Окситоцин как регулятор агрессии

Специалисты ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН» завершили эксперимент по изучению окситоциновой системы доместицированных лис в рамках проекта РНФ. По предварительным результатам, окситоцин снижает агрессивное поведение этих животных. 

Одна из важных функций окситоцина — улучшение социального взаимодействия, также он участвует в формировании дружелюбного поведения. «Чтобы изучать реакцию лисиц на окситоцин, нужно было поместить их в соответствующие условия. Исследовать животное, которое испытывает стресс, — бесполезно. Наши лисы выросли в привычной и комфортной для них обстановке на звероферме, мы протестировали их поведение, взяли кровь на определение базальной концентрации и гормонов стресса, окситоцина. А после подействовали на них еще и внешним окситоцином в виде спрея, им опрыскивали нос. Затем приходил ученый, который по 20 минут на протяжении трех месяцев общался, взаимодействовал с лисой, чтобы животные были не просто одомашнены, но еще и приручены. Таким образом, мы знаем, какое поведение было у лис без воздействия окситоцина, какой уровень гормона имелся до этого, поэтому можем посмотреть, как он повлиял на поведение и организм в целом. Подобный эксперимент мы проводим и с крысами, там уже известны результаты: при воздействии внешним окситоцином агрессивное поведение снижается, однако ручное при этом не улучшается», — рассказывает старший научный сотрудник лаборатории эволюционной генетики ФИЦ ИЦиГ СО РАН кандидат биологических наук Анастасия Владимировна Харламова.

На экспериментальной звероферме Института цитологии и генетики СО РАН находятся чуть больше 500 взрослых лисиц. Сюда входят и агрессивные, и дружелюбные, и контрольные особи. Более 60 лет линии лисиц отбираются по отношению к человеку, и в течение этих лет были созданы две разные по внешним признакам и поведению популяции. Одна ведет себя похоже на собак: такие лисы активно ищут контакта с человеком, хотят, чтобы их погладили, виляют хвостами. Другие же проявляют выраженную агрессию по отношению к людям.

«Мы создали модель эволюции, чтобы понять, что происходило с животными в течение тысячелетий отбора, как формируется поведение у лисиц, какие гены за это отвечают, какие системы участвуют, как происходит регуляция поведения. Методы всё больше совершенствуются, мы погружаемся глубже и глубже: чем дальше изучаем, тем больше понимаем, как мало мы еще знаем», — комментирует Анастасия Харламова.

Дальше ученым предстоят этапы обработки экспериментальных данных, чтобы понять, насколько полученные результаты связаны с введением окситоцина, а не с индивидуальными особенностями лисиц. 

Полина Щербакова