22 мая 2017 года на совещании с президентом РФ в Сочи было принято решение о переносе первых стартов нового пилотируемого транспортного корабля «Федерация» с космодрома Восточный на космодром Байконур. Была заменена ракета-носитель: вместо закрытого проекта пилотируемой версии «Ангары-А5П» вывести корабль на орбиту должна была новая ракета «Союз-5», разработка которой ведется в РКК «Энергия» и в ЦСКБ «Прогресс». Для новой российской ракеты решено было использовать казахстанский стартовый стол «Байтерек», переделанный из переданного Россией пускового комплекса под выведенную из эксплуатации ракету «Зенит».
Таким образом повышалась востребованность ракеты-носителя «Союз-5», которую планировалось использовать, кроме испытаний корабля «Федерация», для совместных с Казахстаном коммерческих космических пусков с Байконура, для космодрома «Морской старт» компании S7 Space и для создания российской сверхтяжелой ракеты-носителя «Енисей» под пилотируемую лунную программу.
Среди причин переноса первого испытательного пуска ПТК «Федерация» с 2021 года на космодроме Восточный на 2022 год на Байконур можно выделить две главные:
отсутствие уверенности в готовности ракеты и стартового стола в срок;
отрицательный отзыв поисково-спасательных служб о возможности спасения экипажа на трассе полета корабля в случае аварии (наличие горных и морских районов).
Актуальность первой причины была подтверждена задержками испытаний РН «Ангара» (не было проведено ни единого пуска с 2014 года), а второй — аварией при запуске космического корабля «Союз МС-10» 11 октября 2018 года.
Однако во время визита президента РФ 6 сентября 2019 года на космодром Восточный ему доложили, что пуск ПТК «Федерация» переносится с 2022 года на космодроме Байконур на 2023 год на космодроме Восточный. И вновь произошла замена ракеты-носителя: вместо ракеты-носителя «Союз-5» («Иртыш») теперь ракета-носитель «Ангара-А5П». Отчасти это было связано с задержками финансирования Казахстаном модернизации стартового стола «Байтерек», отчасти — с медленным созданием новой ракеты «Союз-5», но действительные причины очередного поворота обществу не известны.
Завершающим штрихом стало переименование стартового стола «Байтерек» в «Назарбаевский старт», а корабля «Федерация» — в ПТК «Орёл». Напомним, что название «Федерация» было выбрано жюри Роскосмоса и РКК «Энергия» в результате национального конкурса.
Заметим, однако, что это не самый большой поворот в российской космической политике сейчас. Основополагающими документами для госкорпорации на текущее десятилетие являются принятые правительством РФ «Федеральная космическая программа (ФКП) на 2016–2025 годы» и две целевые программы: ГЛОНАСС и Развитие космодромов на период 2017–2025 годов. Но Роскосмос планирует в текущем году внести на рассмотрение в правительство Единую космическую программу до 2030 года, чтобы обнулить ответственность за выполнение ФКП 2016–2025 и целевых программ.
На данный момент нет никакой возможности оценить прохождение согласования Единой программы, но можно вспомнить, что содержащая элементы серьезной лунной программы ФКП 2016–2025 при рассмотрении была более чем в два раза сокращена правительством, в связи с чем из нее выпали многие перспективные направления и автоматические космические миссии (например, «Бумеранг» — аналог погибшей в 2011 году автоматической межпланетной станции (МС) «Фобос-Грунт»), после чего начались крупные сокращения работников отрасли.
Удручает, что в интервью руководство Роскосмоса обходит стороной бо́льшую часть проблемных вопросов, решение которых во многом определяет лицо нашей космонавтики.
Например, всё еще не введена в строй после реконструкции гидролаборатория в Центре подготовки космонавтов им. Ю. А. Гагарина, в которой экипажи и кандидаты в космонавты должны отрабатывать процедуры выходов в открытый космос в скафандрах «Орлан». Сейчас они тренируются в обычном бассейне или на тренажере-подвесе «Выход-2».
Нет никакой информации о готовности научно-энергетического модуля (НЭМ). Согласно ФКП 2016–2025, он должен был стартовать к Международной космической станции в 2019 году после стыковки многофункционального лабораторного модуля (МЛМ) «Наука» и узлового модуля. Очевидно, что перенос запуска МЛМ на 2021 год не дает возможность вовремя доставить к станции НЭМ, но летный экземпляр, согласно утвержденной правительством РФ Федеральной космической программе, должен уже быть собран и ждать своей очереди.
Кроме того, окутана туманом судьба важнейшего в историко-культурном контексте космического объекта России — «Гагаринского старта» (площадка № 1). В 2019 году была завершена эксплуатация ракеты-носителя «Союз-ФГ», теперь все пуски по программе МКС будут осуществляться с помощью модернизированной РН «Союз-2.1а». Но на Байконуре для этой ракеты может использоваться только стартовый стол на площадке № 31, а «Гагаринский старт» необходимо модернизировать. К сожалению, несмотря на предсказуемость ситуации, правительством РФ не были заложены средства на это в целевую программу развития космодромов. Планируется, что площадка выйдет из юрисдикции России и в случае модернизации будет использоваться для коммерческих пусков совместно Казахстаном, Россией и Объединенными Арабскими Эмиратами (ОАЭ) после 2023 года. Но информации о принятии решения о совместном финансировании пока нет.
Таким образом, по программе МКС у России теперь отсутствует резервирование по стартовым площадкам, кроме возможности запуска некоторых транспортных грузовых кораблей «Прогресс» с космодрома Восточный (стартовый стол под РН «Союз-2.1а» там не предназначен для пилотируемых пусков, и, как уже было сказано, есть проблемы с обеспечением спасения в случае аварии ракеты при выведении).
В апреле 2020 года предстоит первый запуск пилотируемого корабля «Союз МС-16» с людьми на борту на «цифровой» ракете «Союз-2.1а». В августе 2019 года был проведен беспилотный запуск ТПК «Союз МС-14» для сертификации новой ракеты к полетам с космонавтами.
Также вызывает озабоченность будущее Космического научно-производственного центра им. М. В. Хруничева (ЦиХ) в Москве. Несмотря на решение президента РФ о запрете продажи земли ЦиХа, принято решение о строительстве на ней огромного Национального космического центра, большая часть которого будет принадлежать мэрии Москвы, меньшая часть — Роскосмосу. Мэрией уже выбран проект компании UNK project, отличающийся от первоначального предложения Роскосмоса. Но проблема глубже: ситуация с ЦиХом, производящим самые мощные российские космические ракеты, используемые на сегодняшний день, более-менее на слуху, однако освобождение в Москве других площадок Роскосмоса под последующую застройку происходит в тишине. Само позиционирование нового космического центра как места, где соберутся различные конструкторские бюро (КБ) Роскосмоса, подразумевает, что эти самые КБ освободят другие лакомые для девелоперов кусочки московской земли.
Этим летом с космодрома Байконур на ракете-носителе «Протон-М» должна стартовать российско-европейская межпланетная миссия «ЭкзоМарс-2020». Без космических ракет тяжелого класса Россия может лишиться возможности участвовать в изучении Солнечной системы и Вселенной.
Завершающим штрихом можно обозначить ЦУП ГЛОНАСС с «летающей тарелкой» на крыше на территории ЦНИИмаш в городе Королёве, который не был завершен в 2011 году и уже девять лет мрачно нависает над улицей Пионерской как памятник неосуществленным проектам Роскосмоса за последнее десятилетие.
А самый главный казус Роскосмоса был раскрыт в статье от 2 февраля 2020 года «Пустил — забыл: чем гордится Рогозин» в «Газете.Ру»ф. В этом материале была суммирована ситуация, сложившаяся вокруг главной на сегодняшний день российской фундаментальной научной миссии в космосе — «Спектр-РГ».
Роскосмос создал и запустил за счет ФКП орбитальный телескоп, но наземная поддержка миссии (создание спектрографов для оптических наземных телескопов и обработка полученных данных) не была нигде предусмотрена.
Руководитель пресс-службы Роскосмоса Владимир Устименко в своем твиттере вступил в заочную полемику с автором статьи:
«Дмитрий Рогозин на встрече с ее автором подробно объяснил, что Роскосмос — это промышленная корпорация. Мы создаем аппараты по заказу, в том числе Академии наук. Обработка данных аппарата, к сведению журналиста, — это вопрос ученых Академии наук. Вопросы финансового обеспечения этой работы — зона их ответственности».
Но господа Рогозин и Устименко забывают, что Академия теперь сильно отличается от той, что участвовала в прорыве в космос в 1960-е годы при Мстиславе Келдыше. Нет у наших ученых в достаточном количестве и тех грантов, что получают на подобные проекты их коллеги на Западе. Существующий Совет по космосу РАН может лишь вносить предложения в ФКП для правительства РФ, но не определяет бюджетное финансирование проектов.
На этом примере становится очевидной недальновидность тех, кто проводил реформу Роскосмоса и Академии наук.
Впрочем, вспоминая девелоперов, — что есть недальновидность?
Александр Хохлов,
популяризатор космонавтики, член Северо-Западной организации Федерации космонавтики РФ
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии