Под влиянием прессы в сознании российских обывателей так называемая «сланцевая революция» стала в большей степени ассоциироваться с величайшей авантюрой, нежели с технологическим прорывом, обещающим хорошие перспективы. В этой связи намерение наших ближайших соседей, например, Украины, заняться добычей сланцевого газа зачастую истолковывается как легкомысленное решение, навязанное в пику России ее геополитическими противниками. Вопрос этот, безусловно, чрезмерно политизирован, в связи с чем возникает необходимость разобраться в проблеме объективно, привлекая мнения ученых-профессионалов.
Существует, как минимум, два принципиальных возражения против добычи сланцевой нефти и газа. Первое: применяемая здесь технология требует очень больших затрат, что делает такую добычу нерентабельной, и стало быть – бесперспективной. Второе возражение связано с вопросами экологии. Считается, что гидроразрыв пласта ведет к неизбежному загрязнению грунтовых вод технической жидкостью. Второе возражение, как мы понимаем, считается самым весомым. Постараемся во всем разобраться по порядку.
Вначале поговорим о себестоимости. Обычно этот вопрос наши эксперты привычно ставят в контексте прогнозов цен на энергоресурсы. То есть: приведет ли добыча сланцевой нефти и газа к понижению цены на углеводородное топливо? На что дается ответ: нет, не приведет, поскольку такая добыча весьма и весьма затратная. Иными словами: граждане России могут спать спокойно – «сланцевая революция» в США российскому бюджету не угрожает. Соответственно, спокойно могут спать и руководители Газпрома и Роснефти. Нынешние 100 долларов за баррель – это вроде как надолго, и достижения американцев в сфере нефтедобычи пошатнуть рынок не в состоянии, по крайней мере – в обозримой перспективе.
Доля правды здесь есть, поскольку добыча сланцевой нефти и газа в самом деле – занятие не из дешевых. Себестоимость здесь пока еще заметно выше, чем при традиционном способе.
Так, на сегодняшний день добыча одного барреля сланцевой нефти обходится американцам примерно в 70–90 долларов. Соответственно, при цене на нефть ниже 100 долларов за баррель браться за это дело экономически бессмысленно. И в этом плане «сланцевая революция» действительно не в состоянии повлиять на текущие цены.
Однако есть и другая сторона вопроса. Какими бы затратными ни были альтернативные технологии, они, что называется, получили «прописку» в жизнь, и будут в любом случае развиваться. Причем не только в США, но также в странах Европы и в… России. И в этой связи важно то, что именно американский положительный опыт будет задавать данный вектор развития. Необходимо отметить, что интерес к подобным технологиям добычи нефти и газа во многом продиктован тем, что сланцевые породы рассматриваются экспертами как богатейший источник углеводородного топлива, который в любом случае придет на смену традиционным источникам. Так, расположенное на севере США месторождение Bakken уже дает до 700 тыс. баррелей сланцевой нефти в сутки, а общие запасы оцениваются здесь в 11 млрд. баррелей. И это не единственное месторождение с такими запасами.
По прогнозам специалистов, к 2035 году на сланцевую нефть в США будет приходиться более 20% от общего объема добычи. Это позволит американцам обеспечить себе независимость от ближневосточных поставщиков нефти. Что касается газа, то к 2016 году, согласно прогнозам, Америка из импортера превратится в экспортера.
Учтем и тот момент, что технология добычи сланцевой нефти и газа постепенно совершенствуется и удешевляется. Кроме того, по подсчетам американских специалистов, добывать нефть из сланца в конечном итоге оказывается дешевле, чем из глубоководных скважин в Мексиканском заливе, уязвимых во время ураганов и штормов.
Кстати, несмотря на демонстративно-показной скепсис в отношении «сланцевой революции» со стороны российских производителей, в нашей стране также вынашиваются планы по развитию данной технологии. Широкая общественность как-то слабо информирована о том, что и в нашей стране эти технологии начинают применяться весьма активно. На сегодняшний день одним из крупнейших российских месторождений считается Баженовская свита в Западной Сибири, которое собирается разрабатывать компания Роснефть совместно с американской (!) компанией Exxon Mobil и норвежской Statoil (это к вопросу о том, будто «сланцевая революция» – «американский блеф»).
В свете сказанного переходим к экологическому аспекту проблемы. О том, что добыча сланцевой нефти наносит «существенный урон» экологии, говорится очень часто. Создается впечатление, что подобная технология отличается какой-то особенностью (в отличие от традиционных технологий), делающей ее особенно опасной. Чаще всего здесь упоминают зловещее слово «гидроразрыв». Будто бы этот самый гидроразрыв есть форменное надругательство над природой, цинично примененное бездушными американцами в безумной погоне за собственной энергетической независимостью.
Правда же заключается в том, что гидроразрыв широко распространен в отечественной практике нефтеразведки и нефтедобычи и, по замечанию специалистов, не так уж много есть скважин, где он не используется.
Как объяснил эту ситуацию первый заместитель директора Института нефтегазовой геологии и геофизики СО РАН, доктор геолого-минералогических наук Владимир Каширцев, гидроразрыв – это традиционный метод увеличения проницаемости пластов для большинства наших месторождений. Технологии, применяемые для добычи сланцевой нефти и газа, отличаются главным образом тем, что здесь используются горизонтальные скважины, которые научились делать относительно недавно.
Чтобы объективно оценить экологическую опасность такого способа добычи, необходимо сравнить ее с традиционной добычей. Не стоит думать, будто на обычных месторождениях с экологией все в полном порядке. По словам Владимира Каширцева, опасность заключается не столько в самой технологии, сколько в общем отношении к защите окружающей среды. Традиционная нефтедобыча при полном игнорировании экологических проблем может принести природе не менее ощутимый ущерб, чем любое современное ноу-хау. В советское время были случаи, когда на севере из-за плохо отлаженных вопросов транспортировки нефти часть «черного золота» просто сливали в озера. Как у нас сейчас обстоят дела с экологией в местах нефтедобычи – это вообще отдельная тема, и вряд ли она утешит отечественных экологов.
Что касается гидроразрыва, то здесь важно учитывать, на какой глубине он происходит. «Если это происходит на глубине 2–3 километра, где существует целая серия изолирующих горизонтов, то я здесь не вижу никакой большой опасности», – уточняет Владимир Каширцев. Естественно, в горизонтальных скважинах поверхность гидроразрыва становится очень большой, и есть опасность попасть в какую-нибудь зону разломов, соединяющихся с поверхностными водами. Но, подчеркивает ученый, такая опасность существует и при традиционной добыче. Этот момент обычно замалчивается критиками «сланцевой революции». Дело в том, что при разработке обычного нефтяного месторождения за его контур закачивается вода в целях поддержания давления. Нередко эти воды берутся с нефтеперерабатывающего завода после предварительной подготовки нефти к переработке. Оставшаяся вода нередко возвращается на нефтяные промыслы и используется в указанном качестве, закачиваясь через специальную нагнетательную скважину в водоносный пласт. Это называется «законтурным заводнением». И воды, которые для этого берутся с НПЗ, не очень-то чистые.
Так что борцам за экологию есть что обсудить и помимо «сланцевой революции». Кстати, недавняя авария в Мексиканском заливе выставила традиционную нефтедобычу не в самом лучшем виде. По крайней мере, месторождение Bakken пока еще не дало таких серьезных поводов к обсуждению экологической проблемы.
Олег Носков
Фото сайта http://topwar.ru
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии