«Внедрение генетических технологий позволяет нам ставить точный диагноз»

На прошлой неделе в Академгородке завершилась Десятая юбилейная мультиконференция по биоинформатике регуляции и структуры генома и системной биологии BGRS\SB`-2016. Важнейшее внимание было уделено медицинской тематике. О том, какие революционные изменения ждут нашу медицину в связи с новейшими исследованиями в области генетики и системной биологии, мы побеседовали с одним из участников мультиконференции, доктором медицинских наук, руководителем лаборатории Научно-исследовательского института клинической и экспериментальной лимфологии Вадимом Климонтовым.

- Вадим Валерьевич, как непосредственно связаны исследования в области генетики и системной биологии с Вашей профессиональной деятельностью, с работой вашего Института в целом?

– Участие нашего Института в прошедшей конференции имеет, с одной стороны, чисто научную составляющую, а с другой стороны – организационную. Научный аспект связан с тем, что наш Институт занимается исследованиями в области персонализированной медицины. Напомню, что персонализированная медицина основана как раз на достижениях генетики. В частности, мы изучаем генетические детерминанты развития широкого спектра заболеваний – от аутоиммунных до эндокринных. Изучаем генетические факторы, определяющие особенности течения этих заболеваний. Разрабатываем подходы к фармакогеномике, то есть прогнозированию ответа на лекарственную терапию на основе генетических маркеров. Поэтому, как вы понимаете, для нас участие в этой конференции было очень важным и интересным.

С организационной стороны наше участие определялось тем, что недавно был создан Федеральный исследовательский центр «Институт цитологии и генетики», и наш Институт клинической и экспериментальной лимфологии будет частью этого Федерального исследовательского центра.

Поэтому сейчас мы очень тесно взаимодействуем с ИЦиГ СО РАН. В настоящее время у нас выстраивается единая программа научных исследований.

- Когда у вас началось это взаимодействие?

– Контакты у нас установились достаточно давно. Структура же Федерального исследовательского центра формируется в этом году. И со следующего, 2017 года, в Центре будет два клинических филиала – Институт клинической и экспериментальной лимфологии и Институт терапии и профилактической медицины.

- Насколько я понимаю тенденции в современной науке, мы стоим на пороге принципиальных изменений в сфере самой медицины, где существенную роль будет играть биология и генетика. Прошедшая мультиконференция имела международный статус. Хотелось бы знать, как выглядят наши исследования в данной области на фоне зарубежных достижений?

– Уровень исследований российских ученых достаточно высокий. У нас есть возможности, чтобы проводить исследования, которые будут востребованы и интересны в мировом научном сообществе. Кооперация биологов, генетиков, биоинформатиков и врачей позволит поднять фундаментальные медицинские исследования на более высокий качественный уровень.

- Изучая работу наших научных учреждений, я отметил, что высокий уровень фундаментальных исследований не всегда соответствует уровню конкретных практических результатов. Не возникнет ли и здесь такая же ситуация?

– Конечно, хочется выразить оптимизм, что интеграция в рамках единого исследовательского Центра позволит ускорить процесс внедрения, облегчить его, сделать более эффективным. Хотя необходимо учитывать, что не всякое фундаментальное научное достижение может тотчас же транслироваться в клиническую практику. Собственно говоря, очень часто фундаментальные исследования на это и не ориентированы. Для этого существуют поисковые научные исследования, когда решается какая-то конкретная прикладная задача. Фундаментальные же  исследования рассчитаны на долгосрочную перспективу. Их результаты иногда внедряются в практику через годы и даже десятилетия, но зачастую они дают нам новые взгляды на механизмы развития заболеваний. На основе того, что мы больше знаем о механизмах развития, мы можем в дальнейшем идентифицировать новые виды мишеней для терапевтических воздействий. Потом, на основании этих мишеней, создаются новые лекарственные препараты.

Такие процессы, замечу, занимают длительное время. Чтобы разработать и внедрить принципиально новый лекарственный препарат, необходимы, во-первых, огромные финансовые вливания. Во-вторых, необходим целый ряд регламентированных исследований – как доклинических, так и клинических. Это занимает длительное время.

- Вы затронули вопрос финансовых вливаний. Есть ли с этим какие-то проблемы?

– Это сложный вопрос, и от нас он, скорее, не зависит. Конечно, объемы нашего финансирования не сопоставимы с объемами финансирования, скажем, наших западных коллег. Частично эта проблема решается у нас за счет грантов. Поисковые научные исследования сейчас, кстати,  финансируются лучше – со стороны нашего Учредителя. Я имею в виду Федеральное агентство научных организаций России. С фундаментальными исследованиями несколько сложнее. В этой связи я надеюсь, что кооперация с Институтом цитологии и генетики позволит нам улучшить финансирование именно фундаментальных исследований.

- Не получится ли так, что наши фундаментальные исследования из-за общих финансовых проблем в стране будут в большей степени содействовать развитию мировой медицины, чем развитию медицины отечественной?

– На сегодняшний день медицина –  вещь довольно интернациональная. Очень часто новые лекарственные препараты и медицинское оборудование регистрируются в России практически одновременно со странами Евросоюза и США. С этим особых проблем я не вижу.

- Если говорить о будущем, то как изменится медицина после внедрения сегодняшних научных разработок, как она преобразится, как изменятся подходы к лечению людей? В чем будет состоять революционность момента?

– Революционные моменты, по-видимому, будут связаны с двумя областями. Первая область – это регенеративная медицина. Сюда входят стволовые клетки, технологии клеточной терапии, перепрофилирования клеток и т.д. Здесь создается возможность – применив собственные клетки человека – стимулировать процесс регенерации его собственных поврежденных органов и тканей. Второе перспективное направление – это упомянутая мной выше персонализированная медицина, когда лечение назначается с учетом индивидуальных характеристик конкретного человека, в том числе и его генотипа.

- В настоящее время эти подходы уже внедряются?

– Конечно же, они внедряются. Внедрение генетических технологий зачастую позволяет нам ставить точный диагноз. А постановка точного диагноза позволяет подобрать наиболее эффективное лечение. В нашем институте проводились и проводятся в настоящее время клинические испытания клеточной терапии при сердечной недостаточности, ишемических заболеваниях сосудов ног, синдроме диабетической стопы, болезнях суставов. Внедряются подходы к персонализированной терапии ревматических, аутоиммунных заболеваний, изучаются генетические предикторы осложнений сахарного диабета, ишемической болезни сердца, рака молочной железы и других социально значимых болезней человека.

Беседовал Олег Носков