

***
From: Scientific Committee <XXXXXXXX>
Sent: Friday, April 5, 2024 11:08 AM
Subject: [IGC 2024] Request for modification of your affiliation on the official website of IGC 2024

Dear Russian abstract submitters,

Warm greetings!

IGC 2024 Organizing Committee is very grateful for your submission of abstracts.

Nevertheless, we earnestly ask you to change your Russian affiliation to the other country's affiliation by 7th April, 2024 (UTC+9),

if possible.

If not, we cannot accept the abstracts from Russia during review period next week according to IUGS's policy.

If your abstacts are not accepted because of the nationality, your fee may be refunded.

Thank you again for your cooperation.

Sincerely,

IGC 2024 Organizing Committee
******

From: Artem Oganov
Sent: Friday, April 5, 2024 11:39 PM
To: XXXXXXXXXXXX
Subject: Fw: [IGC 2024] Request for modification of your affiliation on the official website of IGC 2024
 
Dear colleagues,

I am appalled, shocked and disappointed by your discrimination against Russian scientists. Such discrimination is against the spirit of science and is not compatible with the international status of the International Geological Congress that you are organizing.

While some people can be susceptible to xenophobia and hysteria induced by media and politicians, intellectuals should be above that. I hope that after a second thought you will agree that discrimination should have no place in science, in any international events, and more generally, in society - and will allow me and all other Russian scientists to use our Russian affiliations at IGC. Otherwise I will be unable to attend and will have to give this case maximum possible international publicity, in order to eradicate discrimination and racism from science.

P.S. I have never visited Korea, but visited other Asian countries (especially China) many times, and got used to their welcoming attitude and hospitality. I expected a similar attitude in South Korea, but your letter showed that perhaps I was wrong. 

Cordially yours,

Artem R. Oganov PhD DSci FRSC

Ниже - перевод писем

From: Scientific Committee <XXXXXXXX>
Sent: Friday, April 5, 2024 11:08 AM
Subject: [IGC 2024] Request for modification of your affiliation on the official website of IGC 2024

Уважаемые российские авторы рефератов,

Сердечно приветствуем вас!

Оргкомитет МПК 2024 очень благодарен вам за подачу тезисов.

Тем не менее, мы убедительно просим вас до 7 апреля 2024 года (UTC+9) сменить российскую принадлежность на принадлежность к другой стране,

если это возможно.

В противном случае мы не сможем принять тезисы из России в период рассмотрения на следующей неделе в соответствии с политикой IUGS.

Если ваши абстракты не будут приняты из-за национальной принадлежности, ваш взнос может быть возвращен.

Еще раз благодарим вас за сотрудничество.

Искренне,

Организационный комитет IGC 2024

From: Artem Oganov
Sent: Friday, April 5, 2024 11:39 PM
To: XXXXXXXXXXXX
Subject: Fw: [IGC 2024] Request for modification of your affiliation on the official website of IGC 2024

Уважаемые коллеги,

Я потрясен, шокирован и разочарован вашей дискриминацией в отношении российских ученых. Такая дискриминация противоречит духу науки и несовместима с международным статусом Международного геологического конгресса, который вы организуете.

Если некоторые люди могут быть подвержены ксенофобии и истерии, нагнетаемой СМИ и политиками, то интеллектуалы должны быть выше этого. Я надеюсь, что, поразмыслив, вы согласитесь, что дискриминации не должно быть места в науке, на любых международных мероприятиях и вообще в обществе, и разрешите мне и всем другим российским ученым использовать наши российские аффилиации на IGC. В противном случае я не смогу присутствовать и буду вынужден придать этому делу максимально возможную международную огласку, чтобы искоренить дискриминацию и расизм в науке.

P.S. Я никогда не посещал Корею, но много раз бывал в других азиатских странах (особенно в Китае) и привык к их доброжелательному отношению и гостеприимству. Я ожидал, что в Южной Корее будет такое же отношение, но ваше письмо показало, что, возможно, я ошибался.

С искренним уважением,

Артем Р. Оганов PhD DSci FRSC

Помните историю про Вавилонскую башню (или – Вавилонское столпотворение) из Библии? После Всемирного потопа выжившие люди были одним народом, разговаривали на одном языке. В междуречье Тигра и Евфрата они основали город Вавилон и решили построить там башню, которая дотянулась бы до небес. Строить затеяли, что характерно, не из практических побуждений и не для наблюдений за звездами, а, чтобы «сделать себе имя». А далее Бог разгневался на людей за гордыню, сделал так, что все они заговорили на разных языках, строительство из-за этого не задалось и башня рухнула, так и не достав до неба.

Эта всем известная история вспомнилась, когда прочитал про суперкомпьютер StarGate для искусственного интеллекта, который хотят построить Microsoft и OpenAI.

Почему именно эта история? Давайте разбираться. Для начала, что известно про этот проект. Как пишут в СМИ, ссылаясь на источник, близкий к главе OpenAI Сэму Альтману, речь идет о строительстве Центра обработки данных нового поколения с суперкомпьютером для искусственного интеллекта, которое оценивается в $100 млрд. А это, на минуточку, в сто раз дороже ряда наиболее крупных и мощных ЦОД на планете.

Впрочем, это еще не самая дорогая инициатива от Сэма Альтмана. В феврале он заявлял о намерении привлечь 7 (семь) триллионов долларов от инвесторов, включая правительство ОАЭ, чтобы совершить революцию в полупроводниковой промышленности и преодолеть дефицит микросхем, необходимый для развития ИИ. От названной суммы полезли глаза на лоб даже у самых смелых экспертов и вскоре Альтман объявил, что он таких цифр не называл, это все журналисты, мол, раздули.

Но почти сразу выступил одним из инициаторов нового мегапроекта – того самого StarGate. Заявлено, что он будет состоять из миллиона специальных LPU-чипов то ли от Nvidia, то ли от Groq, и обладать мощностью в 5 гигаватт, чтобы обеспечить необходимую фантастическую производительность.

И вот на этой стадии у здравомыслящих людей возникли первые вопросы, поскольку самая мощная на текущий момент атомная электростанция в США способна выдавать лишь 3.3 гигаватта. И они уже поделены между существующими потребителями. На что Альтман парирует: почему бы не построить рядам с ЦОД новую АЭС с необходимой мощностью генерации, которая и обеспечит его энергоснабжение. Более того, он предполагает построить всю инфраструктуру к 2028 году.

Причем, одним мега-ЦОД дело не должно ограничиваться, опыт, накопленный при его создании, Альтман и компаньоны намерены использовать для строительства еще десятка подобных дата-центров (хорошо, почти подобных, но несколько меньших по масштабу), дабы раз и навсегда закрепить за собой и Соединенными Штатами место лидера ИТ-технологий.

К перспективам собственно OpenAI как флагмана информационных технологий мы еще вернемся. А пока посмотрим, почему планы Альтмана вызвали скептические усмешки у представителей атомной отрасли.

Итак, согласно озвученным планам и срокам, за четыре года надо спроектировать и построить самую мощную АЭС в США, использующую не обычные реакторы, а маленькие модульные, которые вроде как легче в эксплуатации. Ради этого Microsoft и OpenAI вкладывают немалые средства в ядерные стартапы по типу Oklo и NuScale, а также инвестируют в разработку реактора термоядерного синтеза.

Но в настоящее время малые модульные реакторы существуют лишь на бумаге, а реактор термоядерного синтеза и вовсе лишь в теории. И за указанный срок, в самом оптимистичном сценарии, учитывая все необходимые протоколы и процедуры для новых технологических решений в области АЭС, разработчики модульных реакторов в лучшем случае успеют подготовить необходимую документацию для получения разрешения на строительство. Если очень повезет. Потому что в любой новой технологии при переходе к внедрению могут проявиться непредвиденные изъяны и проблемы.

Но даже если инвесторы решат строить АЭС по обкатанным ранее технологиям, это не снимает других проблем. Например, с топливом. Сегодня треть топлива Америка импортирует из России (санкциями в этой области даже не пугают), а остальной рынок поделили между собой несколько компаний, каждая из которых сделала свои топливные элементы незаменяемыми. И это не раз приводило к проблемам у АЭС при смене поставщика (особенно и покупателей из других стран – вспомним историю с Фукусимой). Так что, обеспечение топливом, да еще и не одной АЭС, а целой сети (напомню, в перспективе Microsoft и OpenAI хотят построитьь несколько аналогичных дата-центров) – само по себе непростая задача.

Далее – строительство. В принципе, оно (со всеми подготовительными и разрешительными процедурами) занимает лет пятнадцать. Могут ли в Штатах ускориться, если инвестиции будут щедрыми, вопрос спорный. За последние тридцать лет американские атомщики построили один новый энергоблок у себя и пять за рубежом. Причем, у заказчиков были постоянные технические проблемы на этих объектах. Китайцы, от души намучавшись, просто доработали построенную американцами станцию сами и после этого за заказами к ним не обращались. Согласитесь, это не очень похоже на могучую отрасль, которая сможет построить мощную АЭС в три раза быстрее обычного, были бы деньги. Скорее, такие темпы приведут к появлению новой «зоны отчуждения», но уже в американской пустыне.

В этом отношении больше опыта у Росатома, и в плане строительства АЭС по миру, и в плане разработки малых реакторов (для нужд Арктики). Но очевидно, что обратиться к российской госкорпорации американские ИТ-гиганты не могут по политическим причинам. Да и вряд ли наши атомщики взялись бы за заведомо невыполнимую задачу.

Кстати, кроме собственно АЭС есть и еще одна проблема в энергоснабжении будущего суперкомпьютера. Невозможно дата-центр подключить напрямую к нескольким тысячам вольт, производимых станцией, без постепенного понижения напряжения до 0.6 вольт, которые запитают миллионы чипов внутри него. Нужен сложный комплекс понижающих трансформаторов, которых тоже нет, в том числе, в проекте. На это слабое звено недавно обратил внимание Илон Маск, а он, что ни говори, знает толк в больших проектах.

Но вопросы у экспертов возникли не только к энергоснабжению для StarGate, но и по поводу перспектив и проблем, связанных с большими языковыми моделями. Последни два-три года мы переживаем настоящий бум в этой области, Nvidia заявляет о продаже чипов для различных разработчиков на сумму в 50 млрд долларов, а они на рынке не единственные. Они создают самые разные нейросети, генерирующие картинки, видео, тексты, даже музыку. А знаете, какую прибыль показали эти ИТ-компании? Пока что – три миллиарда долларов. В обычном бизнесе это назвали бы провалом, «айтишники» говорят о больших перспективах и необходимости привлечения еще больших инвестиций. Ранее похожую бизнес-стратегию демонстрировал, к слову, Мавроди.

Но может, скептики зря грешат на необоснованный оптимизм разработчиков и все будет, надо только подождать? Вот только, откуда ждать этих громадных прибылей. Самое близкое к чему подошёл GPT и ему подобные – помощник для кодинга (Copilot от GitHub). Мало того, что рынок таких помощников весьма ограничен, на нем действуют бесплатные специализированные языковые модели (CodeLLama, Qwen и др.), которые работают ничуть не хуже, а в некоторых вопросах даже лучше. У нейросетей, генерирующих картинки, абсолютно та же история. Кто будет оформлять подписку на MidJourney при наличии как бесплатного Stable Diffusion, так и возможности бесконечно оформлять пробный период с разных аккаунтов. В результате, приходится признать, что за два года не была найдена достойная финансовая модель для монетизации нейросетей.

Зато выяснилось, что результат их работы ненадежный. Нейросети ошибаются в деталях на рисунках, придумывают несуществующие в реальности источники информации для якобы аналитических текстов и так далее. Это породило дискуссию о доверительном искусственном интеллекте, в которую активно вовлечены и ученые Академгородка. Действительно, как мы можем доверить нейросети обработку снимков МРТ у реального пациента или мониторинг состояния фундамента здания, если нет уверенности, что она не «выдумает» часть информации для более убедительного обоснования результата? На сегодня нет надежного способа научить нейросеть честности и ответственности (да и гуманности), и это остается одним из главных барьеров для внедрения. Сможет решить ее строительство гигантского дата-центра в американской пустыне? Вряд ли.

Но все развитие ИТ-индустрии в этой области строится как раз на почти религиозной вере в то, что эти проблемы как-то сами собой разрешатся. Да-да, надо только подождать. А пока построить мега-дата-центр, которому нет аналогов на планете. А лучше, десять центров и все будет прекрасно, всем все будет «в кайф» и нам совсем не надо будет умирать.

В Библии не сказано, что стало с инвесторами Вавилонского столпотворения, но куда делись капиталы вкладчиков финансовых пирамид конца прошлого и начала этого века мы прекрасно помним. И есть такое ощущение, что с пустынными дата-центрами тоже не «взлетит», а нейросети, пережив некий бум, превратятся в очередной инструмент, со своими «плюсами» и ограничениями. Ведь не ждем же мы чудес от соцсетей или смартфонов.

Сергей Исаев

Миниатюрные метеокомплексы для беспилотных летательных аппаратов, позволяющие получать данные о метеорологических и турбулентных характеристиках пограничного слоя атмосферы, разрабатывают специалисты Института мониторинга климатических и экологических систем СО РАН (Томск). 

«Исследование метеорологического состояния атмосферы необходимо для разработки новых, более точных глобальных моделей атмосферы, которые используются при составлении прогнозов погоды, предупреждении опасных метеорологических явлений и пр. Особое значение имеет контроль метеорологических и турбулентных параметров в пограничном слое атмосферы на высотах от ста до десяти тысяч метров», — говорит главный научный сотрудник ИМКЭС СО РАН доктор технических наук Владимир Александрович Корольков. 

Ранее подобные данные можно было получить лишь с помощью дорогостоящей аппаратуры – метеорологических радиолокаторов, лидаров, содаров, одноразовых метеозондов, стационарных высотных метеовышек. Новым эффективным средством исследования метеорологических явлений в атмосфере стали миниатюрные измерительные комплексы, которые устанавливаются на платформу легкого БПЛА.

Эти измерительные комплексы позволяют снимать вертикальные и горизонтальные профили параметров ветра и температуры воздуха, влажности воздуха и атмосферного давления на высотах, ограниченных лишь техническими возможностями беспилотника (сегодня это 5—6 тысяч метров и более). Отдельные аппараты позволяют измерять и турбулентность атмосферы.

С другой стороны, взрывное развитие беспилотных авиационных систем поставило перед учеными и инженерами практическую задачу обеспечения безопасности полетов беспилотников, которые больше, чем «большая» авиация, зависят от состояния атмосферы.

В ИМКЭС СО РАН накоплен значительный опыт по созданию мобильных и стационарных метеокомплексов различного назначения, но нельзя просто взять и поставить их на беспилотники. Для этого пришлось создавать специальные модификации с уменьшенным весом и энергопотреблением, разрабатывать новую конструкцию, исключающую влияние несущих винтов БПЛА на измерительную аппаратуру, а также создавать методики измерений, учитывающие скорость перемещения в воздухе самой метеостанции.

Эти исследования проводятся в ИМКЭС СО РАН в рамках госзадания и при поддержке Российского научного фонда. Индустриальным партнером института в разработке беспилотных летательных метеокомплексов выступает инновационная компания «Сибаналитприбор», которая разрабатывает и изготавливает опытные образцы измерительной аппаратуры.

Напомним, Томск стал одним из пилотных регионов, участвующих в Национальном проекте «Беспилотные авиационные системы». В рамках нацпроекта в Томском академгородке планируется создать Центр производства и испытаний беспилотных летательных аппаратов. ИМКЭС СО РАН и «Сибаналитприбор» являются активными участниками этого проекта по направлению «Обеспечение эффективности и комплексной безопасности эксплуатации беспилотного воздушного судна в общем воздушном пространстве», им предстоит разработать комплексную систему мониторинга и прогнозирования метеорологической ситуации в зоне полетов.

Ольга Булгакова, ТНЦ СО РАН