За последние десятилетия человечество рассталось сразу с двумя глобальными проектами «светлого будущего». Сначала кризис и распад «социалистического лагеря» похоронил надежды на построение всемирного коммунистического общества в обозримом будущем. А последний мировой экономический кризис, сопряженный с цепью вооруженных конфликтов в странах третьего мира, столь же успешно добивает мечты о капиталистической глобализации как о панацее от всех бед человечества. Сегодня слово «глобализация» вызывает у обывателя, пожалуй, даже больше негатива, чем «коммунизм».
В итоге, в настоящее время не осталось ни одной концепции идеального общества, которая имела бы по-настоящему массовую поддержку. Но природа, как известно, не терпит пустоты. И на смену ушедшим утопиям спешат новые, сегодня они еще являются уделом небольших социальных групп. Но кто знает, что будет завтра?
Вариантам ответа на этот вопрос была посвящена публичная лекция Кирилла Воробьева (МГУ), прошедшая в рамках городских Дней науки в Новосибирске.
– На самом деле сегодня существует столько концептов возможного «светлого будущего», что составить их полный перечень крайне сложно, - подчеркнул докладчик. – И в этом отношении российскому обывателю стало намного удобнее, чем его предшественнику начала прошлого века.
Тогда надо было выбирать, по большому счету, из двух-трех позиций: марксизм, парламентаризм и верность трону. Сейчас выбор намного шире, концепций больше. И сегодня мы с вами рассмотрим некоторые из них, те, что, помимо прочего, подразумевают дальнейшее развитие науки и просвещения.
Первая из них – концепция информационного общества. В двух словах ее суть сводят к известной цитате из детской песенки: «Вкалывают роботы, счастлив человек». Пожалуй, это одна из наиболее распространенных версий нашего «светлого будущего» (и уж точно находится в топе рейтинга таковых). Она имеет богатую историю: мы с детства знакомы с рассказами Азимова, фильмом про Электроника и т.п. О ней мечтают как юные хакеры-самоучки, так и состоявшиеся эксперты и представители ИТ-бизнеса.
Более того, эта концепция уже начинает обретать реальные черты. Интернет-торговля, «дополненная реальность», социальные сети, в которые уже попало большинство жителей планеты… Все это элементы того самого информационного общества. А что дальше? А дальше будет еще лучше, отвечают нам адепты этой идеологии.
– Практически вся информация, существующая в мире, станет доступной, и при этом будут работать мощные алгоритмы ее поиска и обработки, – ответил на свой вопрос Кирилл. – Это коснется всех сфер жизни и кардинально изменит их. Конечно же, к лучшему, уверяют нас.
Экономика будет полностью открыта и в большой мере виртуальна. В силу этого, экономические действия будут носить кумулятивный эффект, увеличивая благосостояние всего населения. Не менее открытой будет и политика, что повлечет ее качественные изменения. Время узких групп «сильных мира сего», решающих вопросы «за закрытыми дверями», уйдет в прошлое. Законодательная власть перейдет в руки населения планеты. Любое важное решение будет приниматься на основе практически мгновенного всеобщего голосования в Сети. А обеспечивать надежную и адекватную работу этого механизма станет искусственный интеллект.
Но, как известно, гладко бывает только на бумаге. И чем обернется тотальная «оцифровка» жизни на практике пока неясно. Может, утопией, а может - антиутопией (типа «Матрицы») или громким провалом. Тем более, что ряд «узких мест» (например, разрушение личного пространства человека, которое неизбежно приведет к серьезным и непредсказуем сдвигам как в индивидуальной психологии, так и в массовом сознании) у этой концепции виден уже сегодня.
Но у человечества есть и альтернативы. Например, идеология трансгуманизма. Эта концепция также имеет долгую историю, отметил Воробьев:
– Первым этот термин использовал еще Данте Алигьери в «Божественной комедии». А почти сто лет назад биолог-эволюционист Джулиан Хаксли в книге «Религия без откровения» развернул его до цельной концепции. Его работа была написана в то время, когда биология начала быстро развиваться, генетика стала самостоятельным научным направлением. И одновременно люди разочаровывались в традиционном христианстве. Ответом на этот вызов и стала идея Хаксли, который представлял «трансгуманизм» как новую «веру» для человечества, входящего в очередную волну научно-технической революции.
У Хаксли быстро нашлись сторонники. Человеческий организм несовершенен, мы страдаем от болезней, уязвимы перед силами природ, наш разум ограничен и мы смертны, - отмечали трансгуманисты. Необходимо использовать достижения науки и техники для устранения этих недостатков, создания нового, совершенного человека, который сможет построить совершенную цивилизацию (собственно, потому и «трансгуманизм»).
Но на практике ни наука, ни технологии в первой половине прошлого века были не готовы решать столь амбициозные задачи. Идеология трансгуманизма ушла в тень. Чтобы вновь выйти из нее несколько десятилетий спустя, на фоне новых, еще более ошеломляющих научно-технических достижений. В 1957 году Хаксли выпускает статью «Новое вино в новых бутылках», где опять возвращается к этой теме и сегодня именно ее принято называть датой официального рождения термина «трансгуманизм».
В этот раз его идеи находят отклик у широкой группы сторонников, трансгуманизм становится популярным, делится на несколько направлений. Но можно выделить и ряд общих черт.
Трансгуманизм довольно мягко определяет формат экономики будущего: она может быть рыночной или, наоборот, социалистической, в любом случае главные инвестиции идут в науку, технологии и медицину. То же и с государственным устройством, неважно парламентская республика это, конституционная монархия или федерация общин. Главная задача государства от этого не меняется: контроль над справедливым распределением новых технологических возможностей.
Как и в случае с информационной утопией, первые элементы трансгуманизма мы можем наблюдать в реальной жизни уже сейчас. Технологии геномного редактирования позволяют манипулировать с генами эмбриона организма для устранения нежелательных мутаций. Молекулярная нанотехнология обещает в скором времени предоставить нам полный контроль над биохимическими процессами в наших телах. А разрабатываемые методы перестройки или фармакологической стимуляции центров удовольствия в мозгу позволят управлять эмоциями.
И, как в первом случае, помимо адептов и идеологов (среди которых преобладают философы, футурологи и писатели-фантасты) у трансгуманизма есть и свои критики. Они напоминают, что у научных достижений есть своя обратная сторона. И если науку не сдерживать этическими барьерами, то эта обратная сторона проявляет себя очень быстро и очень явно.
– Противники этой концепции говорят об угрозе «расчеловечивания» – постепенной утраты человеком своей видовой, сексуальной, социальной и духовной самоидентификации, - напомнил докладчик. – И это не просто вопрос философии. Активное «усовершенствование» наших организмов может привести к непредсказуемым изменениям человечества в целом. Например, сегодня уже говорят о возможном появлении» дизайнерских детей», чей геном будет меняться по прихоти родителей. И никто не знает, чем это обернется для нас как для популяции биологического вида.
Вопросы сохранения человечества и окружающей сред сегодня стоят очень остро. Одно из доказательств – появление в ряду концепций будущего мироустройства экологической утопии. Она стала своего рода ответом на существующие проблемы (загрязнение окружающей среды, истощение ресурсов, отрыв человека от естественной среды обитания).
Одним из отцов-основателей политической экологии стал французский социолог, основатель популярного еженедельного журнала «Новый обозреватель» (Le Nouvel Observateur) Анде Горц.
Вообще, экология стала полноправным элементом международной политики после Стокгольмской Сессии ООН в 1972 году, где было решено, что государства, ведя хозяйственную деятельность на своей территории, несут ответственность за порчу среды обитания соседей. Тогда же в политический обиход плотно вошли такие термины, как «охрана природы», «охрана окружающей среды». Во многих странах даже появились соответствующие ведомства.
Между тем, заявляли Горц и его последователи, для политиков экология продолжает оставаться лишь ширмой, за которой решаются совсем иные задачи. И такое отношение несет угрозу для существования многих обитателей нашей планеты, включая человека. В итоге, отмечает один из современных идеологов политической экологии, немец В. Хесле, возникает вопрос: «Каким образом существо, давшее самому себе биологическое видовое имя Homo sapiens, оказалось вовлечено в коллективное гибельное движение к катастрофе»?
Решить проблему можно только глобальным переформатированием существующего миропорядка, уверены «зеленые». И предлагают взамен ему, свою модель мироустройства, основанную на желании жить в гармонии с природой.
В этом мире будет значительно ограничен промышленный рост, благодаря налоговому бремени «грязные» технологии стали нерентабельными. Миром управляет единое правительство, которое, впрочем, довольно ограничено в своих полномочиях в пользу местного самоуправления. А людей с детства учат, что ограниченное потребление – это общее благо.
– Как и остальные утопии, - подчеркнул Воробьев, - экологическая мечта во многом идеалистична. Она подразумевает, что большинство людей будет руководствоваться в своих поступках исключительно альтруизмом и разумом. Ну и конечно, те проблемы, которые не вписываются в стройный мир своей концепции, ее сторонники просто не замечают.
В качестве примера, он привел ситуацию с малярией: ежегодно в мире от нее умирают миллионы людей, и эти цифры кратно возрастут, если повсеместно запретить применение ДДТ. Поэтому ряд стран никогда не пойдет на такой шаг. Но в то же время, ДДТ – известный загрязнитель, который, к тому же, практически не разлагается. И в экологической утопии ему просто не может быть места.
Однако политическая экология играет и положительную роль, поскольку работает на сохранение вопросов окружающей среды в списке актуальных тем современной политики. И любая критика проектов «зеленых» не отменяет того, что научиться жить в гармонии с природой для человечества стало вопросом выживания.
Конечно, как отметил докладчик, этим список кандидатов на роль новой мировой идеологии далеко не исчерпан. Сегодня каждый может найти утопию на свой вкус. Или создать свою. Главное, помнить, что на практике еще никому не удалось построить идеальное общество, руководствуясь утопическими рецептами. И нас ждет на самом деле совсем иное будущее, чем описано в процитированных в ходе лекции манифестах. Скорее всего, оно будет неким синтезом разных идеологий и концепций. А детали мы сможем узнать по мере его наступления.
Наталья Тимакова
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии