За пределами филологических факультетов вокруг русского языка сформировалась обширная и крайне устойчивая мифология. Например, один из самых распространённых мифов гласит, что заимствования из других языков – явление вредное, а иностранные слова «засоряют» речь. Более сложные выдумки возникают в рамках лженауки: толкование алфавита, подделка древних текстов и народная этимология. Отличить досужие домыслы и любительские изыскания от научных фактов подчас довольно сложно. На полках книжных магазинов труды по лингвистике соседствуют с Велесовой книгой и юмористической прозой Михаила Задорнова, а публичные диспуты учёных и апологетов лженауки не всегда способны прояснить эту разницу.
Однако на конференции организаторов и экспертов Тотального диктанта, открывшейся 30 января в Технопарке Академгородка, не нашлось места для сомнений. На публичной лекции член-корреспондент РАН и профессор МГУ Владимир Плунгян дал развёрнутый комментарий по вопросам «порчи» и «засорения» языка, а также разрушил целый ряд лингвистических мифов.
«Менеджер» или «управляющий», «рецепционист» или «вахтёр»? Автор книги «Почему языки такие разные» с уверенностью заявляет: заимствование иностранных слов – естественный процесс, а способность языка к их освоению – показатель его жизнеспособности. То, что на первый взгляд кажется, «чистым» русским языком на самом деле сформировалось под воздействием огромного количества иноязычных влияний. Даже в «родословной» таких, казалось бы, исконно русских слов как «изба» и «очаг» можно обнаружить германские и тюркские корни.
Помимо работы над «импортом» наш язык также работает и на «экспорт». В разговорной речи французов можно услышать привычные русскому уху слова «oukase» («указ») и «niet» («нет»). Смена «языкового гражданства» иногда влечёт за собой изменение значения. Первое стало обозначать «нелепое и авторитарное постановление», а второе – «решительный отказ». Такое явление не редкость и в русском языке.
Так французское слово «courage» («смелость»), оказавшись в русском языке, стало обозначать не обычную храбрость, а наигранную. Польское «honor» («честь»), превратившись в «гонор», стало обозначать высокомерие и заносчивость. Как видно из этих примеров, заимствование является показателем творческой мощи языка, а не как принято считать, её отсутствия.
При этом, как отметил Плунгян, процесс заимствования происходит стихийно, без чьей-либо злой воли. Наука предлагает отбросить в сторону конспирологию и рассматривать возникновение новых слов как необходимость, как отклик на события в реальной жизни. Во время перехода с плановой экономики на рыночную в русский язык пришла связанная с этой сферой терминология: «менеджмент», «дефолт», «ваучер» «кредит» и др. В то же время на ухудшение экономической ситуации язык откликается яркими и метафоричными словами: «распил», «откат» и «кидалово». «С российской экономикой происходят дурные вещи, а вот с русским языком всё замечательно», – заключил лингвист.
Но как насчёт случаев, когда для явления в языке уже есть обозначение? Зачем нужен «бутик», когда есть пускай и объёмное, зато «своё» выражение – «магазин модной одежды»? Ответ кроется в так называемом «повышении в ранге». Рядовое слово после заимствования в другой язык начинает обозначать более «престижный» объект, нежели оно обозначало ранее. Например, во французском языке «бутиком» именуется обыкновенная лавочка, а не дорогой магазин одежды.
Фактор «престижа» – один из самых влиятельных. Близкие по смыслу слова расходятся именно из-за него – «киллер» «убийце» не товарищ. Этот механизм был довольно точно схвачен Маяковским:
Был монтером Ваней,
Но в духе парижан
Он присвоил звание
Электротехник Жан.
После «реабилитации» заимствований учёный перешёл к другому виновнику «засорения» языка – бранной лексике. Эта тема и сегодня вызывает резонанс, особенно в свете нашумевшего закона о запрете ненормативной лексики в СМИ и произведениях искусства.
В связи с этой «проблемой» Плунгян привёл ещё одну цитату, на этот раз из братьев Стругацких: «Мы будем делать добро из зла, потому что его больше неоткуда брать».
Язык «ищет» всё более и более сильные средства для выражения и доходит в этом поиске до самого конца – до сленга, жаргона и обсценной лексики. Этот механизм в лингвистике называется «экспрессивным замещением» и является для языка абсолютно нормальным явлением.
При этом изначальная экспрессивность этих слов снижается и начинается восприниматься как норма. По этому принципу формировались целые языке, как например, романские языки, которые стали наследниками «вульгарной» латыни. Древний римлянин пришёл бы в ужас, если бы услышал современных французов или румынов.
Помимо воображаемых проблем у русского языка есть и вполне реальные – сокращение числа его носителей. Это единственный язык среди мировых (с более чем 100 млн. носителей), который показывает отрицательную динамику. Если ситуация не изменится, то русский язык может достаточно скоро покинуть десятку. По последним прогнозам, к 2020 году его могут сместить португальский, бенгальский и, возможно, французский. По статистике 2010 года, русский занимал шестое место.
Приведённая статистика в некотором смысле обнадёживает. Число носителей языка – величина непостоянная. Большее беспокойство вызывает интеллектуальный статус русского языка – как языка науки. Количество значимых научных публикаций на русском языке стремительно сокращается. Даже в России в качестве языка науки стал всё чаще использоваться английский, чему в немалой степени способствует политика Министерства образования. «От ученых требуют печатать статьи на английском. Вероятно, это хорошо с точки зрения управления наукой, но для поддержки языка как полноценно функционирующего – наоборот», – заявил Плунгян.
К самому языку вышеперечисленные проблемы имеют мало отношения. Язык – честное зеркало действительности. Как гласит народная пословица, людям свойственно пенять на своё отражение. Совладать с языком можно лишь с помощью решения реальных проблем, для которых язык лишь нашёл название. Сегодняшний язык испорчен по сравнению со вчерашним так же, как весна испорчена по сравнению с зимой. Постоянные изменения – непременный атрибут живого языка.
Задача же лингвиста заключается не в исправлении языка, даром, что исправить его невозможно, а в точном описании его состояния. Создание экономики, которая заставила бы говорить весь мир говорить о ней по-русски, находится в компетенции других людей. Учёным же остаётся лишь наблюдать.
Филипп Вуячич
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии