Ренессанс Природы-2

Часть первая: Обратить упадок вспять

Часть вторая: Между мечтой и реальностью

Как мы знаем, в своей борьбе за восстановление экосистем руководство ЕС склоняется на сторону так называемых органических методов ведения сельского хозяйства. В последнее время – на волне противодействия глобальному потеплению - эта тема получила дальнейшее развитие, приведя к появлению такого понятия, как «климатическое земледелие» (о чем мы писали подробно). Поэтому вполне логично было ожидать, что стратегия восстановления природы будет тесно смыкаться с радикальной перестройкой земледельческих практик. И, судя по всему, отказом от пестицидов дело не ограничится.

В ЕС большие надежды возлагают на фермеров, рассматривая их в качестве главных союзников в деле «реставрации» экосистем.  Сельских тружеников намерены вовлекать в этот масштабный переход к новому укладу, поощряя использование соответствующих агротехнических приемов. По замыслу инициаторов «природного ренессанса», необходимо изменить систему земледелия, сделав ее более диверсифицированной и включающей в себя определенное количество элементов естественного ландшафта (как минимум 10%). Такие практики (например, агро-лесоводство) уже опробованы отдельными энтузиастами и дали обнадеживающие результаты.

В настоящее время уже есть отработанные схемы, помогающие фермерам использовать свои земли в соответствии с принципами устойчивого развития. Например, в Ирландии применяется схема, согласно которой сельские труженики получают финансирование, основанное на результатах оценочной «карты устойчивости». Отсюда возникает уверенность в том, что правильно выстроенная политика даст возможность опереться на поддержку со стороны фермеров, способных увидеть свой интерес в реализации этой стратегии. Хотя нельзя сказать, что планы по восстановлению природы не отразятся на бюджете. По предварительным оценкам, усилия в указанном направлении будут стоить порядка семи миллиардов евро в год. Не исключено, что объемов финансирования, выделяемых в рамках программ поддержки сельского хозяйства, окажется явно недостаточно. Поэтому некоторые эксперты рекомендуют Еврокомиссии более конкретно прорабатывать финансовое планирование.

Однако проблема упирается не только в финансы. Текущая общественно-политическая и экономическая ситуация вряд ли располагает к принятию таких эпохальных инициатив со стороны тех, кто профессионально вовлечен в хозяйственную деятельность. Так, организация фермеров уже высказалась в том духе, что все восстановительные меры должны носить добровольный характер. То есть, по их мнению, необходимо делать упор на «экологическую сознательность» тружеников. Как мы понимаем, в случае принятия закона (с соответствующими нормативами и регламентами) действия по восстановлению природы будут носить явно принудительный характер. Во всяком случае, новые регламенты в отношении земледельческих практик (даже при всей их разумности с чисто научной точки зрения) просто начнут ломать земледельцев через колено.  При таком подходе к реализации стратегии нельзя исключить дискредитации самой идеи в глазах общественности – включая и потенциальных союзников в лице фермеров.

Сторонники планов по восстановлению природы вполне осознают такую опасность. Упоминавшийся в первой части бывший комиссар ЕС по окружающей среде Янец Поточник резонно опасается смещения акцентов, вызванных сегодняшними социально-экономическими обстоятельствами. По его словам, нельзя допустить того, чтобы из-за угрозы продовольственного дефицита (о чем сегодня говорят повсеместно) европейские фермеры пошли по пути интенсификации производства. Как мы уже отмечали выше, интенсивное сельское хозяйство стоит на первом месте в перечне основных причин снижения биоразнообразия. Понятно, что, когда из всех утюгов несутся страшные прогнозы о глобальном голоде, возникает искушение нарастить производство сельхозпродукции давно уже освоенным способом – с помощью минеральных удобрений, пестицидов, орошения и тому подобных методов, давно уже критикуемых с позиций защитников природы. Борьба за предотвращение осязаемой угрозы голодной смерти вполне может отодвинуть на задний план стратегические (и оттого кажущиеся абстрактными) задачи по восстановлению экосистем.

Показательно, что на этом фоне критике подвергаются и органические методы земледелия, которые будто бы ведут к снижению производительности, а значит, сами по себе таят угрозу продовольственного дефицита. Мало того, практическая реализация «ренессанса» экосистем вполне может подтолкнуть сельхозпроизводителей к сохранению привычных методов интенсивной агротехники. Возьмем, например, планы по восстановлению водно-болотных угодий и торфяников. Как мы указывали, к 2050 году в Европе должно быть восстановлено 70% торфяников, половина которых будет заново заболочена. Собственно, повторное заболачивание как раз и является здесь ключевой целью, поскольку перекликается с так называемой климатической повесткой (консервация углерода). Помимо того, что торфяники заключают в себе до одной трети углерода в мире, они представляют собой уникальную среду обитания для различных видов флоры и фауны, адаптированных к кислой среде с низким содержанием кислорода. Отсюда столь серьезное внимание к таким экосистемам со стороны инициаторов «восстановительной» стратегии.

В то же время необходимо учитывать тот факт, что в Европе торфяники осушались в целях повышения продуктивности почвы для сельского хозяйства. Поэтому напрашиваются резонные опасения относительно того, что сельскохозяйственное производство – по мере расширения восстановительных работ – станет терять свою ресурсную базу. Чтобы сгладить это негативное впечатление, инициаторы стратегии предлагают найти альтернативные способы использования повторно заболоченных торфяников. Например, влажные торфяники пригодны для выращивания различных видов тростника, древесины или таких ягод, как клюква и черника. Здесь можно выпасать водяных буйволов или заняться выращиванием мха-сфагнума. В целом же, отмечают авторы данного проекта, восстановление торфяников позволит выполнить обязательства по десятипроцентному наполнению сельскохозяйственных площадей элементами ландшафта с высоким уровнем биоразнообразия.

Будет ли серьезная экономическая отдача от таких «альтернативных» способов хозяйствования, пока не известно. Зато уже подсчитаны возможные затраты на весь комплекс восстановительных мероприятий (включая восстановление болот, лесов и вересковых пустошей). Сумма вырисовывается весьма внушительная – 1860 миллиардов евро! То есть почти два триллиона!

Несмотря на это, представители Еврокомиссии дают достаточно оптимистичные комментарии по поводу экономической состоятельности своей инициативы. Здесь исходят из того, что почти половина мирового ВВП – 40 триллионов евро – зависит от природы и от тех услуг, которые она предоставляет. Такие цифры содержатся в одном недавнем исследовании Всемирного экономического форума. Ну и главным аргументом является то, что защита биоразнообразия способна уберечь планету от дефицита пресной воды и стихийных бедствий (речь, опять же, идет о последствиях глобального потепления).

Насколько убеждает подобная аргументация представителей тех отраслей, которые придется перестраивать в рамках означенной стратегии? В свое время мы уже сообщали о негативной реакции европейских лесозаготовителей на закон о защите так называемых старо-возрастных лесов. Как выяснилось, представители лесной промышленности совершенно не в восторге о того, что чиновники ЕС намерены – с высоты собственных идейных позиций – регулировать отрасль, которая до последнего времени подчинялась исключительно национальным правительствам. Что касается сельских тружеников (прочимых на роль потенциальных союзников в деле «природного ренессанса»), то пока – как свидетельствуют последние события в странах ЕС – их больше всего беспокоят растущие цены на топливо и минеральные удобрения (а также закон о запрете использования дизельных двигателей). Во всяком случае, стихийные протесты европейских фермеров, растущие как грибы после дождя, несколько диссонируют с благостными пожеланиями и умиротворяющими заявлениями европейских комиссаров. 

Как видим, замечательная романтическая идея о возрождении экосистем пока что никак не вписывается в текущие общественно-политические реалии. Будет ли руководство ЕС в такой ситуации идти напролом или продемонстрирует гибкость, покажет время.

Николай Нестеров