«Партизанская война» с наукой

Знаменитый американский футуролог Элвин Тоффлер в своей новой книге «Революционное богатство» обратил внимание на один парадоксальный момент: несмотря на то, что современная экономика напрямую зависит от применения научных знаний, в западном обществе набирают силу открытые выступления против науки как института, а равно и против ученых как представителей академического сообщества. Эта война, указывает Тоффлер, ведется не против отдельных научных фактов, она нацелена на «обесценивание самой науки», на девальвацию доверия к ней как к способу верификации истины. Естественно, речь пока не идет об официальной позиции властей. Угроза исходит со стороны общественных организации и различных групп влияния. Именно поэтому данную ситуацию Тоффлер назвал «партизанской войной». Тем не менее, саму угрозу недооценивать не стоит, поскольку рано или поздно определенные настроения начинают влиять и на политику.

«Если эти попытки, – пишет он, – удадутся, это фатальным образом скажется на будущем наукоемкой экономики, уменьшит шансы в борьбе с глобальной бедностью и нищетой, и само наше будущее потонет во мраке».

Тоффлер выделяет как минимум три источника противодействия науке. Первый источник связан с радикальными левацкими движениями. Сюда входят, в частности, борцы за права животных, феминистские организации и борцы за экологию. Он приводит один вопиющий случай, когда американские ученые-медики получали угрожающие письма, в которых находились бритвенные лезвия – «это было предупреждение от защитников животных, требовавших прекратить эксперименты над животными, а не то…». Следующим шагом должны были стать заложенные в автомобили бомбы и поджоги.

На другом фронте выступают феминисты, возлагающие на ученых вину за то, что из-за них многие женщины будто бы подвергаются дискриминации при получении образования и поступлении на работу. И вообще, якобы западная наука имеет выраженный «маскулинный» характер, что как раз делает ее «неправильной» и враждебной обществу. Наконец, свою лепту вносят и экологи, ставящие под сомнение различные новейшие достижения. Например, именно с их подачи началась оголтелая компания против ГМ-продуктов, которая нанесла большой урон корпорациям, лидирующим в области производства генно-модифицированных семян. Из-за подобных акций другие компании начали сворачивать исследования в этой области, а инвесторы – возвращать вложенные средства. Это, в свою очередь, привело к оттоку перспективных молодых кадров, занятых соответствующими исследованиями. Дело дошло до того, что правительство Зимбабве, несмотря на угрозу у себя массового голода, под давлением некоторых европейских стран вынуждено было отказаться от американской продовольственной помощи – на том основании, что поставляемые оттуда продукты были генно-модифицированными (то есть, предпочтительнее было допустить голодную смерть людей, чем накормить их «неправильной» едой). 

Печальным обстоятельством является то, что подобные «акции» нередко получают поддержку в среде медийных знаменитостей, обвиняющих науку и ученых в многочисленных грехах. К этому хору присоединились даже такие известные персоны, как британский принц Чарльз, который публично осудил науку за ее «неодолимый рационализм», подыгрывая тем самым радикальным защитникам экологии. Как отмечает Тоффлер, голоса этой армии усиливаются стараниями Голливуда, изображающего ученого как злого гения, и бесконечными шоу на темы «запредельного».

Вторым источником является массовое распространение веры в оккультные силы, в астрологию, хиромантию, в паранормальные явления и во всяких «зеленых человечков». Удивительно то, что в западном обществе, несмотря на длительное торжество научного просвещения, тяга к оккультизму не только не спадает, но приобретает внушительный размах. Особая роль принадлежит здесь движению Нью-эйдж. «Пройдитесь, – отмечает Тоффлер, – по любому торговому кварталу, и непременно увидите магазин, предлагающий широкий ассортимент книг Нью-эйдж, курения и амулеты». По его словам, в Интернете можно найти 1200 оптовых фирм, предлагающих четыре тысячи разновидностей товаров, относящихся к колдовству и магии. «Один онлайновый распространитель, – читаем мы, – предлагает 900 постеров по 40 категориям Нью-эйдж: астрологии, чакрам, божествам, колдовству, хиромантии, картам Таро, шаманизму, ангелам, йоге, китам, дельфинам, цыганам, египтянам, дзен-буддизму и многому другому».

Наконец, третий источник, о котором пишет Тоффлер, – это постмодернизм, отрицающий саму возможность постижения объективной истины. Для Тоффлера постмодернизм выступает в качестве современной разновидности обскурантизма, подвергающего сомнению ценность научного знания. Он называет его «мутной французской философией», которая на протяжении последних десятилетий стала проникать на гуманитарные факультеты и даже в бизнес-школы. Постмодернисты уверяют свою паству, будто научные истины относительны, а значит, ни одно из объяснений реальности не может быть лучше другого. Тем самым, полагает Тоффлер, происходит целенаправленная дискредитация науки с неких философских (то есть идейных) позиций, охватывая, как правило, образованную аудиторию.

Таким образом, «партизанская война» с наукой в современном мире осуществляется по всем фронтам, охватывая самые разные социальные группы – от подростков и домохозяек до кафедральных профессоров и политиков. По мнению некоторых исследователей, эта борьба имеет все признаки религиозного миссионерства и, по сути, заполняет тот вакуум, который возник в результате утраты авторитета традиционных религий.

К примеру, язык радикального экологического движения содержит слова, красноречиво подчеркивающие его миссионерскую суть: «спасение» Земли от насилия и загрязнения, строительство «храмов» в пустыне, создание нового «Ноева Ковчега», сохранение того, что осталось «от Сотворения».

Научно-технический прогресс при этом воспринимается как очередное «грехопадение», отход от невинной жизни первобытного Эдема. В этом плане, считают исследователи, экологическое движение по ряду черт четко соответствует религиозному фундаментализму.

Есть еще одна угроза для науки, которую упоминает Тоффлер. Речь идет о сокрытии научных знаний и новых открытий в качестве одной из мер по предотвращению террористической угрозы. Сегодня угроза со стороны отдельных фанатиков и сумасшедших настолько сильно пугает руководителей некоторых западных стран, что они рассматривают возможность и таких радикальных профилактических мер, как придание науке закрытого характера. То есть предлагается уподобить науку некой эзотерической организации, дабы научными знаниями не воспользовались во вред обществу отдельные асоциальные элементы и психопаты. Ведь страшно представить, что может случиться, если технологии создания отравляющих веществ или иного оружия массового поражения окажутся в руках агрессивных экстремистов или целых экстремистских организацией. В данном случае, как мы понимаем, речь идет не об источниках выступления против науки, а об официальной реакции на потенциальные угрозы. Такие вещи уже проговариваются. Науке это может угрожать тем, что в условиях закрытости и тотального контроля со стороны спецслужб о развитии и свободном творческом поиске можно будет забыть (соловьи в клетке не поют). Пока еще никаких решений по этому поводу не принято, но в то же время мы не можем исключать того, что на волне массовой истерии вполне могут последовать какие-либо шаги в данном направлении.

В общем, нынешнюю науку серьезно «обложили» с разных сторон. Кому-то покажется, что бить тревогу рано или вообще глупо, поскольку прогресс якобы необратим. Однако, как показывает мировая история, это иллюзия. Прогресс однажды прервался в античной Европе, он неоднократно прерывался в Китае. Массовое распространение суеверий на фоне активизации агрессивного радикализма и укрепления интеллигентского нигилизма способны в совокупности серьезно разрушить сами основы современной интеллектуальной культуры. Похоже, вопрос о сохранении науки можно сегодня смело включать в повестку дня и приглашать ученых к его обсуждению.

Олег Носков