Не вымирать!

Истреблять целые виды в погоне за сиюминутной выгодой — это очень по-человечески: лишь за прошлый век люди уничтожили туранского тигра, кавказского зубра, тарпана, странствующего голубя и многих других животных. Впрочем, с homo sapiens еще не все потеряно, ведь среди нас есть и те, кто всеми силами пытается сохранить природу. «Чердак» рассказывает, что делается в России для восстановления редких видов.

Восстановление популяции амурского тигра

Самый северный из всех подвидов тигра, которого от сородичей отличает очень густая шерсть и пятисантиметровая жировая прослойка на брюхе, едва не разделил судьбу туранского, балийского и яванского собратьев, которых люди уничтожили в ХХ столетии. История истребления амурского тигра началась в XIX веке, и уже к его концу — началу ХХ на юге Дальнего Востока каждый год добывали в среднем 120—150 хищников. В основном на этого зверя охотились из-за роскошной шкуры; кроме того, внутренние органы и ткани животного в то время активно использовались в китайской медицине (и продолжают нелегально применяться сегодня). В судьбе зверя роль сыграла и хозяйственная деятельность человека, которая привела к сокращению их ареала и кормовой базы. В итоге к 1940-м годам в природе осталось всего около 20-30 особей. Кто знает, чем бы все закончилось, если бы в 1947 году вид не занесли в Красную книгу Международного союза охраны природы. Тогда охоту на амурских тигров наконец запретили, и их популяция стала медленно расти.

С середины 1990-х правительство активнее включилось в дело сохранения амурского тигра: были приняты различные нормативные документы, проведены исследования и экспедиции, в 2010-м утвердили национальную Стратегию сохранения амурского тигра, а в 2013-м заработал центр «Амурский тигр», который создало Русское географическое общество по инициативе президента.

В то же время вырубка лесов и браконьерство в местах обитания этих хищников не позволяют говорить о том, что угроза виду миновала. К тому же документы документами, а реальные условия, в которых приходится работать зоозащитникам, сильно отличаются от красивых картинок на туристических буклетах. Об этом не понаслышке знает руководитель отдела по сохранению редких видов Амурского филиала Всемирного фонда дикой природы Павел Фоменко, который посвятил более 20 лет жизни спасению амурского тигра. С чем только ему не доводилось сталкиваться за эти годы: и с выстрелами браконьеров, и с нападениями самих хищников. Так, в прошлом году во время вакцинации на него бросилась тигрица, которую не удержала сетка, и нанесла ему серьезные травмы головы и плеча. Несмотря на это, защитник природы, которого, к счастью, смогли поставить на ноги, не бросает своих полосатых подопечных. В последние годы Павел работает в национальном парке «Бикин». Этот резерват открылся в 2015 году в Приморском крае и стал ключевым центром в стране, где реализуется глобальная кампания Project C. A. T, инициированная WWF и Discovery, Inc. и направленная на удвоение числа тигров в дикой природе. Сейчас на территории резервата обитает около 50-60 представителей вида (примерно 10% от всей популяции), потенциально же здесь хватит места и для 100 тигров.

Реинтродукция дальневосточного леопарда

На Дальнем Востоке обитает еще одна дикая кошка, которая находится на грани вымирания, — дальневосточный леопард. Это самый редкий из всех леопардов: по данным за прошлый год, его популяция в дикой природе составляет немногим больше сотни особей (подавляющая часть приходится на Россию и около 10 зверей обитает в Китае). Как и в случае с амурским тигром, вырубка лесов, пожары, строительство инфраструктурных и промышленных объектов, а также сельскохозяйственные работы сильно сократили ареал животного. Охота на дальневосточного леопарда, хотя и не носила массового характера, на фоне небольшой численности вида также сыграла заметную отрицательную роль, а после ее запрета в 1956 году на смену ей пришло браконьерство, которое за последующие годы унесло немало жизней диких кошек (только в 1956—1972 годах было убито 58 особей). Несмотря на то что сегодня за убийство дальневосточного леопарда можно сесть в тюрьму на три года, проблема сохраняется и по сей день. Во многом ее стимулирует спрос на шкуры и части тел леопардов на черном рынке (последние тоже используются в восточной медицине), а также низкий уровень жизни местного населения.

Вопросами сохранения дальневосточных леопардов в нашей стране начали активно заниматься с 2008 года, когда правительство утвердило специальную программу по изучению, сохранению и восстановлению вида. Кроме того, в этих же целях в Приморском крае на базе заказников «Борисовское плато» и «Барсовый» открылся новый заказник «Леопардовый». Четыре года спустя он вошел в состав национального парка «Земля леопарда», с которым также объединили и работающий с 1916 года биосферный заповедник «Кедровая падь», а общая площадь территории, где дальневосточного леопарда охраняют, составила 80 тыс. га.

Судя по всему, «Земле леопарда» удается справляться со своей задачей: если в начале 2000-х численность дальневосточного леопарда в стране составляла около 30 особей, то в прошлом году на территории парка были зафиксированы уже 84 взрослые особи и 19 котят. В то же время скопление большей части популяции в одном месте представляет потенциальную угрозу виду: что станет с дальневосточным леопардом, если на территории резервата вдруг разразится эпидемия или случится стихийное бедствие? В связи с этим в 2015 году Минприроды утвердило программу реинтродукции этих кошек в Южном Сихотэ-Алини, где вид обитал всего полвека назад. Любопытно, что переселенцами станут не дикие леопарды, а животные из самых разных зоопарков мира — им предстоит дать потомство, которое пройдет специальное обучение по выживанию в дикой природе, и только отличники окажутся на воле, где смогут сформировать резервную популяцию. Проект рассчитан по меньшей мере на 12 лет.

Программа реинтродукции переднеазиатского леопарда на Кавказе

Переднеазиатский сородич дальневосточного леопарда тоже нуждается в защите. Несмотря на то что раньше он заселял почти всю горную местность Северного Кавказа, из-за начавшегося с конца XIX века массового истребления как самого хищника, так и копытных, которыми он питался (этому не смогло помешать даже создание на территории его обитания Кавказского заповедника в 1924 году), уже к 50-м годам прошлого столетия в России оставались лишь единичные особи этого вида. Точной статистики по современной численности переднеазиатского леопарда в стране нет. По одним оценкам, она составляет около 10-15 особей, другие же источники утверждают, что те немногие кошки, которых сегодня можно встретить на Кавказе, случайно забредают сюда из Северного Ирана. В любом случае ситуация плачевна.

В связи с этим в 2005 году WWF России и Институт проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова разработали программу реинтродукции переднеазиатского леопарда на Кавказе, направленную на получение потомства от переднеазиатских леопардов из зоопарков мира, обучение его жизни в естественных условиях и выпуск в дикую среду. Спустя два года программу утвердило Минприроды, тогда же началось строительство Центра разведения и реабилитации переднеазиатского леопарда в Сочинском национальном парке. В 2009 туда завезли первых жителей — двух самцов из Туркменистана. В следующем году к ним присоединились две самки из Ирана, а еще пару лет спустя  — самка и самец из Лиссабона. В 2013 году у переселенцев родились первые котята — сначала двойня у пары из Лиссабона, затем два детеныша у туркменского самца и иранской самки. Всего же за пять лет в центре появились на свет 19 котят. С 2016 года после обучения и тренировок молодых леопардов начали выпускать на волю: сегодня там обитают шесть хищников. У каждого из них есть свое имя, а еще специальный спутниковый ошейник, который позволяет исследователям отслеживать местонахождение зверя.

Программа создания полувольной популяции лошади Пржевальского в Оренбургском заповеднике

Когда-то эта дикая лошадь, которую от домашних сородичей отличает небольшой рост, коренастое телосложение, крупная голова и 66 хромосом (у всех остальных представителей семейства лошадиных их 64), обитала в Монголии, Северном Китае, Казахстане и России, но уже к концу 60-х годов прошлого века повсеместно исчезла из дикой природы. Конечно, и здесь не обошлось без влияния человека: животных вытеснили с пастбищ и водопоев стада домашнего скота, не меньший урон виду нанесли охотники. Благо, лошадь Пржевальского не вымерла совсем: сегодня около 2 тыс. особей можно встретить в зоопарках планеты. Помимо этого, в настоящее время реализуется 12 проектов реинтродукции этих животных в природных резерватах мира.

Последний из них — Программа создания полувольной популяции лошади Пржевальского в Оренбургском заповеднике, разработанная ФГБУ «Заповедники Оренбуржья», — в 2015 году стартовал в России. Территория резервата оказалась мала, и, чтобы создать здесь самоподдерживающуюся популяцию, к ней присоединили бывший военный полигон на границе Акбулакского и Беляевского районов Оренбургской области. Новый участок получил название «Предуральская степь», и всего за несколько месяцев — с июля по октябрь — здесь построили Центр реинтродукции лошади Пржевальского и создали основу транспортной инфраструктуры, после чего сюда завезли шесть животных из Франции, к которым вскоре присоединились еще 14 сородичей из Венгрии. В прошлом году переселенцы наконец начали давать потомство: на октябрь в заповеднике насчитывалось пять жеребят. В целом организаторы проекта планируют, что к 2030 году местные степи будет населять устойчивая и способная к самовоспроизведению популяция численностью около 150 лошадей.

Программа восстановления популяции сапсана в Москве

Одна из самых быстрых птиц в мире (в пикирующем полете развивает скорость более 320 км/ч) обитает на всех континентах, кроме Антарктиды, но за всю историю наблюдений ее численность была довольно мала, а после Второй мировой и вплоть до 70-х годов прошлого столетия она стремительно сокращалась. Во многом причиной этого стало хозяйственное использование хлорорганических пестицидов, что привело к высокой смертности вида и негативно повлияло на развитие эмбрионов сапсана. Только после запрета самых опасных ядохимикатов и запуска прицельных экологических программ во многих странах мира в 1970—1980-х ситуация стала налаживаться. Правда, в России ареал этой птицы заметно сократился (например, она исчезла из Карелии, со Среднего Урала), и во многих других регионах страны, где сапсаны обитали раньше, их осталось ничтожно мало.

Сейчас в это сложно поверить, но как минимум с допетровских времен (при Василии III изображение птицы чеканили на монетах) и до конца 60-х годов прошлого века этот представитель семейства соколиных во множестве обитал и в Москве: он вил гнезда на высоких деревьях, колокольнях церквей и даже на башнях Кремля. Но в 1968 году исчезло последнее гнездо московских сапсанов, которое находилось на территории Лосиного острова. Чтобы вернуть птицу в Москву и в центр европейской части страны, в 1995 году в регионе стартовала программа реинтродукции сапсана, разработанная ВНИИ «Экология». В рамках проекта от размножающихся пар получают яйца, вылупившихся птенцов выкармливают вручную около 10—14 дней, затем доращивают их изолированно, пока им не исполняется 35 дней, после чего еще какое-то время содержат в выпускном боксе. Далее птенцов отпускают на волю. Предполагается, что за 45—90 дней они полностью адаптируются к природным условиям.

С 1996 года в рамках этой программы сапсанов начали регулярно выпускать на территории столицы в таких точках, как вершина главного здания МГУ, крыша усадьбы Знаменское-Садки и Константино-Еленинская башня Московского Кремля. Перед выпуском птиц кольцуют — это позволяет идентифицировать их и вести учет. Например, в прошлом году кольцо на лапе позволило определить выпущенного в Москве самца, которого сфотографировали в Израиле. В самой столице, по данным за прошлый год, гнездует как минимум пять пар сапсанов.