Часть Первая: Тайна ледникового периода
Несмотря на то, что в научном сообществе сохраняется консенсус в отношении глобального потепления, есть и «несогласные». Их точка зрения диаметрально противоположна, и на усиливающиеся тревоги из-за разогрева планеты они дают «успокоительный» ответ: никакого разогрева не будет, поскольку в ближайшее время нас-де ждет закономерная волна похолодания - с последующим вхождением в новую ледниковую эпоху.
Примечательно, что прогнозы насчет грядущего похолодания всегда облачаются в более строгую научную форму. Я бы сказал, для обывателя они выглядят более наукообразно, вызывая у неискушенной аудитории некий благоговейный трепет (примерно так же, как математические формулы действуют на человека, плохо знающего математику). Есть еще один важный момент. Если глобальное потепление принято связывать с антропогенным фактором, а значит, ставить его в прямую зависимость от человеческой деятельности, то похолодание преподносится как некая неизбежность, от воли человека совершенно не зависящая. Дескать, здесь мы имеем дело с сугубо природным процессом, а потому деваться нам некуда. И в качестве весомых аргументов вам предъявят кучу цифр и графиков – без всякой «лирики», без всяких моральных аргументов в стиле «как же мы докатились до жизни такой?».
Сегодня в Сети гуляют изображения графиков, отражающих так называемые «Циклы Миланковича». Их приводят в качестве убедительных доказательств в пользу грядущего похолодания. Напомню, что еще в первой половине прошлого века сербский астрофизик Милутин Миланкович попытался дать ответ на вопрос: каковы причины возникновения ледниковых эпох? Считается, что оледенения на планете случались неоднократно. Отсюда делается вывод, что они возникали естественным путем, в соответствии с неким ритмом. Эту задачу и пытался решить ученый, поставив ледниковые эпохи в зависимость от характера движения Земли по орбите и наклона земной оси. Он указал на основные факторы, влияющие на количество солнечного света, получаемого разными областями нашей планеты, и подкрепил свои догадки соответствующими расчетами.
Миланкович рассудил так, что, если в северных широтах снизятся летние температуры, это приведет к тому, что снег станет всё дольше и дольше задерживаться на поверхности, отражая поступающую от солнца энергию. В результате охлаждение планеты только усилится, а значит, из года в год будет увеличиваться снежный покров, отражая еще больше энергии. Со временем образовавшийся ледник начнет расширяться на юг. И таким образом Земля вступит в ледниковый период. В дальнейшем, когда в северное полушарие начнет поступать больше солнечной энергии, процесс пойдет в обратном направлении.
Интересно, что существует множество способов объяснения природы данного явления. В ряде случаев мы сталкиваемся с прямо противоположными утверждениями. Так, одни исследователи заявляли, будто образованию ледников благоприятствовали очень суровые зимы. Другие, наоборот, считали, что это связано с мягкими зимами. По мнению одних ученых, похолоданию содействовали извержения вулканов. Однако им противоречили те исследователи, которые связывали с вулканической активностью процессы потепления. Точно так же противоречиво трактовалось и влияние солнечной радиации. Если одни полагали, что ее ослабление ведет к оледенению, то другие утверждали обратное. Аналогичным образом трактовалась и связь ледников с процессами орогенеза. Кто-то считал, будто ледники возникают вслед за горообразованием, кто-то, наоборот, рассматривал горообразование как результат оледенения. Такое же противоречие наблюдается и в трактовках влияния теплых течений. Для одних ученых к оледенению ведет изменение пути Гольфстрима, для других именно Гольфстрим, вызывая повышение влажности, содействует росту ледников.
Для современного естествознания подобная разноголосица является курьезом, поскольку отражает подходы к предмету, характерные для науки «до Ньютона». Напомню, что одно из главных методологических правил, сформулированных Ньютоном, - объяснять схожие явления одной причиной. Придумывать же для одного явления десятки причин – явный анахронизм. В позднем Средневековье «испытатели природы» точно так же плели цепочки умозаключений, выдавая на-гора десятки самых разных «теорий», порой весьма «экзотических». В действительности обилие объяснений лишь указывает на то, что истина по данному вопросу не найдена, особенно в том случае, если из одной причины умудряются выводить противоположные следствия.
Для нашей темы показательно то, что представления о ледниковых эпохах утвердились в геологии после того, как научное сообщество отринуло теорию катастроф, которая по сию пору трактуется в наших энциклопедических изданиях как «реакционная». Со второй половины XIX века любая попытка связать какие-то глобальные изменения с внезапными событиями катастрофического характера воспринималась как моветон. Процессы мысленно растягивались на миллионы лет, и именно такое понимание событий стало считаться «научным».
Разумеется, в той же парадигме развивалась и климатология. Существующие в наше время полярные льды имеют - в понимании ученых - такую же «растянутую» историю, которая совершенно не укладывается в привычные мерки человеческой истории. Именно поэтому наблюдаемое ныне стремительное таяние арктических льдов вызывает беспокойство. По геологическим меркам процесс развивается «слишком быстро». Поэтому ссылка на антропогенный характер изменений хоть как-то снимает возникший казус. Точнее, позволяет ученым сохранять верность своим взглядам на геологическую историю, где всё якобы происходило медленно, плавно и постепенно. И, не вмешайся человек со своей хозяйственной деятельностью, так бы всё продолжалось и дальше. По большому счету, борьба с эмиссией парниковых газов как раз и нацелена на восстановление «геологической нормальности». Однако, учитывая серьезность ситуации с климатом, необходимо пересмотреть устоявшиеся подходы. Или хотя бы дать «право голоса» иным гипотезам и концепциям, которые плохо вписываются (или не вписываются вообще) в униформистскую парадигму.
В позапрошлом веке английский Физик Джон Тиндалл (John Tyndall), внимательно разобрав гипотезы относительно возникновения ледников, указал на то, что исследователи допускают серьезную ошибку, напрямую увязывая данное явление со снижением температуры. По его словам, они упускают из виду то обстоятельство, что расширение ледника демонстрирует одновременное действие двух факторов – тепла и холода. Один лишь холод, по его словам, не приведет к образованию ледника.
Тиндалл даже сделал расчеты, чтобы показать, какое количество тепла необходимо для этого затратить. Согласно его расчетам, для получения одного фунта пара, который в дальнейшем перенесется в полярные широты и выпадет там в виде снега, потребуется столько же энергии, сколько ее хватило бы для того, чтобы довести до точки кипения пять фунтов чугуна. Тиндалл полагал, что, если геологи учтут данный факт, сопоставив гору льда с пятикратно превышающей ее горой чугуна, они получат адекватное представление о высокой температуре, непосредственно предшествовавшей ледниковому периоду и формированию ледникового покрова.
Таким образом, представленные гипотезы, призванные объяснить причины ледниковых эпох, на самом деле ничего толком не объясняют. В случае сильного снижения температуры водоемы просто сковало бы льдом, земля бы промерзла на много метров, но мы не получили бы огромных ледяных массивов на суше. Кстати, о том же писал в свое время американский астрофизик Дональд Менцель (Donald Howard Menzel). По его словам, если возникновение ледников зависит от изменения солнечной радиации, то это, скорее всего, происходит в периоды роста температуры, а не снижения.
Пожалуй, именно это обстоятельство (то есть сочетание двух факторов – тепла и холода) и приводит к упомянутой выше разноголосице среди исследователей, когда появление ледников выводят из прямо противоположных причин. Похоже, мы просто имеем здесь дело с фрагментарной, а не с целостной, оценкой события. Просто одни концентрируют внимание на «финальной стадии» (когда идет конденсация водяного пара и его выпадение в виде снега), другие же подчеркивают «начальную фазу» (когда происходит испарение). Отсюда первые ставят во главу угла холод, вторые обращают внимание на тепло.
Указанное противоречие снимается только в том случае, если мы сразу принимаем во внимание оба фактора, «синхронное» действие которых должно быть беспрецедентным по своей силе. Однако возможен ли такой вариант в рамках униформистской парадигмы? Одно дело, когда мы рассуждаем о постепенном изменении температуры, и совсем другое, когда выбранная модель предполагает резкий контраст температур, вряд ли наблюдаемый в наше время. В самом деле, какая сила могла испарить огромную массу воды, которая столь же стремительно выпала в виде снега в районе полюсов? Возможно, мы имеем дело с очень неординарными обстоятельствами, которые в академических кругах не принято обсуждать всерьез уже в течение полутора столетий.
И, тем не менее, факты, как говорится, вопиют.
Олег Носков
Продолжение следует
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии