Когда я читаю «стратегические» письма и документы ФАНО, мне одновременно смешно и тревожно. Смешно, потому что во время прочтения вспоминаются старые хорошие анекдоты. Приведу один из них, вспомнившийся при прочтении письма М. Ю. Романовского «Об ответе на вызовы фундаментальной науки: где мы находимся и что можно сделать?». Я изложу его в максимально политкорректном варианте, а если кто-нибудь захочет найти оригинальную версию, то может «пояндексить» на словосочетание «куры дохнут анекдот».
Приходит мужик к ветеринару и жалуется: «У меня в курятнике дохнут куры, уже пять кур сдохло. Посоветуй, что делать?» Ветеринар подумал и говорит: «Пойди и повяжи каждой курице синюю ленточку на правое крыло». На следующий день мужик опять приходит: «Я им повязал синюю ленточку, но ночью еще десять кур сдохло». Ветеринар задумался и говорит: «Ты, мужик, вот что: пойди домой и срочно повяжи курам красную ленточку на левое крыло, только не перепутай: синяя — на правом, а красная — на левом». Мужик убежал выполнять, но на следующий день приходит снова: «У меня еще двадцать кур сдохло». Ветеринар его спрашивает: «Ты им красную ленту повязал?» Мужик: «Ну да, конечно, синяя на правом и красная на левом». Ветеринар долго думал, в книгах копался и говорит: «Мужик, срочно беги домой и повяжи курам зеленый бант на шею! только быстро! И фотографии сделай для каждой, чтобы я убедился, что всё правильно».
Мужик сломя голову убежал. На следующий день приходит весь в слезах и с пачкой фотографий: «У меня все куры подохли ночью! Я им все ленты и банты повязал, а они сдохли!» Ветеринар: «Что, все сдохли?!» Мужик: «Ну да». Ветеринар: «Сдохли, да… жалко… а у меня еще столько идей было!»
Тревожно от того, что «куры дохнут». Активных ученых, работающих в РФ, становится всё меньше и меньше. Им повязали на одно крыло синюю ленточку, на другое — красную, сейчас обязали каждого повязать самому себе на шею зеленый бант, а ученые в этих условиях еще и пытаются выжить. Здравая идея просто покормить ученых, сформулированная в майских указах, пока превращается в другую идею: ученые должны кормить себя сами, а заодно кормить еще и те надстройки, которые пытаются учеными управлять. В такой ситуации ученые долго не протянут.
Одна из серьезных причин моей тревоги в том, что ни в одном из стратегических документов последних лет я не нашел определения понятия «активный ученый», и даже просто «ученый». Употребляются понятия «научный работник», «работник науки», «научный сотрудник», которые мигрируют из документа в документ также без четких определений и критериев выделения. В моей статье 2015 года на основе анализа динамического цитирования была дана оценка количества активных ученых (по данным на 2014 год «Корпуса экспертов») как 6–7 тыс. человек. База данных «Корпуса экспертов» за три года существенно пополнилась, и сейчас в ней 5881 человек (из которых только 2182 работают в РФ) с удельным динамическим цитированием (CI7) более 25. Процесс «куры дохнут» фиксируется с ужасающей четкостью. Я надеюсь, что в аппарате ФАНО еще есть люди, способные повторить несложные преобразования и математические выкладки геолога.
Тревожно потому, что я вижу документ, содержащий массу фактологических и логических ошибок. Возможно, документ просто очень «сырой» и был разослан преждевременно. Тогда мои комментарии могут быть полезны для обсуждения.
Что меня тревожит в особенности.
Вводные данные основаны на оценочном суждении слышимости русского языка в кулуарах международных конференций и на статье 2010 года М. Ю. Романовского в «Вестнике РАН». Не вдаваясь в разбор оригинальной методики оценки представительства российской науки, просто напомню, что с 2012 года РФФИ перестал поддерживать гранты для поездок на международные конференции, а большинство международных организаций удалило Россию из списка развивающихся стран, ученым которых нужна финансовая поддержка. Статья 2010 года может описывать только ситуацию до 2010 года, а сейчас уже идет 2017-й. Меня тревожит то, что для анализа не использованы данные, которые ФАНО систематически собирало с институтов начиная с 2013 года. Даже сейчас идет «сбор данных для внеочередного рейтингования». Зачем собирали и собирают данные? Может, эти данные показывают, что наиболее эффективными являются небольшие институты, а это идет вразрез с идеей объединения? Как можно создавать стратегические документы на основе данных семилетней давности и личных оценочных суждений?
Не определено, что считается научной темой или нерешенной проблемой. Каковы критерии того, что та или иная проблема решена? В технике можно разработать ТЗ, в котором задать параметры требуемого устройства. Как это сделать в фундаментальной науке? В большинстве случаев это просто невозможно, можно только указать направление исследований.
В математике, в отличие от большинства других наук, строгое ТЗ, наверное, возможно.
Предположим, что великая теорема Ферма еще не доказана и она вошла в перечень нерешенных проблем. Как суперфинансирование повлияло бы на скорость ее доказательства (в реальности процесс занял 360 лет)? Думаю, что этими деньгами было бы испорчено много судеб, а доказательство пришло бы независимым путем.
Общая теорема Кронекера (одна из проблем Гильберта, про которые вспоминает М. Ю. Романовский) не доказана до сих пор (164 года с даты частичного доказательства). Поможет ли ее включение в список нерешенных проблем ФАНО? Вряд ли. Теперь предположим, что великая теорема Ферма не была бы включена в перечень нерешенных проблем и всех математиков обязали бы заниматься чем-то «более важным». Появились бы тогда в науке методы Эйлера или комплексные числа? Может, и появились бы, но явно не как результат разработанного ТЗ.
Исследования малых научных групп и отдельных ученых сейчас проводятся с использованием инфраструктуры институтов. Большинство существующих проектов неспособно покрывать все затраты на научную инфраструктуру и являются «стимулирующей надбавкой» для научной группы в дополнение к базовому финансированию институтов. Если инфраструктура институтов (в том числе бухгалтерия, отделы снабжения и т. д.) будут разрушены, то обеспечение исследований малых научных групп будет самой большой проблемой, и ее нужно продумывать заранее.
Уже сейчас из-за хронического недофинансирования и разрушения научной инфраструктуры институтов ученые вынуждены выполнять многие исследования за рубежом, где научная инфраструктура значительно более развита. Боюсь, что при реализации предлагаемых мер ученые перестанут оттуда возвращаться. Одним из приемлемых вариантов могло бы стать создание удобной научной инфраструктуры на первом же этапе реорганизации. Тогда активные ученые сами бы перетекли туда, где им комфортно работать. Однако это не обсуждается. Выгонять ученых в необустроенные «окопы» даже XXI века — не самая хорошая идея.
Самая серьезная проблема — инфраструктурная. Мегагранты не решают эту проблему. Можно и нужно выделять по 100 млн выдающимся ученым и их группам (в России осталось всего 36 человек с CI7 > 500). Даже если рассчитывать на возвращение ученых из-за рубежа, суммарные затраты вряд ли превысят 8 млрд руб. Но инфраструктура создается не ими, а научными группами активных ученых мирового уровня (сейчас их в России осталось не более 3 тыс. человек). Работа каждой такой группы обходится минимально в 10–12 млн в год, что составит уже как минимум 36 млрд руб.
Парадокс заключается в том, что для активных ученых требуется в 4–5 раз больше денег, чем для групп выдающихся ученых, но зато их вклад в науку (по всем показателям, имеющим количественные характеристики) превышает примерно на порядок суммарный вклад ученых экстра-класса. Недостаточное внимание к внутренним инфраструктурным проблемам может привести к возрастанию зависимости от зарубежной научной инфраструктуры и усилению оттока ученых мирового уровня. Без полноценной научной инфраструктуры куры сдохнут…
Павел Плечов
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии