На моей памяти как минимум пять или шесть случаев аномальной майской жары, причем четыре из них произошли уже в нынешнем столетии. Хорошо запомнился, например, 2004 год, когда в мае жарило как в Ташкенте, в то время как лето выдалось относительно прохладным. Что-то похожее было и в «ковидном» 2020 году. В прошлом 2023 году – после холодного апреля – сильно пригрело аккурат во время цветения плодовых культур. Резкий скачок температуры привел к удручающим последствиям. Избежав весенних заморозков, белые цветы яблонь и вишен, обильно покрывавшие ветви, усыхали прямо на глазах, отваливаясь затем вместе с плодоножками.
Для садоводов Сибири, привычно воюющих с низкими температурами, фактор аномальной жары пока еще с трудом воспринимается как серьезная угроза. Многим из нас еще кажется, будто «ташкентские» температуры – слишком уж нетипичное явление, и таковым оно будет оставаться впредь. Отсюда вытекает наша психологическая неготовность как-то ему противостоять и учитывать жару как серьезную угрозу, которая в ближайшей перспективе станет проявлять себя чуть ли не ежегодно. Интересно, что специалисты Центрального сибирского ботанического сада СО РАН еще лет десять назад обратили внимание на то, что некоторые сорта жимолости уже плохо переносят наши условия в силу нетипично высоких для них температур. Всё это недвусмысленно подчеркивает актуальность климатических изменений, проходящих независимо от того, что мы о них думаем. Поэтому проблема вряд ли «рассосется» сама собой. По крайней мере – в течение нескольких ближайших десятилетий.
Как мы понимаем, эта проблема затрагивает не только жителей Западной Сибири. Уже очевидно, что она носит глобальный характер. Так, американские ученые бьют тревогу: аномальное тепло убивает пыльцу растений, делая их бесплодными. В условиях, когда жара устанавливается «не по графику», не спасет даже обилие влаги в почве. Резкие скачки температур уже создают проблемы американским фермерам, занятым выращиванием рапса, кукурузы, арахиса и риса. К примеру, в штате Вашингтон рапс цветет в июне. До недавнего времени июньские температуры не были в тамошних краях слишком высокими. Однако в последние годы картина стала меняться, и за минувшую декаду температура во время цветения данной культуры неоднократно поднималась до 40 градусов Цельсия и выше. В итоге урожайность семян, из которых получают масло, снизилась примерно в 4,5 раза (в сравнении с нормальным годом).
Кроме рапса, аналогичным образом страдают посевы кукурузы, арахиса и риса. А ведь кукуруза и рис находятся в списке культур, обеспечивающих мировую продовольственную безопасность. Причем, проблема затрагивает не только зерновые, но также овощные, плодовые и ягодные культуры. По признанию американских аграриев, в США в открытом грунте выращивают томаты на площади более 100 тысяч га. Если жара будет усиливаться и впредь, то потери урожая окажутся колоссальными. Есть проблемы и с бобовыми культурами. К примеру, в США урожай чечевицы и гороха снизился вполовину, а урожай нута – на 60 процентов.
Страдают и ягодные плантации. Так, из-за тридцатиградусной жары во время цветения плоды черники становятся мельче или не сформировываются вообще. В итоге в штате Мичиган вместо обычных 45 тысяч тонн было собрано около 30 тысяч тонн. Исследования, проведенные в лаборатории, показали, что температура в 35 градусов Цельсия становится для пыльцы черники фатальной. Достаточно всего лишь четырех часов такого «прогрева», чтобы повреждения оказались необратимыми. Самый простой путь охлаждения – включение систем опрыскивания. Но и здесь не все так просто, поскольку чрезмерная влажность вкупе с избыточным теплом создают благоприятные условия для патогенов. Кроме того, опрыскиватели отпугивают насекомых-опылителей. Причем, популяция самих опылителей также сокращается из-за снижения питательной ценности пыльцы, подвергшейся тепловому стрессу.
В общем, для производителей становится актуальным, чтобы цветение проходило до жары. Но как назло, температурные «графики» сдвигаются. Как отмечают ученые, количество дней с температурой выше 32 градусов Цельсия увеличивается по всему миру. Также становятся всё более распространенными многодневные периоды экстремальной жары. Теперь метеорологи ломаю головы над решением задачи предсказаний таких жарких периодов. Задача, признаются они, весьма сложная, если вообще решаемая. Учитывая климатическую тенденцию, некоторые фермеры даже подумывают перейти на другие виды растений, характерных для более жаркого и засушливого климата. Однако такая стратегия может оказаться не совсем правильной с точки зрения рыночной конъюнктуры.
Тем временем ученые ищут способы решения проблемы. В частности, генетики выявляют гены, способствующие либо повышению жароустойчивости растений, либо позволяющие сделать цветение более ранним, еще до прихода аномального тепла. Параллельно происходит сбор и хранение пыльцы, которую можно будет распылять над полями после спада жары.
Как видим, задача серьезная и многоплановая, требующая дополнительных затрат. Однако решать ее необходимо, поскольку, по признанию ученых, на карту поставлена значительная часть нашего повседневного рациона. С точки зрения ученых, ситуация не выглядит абсолютно безнадежной. По словам специалистов, у сортов растений разная восприимчивость к жаре. У одних пыльца выживает, у других – «сгорает». Поэтому ученым предстоит раскрыть молекулярные механизмы и лежащие в их основе гены, помогающие растениям справиться с жарой. Затем эти гены можно будет использовать для выведения жароустойчивых сортов. Такая работа, например, ведется с помидорами. Если верить сообщениям, уже выведена новая форма томата, способного хорошо справляться с высокотемпературным стрессом. Начало, таким образом, положено.
Успехи селекционеров и генетиков обнадеживают тех фермеров, которые в нескольких поколениях специализируются на определенных культурах и не желают выращивать что-то другое. Новые жароустойчивые сорта, выведенные с помощью современных генетических методов, представляется вполне разумным путем. И принципиально здесь то, что этот путь является вполне рациональным ответом со стороны науки на угрозу глобального потепления, о чем сейчас так много говорят.
Напоследок еще раз замечу, что слишком опрометчиво считать, будто повышение жароустойчивости растений – это совсем не сибирская тема. Как я уже сказал в самом начале, майские волны аномальной жары становятся для нас слишком частым явлением, чтобы его игнорировать. В этой связи для сибирских селекционеров и генетиков вырисовывается еще одна, не совсем типичная задача. Нетипичная в том плане, что в Сибири традиционно беспокоятся об устойчивости растений к низким температурам. Но, как видим, ситуация резко меняется. Хотя о холоде здесь также забывать не стоит, поскольку и морозы, и ограниченное количество эффективных температур также дают о себе знать. Возможно, в силу сложного клубка негативных факторов задача значительно усложняется. Но смеем надеяться, что у нас хватит интеллектуального потенциала, чтобы ее решить.
Олег Носков
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии