Историческая часть
По примеру Европы в дореволюционной России наука широко развивалась в лабораториях, на кафедрах и факультетах в стенах университетов. Далее, уже в Советском Союзе, запрос на научные исследования существенно вырос, и при вузах появились целые научно-исследовательские институты, где ученым уже не обязательно было заниматься преподаванием. Такой способ организации научных исследований мы сейчас называем университетской наукой. За Уралом в конце XIX – начале XX вв. университетская наука интенсивно развивалась в основном в Томске, поскольку именно здесь в 1878 г. был основан единственный за Уралом, десятый из двенадцати Императорских университетов России.
В середине ХХ в. в связи с новыми вызовами Советскому государству академики С. А. Христианович, М. А. Лаврентьев и С. А. Лебедев предложили план по оптимизации территориального размещения научных структур, при этом вектор перераспределения научных сил точно указывал на восточные районы страны [1]. Идею организации крупного комплекса академической науки в Сибири одобрило партийное и советское руководство, и многие московские ученые, согласившиеся сюда переехать [2]. Поэтому неудивительно, что в 1957 г. академик М. А. Лаврентьев с идеей образования Сибирского отделения АН СССР первоначально прибыл именно в Томск. Модель организации научных исследований, которую предложил Михаил Алексеевич, была принципиально иной, чем та, которая здесь реализовывалась. Основная роль в производстве научного продукта отводилась академическим институтам, а вузы должны были заниматься исключительно подготовкой кадров [3]. Такую идеологию способа организации научных исследований мы сейчас называем академической наукой. Безусловно, модели академической и университетской науки в определенном смысле являются конкурирующими. Вероятно, поэтому в Томске прибывших московских академиков встретили весьма неприветливо. Томичи полагали, что они находятся уже на весьма высоком научном уровне и что помощь столицы им не требуется, и если уж у государства имеются деньги, то пусть оно вкладывает их в университетскую науку!
Другой причиной, почему Сибирское отделение появилось не в Томске, а в Новосибирске, называют недопонимание местными властями важности создания академических институтов [4]. Однако анализируя ситуацию с точки зрения сегодняшних реалий, власти трудно в этом обвинять. С 1951 по 1959 гг. первым председателем Томского областного комитета КПСС был Василий Арсентьевич Москвин. По воспоминаниям, когда он прибыл в Томск, тот поразил его своей патриархальностью [5]. На всю область было около одного километра тротуаров с твердым (не обязательно асфальтовым) покрытием. Только несколько районов обширной территории имели линии телефонно-телеграфной связи с областным центром. Нефтяные месторождения еще не были разведаны, а самым распространенным видом транспорта был водный. После динамики Кузнецкого металлургического комбината и Кемеровской области, откуда прибыл Василий Арсентьевич, Томск и область казались ему настоящим болотом застоя, которое новый первый секретарь обкома пытался встряхнуть. Удивительно динамичная в XIX в. томская жизнь сменилась стагнацией в результате вывода всех жизненных сил (экономики, культуры, транспорта) из Томска в новую пролетарскую столицу края – Новосибирск в период с 1924 по 1940 гг. Об этом же в своих воспоминаниях говорил и академик М. А. Лаврентьев: «При создании Сибирского отделения мы основательно пограбили Томск».
Так или иначе, с точки зрения академической науки в Томске всё изменилось только с приходом к руководству области Егора Кузьмича Лигачева в 1965 г. К нему в 1966-м обратился Владимир Евсеевич Зуев, недавно, в 1964 г., получивший степень доктора физико-математических наук, с предложением об образовании в Томске академического Института оптики атмосферы. Это предложение было решительно поддержано Егором Кузьмичом, который связался с М. А. Лаврентьевым и договорился о встрече В. Е. Зуева с ним. Несмотря на поддержку первого секретаря обкома, у идеи создания академической науки в Томске было много влиятельных противников из вузовской среды, которые считали, что это существенно повредит университетской науке. Борьба закончилась только в 1968 г., когда вышло постановление Совета министров СССР о развитии научных исследований в Томске. День 5 августа 1968 г. можно считать днем рождения томской академической науки и самого Академгородка.
Через 10 лет, в 1978 г. был создан Томский филиал Сибирского отделения АН СССР (сейчас это Томский научный центр СО РАН), структура, управляющая Академгородком. К этому времени там функционировало три научных института, Специальное конструкторское бюро научного приборостроения «Оптика» (сейчас это Институт мониторинга климатических и экологических систем СО РАН), в кратчайшие сроки были построены поликлиника, Дом ученых, детский сад, школа, столовая, жилые дома, т.е. основной каркас Академгородка. Изначально ТНЦ СО РАН задумывался не только как организация, управляющая территорией, но и как региональный интегратор всех институтов Академгородка. Высшим органом его управления было общее собрание научных сотрудников всех институтов. На этом собрании принимались ключевые кадровые решения, заслушивались ежегодные отчеты о достигнутых научных результатах. Собрание созывалось один раз в год, а в перерывах между ним управление осуществлялось через Президиум ТНЦ СО РАН, куда входили директора институтов и ключевые ученые.
С момента создания и практически до начала 2000-х гг. Томский академгородок выполнял роль форпоста науки в регионе: его учеными было открыто явление взрывной электронной эмиссии, развито направление физической мезомеханики, запущен в космос лидар БАЛКАН и многое другое. После 2013 г., когда произошла ломка системы управления академическими научными институтами и замещение Российской академии наук ФАНО, в Томском академгородке всё существенно поменялось, ТНЦ СО РАН стал полностью самостоятельным юридическим лицом, как и институты, Президиум ТНЦ СО РАН перестал функционировать, междисциплинарные взаимодействия между институтами заметно снизились. Несмотря на это, интеграция полностью не пропала, – продолжает действовать совет директоров Томского научного центра, появились новые формы кооперации – Большой университет Томска, функционирует консорциум научных организаций Томской области. Сегодня существует понимание Томского научного центра (ТНЦ) в глобальном смысле, включающем в себя все научные и вспомогательные организации Академгородка, и локальном – ТНЦ СО РАН как одна из научных организаций, отдельное юридическое лицо. В это же время государство отошло от акцента на академическую модель проведения научных исследований и решило усилить университетскую, что выразилось в приоритетном финансировании университетов, в частности, через программу развития «Приоритет 2030»: подобные программы для академических научных организаций отсутствуют.
Насколько нужны и нужны ли сегодня академгородки с их институтами для выполнения государственных задач, как это было 70 лет тому назад, или это атавизм советского прошлого и нам можно ограничиться университетской наукой? Смогут ли академгородки найти себе место в современной России? Вот непростые вопросы, которые сегодня стоят перед научным сообществом и руководством соответствующих регионов и России. Ниже мы порассуждаем об этом на примере Томского академгородка. При этом нужно понимать, что ситуация в Академгородке Томска во многих случаях сходна с тем, что происходит и в других академгородках России, созданных в советское время.
Ключевые задачи сегодняшнего дня
Перед российским научным сообществом сегодня задачи ставятся Президентом и Правительством России через учредителя – Министерство науки и высшего образования РФ, которое осуществляет финансирование как университетских, так и академических научных и образовательных учреждений через систему госзаданий и субсидии. Российская академия наук осуществляет научно-методическое руководство деятельностью научных организаций, в том числе определяет направления деятельности академических институтов, принимает участие в формировании государственного задания на проведение научных исследований, осуществляет экспертизу научных проектов и полученных результатов. Иными словами, можно сказать, что сегодня для институтов Минобрнауки России выступает в роли администратора, а РАН – в роли научного руководителя.
Ключевая задача, поставленная перед научным сообществом сегодня – это технологическое лидерство России, нам необходимо обеспечить превосходство отечественных наукоемких технологий и продукции в жизненно важных областях.
В связи с этим некоторые ученые и чиновники высказываются в таком духе, что сегодня следует ориентироваться на технологичные фронтиры лучших изделий на высокотехнологичном рынке, что позволяет за минимальное время изготавливать необходимые и востребованные изделия, при этом фундаментальные исследования можно отодвинуть на второй план. Однако стоит отметить, что выход на мировой технологический уровень всегда подразумевает использование научных знаний, базирующихся на новых фундаментальных результатах. Кроме того, нам нужно не просто скопировать техническое изделие, а улучшить его, привнеся туда конкурентные преимущества, что возможно только при условии глубокого фундаментального понимания предметной области. Все это говорит о том, что фундаментальные научные исследования необходимо правильным образом сконцентрировать и сочетать их с прикладными.
Отказываться от фундаментальных исследований и написания научных статей ни в коем случае нельзя, поскольку это может привести к тому, что через десять лет мы просто не сможем писать статьи, а еще через какое-то время и понимать то, что написано другими. Вопрос сочетания фундаментальности и приложений является ключевым для научных организаций, и здесь нет общих рецептов, каждый руководитель научной организации решает сам, как поступить в этой ситуации. В ряде институтов Томского научного центра исходили из того, что ты либо признанный ученый с фундаментальным уклоном, и это значит, что ты пишешь свои 2-3 удельные статьи в год, но это должны быть статьи в серьезных журналах высоких квартилей Q1–Q2 по госбюджетным тематикам или в рамах привлеченных проектов РНФ – либо ты привлекаешь финансирование от квалифицированных заказчиков (хоздоговора и договора НИР). По сути, в условиях вышеуказанного выбора происходило разделение ученых на тех, которые занимаются разработкой фундаментальных или прикладных тематик. Текущее разделение не является окончательным: возможна трансформация одного вида деятельности в другой. Как правило, ученые не являются одиночками, вокруг признанного лидера научного направления формируется коллектив.
Территория академгородка – глобальная экосистема
Основатель Томского академгородка академик В. Е. Зуев, чье имя носит сегодня Институт оптики атмосферы СО РАН, говорил: «Главное условие, при котором могут эффективно добываться новые знания – это непрерывный научный поиск». Можно добавить, что наука – ревнивая натура, которая может многое дать ученому, но не терпит, чтобы в его голове находились какие-нибудь иные мысли, кроме как о ней. Это означает, что ученый должен быть полностью погружен в решение научной проблемы и минимально отвлекался на что-то другое, в частности, на бытовые моменты: как добраться на работу, где пообедать и т.д. Академгородки как раз и задумывались, как сегодня говорят, глобальные экосистемы, куда ученого можно погрузить и где он максимально эффективно будет заниматься наукой.
Сегодня Томский академгородок состоит из трех локальных экосистем – для ученых, для высокотехнологичного бизнеса и для студентов. Вспоминая основателя академической науки в Сибири академика М. А. Лаврентьева и его знаменитый треугольник «междисциплинарная наука – промышленность – кадры», мы понимаем, что вышеуказанные локальные экосистемы такой треугольник и образуют. Сегодняшний Академгородок – это не просто место для работы и проживания ученых, это глобальная экосистема, включающая рассмотренные выше локальные экосистемы, и образующая треугольник Лаврентьева в текущих реалиях. Это говорит о мощном потенциале нашей территории, поскольку каждый ее элемент связан с другими, подпитывает их и зависит от них, образуя единый организм, который при согласованном функционировании элементов может и должен стать драйвером развития всего региона.
Если говорить более точно, то сегодня к треугольнику Лаврентьева нужно добавить еще две вершины (см. рисунок) – власть, без которой запустить весь этот работающий организм невозможно, и посредника между наукой и производством, которые, как мы выяснили выше, говорят на разных языках. Возможное имя такого посредника мы уже называли – это проектный офис, использующий инструмент создания малых наукоемких инновационных предприятий. Все эти вершины связаны друг с другом, а в середине находится человек: и творец этого организма, и основной выгодоприобретатель от его согласованной работы.
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии