О том, какое влияние события на территории Украины оказывают на мировую экономику, написано немало. Правда, не всегда оценки экспертов совпадают с реальными процессами. Яркий пример связан с украинским зерном. Сколько было сказано об угрозе мирового голода, якобы, из-за заблокированного в Одессе прошлогоднего урожая пшеницы. Те, кто пытался указывать на малую долю Украины в мировой торговле зерном и то, что значительная часть ее пахотных земель занята совсем другими культурами, объявлялись чуть ли не «агентами Кремля». В итоге, после долгих торгов в Стамбуле заключили «зерновое соглашение», порт открыли, но зерно пошло в малых количествах и совсем не туда (в Европу, а не в Африку и не на Ближний Восток). И вот уже наиболее смелые эксперты признают, что весь шум затевался, чтобы увеличить долю США в продажах зерна, ну и в очередной раз поднять внимание мирового сообщества к «украинской теме».
Схожая (хоть и не столь очевидная) история с нефтью и газом. Да, цены на энергоносители растут, но заодно растет сбыт сланцевого газа американского происхождения, растут доходы шейхов, меняются логистика и технологии. И все чаще складывается ощущение, что для многих изменений украинские события – не причина, а только повод.
Но, безусловно, есть и процессы, которые повлияют (и уже влияют) на мировую экономику безо всяких «якобы». Им была посвящена недавняя статья в Washington Post о минеральной базе Украины, включая территории, находящиеся под контролем ЛДНР и России.
В принципе, основные тезисы хорошо видно по инфографике, которая уже довольно широко разошлась по Сети. Украина утратила контроль над большей частью угольных месторождений, добыча нефти и газа в основном находится в зоне риска. А запасы различных металлов оказались по середине: частью они уже не украинские, частью – оказались в прифронтовой зоне.
Американцы оценили совокупную стоимость потерянной Украиной сырьевой базы в двенадцать с половиной миллиардов долларов. Генеральный директор Украинской геологической службы Роман Опимах говорит, что величина потерянных запасов еще выше.
И главные по стоимости и по стратегической значимости месторождения там – редкоземельных металлов (РЗМ). Без них невозможна производство микроэлектроники и работа еще ряда ключевых отраслей экономики. Сейчас фактически мировой монополист в их добыче, использовании и экспорте – Китай, на который приходится до 65% нынешних РЗМ.
Также в юго-восточной части Украины, как пишет WP, есть два месторождения титановой руды, два месторождения циркониевой руды, одно месторождение стронция, одно месторождение лития, одно месторождение урана.
И в отличие от одесского зерна, про значимость этих ресурсов заговорили задолго до начала СВО. Еще в 2017 году на форуме MiningWorld Ukraine отметили, что украинские горнодобывающие компании сосредоточены на легкой добыче: огромных месторождениях высококачественной железной руды.
«Украина односторонне развивает свой сырьевой потенциал», — сообщает сайт. «Ограниченный набор минералов используется в цепочке уголь — железная руда — сталь. В отрасли по-прежнему есть неиспользованные запасы редкоземельных материалов».
А в феврале 2021 года, когда Байден еще только-только въехал в Белый дом, украинские эксперты уже заявляли: «Подтверждённые запасы лития в Украине - самые большие в Европе. У страны также есть реальная возможность выйти на мировой рынок с чистыми и сверхчистыми металлами, такими как галлий, индий, таллий... Поскольку на Китай приходится 80% импорта редкоземельных металлов в США, Украина могла бы извлечь выгоду из растущей нервозности Вашингтона по поводу поставок, говорят эксперты горнодобывающей промышленности. Редкоземельные металлы необходимы для производства различных товаров, от смартфонов до истребителей».
Свой интерес к этим месторождениям не скрывали и европейцы. «Добыча лития, кобальта, никеля и марганцевых руд в Украине пока что является недостаточно высокой, но Украиной уже заинтересовался Евросоюз. Сегодня существует проблема поставок критического сырья для нужд промышленности стран ЕС», – сообщил еще в марте 2019 года глава Государственной службы геологии и недр Кирилюк.
Надо понимать, что такой интерес вызывает не только украинский «редкозем», но и любой вообще. Разработка месторождений РЗМ стала для Китая одним из главных ресурсов, обеспечивших его выход на лидирующие позиции в мире. Разведанные месторождения РЗМ в российском Томторе стали одним из главных аргументов в пользу развития арктических территорий (по своему потенциалу для экономики они важнее Северного морского пути, о котором обычно вспоминают в связи с этой темой).
Так что ответ на вопрос – кто будет контролировать запасы РЗМ на территориях, еще недавно бывших в составе Украины, очень заметно скажется на мировой экономической ситуации. И соответственно – на военно-политической.
Для Запада – это потенциально мощное оружие в экономическом противостоянии с Китаем. А для России – доступная сырьевая база для развития собственного высокотехнологического производства, достижения того самого технологического суверенитета, о котором говорится так много. Ну и в перспективе – еще одна доходная статья импорта: ведь в совокупности с арктическими запасами, наша страна автоматически становится вторым в мире (после Китая) производителем редкоземельных металлов. А если наши геологи не ошиблись в оценке запасов Томтора, то в перспективе – первым.
Сергей Исаев
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии