Реформа РАН: гиганты и пигмеи

Академик Александр Леонидович Асеев, вице-президент, председатель Сибирского отделения РАН:

…Следует предпринять энергичные усилия по восстановлению Государственного комитета по науке и технике как высшего надведомственного органа реализации национальной научно-технической политики. Сергей Петрович Капица как-то сказал: «Руководить — значит не мешать хорошим людям работать». Этот принцип должен, в конце концов, возобладать в управлении системой академических учреждений России. Системой сложной и тонко настроенной, которую не одно десятилетие создавали гиганты отечественной науки. Если она будет сломана неумелыми и необоснованными «слияниями и поглощениями» (за которые никто не желает отвечать от своего имени) — страна многое потеряет, а наши последователи и потомки нас не поймут. И не простят!

Титаны отечественной науки выступали от своего имени и создавали систему академических институтов и научных центров. Сегодня безликая чиновничья масса говорит «мы» и разрушает их. Прошедший июнь стал месяцем поминовения. Мы прощались с академиком Евгением Максимовичем Примаковым. Мы отметили 90-летие со дня рождения академика Гурия Ивановича Марчука и очередную годовщину со дня рождения академика Валентина Афанасьевича Коптюга. В Москве открывается памятник академику Александру Михайловичу Прохорову — гениальному физику и основоположнику лазерной революции ХХ века. Четырнадцатого августа мы отметим годовщину ухода из жизни величайшего просветителя нашего времени Сергея Петровича Капицы, который для популяризации науки сделал больше, чем некоторые фантомные «академии».

Все эти люди — интеллектуалы высочайшей пробы, граждане России, противостоявшие волюнтаризму, рутине и косности. Они неизменно оказывались в одиночестве. Валентин Коптюг практически без содействия «наверху» и лишь при молчаливой поддержке научного сообщества спас возглавляемое им Сибирское отделение Академии наук от распыления на молекулы в дикое время реформ 1990-х. ВАК (как прозвали его студенты в годы ректорства НГУ) невероятными усилиями успел «продавить» подготовленный им законопроект о наукоградах. А на его аналог, дающий особый статус академгородкам, не хватило поддержки. И самой жизни.

Предшественник В. А. Коптюга на посту председателя Сибирского отделения, Гурий Иванович Марчук стал затем председателем Госкомитета СССР по науке и технике — почти легендарного ГКНТ, о восстановлении которого сегодня говорят всё чаще. Несмотря на огромный авторитет, Гурий Иванович дважды оказывался в одиночестве при голосовании в Президиуме АН СССР по вопросу ее сохранения как межгосударственной структуры, скрепляющей страны бывшего Союза. Про путч 1991 года он написал: «Солдаты Кантемировской дивизии не знали, кого от кого защищать». А сам Марчук прекрасно понимал, что ото всех и вся защищать необходимо Академию наук в её максимальном формате. Даже когда это приходится делать одному.

«Недавнее прощание с Е. М. Примаковым всколыхнуло волну воспоминаний о коротком периоде его премьерства в 1998—1999 годах, — прочитал я рассуждения одного политолога. — Оно осталось единственным пока в новейшей истории страны прецедентом, когда во главе экономического блока правительства встали люди, не имеющие отношения к той интеллектуально-политической корпорации, которую у нас по странной традиции называют либералами». К этому следует добавить, что Евгений Примаков — единственный из лидеров современной России, открыто защищавший и спасший от полного разгрома структуру Академии наук. Именно он предотвратил, казалось бы, уже неизбежную ликвидацию РАН согласно первой редакции по-прежнему анонимного законопроекта о её реформировании. «В России существует (что вызывало и вызывает, не побоюсь этого слова, зависть у многих американских и других зарубежных ученых) уникальная по своим возможностям Академия наук с ее многочисленными научными центрами и институтами. Вот что нужно развивать в первую очередь», — настаивал Евгений Максимович.

Гиганты ушли в историю, ни на гран не изменив своей позиции. А мы остались лицом к лицу с множеством пигмеев, которые ринулись перекраивать российскую науку — главную, быть может, надежду России на достойное место в истории ХХI столетия, а её граждан — на цивилизованную жизнь. Основных признаков «пигмейства» назовем три. Первый — подростковая уверенность в своей правоте. «Неоптимальная структура государственного сектора фундаментальных исследований сдерживает их развитие и препятствует появлению новых точек роста», — лихо высказался в самом начале реформирования РАН один из его сторонников. Но этот человек не рискнул назваться автором пресловутого законопроекта. Потому что второй симптом карликовости — это отказ от персональной ответственности за что бы то ни было. «Все решения, которые принимаются, имеют ясную цель и реализуются под конкретные задачи, которые понятны инициаторам и поддерживаются сообществом» — на голубом глазу говорит другой реформатор. Если безликие «инициаторы» и «сообщества» имеют фамилии, почему же он их не называет? Стесняется?

И третий признак дварфизма (так биологи называют измельчание вида) — это мышиная суета. Мелкие, беспорядочные и очень быстрые движения. Не успели начать «оценку эффективности» научных институтов — и тут же хватаются за их «реструктуризацию». При этом шарахаются от американской модели организации науки (всех и вся в университеты) до германской с ее обществами Планка, Гельмгольца, Фраунгофера и Лейбница. Причину можем предположить лишь одну: желание побыстрее отчитаться перед начальством количеством совершенных действий, а не долговременными и хорошо просчитанными эффектами. И безвестные функционеры ФАНО одним махом готовят решения по ликвидации созданных с большим трудом академических институтов в регионах. Вот Северная Осетия, Кабардино-Балкария, Дагестан… На этих территориях анекдотически пытаются слить в единые организации математиков, экологов, этнографов… Да, по отдельности их немного, но они образуют тонкий и жизненно важный слой национальной интеллигенции. С ней нужно быть очень и очень деликатными, особенно на Кавказе.

Вот Красноярск, где работают всемирно признанный Институт физики им. Л. В. Киренского и основанный в 1943 г. Институт леса им. В. Н. Сукачева. Эти и другие организации превратились в мощный научный центр усилиями Гурия Ивановича Марчука и Валентина Афанасьевича Коптюга. Вот что писал председатель первый из них в 1970-х: «Производительные силы Красноярского края бурно развиваются, растут. И наука обязана активно способствовать развитию производительных сил столь обширного и богатейшего района, помогать решать острейшие проблемы технического прогресса… Завершение строительства даст возможность сформировать красноярский Академгородок, привлечь сюда крупных ученых из разных городов страны». Прогноз учёного сбылся. А сегодня в Красноярске пытаются реализовать «кавказскую модель»: согнать под одну крышу информатиков, физиков, лесоведов, химиков и создателей уникальных комплексов «БИОС» для дальних космических полётов, инопланетных станций и арктических поселений.

Пигмеи торопятся, им важно отрапортовать «о проделанных мероприятиях по оптимизации», пока есть возможность таковые проводить, а заодно попытаться сделать карьеру в новых структурах. Поэтому на очереди внушительный список по авральному свёртыванию сети академических институтов: Пермь и Прибайкалье, Нижний Новгород и Кольский полуостров, Бурятия и Челябинск, Казань и далее. В редких случаях удаётся включить защитные механизмы, причём специфичные для разных регионов. Так, временно отведена угроза от Томского научного центра, институты которого смогли войти в масштабную программу развития инноваций, науки и образования «ИНО Томск». В суровой Якутии, освоение которой невозможно без науки, «охранной грамотой» для исследовательских организаций стало поручение Владимира Путина об организации в 2015—2020 гг. второй (после 1925−30 гг.) комплексной научной экспедиции с участием РАН. Это решение инициировал президент РС (Я) Егор Афанасьевич Борисов, недавно заявивший, что каждый пятый рубль на реализацию программы исследований будет выделен из республиканского бюджета.

В Новосибирской и Омской областях шлагбаумами на пути скоротечного сокращения институтов стали региональные программы реиндустриализации, поддержанные правительством РФ. Без преувеличения титанической является борьба иркутских академиков Гелия Александровича Жеребцова за создание национального гелиогеофизического центра в Саянах и Михаила Александровича Грачева — за чистоту Байкала, дают плоды действия губернатора Кузбасса Амана Гумировича Тулеева и академика Алексея Эмильевича Конторовича по созданию Федерального центра угля и углехимии в Кемерово, инициатива академического сообщества по созданию в новосибирском Академгородке Лаврентьевского центра НГУ-СО РАН…

Но усилия по торможению необдуманных пертурбаций недостаточны. Хотя бы потому, что влиятельных, сознательных и последовательных защитников действующей системы научных организаций России очень мало. В их числе — академик Жорес Иванович Алферов, спасающий детище своей жизни — Академический университет в Санкт-Петербурге, академики Роберт Искандерович Нигматуллин, Эрик Михайлович Галимов и ещё несколько человек, мнение которых чиновники не могут полностью игнорировать. Увы, многие известные учёные, руководители с большим стажем и авторитетом заняли пассивную позицию. «Будь что будет», но без «делай, что должен». Или: «Мы протестовали, но нас не слушают…»

Буквально с каждым днём всё острее становится необходимость сверять действия с титанами интеллекта, а не с чиновными пигмеями. Ведь наука делается вовсе не в кабинетах, а в лабораториях и институтах, у пультов управления сложными установками, в экспедициях и на кафедрах. Консолидированная успешность этой деятельности напрямую зависит от решений государственного уровня по организации науки в России. Применительно к сегодняшней ситуации необходимо:

— согласно предложению академика Ж. И. Алферова, преобразовать ФАНО в управление делами РАН и подчинить агентство Президиуму РАН в его обновленном составе;

 — пока вышеизложенное предложение не реализовано — довести до логического завершения одобренную президентом России В. В. Путиным идею президента РАН академика В. Е. Фортова о правиле «двух ключей» в руководстве академической наукой, которая пока что выхолощена в майском постановлении правительства;

 — доверить Академии наук проведение реструктуризации сети научных учреждений как наиболее подготовленной и компетентной научной структуре, тщательно очертив цели, задачи и граничные условия этого процесса.

Наконец, следует предпринять энергичные усилия по восстановлению Государственного комитета по науке и технике, который некогда возглавлял академик Гурий Иванович Марчук, как высшего надведомственного органа реализации национальной научно-технической политики.

Сергей Петрович Капица как-то сказал: «Руководить — значит не мешать хорошим людям работать». Этот принцип должен, в конце концов, возобладать в управлении системой академических учреждений России. Системой сложной и тонко настроенной, которую не одно десятилетия создавали гиганты отечественной науки.

Если она будет сломана неумелыми и необоснованными «слияниями и поглощениями» (за которые никто не желает отвечать от своего имени) — страна многое потеряет, а наши последователи и потомки нас не поймут.

И не простят.