Интервью с заведующей лабораторией популяционной этногенетики, кандидатом биологических наук, старшим научным сотрудником Института цитологии и генетики СО РАН Людмилой Павловной Осиповой.
- Людмила Павловна! Важнейшее направление работы вашей лаборатории и вашей личной научной деятельности – это изучение коренных народов Севера и Сибири, в том числе и крайне малочисленных. Вы много раз были в научных экспедициях и сейчас собираетесь в очередную. Что это дает вам для ваших исследований в сфере популяционной этногенетики?
- Во-первых, это базис для всех наших исследований по человеку. При этом надо торопиться, ведь уникальный генофонд коренных народностей быстро трансформируется, идет межэтническое смешение, изменяется генетический профиль этносов. Это естественный процесс, но с научной точки зрения надо успеть зафиксировать первоначальное состояние генофондов аборигенов Севера и Сибири. Кроме этого, для меня лично очень важно изучать коренные народы, поскольку это не просто направление научной работы, это уже часть моей жизни.
- А теперь мне хотелось бы задать вам очень важный вопрос, хотя, конечно, он сложный и деликатный. Он касается генетической предрасположенности разных этносов к разным видам творчества. Можно ли говорить, например, о том, что у представителей определенных этносов большая предрасположенность к абстрактным, логическим формам мышления, а у других, наоборот, – к образному восприятию мира?
- Вопрос действительно сложный. Вот с чего бы хотелось начать. В свое время мы хотели проверить выводы из работ известных советских, российских физиологов Ильи Аркадьевича Аршавского, Виталия Петровича Леутина, Елены Ивановны Николаевой, которые первыми начали изучать особенности доминирования разных полушарий мозга у различных этносов.
Тогда ими был сделан вывод о том, что «север отбирает леворуких», то есть людей с доминированием правого полушария, а значит, с преобладанием образного мышления. Наша лаборатория попыталась это перепроверить на генетическом уровне. Мы организовали экспедицию совместно с В.П. Леутиным к живущим на севере Западной Сибири селькупам, тогда они еще не подверглись генетическому смешению, как это мы видим сейчас.
Мы выяснили, что действительно процент и леворуких людей и амбидекстров у селькупов довольно высок, это коррелировало и с гормональными особенностями организма, со сниженной выработкой гормона стресса (кортизола). Но быстрые процессы генетического смешения (метисации с пришлым населением) привели к тому, что когда, пятнадцать лет спустя, мы провели повторное обследование школьников-селькупов, то этого феномена уже не обнаружили, праворуких среди них было больше. И это следствие того, о чем я уже говорила – изменения генофонда коренных народов Севера и Сибири в связи с изменением как совокупного генного профиля, так и условий их существования.
- Но это не отменяет того факта, что есть этническая предрасположенность к различным формам творчества?
- Действительно, вы правы, многое говорит в пользу этого. Должна вам сказать, что коренные народы Севера и Сибири – прирожденные творцы. Это может показаться странным, но они – талантливые природные инженеры, в их среду сейчас проникло много новой техники и различных технических новшеств, и они умеют отлично ими пользоваться. Но они не только ее используют, но могут ее отремонтировать, исправить, тот же снегоход или моторную лодку могут разобрать по винтикам и вновь собрать. Школьники быстро осваивают компьютеры, мобильные телефоны, спутниковые тарелки и прочую электронику. В этом плане наши коренные народы чем-то похожи на японцев, которые также очень умело работают с техникой. Но что я заметила у тех же ненцев и селькупов? Они технику чувствуют, но часто не могут понять, зачем им изучать математику, чтобы лучше разобраться в технике? Им кажется, что и так вроде бы все понятно – без премудростей тригонометрии и алгебраических теорем.
Так что генетическая основа склонности к тем или иным видам творчества, похоже, есть. Но многое зависит также и от процессов воспитания и образования. И вот тут следует сказать, что наша система образования до сих пор, к сожалению, не учитывает (или совсем мало учитывает) этнические особенности коренных народностей. Особенно это проявилось в связи с введением Единого государственного экзамена (ЕГЭ). Например, в большом поселке Тарко-Сале (Ямало-Ненецкий автономный округ) в прошлом году понизили статус одиннадцатилетней школы-интерната, оставив только девятиклассный уровень школы-интерната для детей лесных ненцев и селькупов, потому что они не сдали ЕГЭ по федеральным нормативам. Но это способные дети, я это знаю по опыту общения с ними, просто преподавание ряда предметов, как и прием экзаменов, желательно бы строить с учетом этнических особенностей, с упором на профориентацию, учитывающую род их будущих занятий. Однако радует уже то, что введен национально-региональный компонент обучения: изучение национального языка, культуры, традиционных промыслов, но нужно идти дальше, та же сдача экзаменов у них должна проходить в какой-то иной форме, чем унифицированный ЕГЭ. Поскольку я не являюсь специалистом-ученым в области педагогики, то высказываю эти мысли с точки зрения своего опыта общения и с детьми-школьниками и местными педагогами.
- Хорошо известно, что существует генетическая предрасположенность к болезням. По отношению к отдельному человеку это общепризнано. Но если мы говорим про генофонд того или иного народа, то вполне логично предположить что в нем может быть заложена как устойчивость к определенным видам заболеваний, так и генетическая уязвимость к тем или иным воздействиями?
- Это тоже признается современной генетикой, в предыдущих наших беседах мы уже говорили об этнической медицине. Но в контексте разговора о наших коренных народах нужно сказать и еще об одной важной проблеме. Я говорю об алкоголе.
Тема «алкоголь и коренные народы» во многом до сих пор табуирована и поэтому слабо изучена. Ее не хотят поднимать, хотя проблема эта важная и болезненная, но делается это не из деликатности. У меня, например, возникло ощущение, что этому противостоит некая влиятельная сила, если угодно «алкогольное лобби». Потому что объективно необходимое ограничение распространения потребления алкоголя среди народов Севера и Сибири противоречит финансовым интересам этого лобби.
Но к этому стоит добавить и сложность самой проблемы – КАК это сделать?
- Но как можно скрыть очевидные вещи? Ведь даже на уровне обыденного сознания общепризнано, что алкоголь гораздо более негативно влияет на представителей коренных народов, чем, допустим, на славян.
- Есть разница между обыденным сознанием и выводами науки, последние нередко делают неизбежным принятие конкретных решений. Поэтому до сих пор математически выверенных исследований на эту тему нет, я сама несколько раз пыталась такие исследования провести, но всегда сталкивалась с «обстоятельствами непреодолимой силы». Пока к этой теме только подступаются, как это делал недавно ушедший от нас академик Лев Евгеньевич Панин. Он исследовал эту проблему как биохимик и предположил, что длительный период своей истории северные народы жили с минимумом углеводной нагрузки. А ведь пища – это ключевой элемент адаптации человека к природной среде. У северных народов был и остается преимущественно белково-липидный тип питания, академик Панин назвал его «полярно-метаболическим» типом обмена веществ. Соответственно, и генетически отбирались те генетические паттерны, те генетические сети, которые позволяли бы человеку перерабатывать большое количества белков и жиров. А утилизация алкоголя, в котором важное место занимает так называемый «цикл Кребса», требует углеводного типа питания, что характерно для этносов, для которых основным видом хозяйственной деятельности было растениеводство. Но все это требует тщательного изучения на генетическом уровне.
- Вы знаете, о чем я подумал? Возможно, что с генетической точки зрения у каждого этноса есть уязвимые места, зависимости, которые для него особенно опасны. Возможно, для русских, в целом для славян, это наркотические вещества, произрастающие в Центральной Азии. Представители тамошних народов могут порой всю жизнь курить эту «травку» и не попадать в тяжелую наркотическую зависимость. А для славян такие «легкие наркотики» – это всего лишь ступенька, с которой они очень быстро переходят на тяжелые наркотики. Вот что, наверное, надо изучать, учитывая актуальность этой темы для современной России.
- Я как ученый и как патриот своей страны, не побоюсь этого слова, с этим полностью согласна. Хотелось бы только, чтобы с этим согласились и те, от кого зависит принятие решений. В частности, принятие решений по совершенствованию финансирования научных исследований. И обращаясь к этим людям, мне хочется сказать: «Гены – это действительно наше все, давайте их тщательно изучать для блага ныне живущих и особенно для будущих поколений!».
Интервью Юрия Курьянова
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии