Загадка «Конного лыжника»

В 1970-х годах выдающийся сибирский археолог Владимир Иванович Матющенко в окрестностях Омска нашел уникальный бронзовый кинжал возрастом свыше 3500 лет со скульптурным навершием на рукояти. Оно представляло собой фигурку мужчины на лыжах, держащего за поводья лошадь. И до сих пор ученые не пришли к единому мнению, что это – мифологический образ или пример реального способа передвижения сибиряков той эпохи. И это не единственные вопросы, связанные с «Конным лыжником», как окрестили фигурку археологи. Подробности – в новом интервью с ведущим научным сотрудником Института археологии и этнографии СО РАН, д.и.н. Андреем Бородовским.

– Прежде всего, что мы знаем о людях, которые изготовили эту фигурку?

– Этот артефакт относится к сейминско-турбинским бронзам, о которых мы не так давно уже говорили. Напомню, этот транскультурный феномен охватил территорию от Бессарабии, Пермского края до Северного Китая, где-то с XXI по XVII, или, даже XV века до н.э. И для него характерен высокий уровень обработки изделий из бронзы.

– А почему именно этот предмет вызвал большой интерес у ученых?

– Начнем с того, что любые бронзовые изделия, которые можно отнести к сейминско-турбинским, вызывают интерес у археологов в силу того, что их пока обнаружено очень мало. Но эта выделяется еще и своей необычной формой: лыжник, который с помощью длинных поводьев как будто движется за лошадью. Естественно возникла дискуссия о том, что изображает эта сцена и ее участники разделились на две группы.

Одни считают, что это отражение реального способа передвижения, вторые считают, что это отображение некоего мифа, герой которого использовал столь необычный для повседневной жизни людей способ путешествий.

– Насколько вообще возможно передвигаться таким образом?

– На самом деле, это не так уж нереалистично. В наше время существует такая разновидность ездового спорта, как скиджоринг, где, либо лошадь под всадником тянет за собой лыжника, либо сам лыжник управляет лошадью при помощи вожжей, без всадника. Это достаточно экстремальный вид спорта, возникший примерно век назад. Но эта фигурка может оказаться доказательством, что подобным мастерством владели и сибиряки эпохи бронзового века.

И если пока оставить в стороне мифологическую версию, поскольку она оперирует довольно туманными аргументами и противоречивыми  конструкциями, ведь сам по себе такой миф науке не известен, и сосредоточиться на прагматическом подходе, то возникают довольно интересные предположения. Вскоре после находки «лыжника», другой ученый-археолог, Станислава-Ванда Иосифовна Мошинская высказала идею, что на фигурке изображен охотник, который так передвигался в погоне за зверем. Эту идею в дальнейшем развивал сибирский этнолог Алексей Геннадьевич Селезнев. И в этнографии той же Барабы известны примеры, когда охотники добирались до леса по глубокому снегу на лошадях, а дальше они двигались на лыжах, транспортируя свою добычу с помощью той же лошади и управляя ею поводьями. Но есть нюанс. Эта фигурка связана с сейминско-турбинскими бронзами, которые очень стремительно распространились по территории Зауралья и Сибири примерно три с половиной тысячелетия назад.

Но самые ранние этнографические факты такого перемещения охотников относятся в лучшем случае к позднему средневековью. Я уже молчу про скиджоринг, возникший примерно сто лет назад, причем, не в Сибири. Получается мы имеем разрыв в несколько тысяч лет, на протяжении которого нет никаких свидетельств подобного рода перемещений охотников или кого-либо еще по сибирским просторам (да и не по сибирским тоже).

– Так все-таки, может «конный лыжник» иметь реалистичное происхождение?

– Если взглянуть в совокупности на вышеперечисленные нюансы, можно сформулировать третью, не менее интересную версию интерпретации этой находки. Начну опять же со скиджоринга. Он возник изначально, как езда на лыжах за собаками на Аляске во времена «золотой лихорадки» и не как спорт, а как способ перемещения добытого металла. И это можно спроецировать на нашего «лыжника». Это может быть сюжет, который отражает не какую-то длительную местную этнографическую традицию, а некий яркий факт, связанный с коневодством, металлургией и быстрым распространением сейминско-турбинских бронз на огромные для того времени расстояния.

Проще говоря, возможно, мы видим не охотника, а литейщика, который таким образом перемещается к новому месту обитания где-то в лесной или лесостепной зоне Сибири со своим достаточно тяжелым инвентарем, инструментами, запасами металла. Эта версия позволяет четко интерпретировать этот сюжет и снимает вопрос, почему традиция охоты с помощью лошади и лыж одновременно внезапно прервалась на пару тысяч лет, а потом проявилась вновь.

– Если посмотреть на сейминско-турбинские бронзы более широко, то мы видим, как на больших территориях очень быстро распространяются предметы, характерные для более высокого уровня развития технологий и многие из них связаны с оружием. А не является ли это следами неких завоевательных походов, экспансии, о которой за давностью лет мы ничего более не знаем?

– Как правильно отмечено – наука не располагает фактами, подтверждающими такую военную экспансию в то время и на той территории. Мы скорее можем говорить о некой технологической экспансии. Примерно в то время в Передней Азии образовались мощные бронзолитейные центры, которым очень быстро стало тесно на своих локальных рынках. Южнее им особо некуда было двигаться, там были свои мастера.  И это делает допустимой версию, что мастера, владевшие обработкой бронзы, в поисках новых рынков двинулись из на север и северо-восток. А что касается оружия, то надо помнить, что в то время оно имело не только утилитарное, но и статусное значение. Те, кто занимал высокое положение в обществе, часто обладали богато украшенным, тщательно изготовленным оружием. И этим вполне может объясняться тот факт, что многие предметы сейминско-турбинских бронз являются как раз такими украшениями.

В целом же, повторю – мы очень мало знаем и о мастерах, которые их изготавливали и о том периоде истории Западной Сибири вообще. С ним связана масса вопросов и загадок, которые еще ждут своих исследователей.

Сергей Исаев