Вам, наверное, не раз приходилось слышать такое слово, как «когенерация». С определенных пор оно даже стало модным, поскольку модной была сама тема. Еще бы – оснастить существующие тепловые станции, обычные районные и поселковые котельные паровыми турбинами и электрогенераторами, и пожалуйста – получай попутно с теплом электричество. Хоть для себя, хоть на продажу. Идея эта далеко не нова, и в развитых странах, где привыкли считать каждую копейку, когенерация – дело обычное. Понятно, что когда в стране подняли тему инноваций, вопрос о «совмещенной» выработке тепла и энергии на небольших тепловых станциях сразу был поднят российскими учеными. Так тема просочилась в прессу и стала популярной.
Надо сказать, что картина вырисовывалась заманчивой. Во-первых, те же самые котельные могли перейти на полную автономию в плане электропотребления. То есть отказаться от внешних электросетей, что тоже, согласитесь, немало. В принципе, любое предприятие, которое имеет определенные «избытки» тепла, в состоянии превратить их в электричество, установив соответствующее оборудование. А при нормальной постановке дела часть вырабатываемого таким вот образом электричества можно «сбрасывать» во внешнюю сеть, то есть продавать его потребителям, зарабатывая тем самым дополнительные деньги (и окупая приобретенное оборудование).
По предварительным расчетам (правда, десятилетней давности – когда тема только начинала входить в тренд), средний срок окупаемости оборудования – при автономном использовании электроэнергии (то есть только за счет собственной экономии) составлял примерно пять лет. В случае продажи электричества этот срок сокращался до трех лет.
Естественно, оценив возможный спрос на такое оборудование, у нас определились производители. В частности, речь идет о калужском научно-производственном предприятии «ТУРБОКОН», которое еще совсем недавно развивало совместные проекты с Институтом теплофизики СО РАН (об этом ниже). Перспективы, надо сказать, выглядели завораживающе – если, конечно же, подходить к делу с чисто технической и с экономической стороны.
Как подсчитали специалисты Института теплофизики СО РАН, приблизительный потенциал выработки электричества на тепловых станциях составляет в масштабе страны 25 тысяч МВт. Это составляет примерно 12% от того, что вырабатывает РАО «ЕЭС России». Причем, по словам директора Института теплофизики Сергея Алексеенко, на выработку этой электроэнергии уйдет в два раза МЕНЬШЕ топлива, чем на это затрачивает всё то же РАО «ЕЭС России». Спрашивается: за чем стало дело? Готовим необходимые расчеты, подключаем технических специалистов, выделяем деньги – и процесс пошел. Понятно, что для этого придется принять соответствующую федеральную программу, уточнить ее на региональном уровне, расписать все этапы, установить целевые индикаторы. В общем, сделать все так, как принято во всем цивилизованном мире.
Но в нашей стране, как всегда, для хорошего и нужного дела возникают какие-то непреодолимые препятствия. Так вышло и с вопросом когенерации. Разумеется, никаких государственных программ на сей счет не принималось. Соответственно, с финансовыми ресурсами дело также застопорилось. Работа, по сути, велась исключительно на частной инициативе и на частном энтузиазме. И этот частный энтузиазм, как несложно догадаться, столкнулся с особенностью нашего законодательства, выстроенного, как выяснилось, под интересы энергетических монополистов.
Главная проблема здесь в том, что для производства электроэнергии и «сброса» ее в общую энергосеть необходимо особое разрешение. И вам придется обить сотню порогов, чтобы такое разрешение получить. Не абсурд ли?
Например, в Германии даже обычный домовладелец может за деньги отправить во внешнюю сеть электроэнергию, произведенную за счет альтернативных источников (например, солнца или ветра). То есть отдельно взятый дом, оснащенный современным оборудованием по генерации электричества, может спокойно выступать на рынке электроэнергии как небольшая электростанция, для чего не нужно обивать начальственные пороги и что-то кому-то доказывать. Монополизма на этом рынке нет. И данное обстоятельство, кстати, является одним из решающих факторов в деле продвижения генерирующих мощностей, работающих на возобновляемых источниках. Как мы знаем, в западноевропейских странах доля ВИЭ в объемах произведенной электроэнергии доходит уже до 20% (и даже выше).
У нас монополизация рынка сводит на нет все позитивные начинания на поприще модернизации энергетического комплекса. Сами монополисты, что называется, здесь «не чешутся», но при этом сложившаяся ситуация губит хорошие, перспективные (при нормальных условиях) инициативы. Во всяком случае, в Новосибирской области пилотный проект по генерации энергии на существующей тепловой станции в Речкуновке (Тепловая станция № 1) был «благополучно» похоронен.
Работа над пилотным проектом началась еще в 2000 году. Мощность энергокомплекса на базе паровой противодавленческой турбины должна была составить 6 МВт. Инициатором проекта в данном случае выступил Институт теплофизики СО РАН и НПВП «ТУРБОКОН». Согласно изначальным планам, на данном предприятии необходимо было «обкатать» оборудование, сделать необходимые замеры, расчеты, чтобы потом полученный опыт транслировать на другие предприятия. В принципе, за каких-то 10-15 лет область могла поставить это дело на поток. Особых технических сложностей, по словам сотрудника Института теплофизики СО РАН Николая Прибатурина, здесь не было. В дальнейшем, по мере развития данного направления, ученые могли произвести дополнительные исследования с целью оптимизации всего процесса. То есть речь действительно шла о модернизации нашего энергетического комплекса. И, казалось бы, начало было положено.
Однако к 2003 году реализация пилотного проекта застопорилась. Образно говоря, турбина встала. Причина была банальна – предприятию не хватило на доведение проекта до полного завершения. Продать же вырабатываемую энергию они также не могли по упомянутой причине – нельзя!
Что касается областного руководства, то оно ограничилось тогда только моральной поддержкой: «Молодцы, ребята, дерзайте!». Денег же не выделяло ни копейки. И никакой программы для развития данного направления не принимало. А если учесть, что малые энергетические предприятия не располагают свободными финансовыми ресурсами, то, как правило, они бывают не в состоянии вложить деньги в весь комплект оборудования.
В этом случае государственные гранты были бы весьма кстати. Но, как мы сказали, вкладываться в проекты когенерации государство как раз и не спешит.
Самое интересное, что некоторые предприятия неэнергетического сектора устанавливают подобное оборудование, добиваясь полной автономии в плане потребления электричества. В том случае, конечно, если у предприятия есть на это средства. Иными словами, хорошие прецеденты существуют. Причем, зачастую используется оборудование отечественного производства. Государство, таким образом, поддерживая указанное направление, могло бы сразу убить двух зайцев: поддержать отечественного производителя и модернизировать энергетический комплекс. Для чего достаточно хотя бы принять соответствующие законы, устранив абсурд, связанный с продажей электроэнергии. Но, судя по всему, интересы монополистов оказались важнее задач модернизации.
Олег Носков
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии