Бытует мнение, будто крупные сельскохозяйственные предприятия намного рентабельнее мелких фермерских хозяйств, и потому у последних нет никаких шансов остаться на рынке. Иными словами, разорение мелких фермеров – процесс неизбежный, и диктуется он якобы банальной экономической логикой. В принципе, мы сейчас наблюдаем это воочию, причем, не только в нашей стране, но и на Западе, где малый и средний бизнес попал в очень непростую ситуацию.
Относиться к этой тенденции можно по-разному, но в целом она не особо воодушевляет. Известно, что крупный производитель намеренно ограничивает ассортимент, нацеливаясь на самый ходовой продукт с наивысшей рентабельностью производства. Тотальное господство крупных производителей приводит к однообразию товарной продукции на продовольственном рынке, что является миной замедленного действия для глобальной продовольственной безопасности. Как мы уже неоднократно отмечали, в мире сейчас господствуют три монокультуры – пшеница, кукуруза и рис, от поставок которых сильно зависят многие страны Глобального Юга. В случае неурожая (а такие риски увеличиваются в связи с климатическими изменениями), мы получаем резкий скачок цен со всеми вытекающими отсюда социальными последствиями.
Кроме того, надо учитывать, что в крупном производстве высокая рентабельность обеспечивается за счет механизации, использования минеральных удобрений и пестицидов. К каким последствиям приводит такая хозяйственная деятельность, мы уже говорили неоднократно – деградация почв, опустынивание территорий, уменьшение биоразнообразия. При этом продолжается наступление на дикую природу ради отвоевания у нее всё новых и новых участков под пахотные земли и пастбища.
В этих условиях постоянно звучат предостережения со стороны ученых о необходимости внедрения так называемых устойчивых методов сельского хозяйства. На Западе разговоры об этих устойчивых методах в последние годы уже превратились в банальность ввиду их частого употребления. Но сколько бы разговоров ни велось, по сути ничего не меняется. Крупные игроки продолжают диктовать условия, мелкие фермеры разоряются, деградация почв не снижается. И все это происходит на фоне пафосных заявлений политиков и общественных деятелей о переходе на рельсы устойчивого развития.
В этой связи было бы полезно обратиться к «классикам» - к тем, кто реально стоял у истоков современного экологического движения еще тогда, когда это не было мейнстримом. Напомним, что сегодняшняя мода на всякие экологические решения в сфере хозяйствования придумали отнюдь не политики. Чуть более полувека назад этому делу посвящали свою жизнь настоящие энтузиасты из числа ученых, искренне веривших в провозглашаемые ими идеалы. Такие группы разворачивали свою деятельность в самых разных западных странах (что-то подобное произошло и в новосибирском Академгородке в середине 1980-х, где неформальная группа ученых инициировала проект «Экодом»). Собственно, именно они подняли на щит такие понятия, как экологическое домостроение, экологическое поселение, устойчивое сельское хозяйство. Они же ратовали за использование возобновляемых источников энергии и исследовали различные способы биологической очистки использованной воды и способы восстановления почвы.
Одна такая группа ученых обосновалась в США в штате Массачусетс, создав там, в 1969 году, независимую исследовательскую организацию под интригующим названием «Институт Новой Алхимии». Один из организаторов – ученый-биолог из Канады Джон Тодд – получил мировую известность за свои научно-практические труды, а равно и за пропаганду «зеленой» идеологии. Сразу скажем, что эта идеология (в ее «классическом» варианте) имеет мало общего с нынешней пропагандой «зеленой революции», продвигаемой инициаторами Всемирного экономического форума в Давосе. «Новые алхимики» выступали за автономную хозяйственную деятельность, когда отдельная семья (или сообщество таких семей), живя в полном согласии с природой и опираясь на собственный труд и научные знания (последнее – принципиально важно), обеспечивали себя всем необходимым для жизни. В первую очередь это касается еды и энергетических ресурсов. В чем-то их мечта была совершенно утопической. Тем не менее, различные эксперименты в области органического земледелия и энергосберегающих технологий в наше время вполне пригодились бы любому российскому дачнику, мечтающему хотя бы на треть снизить свою зависимость от коммунальных операторов и от торговых сетей.
Суть исследования заключалась в том, чтобы установить потенциал органического земледелия на стесненном участке, где не используется никакая техника, и сравнить его с механизированным крупным хозяйством, как раз использующим технику (и, соответственно, сжигающем ископаемое топливо). Для исследования был отведен небольшой участок площадью в одну десятую акра (то есть, всего четыре «сотки», выражаясь по-нашему). В качестве основных инструментов использовались обычные лопаты, вилы и грабли.
С помощью лопат на участке были сооружены приподнятые земляные грядки шириной 1,2 – 1,5 метров. Всего было двадцать таких грядок длиной по 12 – 13 метров. Между ними – проходы шириной 0,3 метра. Грядки формировались путем сооружения данных проходов, углубленных на 15 – 30 сантиметров (в указанные размеры как раз и укладывалась высота грядки). По словам авторов, эта работа была не такая уж трудоемкая. С сооружением упомянутых грядок за два дня справилась всего лишь одна женщина среднего роста. Для продления вегетационного периода над некоторыми грядками были сооружены специальные каркасы, поверх которых натягивалось агроволокно. Для «новых алхимиков» применение различных тепличных конструкций являлось принципиально важным решением, поскольку, согласно их философии, продление сроков вегетации подобным путем – это есть эффективный способ использования солнечной (то есть возобновляемой) энергии.
На сооруженных грядках высаживались такие овощи, как брокколи, савойская капуста, белокочанная капуста, кольраби, баклажаны, томаты, свекла. А также салатная зелень, лук, петрушка, базилик.
Как это принято в органическом земледелии, здесь широко применялось компостирование и мульчирование грядок. Для компоста использовались опавшие листья, морские водоросли, зелень сорняков, различные остатки овощей и даже солома. Этот субстрат перемешивался с конским навозом в соотношении два к одному и ровным слоем распределялся на земле. В дальнейшем, после созревания, он обильно использовался на грядках в качестве органического удобрения. Что касается мульчи, то она в основном состояла из тех же сухих прошлогодних листьев и водорослей, собранных на пляже в течение всего сезона. Также использовались и натуральные минеральные компоненты, например, доломитовая мука. Химические удобрения не добавлялись принципиально.
Как подчеркивают авторы, эти органические методы способствуют постоянному повышению почвенного плодородия. Иначе говоря, каждый последующий год может обещать более высокий урожай, чем предыдущий, поскольку почвы не истощаются, а при грамотном уходе регулярно обогащаются питательными веществами. Также они обращают внимание на то, что под слоем органики охотно размножаются дождевые черви, чья популяция регулярно растет, а значит, происходит дополнительное повышение плодородия почвы и улучшение ее структуры.
Что получилось в итоге? По словам исследователей, урожая с этих четырех «соток» хватило, чтобы в течение года десять (!) человек ежедневно получали одну порцию сырого овоща, одну порцию вареного овоща, одну порцию корнеплода. На эти запасы ушло 235 рабочих часов в течение шести месяцев, или один час и шестнадцать минут в день на одного человека.
Обобщающий вывод звучал так. Небольшие участки, позволяющие вести междурядные посевы, более полно используют почву и солнечную энергию, чем это происходит при механизированном монокультурном выращивании на больших площадях. По сути это означает, что для монокультуры требуется больше места на единицу готовой продукции. По мнению авторов, для производства того же количества продуктов промышленными методами площадь участка пришлось бы увеличивать троекратно. Вдобавок ко всему применение химических удобрений означает дополнительные издержки. Но и это не всё. Используемые в крупном хозяйстве методы обработки почвы неизбежно приводят к потере верхнего плодородного слоя. По официальным данным американского Минсельхоза, на неглубоких почвах эта потеря ежегодно доходит до 2,5 сантиметров, на глубоких почвах – до 12 сантиметров.
Круг, таким образом, замкнулся. Сегодня мы постоянно слышим о том, что рост народонаселения Земли сопровождается регулярной потерей плодородных полей, теряющих пригодность к ведению сельского хозяйства из-за бездумного хищнического использования. И в то же время нас продолжают убеждать в том, что крупные механизированные хозяйства намного рентабельнее мелких хозяйств. А значит, у последних нет будущего. Мы сталкиваемся со странным парадоксом, который, судя по всему, невозможно разрешить в условиях существующей парадигмы развития. Именно в этой связи стоило бы обратиться к «классикам» экологического движения, чтобы лучше понять, на каких основаниях должна строиться «устойчивая» хозяйственная деятельность грядущей эпохи. Ведь даже спустя полвека после упомянутых экспериментов они всё еще воспринимаются многими из нас как некое «чудачество», далекое от «серьезной» экономики. Хотя на самом деле именно там есть четкие указания путей выхода из нынешней кризисной ситуации.
Олег Носков
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии