Как мы уже знаем, на Сахалине в течение нескольких лет реализуется масштабный проект, непосредственно увязанный с темой низкоуглеродного развития. Через данный проект российское руководство - в содружестве с учеными и промышленниками - пытается выработать некую технологическую модель, направленную на снижение углеродных выбросов. По замыслу, модель, отработанная в условиях Сахалина, может в дальнейшем применяться в других регионах страны. Остров Сахалин, таким образом, стал огромной экспериментальной площадкой, где отрабатываются технологии так называемого «устойчивого развития».
Об этом эксперименте достаточно много писали на специализированных ресурсах, однако широкая общественность (будем здесь откровенны) не проявила к нему особого интереса. Причина понятна – в нашей стране климатическая повестка не настолько популярна, как на Западе. Мало того, в последнее время складывается впечатление, будто эту тему вообще собираются закрыть, поскольку в новых геополитических реалиях, когда лидеры ядерных держав начинают обмениваться прямыми угрозами, тема глобального потепления уже не кажется такой пугающей, как было еще лет пять назад.
Тем не менее, климатическую повестку в России официально никто не закрывает. Все программы, созданные в рамках борьбы с углеродными выбросами, являются действующими. И эксперимент, реализуемый на острове Сахалин, продолжается. Совсем недавно были подведены промежуточные итоги. Это произошло в ходе проведения Международного форума «Острова устойчивого развития: климатический аспект», состоявшегося на территории Сахалинской области.
Само мероприятие было достаточно обширным, охватив целый ряд тем, прямо или косвенно затрагивающих реализацию программ низкоуглеродного развития. Здесь бы хотелось разобрать один важный аспект, разобранный участниками форума. Важность его в том, что он раскрывает чисто российский подход к решению проблемы углеродных выбросов. И в первую очередь это касается регионов Сибири и Дальнего Востока, в которых чисто «европейский» способ реализации климатической повестки через увеличение доли ВИЭ в энергобалансе страны совершенно не применим из-за климатических условий.
Суммируя высказывания участников одной из панелей форума, можно прийти к выводу, что сахалинский эксперимент призван был продемонстрировать значение природного газа в качестве «переходного топлива». Переходного от угля - к безуглеродным источникам энергии. Напомним, что в Сибири и на Дальнем Востоке газификация сильно запаздывала, и основным топливом до последнего здесь являлся уголь. Как мы уже писали ранее, в советские годы в новосибирском Академгородке природный газ также считался «переходным топливом», правда, в несколько ином плане - как временная замена углю. Ученые исходили из того, что в будущем появятся очень эффективные технологии сжигания угля, в то время как природный газ будет в массе своей задействован в химической промышленности.
Как видим, в наши дни концепция поменялась. Теперь газ начинают рассматривать в качестве более экологичной замены углю, способствующей снижению углеродных выбросов. Это красноречиво демонстрирует сахалинский эксперимент, где осуществили масштабную газификацию. На это обратили внимание представители региональной власти, назвав газификацию региона «главным проектом». Соответствующая программа была принята еще в 2006 году. Результат очевиден: на сегодняшний день уровень газификации Сахалинской области достиг 64%, поднявшись за указанный период с 16 процентов.
Как признался один из участников, опыт показал, что переход на природный газ является самым экономичным способом сокращения углеродных выбросов (по крайней мере, на текущем этапе). Так, если сравнивать переход с угля на ВИЭ (как это имеет место на Западе), то «газовый» вариант оказывается в 17 раз дешевле – в пересчете на одну тонну сокращенного CO2. То есть данное решение признается экономически выгодным для страны (в рамках стратегии низкоуглеродного развития, разумеется).
Чтобы было понятно. Речь идет не только о переводе угольных электростанций на природный газ. Охват газификации представляется здесь более масштабным. Так, это касается перевода автомобилей с бензина на газомоторное топливо. Благодаря налаженному сотрудничеству между «Газпромом» и Сахалинской областью, там уже более 5,5 тысяч автомобилей работают на газе.
Параллельно осуществляется сокращение расчетных выбросов парниковых газов в самой газодобыче, в системе транспортировки природного газа и в системе газораспределения. Здесь потенциал сокращения, по словам докладчиков, весьма высок.
Впрочем, возникает один серьезный вопрос. Природный газ – это метан, относящийся к группе парниковых газов, более сильных по своему воздействию на климат, чем CO2. Считается, что метан превосходит в этом отношении углекислый газ в 28 раз! На Западе, кстати, этот момент всегда учитывают и потому весьма строго относятся к газодобывающей отрасли, где вопрос с утечками окончательно не решен. Напомним, что из-за метановой угрозы эксперты ООН даже ополчились против крупного рогатого скота, выделяющего этот газ в виде отрыжки (о чем мы также писали).
Самое удивительное, что участники экспертной панели, где обсуждались вопросы газификации, продемонстрировали принципиально иное отношение к метану. Так, прозвучало заявление, что метан обладает охлаждающим эффектом (!), поскольку способствует отражению солнечных лучей и тем самым не дает Земле нагреваться. Мало того, прозвучало предложение вообще исключить метан из списка загрязняющих веществ. Токсичным он не является, что якобы подтверждается научными исследованиями профильных институтов. В данном случае мы говорим о корректировке российского природоохранного законодательства. Так уже делают в некоторых странах, например, в Бразилии (страна БРИКС, между прочим). Почему бы и России не двинуться в том же направлении? По словам участников панели, такое обращение уже направлено в Роспотребнадзор.
Помимо чисто экологических аспектов, газификация открывает и другие возможности, очень важные с точки зрения устойчивого развития. Благодаря природному газу, полагают участники, мы в состоянии сделать энергию более доступной для людей. По экологическим показателям газ превосходит уголь. На это счет возражений нет. Но при этом он не уступает и некоторым системам, работающим на возобновляемых источниках энергии. Кроме того, газ позволяет сократить потребление воды и в немалой степени – сократить использование земли (чего не скажешь об угле и ВИЭ). По всем эти показателям природный газ явно лидирует и является надежной базой как для устойчивого развития, так и для реализации климатических проектов – такая уверенность как будто бы наглядна подтверждается результатами сахалинского эксперимента.
Собственно, мы сейчас озвучили те выводы, которые, еще раз напомним, будут проецироваться на все регионы страны. Непонятно пока, насколько этот пример покажется безупречным в глазах зарубежных пропагандистов «зеленого курса». Как мы уже писали, Россию подозревают в том, будто она саботирует климатическую повестку, принимая ее в теории, а по факту под разными предлогами пролонгируя спрос на углеводороды.
Полагаю, что материалы сахалинского Международного форума дали бы нашим критикам дополнительные аргументы. Отметим, что несколько лет назад в ЕС всерьез обсуждалась идея использования природного газа в качестве «переходного топлива». Так, Германия намеревалась перевести свои угольные электростанции на газ (поставляемый туда из России). Но с тех пор, как Россию включили в санкционный список и взяли курс на ее стратегическое поражение, тема «переходного топлива» сразу же заглохла. Теперь Европа всеми правдами и неправдами борется за снижение зависимости от поставок газа и с прежним упорством ориентируется на увеличение доли ВИЭ. В этом плане наша модель, опробованная на Сахалине, выступает в роли некоторой более здоровой и прагматичной альтернативы. Насколько она станет влиятельной в мире, время покажет.
Андрей Колосов
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии