Институт химической биологии и фундаментальной медицины (ИХБФМ) СО РАН – один из тех центров, где фундаментальная наука пересекается с практической медициной и ветеринарией. Такой союз академического и прикладного начал, безусловно, имеет свои преимущества, одно из них – большая свобода научного творчества сотрудников. И это творчество часто приносит то, что принято называть «прорывными результатами».
– Чиновники любят вкладывать средства в прикладные научные исследования с легко прогнозируемым практическим выходом, поскольку там хорошо прогнозируемый результат, – рассказывает сотрудник одной из лабораторий ИХБФМ к.б.н. Василий Афонюшкин. – А фундаментальные и прорывные прикладные исследования изначально рискованные, их результат часто непредсказуем. Но в случае успеха создаются настоящие инновации – продукты, которые формируют новые рынки: новые классы препаратов, новые методы санитарии и т.д.
В России сегодня это осталось возможным преимущественно на базе академической науки. И в этом ее главная практическая ценность для нашей страны.
Правда, получить результат в лаборатории – это только полдела, его еще надо внедрить в производство. И тут часто приходится сталкиваться с совсем не научными проблемами. Хороший пример – история с вакциной против сальмонеллёза.
Это сейчас первые строчки в рейтинге «медицинских страшилок» для обывателя занимают атипичная пневмония и птичий грипп. А еще не так давно домохозяйки, испуганные репортажами про вспышки сальмонеллеза, варили куриный бульон до состояния холодца, а то и вовсе отказывались от покупки птицы и яиц. «Эхом» тех событий стали строгие требования санитарного регламента к отечественным птичникам: возбудителей сальмонеллы у птицы не должно быть совсем.
– На самом деле сальмоноллёз есть на любой птицефабрике, вопрос – в его распространенности и патогенности конкретного штамма, – пояснил Василий Афонюшкин. – В мире отношение к этому заболеванию разное. Лидер по борьбе с ним – Дания, но и там, несмотря на огромные вложения, совсем избавиться от него не удалось. А у нас (как, впрочем,и в большинстве стран мира), по данным зарубежных исследований, почти треть тушек цыплят бройлера содержит палочки сальмонеллы. Но это не повод для паники. Нет доказанных случаев заражения через мясо, поскольку сырым его не едят, а при термической обработке сальмонелла погибает. Иное дело – яйца. Их и едят сырыми, и используют в приготовлении майонеза. Достаточно в чан с сырьем для майонеза попасть зараженному яйцу, бактерия начинает размножаться. И даже, когда упаковка майонеза попадает в ваш холодильник, сальмонелла не погибает, ее размножение останавливается, но токсины продолжают накапливаться.
Не зря рост заболеваний сальмонеллёзом прямо увязывают с процессом урбанизации. Это болезнь больших городов.
Исходя из этого, и сформулировали задачу для новосибирских ученых: обеспечить российское птицеводство надежными средствами лечения кур-несушек от сальмонеллёза. К ветеринарным препаратам в области животноводства обычно предъявляют два главных требования: они должны быть дешевыми и применимы в малых дозировках для сохранения экологической чистоты сельхозпродукции. В данном случае лекарство должно было еще и не повреждать нормальную микрофлору кишечника птиц (сальмонелла – это кишечная инфекция). Поэтому помимо антибиотиков начали использовать бактериофаги.
Препарат был создан, теперь его надо было зарегистрировать. И вот тут возникла проблема. Процедура регистрации довольно трудоемкая и стоит недешево. Когда речь идет об отдельном препарате с широким спектром действия, эти затраты еще можно заложить в себестоимость. Но бактериофаги – очень узконаправленные лекарства, для разных штаммов возбудителя сальмонеллёза нужны их отдельные модификации . В результате, регистрация нескольких десятков, а то и сотен препаратов потребует таких временных и денежных затрат, которые просто не окупятся (напоминаем, животноводству нужны дешевые лекарства). И пока в отношении бактериофагов не будет введена особая процедура регистрации, разработки российских ученых будут востребованы за рубежом.
Это, кстати, одна из действующих сегодня схем: препарат создается российскими учеными, производится в Белоруссии (где процедура внедрения намного проще), а затем – поставляется в Россию, благо, у нас лояльный таможенный режим. Вполне вероятно, что и препарат, о котором идет речь, будет создаваться таким же путем.
– В ходе исследований мы отрабатывали разные направления, – рассказывает наш собеседник. – В частности, вместе с учеными Института ядерной физики облучали сальмонелл. Вообще, при помощи радиационной стерилизации можно было бы навсегда «закрыть» тему ряда инфекций в животноводстве, а заодно – отказаться от консервантов.
Но основная проблема – психологическая, потребителя почти невозможно убедить, что стерилизация продукции не ведет к ее радиоактивному заражению. Справиться со стереотипами намного сложнее, чем с тем же сальмонеллёзом.
Но исследования для отечественных птицеводов на этом не закончились. Большую работу ученые СО РАН совместно со специалистами малых высокотехнологичных предприятий провели по созданию препаратов для санации подстилок в птичниках. Как известно, многие микробы не только живут в организме птицы, но вместе с пометом попадают в подстилку (считают, что там содержится почти половина всех болезнетворных бактерий, что есть в птичнике). Так что, даже после успешного излечения всего поголовья, высока вероятность быстрого повторного заражения теми же инфекциями. И в то же время в подстилке существуют полезные бактерии, необходимые для утилизации отходов, подавления условно-патогенных бактерий. Так что надо было создать препарат, который бы действовал избирательно: уничтожал одни микроорганизмы и не трогал другие.
И вот здесь как раз сказались преимущества фундаментальной науки, поскольку очевидного решения задачи не было, а значит, для ее решения требовалась та свобода научного творчества, которая есть только в академических институтах. Снова предоставим слово Василию Афонюшкину:
– Как известно, у разных бактерий – разные враги, разные предпочтения в питательной среде, условиях существования. Мы изучили особенности микроорганизмов, обитающих в птичнике, и создали сложный состав, который превращает птичью подстилку в селективную питательную среду. Одни бактерии (нужные) в ней нормально существуют, а другие (болезнетворные) – погибают. Кстати, в решении этой проблемы мы оказались одними из первых в мире. Не возникло и серьезных проблем с внедрением: препараты для санации не считаются лекарствами и для их производства нужна не регистрация, достаточно прописать технические условия.
В результате, препарат оказался востребован не только птицефабриками – им заинтересовались и животноводческие хозяйства (оказалось, его можно применять в коровниках с той же целью). Это и есть преимущество фундаментальной науки, даже когда речь шла о решении весьма прикладной задачи.
Георгий Батухтин
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии