По случаю объявленного в 2021 году Года науки и технологий, мы подготовили для вас несколько новых циклов материалов. Начинаем первый, посвященный популяризаторам науки и истории этого важного культурного явления.
Если вы думаете, что научно-популярная литература – изобретение ХХ или XIX веков, то ошибаетесь. Все началось гораздо раньше. Еще в Древнем Риме (может, и раньше, но до нас такие тексты не дошли, я сейчас именно про труды, популяризирующие научные теории, а не собственно научные трактаты). Итак, «поехали» в первую половину I века до н.э.
Римская республика переживает глубокий кризис. Диктатура сменяется диктатурой, война следует за войной. А римляне еще не оправились от восстания Спартака, которое завершилось распятием вдоль дороги из Капуи в Рим шести тысяч его сторонников. Интриги, заговоры, убийства стали повседневным фоном жизни элиты Республики, которая доживала последние годы.
На это время пришлась молодость поэта Тита Лукреция, который, как и многие его современники, искал какие-то новые моральные и идейные ориентиры, взамен утраченной идеологии ранней Римской Республики (довольно строгой, кстати).
Вдохновителем Лукреция стал греческий философ Эпикур, который стремился познать естественные связи в окружающем мире, сомневаясь в божественном вмешательстве и значимой роли судьбы. Темой для своей поэмы «О природе вещей» Лукреций избрал одну из частей эпикурейского учения – физику. При этом он не раз подчеркивает в поэме: он не состязается с философом, а лишь следует его учению, ведь «ни ласточка не может тягаться с лебедем, ни козел с конем».
Но для нас поэма важна не столько реверансами автора в адрес Эпикура, сколько цельным изложением атомической концепции Демокрита. В результате античная идея атомизма дошла до мыслителей эпохи Просвещения в цельном виде, через гекзаметры Лукреция. И не просто в цельном виде, но еще и в доступном изложении. Как писал один филолог: «То, чему Эпикур обучал, Лукреций видит». Это особенно важно, если вспомнить, что из трехсот трудов самого Эпикура (о которых есть упоминания в других источниках), сохранилось лишь три письма и несколько десятков разрозненных отрывков разных текстов.
При этом поэт сумел рассказать о физике так, чтобы было понятно не только ученикам Эпикура, но и грамотным римлянам вообще. Поэтому я и назвал его поэму – самым древним «науч-попом», дошедшим до нас. Автор, кстати, в тексте прямо говорит, что выбрал стихотворную форму, чтобы сделать текст более доступным и приводит образное сравнение: когда врач дает детям горькое, но полезное лекарство, он смазывает край чаши «сладкой влагой янтарного меда».
Поэма получилось некой стихотворной энциклопедией – в первых трех частях изложено учение об атомах, которое Эпикур развивал на основе идей Демокрита, в четвертой – теория познания, в пятой – астрономия, геология и история человеческой культуры, в шестой – объясняются природные явления (грозы, извержения вулканов, шторма и прочее). Таким образом, читатель поэмы получал довольно комплексное представление о «природе вещей» на том уровне, на котором находилась тогда античная наука. Равно как и о том, какие возможности открывают перед человеком наука и разум:
«Судостроение, полей обработка, дороги и стены,
Платье, оружье, права, а также и все остальные
Жизни удобства и всё, что способно доставить усладу:
Живопись, песни, стихи, ваянье искусное статуй
— Всё это людям нужда указала, и разум пытливый
Этому их научил в движении вперед постоянном…».
Слухи о поэме Лукреция быстро разлетелись по Риму. Ее читали все, включая и тех, кто был противниками философии Эпикура, например, Сенека и Цицерон. И не просто читали, но и высоко оценивали. Тот же Цицерон писал брату: «В ней много проблесков природного дарования, но вместе с тем и искусства». После чего знаменитый оратор вложился финансово в размножение тиража поэмы.
Лукреция прославляли многие знаменитые авторы Античного Рима – Тацит, Вергилий, а Овидий в своих «Песнях любви» и вовсе предрекал, что его поэму будут читать вплоть до конца человеческой истории. Счет свитков «О природе вещей» шел на тысячи, так что мы смело можем именовать ее еще и античным бестселлером. И кстати, именно благодаря этому, она и сохранилась до наших дней.
Интересный факт – сам автор не дал своей поэме никакого названия, римляне поначалу тоже просто говорили о «стихах Лукреция». А название «О природе вещей» ввел первым ученый-грамматик Проб спустя век, взяв его из начальных строк, где автор просит о помощи богиню Венеру (это к слову о том, что некоторые исследователи прошлого века поспешили объявить Лукреция воинствующим безбожником):
«Будь же пособницей мне при создании этой поэмы,
Что о природе вещей я теперь написать собираюсь».
Лукреций не был забыт и в Средневековье, копии поэмы хранились в монастырях (ставших центрами книгоиздания), ее цитировал ряд христианских философов той эпохи. Но, понятно, что круг его читателей в этот период истории был крайне узок. А затем настало время, которое позже назвали эпохой Возрождения. В 1417 году итальянский собиратель античных рукописей Поджо Браччолини в одном монастыре наткнулся на копию «О природе вещей», и настолько ей впечатлился, что устроил некую презентацию при дворе Лоренцо Медичи. Лоренцо вообще покровительствовал творческим людям, поэтому в той среде Лукреция приняли на ура. Есть даже версия, что когда известный художник того времени Боттичели (которому Медичи покровительствовал) рисовал свою не менее известную картину «Весна», то вдохновлялся как раз Венерой из поэмы Лукреция.
Как и в античном Риме, Лукреция стали периодически тиражировать, теперь уже не переписчики, а с помощью типографского станка. В частности, типография Альда Мануция, чьи переиздания древних текстов (их называли «альдины») считались тогда самыми лучшими, благодаря тщательной вычитке и подготовке к печати. А в 1563 году выходит первое издание поэмы с обширным комментарием, которое подготовил французский эксперт по античной литературе Ламбин. Среди последующих комментаторов Лукреция отметился и Эйнштейн.
Поскольку Лукреций был на слуху, начиная с XVI века, и на него было принято ссылаться, литературоведам нашего времени не составило труда выделить ученых, на чье мировоззрение оказала влияние и его поэма. В том же XVI веке таким ученым стал французский физик и астроном Пьер Гассенди, а уже его работы, основанные на атомическом учении в изложении Лукреция, упоминали Авогадро, Бойль и Ньютон. Идею Лукреция о чувственном восприятии как основном источнике познания поддерживали Френсис Бэкон, Гоббс и Локк. А Ломоносов привел большой ее отрывок (в собственном переводе на русский язык) в своей книге «Первые основания металлургии, или рудных дел». Так что, можно сделать вывод, что римский поэт-эпикуреец не просто сделал первую попытку популяризировать научные идеи для широкого круга масс – а это само по себе для того времени было очень смелой и неординарной идеей. Он еще и сделал это так качественно, что его книга пользовалась интересом думающего читателя долгие века и оставила заметный след в культурной истории человечества.
Анатолий Кольцов
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии