Истерия вокруг рейтингов

За последние полтора года тема вузовских рейтингов приобрела нездоровый характер. Её обсуждают на разных площадках и чуть ли не чаще, чем другие проблемы образования. Ректоры ведущих вузов намерены во что бы то ни стало выбиться в топ-100. Это и понятно: есть указ президента, финансовая поддержка правительства. Обязательства нужно выполнять. Но что это даст каждому конкретному университету? Этот вопрос чаще всего остаётся за рамками многочисленных дискуссий.

Прекрасная провокация

«Задача попадания пяти российских вузов в топ-100 к 2020 году – провокация, – заявил гендиректор рейтингового агентства «Эксперт» Дмитрий Гришанков на Международном форуме вузов СНГ «Глобальная конкурентоспособность». – Очевидно, что с ней не удастся справиться. Она поставлена для того, чтобы взбодрить вузы».

Спикера поддержали больше половины участников конференции в ходе интерактивного голосования. На вопрос «Верите ли Вы, что к 2020 году 5 российских вузов войдут в топ-100 мировых рейтингов» 51% ответил, что нет. Этого добьётся не больше 1–2 вузов. Любопытным оказался ответ на вопрос «За что конкурируют вузы?» – 46% участников конференции выбрали вариант «За абитуриентов» и столько же «За финансирование». «За учёных» и «За преподавателей» проголосовали всего несколько процентов.

Российская истерия вокруг рейтингов уже крайне настороженно воспринимается самими их составителями. «Меня пугает, когда говорят, что цель вуза – вхождение в рейтинги, – призналась Зоя Зайцева, региональный директор компании QS по Центральной Европе и Центральной Азии. – Рейтинг – это всего лишь один из термометров, индикаторов, который определяет успешность деятельности вузов по определённому набору показателей. Если вспомнить историю появления признанных сегодня рейтингов, то каждый из них создавался не для университетов, не для министерств, а под конкретные задачи. Шанхайский появился тогда, когда ректор одноимённого университета попросил своего проректора создать список вузов, на чьи PhD-программы имеет смысл отправлять своих студентов. QS – исходя из запросов молодёжи, какой выбрать вуз для поступления».

Приятно, что тема рейтингов сегодня более публична, чем она была ещё в 2009–2010 годах, отметила Зоя Зайцева. Но вместе с тем в ряде стран, не только в России, отмечается синдром создания потёмкинских деревень. Там делается основной упор только на рейтинги, а всё остальное забывается. Многим университетам не нужно стремиться занять топовые места. У каждого вуза своя миссия. Для одних задача состоит в воспроизводстве активной рабочей силы. Для других – в создании нового знания. Невозможно мерить всех одной гребёнкой.

«Проект 5–100 – прекрасная инициатива российского правительства, но мы её оцениваем как интенсификацию внимания государства к образованию, а не вхождению в рейтинги, – сказала Зоя Зайцева. – За такой краткий срок войти в топ-100 – крайне маловероятно.

Те вузы, которые сейчас находятся в сотне лучших, никогда не опускались в рейтинге ниже 250-й позиции. Это ответ на вопрос о шансах России.

А учитывая, что имеются ограничения – язык, инфраструктура, уровень интернационализации, общая готовность системы образования работать с международными партнёрами – очевидно, что понадобится не 5–7 лет, а больше».

Не давить на вузы

«Университеты готовят специалистов. Это важная задача. Но вместе с тем они должны быть тем местом, где производятся новые идеи и технические решения, – сказал замминистра образования и науки РФ Александр Повалко. – Несколько лет назад в стране было принято системное решение о превращении вузов в научно-исследовательские центры. И это решение последовательно реализуется. На это направлено большинство программ развития университетов. Именно это для нас важно –оценить развитие университетов как исследовательских комплексов. С этой точки зрения интересны рейтинги, которые позволяют зафиксировать текущую ситуацию и увидеть динамику».

Повышение международной конкурентоспособности вузов – национальный проект, который уже осуществили порядка 10 стран мира, напомнил Михаил Антонов, руководитель проектного офиса центра образовательных разработок бизнес-школы «Сколково»: «Все проекты объединяет то, что в определённый момент общество и государство осознавали острую необходимость интеграции своих университетов в мировую сеть. Франция пошла по пути объединения центров превосходства и концентрации их в одном месте. В Германии точечно финансировались лидеры. В Китае проводили комплексный реинжиниринг всей системы университетов. В России перед запуском аналогичного проекта изучался опыт других стран. Но в чистом виде копировать немецкий или китайский опыт – не имеет смысла. Мы пытались заимствовать лучшие практики трансформации университетов и в то же время сохранить определённую национальную идентичность».

В программе придерживаются нескольких ключевых принципов. Первый – максимальный упор на конкурсные механизмы при распределении ресурсов. Только так можно мотивировать вузы думать по-новому, решать новые задачи, считают инициаторы. Второй – не диктовать вузам решения. Каждый университет выбирает свой путь. Третий – концентрация ресурсов на наиболее серьёзных направлениях.

Мы сами с усами

Многие ректоры российских вузов крайне скептически относятся к мировым рейтингам и ратуют за создание своих национальных. И такая инициатива тоже нашла поддержку российского правительства. В конце декабря будет представлена российская версия ведущих вузов стран БРИКС. На его подготовку из бюджета выделили 25 миллионов рублей.

«Существующие мировые рейтинги не отражают основную миссию университетов, которые прежде всего надо рассматривать как центры образования и культуры, – считает ректор МГУ Виктор Садовничий. – Они ориентированы на небольшие технологические вузы, где есть хорошее оборудование, эндаумент-фонды в несколько миллиардов долларов, где профессора в основном занимаются наукой. Если в России создать аналогичный вуз с 5 тысячами студентов и энадументом хотя бы в 10 миллиардов долларов, то он выбьется в мировые лидеры».

Рейтинги должны быть более всеобъемлющими, охватывать широкий набор разных параметров. Например, крайне важно оценивать социальную функцию вуза. «Если в регионе нет сильного университета, то и будущее этого региона под вопросом, – уверен ректор МГУ. – Если мы хотим, чтобы наши вузы приносили пользу России, то надо создавать свой национальный рейтинг, который будет признаваем на международной арене».

«Мы живём в России и у нас университеты играют очень важную социальную, воспитательную функцию, – поддержал коллегу ректор Финансового университета при Правительстве РФ Михаил Эскиндаров. – Вуз – не фабрика по производству роботов. Буквально месяц назад министр образования Великобритании с горечью сказал, что университеты увлеклись исследованиями, надо вернутся к основной их задаче – подготовке квалифицированных специалистов, способных поднимать экономику. Российские вузы никогда не были исследовательскими. Теперь мы кинулись в эту сторону, отодвигая образование на второй план. Это ошибка».

Не прозевать главное

«Российские вузы могут искать на международном рынке тех партнёров, которые в прошлом, или тех, которые в будущем, – сказал Дмитрий Песков, руководитель направления «Молодые профессионалы» Агентства стратегических инициатив. – Сейчас приоритет отдаётся тем, кто опирается на капитализацию сложившихся брендов. Да, Оксфорд и Кембридж ещё лет 50 будут в топ-100. Никуда не деться, здесь мы имеем дело с индексом культурного влияния. А кооперироваться надо с теми, кто вкладывается в новые ценности и новые технологии. Тогда есть шанс выиграть.

К 2030 году в топ-100 лучших вузов мира появится как минимум 2 онлайновых университета.

Эти тенденции надо учитывать в своих долгосрочных стратегиях и при выборе партнёров».

 «Я сомневаюсь, что в обозримом будущем в топах будут онлайновые университеты, – возразил Пётр Чубик, ректор национального исследовательского Томского политехнического университета. – Да, с появлением интернета, открытых образовательных ресурсов монополия преподавателя на знания утрачена. Роль профессора может сохраняться только в том случае, если на занятия он идёт из лаборатории и несёт новые знания. При этом прививает студентам исследовательские компетенции. Можно ли это сделать в онлайновых университетах? Не всё реально смоделировать виртуально. Например, вам не удастся создать исследовательский ядерный реактор, который есть у нас в вузе».

Примирить стороны – Дмитрий Песков предложил Петру Чубику заключить пари о попадании онлайновых вузов в топы – попытался Виктор Садовничий: «МГУ начал активнейшую работу по созданию дистанционных курсов. Это не значит, что можно обучать механике, химии, биологии дистанционно. Но на эту форму обучения есть спрос. И нам важно не упустить это направление».

Если содержательно обсуждать проблему рейтингов, то окажется, что она гораздо шире и глубже, чем просто констатация тех позиций, которые занимают те или иные вузы. Пришло время развернуть дискуссию в новое русло. И кажется, начало этому положено.

Марина Муравьева

Фото сайта informatio.ru