В борьбе с молодыми учеными все средства хороши

Вчера мы разместили публикацию "Родных берегов" о развернувшемся конфликте в ФИЦ Институт вычислительных технологий. Для полноты картины сегодня публикуем альтернативную точку зрения. По мере развития событий, публикации будут продолжены.

В «Федеральном исследовательском центре Информационных и вычислительных технологий» (ФИЦ ИВТ) происходит раскол. Бывшее руководство не приветствует реформы, проводимые вновь избранным директором Центра Андреем Юрченко, и безусловно, что такое противостояние не идет на пользу общему делу. Оплот сопротивления пытается заблокировать работу новой команды то с помощью профсоюзов, то с помощью правоохранителей, а команда молодых исследователей днем составляет ответы в органы, а ночью пишет гранты, чтобы реализовать задуманную программу развития. Корреспондент НДН.инфо побывал в ФИЦ ИВТ и постарался разузнать, что все-таки происходит в федеральном научном учреждении.

Неожиданный визит

В институте удалось встретиться с самим врио директора Андреем Юрченко, он продемонстрировал, что в учреждении строго соблюдаются все антиковидные меры. А потом предложил подняться на 3 этаж на недавно установленном лифте. 

«Отдали предпочтение отечественному производителю, всегда стараемся так делать, если есть возможность», — прокомментировал Юрченко.

В институте не многолюдно, с виду все спокойно, люди работают, рабочие вопросы решаются без внешних признаков конфликта. Для дальнейшего разговора мы переместились в его кабинет, но не прошло и пяти минут, как к нам присоединился сотрудник юстиции, который пришел с прокурорской проверкой трудового законодательства.

Только вот о своем визите юрист 1 класса не уведомил руководство института. Пришел и предъявил документ с чей-то подписью и без печати.

«Во-первых, на документе нет заверяющей печати прокуратуры, решение даже не на бланке оформлено. Во-вторых, в документе в соответствии с пунктом 6, 21 и 22. Закона о прокуратуре» и в соответствии с решением Конституционного суда № «2-п» от 2015 года не указана ни конкретная цель, ни предмет проверки. А ведь конституционный суд в этом решении говорил, что поскольку осуществление прокурором надзорной функции непосредственно затрагивает права и свободы проверяемых лиц, о начале проведения прокурорской проверки должно выноситься самостоятельное мотивированное решение. Соблюдение требований федерального законодательства — это не цель проверки. Здесь не сформулировано, что конкретно вы хотите проверять. В основаниях вообще указано — обращение неких работников неизвестной организации, которая к ФИЦ ИВТ не имеет никакого отношения», — прокомментировал начальник Отдела безопасности и противодействия коррупции Центра, Александр Трушакин, оперативно материализовавшийся в кабинете директора.

Александр Геннадьевич — человек, хорошо известный в кругах правоохранителей своей репутацией непримиримого борца с любой несправедливостью, и явно дотошно знает букву закона, о которой говорит.
Между руководством института и правоохранителем около часа решался вопрос о правомочности мероприятия, в итоге стороны приняли обоюдное решение перенести встречу. Сотрудник юстиции удалился.

Опечатанные кабинеты и секретные документы

Вместе мы прошлись по территории ФИЦ ИВТ. Врио директора Андрей Юрченко показал опечатанные оппозиционными сотрудниками кабинеты.

«Недовольные пишут в прокуратуру с требованием проверить соблюдение в их отношении трудового законодательства, но, как ни странно, перед самой проверкой оказываются закрыты нужные кабинеты, а ключи от них уносят некоторые оппозиционно настроенные сотрудники, и сами после этого не приходят. Не слишком ли много совпадений? Естественно, все это приводит к тому, что у нас отсутствует доступ и возможность предоставить проверяющим нужные документы, особенно внезапно. Вчера вызвали полицию, она все это зафиксировала, начала проверку. А сегодня без предупреждения приходит сотрудник прокуратуры с проверкой, хотя несколько дней назад мы от них же получили требование к 28 июня предоставить документы и информацию, и уже начали готовить ответ. Опять совпадение?

Будем сейчас вызывать слесаря, вскрывать запертые двери и сейфы, к ответу приобщать доказательства сознательного воспрепятствования прокурорской проверке рядом конкретных сотрудников», — сообщает заведующая Центром научных ИТ-сервисов и научного маркетинга Ольга Дорохова. — «А пока вновь назначенные ответственные за кадровый документооборот «принимают дела».

Нужно отметить, что дела «в полном порядке» — то есть шла плановая подготовка к своему отсутствию. Так, в помещениях, которые занимал Отдел кадров и его начальник (таких помещений целых три), нужных кадровых документов не нашлось, только пустые папки личных дел. Зато внезапно была найдена папка документов с грифами, которые ранее, при передаче дел, не передавались врио директора Андрею Юрченко никем из предыдущих руководителей, ни в 2016, ни в 2021 году. Кабинет закрыли обратно, решили опечатать и ждать прихода представителей Федеральной службы безопасности для протоколирования и изъятия папки.

История конфликта

После раскола ВЦ на три разные организации одну из них возглавил академик Юрий Шокин, рассказывают сотрудники института. Он был руководителем до 2016 года, после врио директора стал Андрей Юрченко, но на выборах академик поддержал Сергея Черного.

«Шокин отдал предпочтение кандидатуре Сергея Черного. Тот был старше, обладал регалиями и так далее. Однако за три последующих года вышло так что академик остался недоволен своим выбором, не поддержав кандидатуру Сергея Черного ни на Ученом совете Центра, ни на заседании ОУС (объединенного ученого совета СО РАН). В результате Черный не был даже допущен до новых выборов и впоследствии уволен решением Минобрнауки. На его место вновь пришел Андрей Юрченко», — рассказывают сотрудники ФИЦ ИВТ.

Затем история стала повторяться, от Юрченко требовалось полное и беспрекословное подчинение по любым вопросам, даже гербовая печать учреждения должна была храниться не у директора, а в приемной академика, у помощника научного руководителя. Какое-то время это работало, но затем вышел новый государственный профессиональный стандарт, согласно которого должность научного руководителя учреждения приравнивается к должности заместителя директора по науке уже с 1 сентября текущего года. При этом для указанной должности законом установлен возрастной ценз, в связи с чем ее не может занимать человек старше 70 лет (Юрию Шокину 77 лет. — Прим. ред.), в связи с чем Юрченко, не желая нарушать закон, заранее предупредил академика о том, что в сентябре пройдут выборы нового научного руководителя, а затем запросил кандидатуры в СО РАН и РАН.

С 1 сентября текущего года вступает в силу Приказ Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации от 10.03.2021 №118н, в соответствии с которым должность научного руководителя согласно ЕКС (Единый квалификационный справочник должностей руководителей, специалистов и служащих) отнесена к «заместителям директора (начальника) учреждения (организации) по научной работе», и ее в силу ст. 336.2 ТК РФ вправе замещать лица не старше 70 лет.

В этой связи 77-летнему Юрию Ивановичу была предложена должность советника директора, сохранение существующих условий работы, личный водитель, отдельный фонд из прибыли института, средства которого он сможет распределять по своему усмотрению, поддерживая избранные проекты. Это ему было разъяснено, озвучено членам Ученого совета», — делится Андрей Юрченко и вздыхает. Заметно, что ему очень не просто.

«Академик для меня был и остается наставником, учителем. Что бы он ни сделал, наверное, все равно так и будет. Я терпел, сколько мог. Но если в организации нужно лицо, охраняющее старые порядки без права управления, то это не директор, это сторож. Возможно, что Юрий Иванович не понимает последствий своего поведения, но на мне лежит ответственность за весь Центр, за все взятые на себя обязательства по договорам, за исполнение госзадания, за правомерность и законность деятельности ФИЦ. Я ни с кем не свожу счеты, и в этой войне я стараюсь не отвечать, держаться, дать шанс на нормализацию ситуации в случае готовности «с другой стороны». Но этого не происходит — более того, с каждым днем потоки лжи и грязи, которые выливаются на моих близких, неправомерных действий вплоть до подделки документов Центра становится все больше. За все время я не позволил себе ни одного дурного слова, ни разу не повысил голос, старался демонстрировать спокойное и уважительное отношение к людям и продолжаю это делать. Нельзя в границах государственной подведомственной организации устанавливать свои, отличные от общего законодательства порядки, противоречащие государственной научно-технической политике. Я бы хотел по максимум сохранить команду, но это должна быть моя команда, готовая разделить со мной цели развития, отношение к работе, готовность работать на результат.

Недавно состоялось очно-дистанционное собрание работников за пределами стен института, собрали в маленьком зале больше 50 человек, преимущественно преклонного возраста, не соблюдая мер санитарно-эпидемиологической безопасности. Судя по видеозаписи собрания, людей пичкали пропагандой, намеренно искажали факты, иногда сообщали откровенную ложь — например, о том, что у меня есть план извести всех старейших сотрудников, преподнося это как инсайд, или о том, что я уволил бывшего директора. Это, конечно, не так. В научных учреждениях ценен каждый сотрудник, потому что ученый — это человек с уникальным набором компетенций, его невозможно повторить, а потеряв — заменить. Трудно терять каждого, потеря группы исследователей — это, по сути, потеря одного из направлений деятельности.

У меня много текущих задач, оставшихся от предыдущего директора, есть те, что не решались годами, и могут повлечь за собой очень серьезные последствия для всех, включая Минобрнауки РФ. Так, в нашем Бердском филиале есть общежитие в аварийном состоянии, есть официальное заключение об этом — но там живут люди, семьи с детьми. А ведь в результате любого толчка, повышенной сейсмической активности, оно может сложиться как карточный домик, попросту стать общей могилой. Сейчас мы делаем все возможное, чтобы оперативно решить эту проблему в числе прочих, поэтому работать приходится даже по ночам, в выходные — всегда, когда это требуется».

«Академик для меня был и остается наставником, учителем. Что бы он ни сделал, наверное, все равно так и будет. Я терпел, сколько мог. Но если в организации нужно лицо, охраняющее старые порядки без права управления, то это не директор, это сторож. Возможно, что Юрий Иванович не понимает последствий своего поведения, но на мне лежит ответственность за весь Центр, за все взятые на себя обязательства по договорам, за исполнение госзадания, за правомерность и законность деятельности ФИЦ. Я ни с кем не свожу счеты, и в этой войне я стараюсь не отвечать, держаться, дать шанс на нормализацию ситуации в случае готовности «с другой стороны». Но этого не происходит — более того, с каждым днем потоки лжи и грязи, которые выливаются на моих близких, неправомерных действий вплоть до подделки документов Центра становится все больше. За все время я не позволил себе ни одного дурного слова, ни разу не повысил голос, старался демонстрировать спокойное и уважительное отношение к людям и продолжаю это делать. Нельзя в границах государственной подведомственной организации устанавливать свои, отличные от общего законодательства порядки, противоречащие государственной научно-технической политике. Я бы хотел по максимум сохранить команду, но это должна быть моя команда, готовая разделить со мной цели развития, отношение к работе, готовность работать на результат.

Недавно состоялось очно-дистанционное собрание работников за пределами стен института, собрали в маленьком зале больше 50 человек, преимущественно преклонного возраста, не соблюдая мер санитарно-эпидемиологической безопасности. Судя по видеозаписи собрания, людей пичкали пропагандой, намеренно искажали факты, иногда сообщали откровенную ложь — например, о том, что у меня есть план извести всех старейших сотрудников, преподнося это как инсайд, или о том, что я уволил бывшего директора. Это, конечно, не так. В научных учреждениях ценен каждый сотрудник, потому что ученый — это человек с уникальным набором компетенций, его невозможно повторить, а потеряв — заменить. Трудно терять каждого, потеря группы исследователей — это, по сути, потеря одного из направлений деятельности.

У меня много текущих задач, оставшихся от предыдущего директора, есть те, что не решались годами, и могут повлечь за собой очень серьезные последствия для всех, включая Минобрнауки РФ. Так, в нашем Бердском филиале есть общежитие в аварийном состоянии, есть официальное заключение об этом — но там живут люди, семьи с детьми. А ведь в результате любого толчка, повышенной сейсмической активности, оно может сложиться как карточный домик, попросту стать общей могилой. Сейчас мы делаем все возможное, чтобы оперативно решить эту проблему в числе прочих, поэтому работать приходится даже по ночам, в выходные — всегда, когда это требуется».
Сейчас конфликт перешел в открытую фазу, организацию сотрясают различные бойкоты, с ними приходится справляться на ходу. Оппозиционные сотрудники под разными предлогами перестали приходить на работу. Из тех, кто остался, многие открыто поддерживают молодого директора, кто-то осторожен, дожидаясь официального утверждения — так как в организации постоянно провоцируются слухи о том, что, из-за конфликта с академиком Юрченко снимут со дня на день.

До этого самым громким из непубличных скандалов стал прецедент с разорванными академиком подписанными директором заявлениями о приеме на работу нынешних советников директора и кураторов профильных направлений деятельности ФИЦ ИВТ Дмитрия Осипкина (старший специалист группы проектного управления, двукратный суперфиналист конкурса «Лидеры России») и Максима Свириденко (замдиректора ФИЦ ИВТ по развитию и инновациям).
«Только 15 апреля мы приступили к фактической деятельности, хотя первая встреча у нас была еще в начале февраля. Написали заявления и ожидали скорого выхода на работу. Но ситуация долго тянулась, мы не могли понять почему, потом пришли в кабинет директора, а он сидит, смотрит в одну точку, а кругом валяются обрывки наших документов о трудоустройстве», — делится Максим Свириденко.
По факту уничтожения документов составили акт, но дисциплинарных взысканий назначать не стали, запустили процедуру трудоустройства по новой.

«При этом в устной форме нам давались крайне нелестные характеристики. Хотя конкретных претензий не было», — уточняет Максим.

Как поясняет Дмитрий Осипкин, эти должности не научные, академик Шокин не может принимать участие в согласовании кандидатов на эти должности. Тем не менее он и слышать не хотел о том, чтобы в институте появлялись люди, которых выбрал и назначил не он. Дмитрий Осипкин отмечает, что ранее подобная дискредитация шла в отношении руководителя физматшколы (СУНЦ НГУ) Людмилы Некрасовой. В этом столь же активно принимали участие некоторые сотрудники ФИЦ ИВТ и НГУ из тех, что сейчас переключились на Юрченко. Этот факт зафиксирован и доказан, в нем уже, со слов Дмитрия Осипкина, разбираются компетентные органы. Причем и там, и там камнем преткновения стал конкурс «Лидеры России» — мои свидетельства суперфиналиста были названы цветными бумажками, а сам конкурс «фейком Кириенко».
Такие должности созданы для привлечения дополнительных внебюджетных средств, разработки коммерческих проектов и технико-внедренческому сотрудничеству с различными структурами и учреждениями. Они введены в рамках реализации предвыборной программы Андрея Юрченко, с которой он шел на выборы, и народ за это проголосовал.

Примечательно, как отмечает Андрей Юрченко, что все больше саботажных действий начало происходить с приближением аудиторской проверки, которую он инициировал, поскольку дела в институте ему фактически никто не передавал, а последняя проверка хозяйственной деятельности проводилась более 10 лет назад. Аудиторами уже выявлены серьезные нарушения, которые могут окончиться уголовными делами, а ущерб может исчисляться десятками миллионов рублей.

«Есть указ Президента о том, что нужно поднимать зарплату молодым ученым. Но по факту ничего этого не происходит, в нашем учреждении расходы на научного руководителя и его аппарат могут составлять до миллиона рублей в месяц на трех человек, а директор учреждения, по сути, должен быть молчаливым сервис-менеджером при них, не более. Я помню свой собственный путь, хорошо помню, как было обидно молодым, что вся моя работа вошла в состав монографии другого ученого, который меня в ней даже не упомянул. В этой системе нужно что-то менять, нельзя давать право голоса и право принимать собственные решения ученым только с наступлением пенсионного возраста. Молодые ученые должны с самого начала ощущать чувство собственного достоинства при выборе профессии, иметь нормальный оклад, условия для работы, не бояться определять себе зону интересов и пространство для развития. В сложившейся системе академических приоритетов развитие молодежи, объективно, на последнем месте», — подытожил Андрей Юрченко.