Библейская легенда о Вавилонской башне как никогда подходит к нашему дню. Геополитическая обстановка ухудшается прямо на глазах, негативно отражаясь на перспективах международного сотрудничества в глобальных проектах, имеющих (как принято считать) принципиальное значение для дальнейшего существования жителей планеты. В данном случае мы говорим об одном важном проекте, с которым тесно связывают преодоление климатической угрозы.
Напомним, что осенью 2015 года руководитель КНР Си Цзиньпин представил в ООН амбициозную программу «Глобальное энергетическое объединение» (Global Energy Interconnection - GEI). Суть программы сводилась к тому, чтобы в течение последующих пяти десятилетий объединить все разрозненные национальные электрические сети в Единую глобальную электрическую сеть. Согласно замыслу, новая интегрированная энергосистема должна стать основой мирового перехода от ископаемого топлива к «чистой» энергии. «Чистая» энергия – это один из столпов новой энергосистемы. Другим столпом должна стать «умная» сеть. И трети столп – линии сверхвысокого напряжения.
Справедливости ради надо сказать, что подобные идеи вынашиваются примерно с 1970-х годов. Но в ту пору было еще недостаточно как технологических, так и политических оснований для реализации такой программы. К нашему времени ситуация в этом плане заметно исправилась. Поэтому не удивительно, что от слов начали переходить к делу.
Отметим, что с 2018 года GEI стало важной частью китайской энергетической политики, и, как утверждают обозреватели, - личным приоритетом товарища Си. С целью продвижения нового глобального проекта была создана Организация глобального энергетического сотрудничества и развития (GEIDCO), которая имеет партнерские отношения с ООН, а также с множеством компаний. Кроме того, с 2016 года было начато предварительное обсуждение относительно создания азиатской трансграничной сети с участием Китая, России, Южной Кореи и Японии. Был даже подписан меморандум о взаимодействии между китайской корпорацией State Grid, южнокорейской коммунальной компанией КЕРСО, российским ПАО «Россети» и японским провайдером и разработчиком в области технологий ВИЭ Softbank. Аналогичные переговоры проводились и с европейскими странами.
В чем смысл создания Единой глобальной электросети, и как всё это связано с переходом на «чистую» энергию? Как мы знаем, со времени подписания Парижского соглашения начался настоящий бум ВИЭ. В ряде стран происходило строительство гигантских ветропарков и солнечных электростанций. Параллельно шел вал пропаганды «зеленых» технологий и целенаправленная дискредитация ископаемого топлива. Как мы неоднократно замечали ранее, накануне пандемии наблюдалось необычайное оживление в энергетическом секторе. При этом распространялась уверенность в правильности и безупречности «зеленого» курса. Мало того, целая когорта экспертов бесперебойно уверяли как общественность, так и государственных руководителей, будто ВИЭ обладают несомненными конкурентными преимуществами перед традиционной генерацией на ископаемом топлива. И якобы реализованные проекты убедительно это доказывают.
В то же время «зеленая» генерация имела один очевидный изъян – прерывистость работы. Изъян был настолько серьезным, что говорить о несомненных преимуществах ВИЭ было бессмысленно. Выходить из ситуации предлагалось двумя путями. Первый путь – создание хранилищ энергии. В первую очередь на эту роль напрашивались литий-ионные аккумуляторы. В этом случае проблема частично решалась, однако возрастала и цена вопроса. Литиевые батареи оказались не такими уж и дешевыми. Кроме того, они имели ограниченный ресурс использования, а дальше уже стоял вопрос их утилизации. Вдобавок ко всему, производство лития не отличалось экологической чистотой, что вызывало справедливую критику со стороны противников «зеленого» курса.
Чуть позже вопрос накопления энергии от возобновляемых источников решили совместить с водородной темой. То есть в условиях, когда ветряные и солнечные электростанции производили избыточную энергию, ее предлагали использовать для производства «зеленого» водорода. Этот «зеленый» водород рассматривался как хранитель энергии, используясь затем по назначению в качестве топлива. Однако и здесь также возрастала цена вопроса. Недаром Илон Маск откровенно назвал идею с «зеленым» водородом полнейшей чепухой. Впрочем, от этой темы до сих пор не отказались, хотя технологические сложности и материальные издержки понятны даже неспециалисту.
Но был и другой путь, открывающий возможность обойтись без хранилищ. Здесь всё упиралось в развитие сетевой инфраструктуры. И чем масштабнее был ее охват, тем лучше. То есть в данном случае предполагается выстраивание энергобаланса в очень широких пределах – на уровне объединений отдельных государств, а в идеале – на глобальном уровне, на уровне объединения целых континентов. Теоретически, такие масштабы позволяют организовывать переток энергии из тех мест, где она генерируется в избытке – туда, где ее в данный момент не хватает. Скажем, на одном конце континента дует сильный ветер, а на другом конце – полный штиль. Соответственно, в одном месте ветряки работают на полную мощь, в другом – не работают вообще. Тем не менее, за счет развитой сетевой инфраструктуры выстраивается необходимый баланс. Кроме того, наличие глобальной электросети давало возможность сосредотачивать объекты «зеленой» генерации там, где «чистые» источники всегда в избытке. То есть создание объектов генерации также выходило на интернациональный уровень.
Например, в рамках предложенной программы намечались соответствующие мегапроекты по созданию «баз чистой энергии». Так, речь идет о «ветряном круге» мощностью 100 ГВт в Арктике, о гигантских ГЭС на таких реках, как Лена, Амур, Нил, Конго и Замбези. Наконец, было запланировано 5% площади пустыни Сахара покрыть солнечными панелями.
Именно так - благодаря созданию Единой глобальной электросети - создавались инфраструктурные предпосылки для всеобщего перехода на «чистую» энергию, в чем, собственно, и заключалась суть китайской инициативы. Причем, грандиозность замысла просматривалась еще и в том, что он выходил за рамки чисто технических вопросов. Ведь если бы программа удалась, если бы весь мир был связан единой энергетической сетью, могли бы исчезнуть конфликты между странами и народами. Создавался образ некой идиллии – того самого прекрасного будущего, о котором много рассуждали в годы перед пандемией.
Но, как говорится, гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Во-первых, далеко не все государства оказались готовы к столь серьезным технологическим новшествам. Сетевое хозяйство ряда стран недостаточно развито для того, чтобы осуществлять подобную интеграцию - как в силу отсутствия единых стандартов, так и по чисто экономическим причинам. Имеют место и сугубо политические факторы, тормозящие развитие в указанном направлении. То есть реальный мир оказался не таким уж однородным и сплоченным, как это иногда кажется с трибун ООН.
Во-вторых, и это является наиболее важным, амбиции флагманов мировой политики не так уж просто ограничить рамками общечеловеческих интересов. Всё это, так или иначе, привело к росту наблюдаемой ныне геополитической напряженности. Прежде всего, много вопросов вызывала невиданная активность Китая. Насколько здесь идет речь о процветании мира (как это звучало в декларациях), и насколько – о китайских интересах? У некоторых западных экспертов возникло резонное подозрение, что за красивой утопической картинкой скрываются далеко идущие корыстные расчеты руководства Поднебесной. Не собирается ли Китай – путем создания такой сети - наращивать торговлю электроэнергией в мировом масштабе, предварительно создав для таких целей избыточную генерацию?
Как и следовало ожидать, глобальный проект тщательно разобрали на предмет возможных экологических рисков. И, конечно же, обнаружилось, что такие риски весьма высоки. Но, судя по всему, западных экспертов напрягло другое, а именно – технические возможности Китая, обладающего передовыми технологиями в области передачи сверхвысокого напряжения, которые он может применить буквально во всех странах, включая и страны Запада.
Явное мировое лидерство Китая в технологиях объединения электросетей между странами и континентами стало для западных наблюдателей весьма печальным фактом. На сегодняшний день западные страны (включая США) ничем подобным похвастаться не могут. Вывод, который они могут сделать, исходя из сложившейся ситуации, совершенно понятен: поддержка китайской инициативы GEI содержит в себе угрозу национальной безопасности. Идиллия, таким образом, начинает распадаться под грузом объективных обстоятельств. А следом за ней резко снижаются шансы для всеобщего «зеленого» энергоперехода.
Андрей Колосов
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии