Несмотря на ограничения, которые принесла в нашу жизнь пандемия COVID-19, жизнь, в том числе, научная, не стоит на месте. Недавно мы рассказывали о том, как в Новосибирске прошла крупная мультиконференция по биоинформатике и системной биологии. А сегодня предлагаем обратить внимание на Институт математики им. С.Л. Соболева (ИМ) СО РАН и «Математический центр в Академгородке», где тоже кипит научная работа и проходят конференции. Подробности – в интервью с директором ИМ СО РАН, академиком РАН Сергеем Савостьяновичем Гончаровым.
– Насколько мне известно, в конце июля в Вашем институте прошла крупная международная конференция?
– Да, это была конференция «Цифровизация и вычислимые модели». Она проходила в рамках работы Математического центра в Академгородке, образованного осенью прошлого года. Напомню, его главная задача - сохранение и развитие в Новосибирске математической науки на мировом уровне.
Любая изоляция научного сообщества ведет к его вырождению. Поэтому международная интеграция является важной составляющей работы Центра. Особенно важно это для молодых ученых, которых предполагается готовить в нем. Это касается и правильного выбора тематики исследовательской работы, и продвижения полученных результатов в научном мире.
Так я предвосхищаю вопрос о том, почему мы решили проводить конференцию с большим количеством иностранных участников, несмотря на закрытые границы.
– Насколько я понимаю, решить проблему удалось с помощью онлайн-технологий. Сложно было перейти на новый формат?
– На самом деле, у нас уже ранее был некоторый опыт проведения такого рода мероприятий. И в этот раз оргкомитет, который возглавил молодой и уже известный в мире ученый Николай Алексеевич Баженов, использовал, в том числе и прошлые наработки. В результате, в ней приняло участие даже больше делегатов, чем если бы она проходила в традиционном режиме. У нас, если не ошибаюсь, только трое докладчиков из России, остальные – иностранцы. Да и помимо докладчиков, много математиков со всего мира присоединились к конференции в качестве слушателей.
– Какие вопросы обсуждались на конференции?
– В основном, это фундаментальные вопросы, касающиеся теории вычислимости, математической лингвистики и других областей математики. Но, если смотреть на перспективу, речь идет о базе для вполне прикладных направлений – развития информационных технологий, прежде всего. Ведь, что такое цифровизация? Первоначально это была идея Гёделя о том, что можно погрузить теорию в арифметику, закодировать ее числами и потом с этими числами работать. “та идея стала ключевой и для развития программирования и исследований в области теории вычислимости.
– Почему решили провести конференцию сейчас онлайн, а не перенести ее на осень, как поступили организаторы многих других конференций?
– Во-первых, как я сказал, мы таким образом даже расширили состав участников, в работе конференции приняли участие наши коллеги из дальнего зарубежья, которые, в принципе, не смогли бы приехать в Россию, независимо от того, когда прошла бы конференция. А во-вторых, неизвестно, как долго придется ждать, пока мировая ситуация наладится. Сейчас говорят о второй волне пандемии, так что осенние мероприятия тоже оказываются под угрозой отмены или новых переносов. Мы посчитали, что продуктивнее изменить формат конференции, а не ее сроки.
– Таким образом Вы рассчитываете полностью выполнить запланированную на этот год программу по конференциям для Института и Математического центра?
– Мы бы очень этого хотели. И не просто выполнить, а, возможно, за счет онлайн-технологий даже расширить ее.
– Насколько мне известно, участники таких конференций жалуются на недостаток привычного живого общения между учеными.
– В этом я с ними согласен, чаты не могут стать полноценной заменой общения «в живую». Особенно, в процессе коллег для какого-то совместного проекта. Но надо понимать, что процесс «цифровизации» нашей жизни начался задолго до этого года, пандемия лишь ускорила его. И когда проблемы с вирусом уйдут, сфера применения онлайн-коммуникаций никуда не денется, она сохранит свои позиции и будет расширять их дальше. Это в полной мере относится и к мировому научному сообществу. Нам придется искать способы перенести «плюсы» личного общения в «цифру».
– К каким еще формам научного сотрудничества применим онлайн-формат?
– Довольно хорошо этот формат отработан для проведения разных семинаров и воркшопов. Если же говорить о совместных проектах лабораторий или групп из разных научных центров, то тут лучше некий гибридный подход. На первом этапе все равно нужно личное общение, а уже потом, когда работа началась, вполне хватает контактов через Интернет. Тут уже, наоборот, онлайн-формат намного сокращает время для обсуждения каких-то вариантов решения задач, обмена идеями, согласований.
Это, кстати, одна из задач для созданного Математического центра, в его структуре мы хотели бы видеть некий кампус, куда могли бы приезжать наши иностранные гости, жить на протяжении нескольких месяцев, пока идет запуск совместного проекта. Ну а потом уже мы продолжим сотрудничество дистанционно. Для этого тоже нужна соответствующая инфраструктура, оборудование специальных аудиторий, в которых было бы удобно и продуктивно проводить онлайн-семинары, совещания и тому подобное.
– Раз уж мы заговорили о «цифровизации» отечественной науки, то на что бы Вам хотелось еще обратить внимание?
– Во время недавнего визита в Новосибирск министра науки и высшего образования РФ Валерия Фалькова, я поднял вопросы, касающиеся российских научных журналов. Не секрет, что сегодня в мире многие из них мало доступны для ученых в силу и финансовых, и политических причин, а это означает, что публикуемые в них статьи оказываются на периферии внимания мировой науки. Независимо от важности результатов, о которых в этих статьях говорится. А публикация статьи в англоязычном издании с высоким импакт-фактором с каждым годом стоит все дороже, и далеко не все отечественные исследователи обладают достаточными для этого ресурсами. Тем самым, уже собственно наша наука тоже уходит на периферию. Решение я вижу в следующем.
Надо помочь всем нашим журналам обзавестись своей электронной версией, причем, на двух языках – русском и английском. Так, с одной стороны, мы сможем лучше привлечь внимание научного сообщества к нашим результатам, а с другой – не допустим полного вытеснения русского языка из научного общения. Это тоже очень важно. Ведь, если русский язык «уйдет» из науки, ученые будут писать о своей работе и общаться между собой исключительно на английском, нам, в конце концов, придется «переводить» на английский и свое высшее образование, чтобы студенты и специалисты могли понимать литературу по своей специальности. Это, в свою очередь, повлечет еще более печальные последствия и для культуры, и для общества в целом.
Потому что язык, из которого «ушла» научная часть, начинает умирать. Отсюда следует, что образовательной системе и научному сообществу надо всерьез относиться к задаче сохранения научной составляющей нашего русского языка, которая, во многом, определяет его будущность. Так что цифровизация науки, и научной периодики, в частности, нужна. Но нужна для того, чтобы усиливать позиции наших исследователей и нашего языка в мире науки.
Георгий Батухтин
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии