Дарвин без мифологии

В научно-популярных книжках имя Дарвина неизменно сопряжено с эволюцией. Причем, история зачастую преподносится так, будто именно Дарвин был тем ученым, который обнаружил-де законы эволюции в природе, став, таким образом, первооткрывателем этого феномена. Современный научпоп идет еще дальше, приписывая английскому натуралисту важные догадки, касающиеся вопросов… космологии (якобы естественный отбор распространяется на происхождение вселенных!). Короче говоря, фигура известного ученого благодаря стараниям популяризаторов науки раздута до космических масштабов. Хорошо это или плохо? И надо ли вообще возводить ученых (пусть даже заслуженных) на такой высоченный пьедестал, особенно учитывая то обстоятельство, что при жизни они совсем не стремились к этой роли?

Интересно, что сам Дарвин никогда не претендовал на лавры великого первооткрывателя, давшего какие-то окончательные ответы на фундаментальные вопросы бытия. Есть все-таки поразительное отличие его трудов от тех мифов и легенд, которые тиражируют о нем его восторженные поклонники. Это отличие затрагивает как стиль, так и содержание. 

Говоря откровенно, работы Дарвина наукообразны до скуки. На массового читателя они были явно не рассчитаны. Ученый писал свои труды исключительно для профессионалов, и вряд ли ожидал вызвать своей работой такой небывалый общественный резонанс. В публичные дискуссии он никогда не вступал, и, судя по всему, сильный ажиотаж, возникший вокруг его идей, был ему не совсем по душе. Главная причина, надо полагать, заключалась в несколько превратном истолковании основных положений созданной им теории. И как раз здесь очень сильно постарались его ярые почитатели, которые стали выдавать своему кумиру слишком большой «аванс», выставляя его чуть ли не в образе провидца, якобы поставившего точку в вопросах происхождения видов и развития жизни на Земле. В результате предметом общественной дискуссии становились не столько идеи Дарвина, сколько их вольные интерпретации. Дарвин, будучи вменяемым человеком и прекрасно осознавая границы реального применения своей теории, вынужден был давать в очередных переизданиях своего главного труда некоторые разъяснения насчет правильного понимания своих идей.

Вот одно красноречивое уточнение: «Некоторые писатели или превратно поняли термин «Естественный отбор» или прямо возражали против него. Иные даже вообразили, будто естественный отбор вызывает изменчивость, между тем как он предполагает только сохранение (здесь и далее выделено мной – О.Н.) таких вариаций, которые возникают и полезны существу в его жизненных условиях. Никто не возражает сельским хозяевам, говорящим о могущественных результатах отбора, производимого человеком, но и в этом случае непременно должны сначала появиться представляемые природой индивидуальные различия, которые человек отбирает с той или другой целью».

Если «изучать» Дарвина по популярным книжкам, то действительно может возникнуть впечатление, будто естественный отбор – подобно некой направляющей силе – сам производит изменения и обеспечивает непрерывный прогресс живых форм.

Кстати, насчет прогресса сам Дарвин не был так уж категоричен (в отличие от своих почитателей). По его словам, «естественный отбор может градуально приспособлять существо к такой ситуации, где некоторые органы окажутся излишними или бесполезными; в таких случаях обнаруживается упрощение организации».

Таким образом, Дарвин в принципе исключает прямую причинную связь между естественным отбором и процессом эволюции (если понимать под ней неуклонное усложнение организации). Более того, естественный отбор, как следует из приведенных высказываний, может способствовать и обратному процессу, то есть инволюции, упрощению. В другом месте он пишет: «С точки зрения нашей теории, продолжительное существование низших организмов не представляет никакого затруднения, так как естественный отбор, или выживание наиболее приспособленного, не заключает в себе неизбежного прогрессивного развития, он только использует такие изменения, которые возникают и оказываются полезными для каждого живого существа в сложных условиях его жизни».

Если коротко, то в своем главном труде о происхождении видов Дарвин выдвигает, в сущности, два исходных положения, на основе которых он и выстраивает свою теорию. Первое положение – в природе происходит постоянная борьба за выживание: животные и растения оставляют столь многочисленное потомство, что всем просто не хватит места под солнцем, а потому выживают «наиболее приспособленные». Второе положение – в природе постоянно наблюдаются изменения, касающиеся как самой среды, так и отдельных особей, реагирующих на внешние воздействия. Оба положения он обосновывает эмпирически, приводя большое количество фактов. Здесь он рассуждает как ученый. Тут все показано наглядно и нелепо было с этим спорить.

На основе этих эмпирических данных Дарвин приходит к выводу или гипотезе насчет естественного отбора. Суть гипотезы такова: в меняющихся условиях у отдельных особей возникают какие-либо незначительные новые признаки – меняется окраска, меняется форма отдельных органов и т.д. Если данный признак помогает живому существу лучше приспособиться к среде обитания, то у него появляется дополнительный шанс на выживание; если этот признак оказался бесполезным (а тем более вредным), то такая особь совершенно естественно «выбраковывается». Особи с полезными  («благоприятными») признаками лучше сохраняются и, соответственно, лучше размножаются, передавая полезные признаки потомству. Те же особи, что не имеют таких признаков, постепенно вымирают или истребляются своими более «удачливыми» конкурентами.

Важно еще учесть, что Дарвин обозначает естественный отбор не как единственное, а как «одно из важнейших средств модификации». Что касается самих изменений, то они возникают непонятно откуда. Их появление так и остается загадкой. Кроме того, с позиций эмпирической науки совершенно невозможно ответить на вопрос, почему одни изменения становятся вредными, а другие – «благоприятными». Почему к одним особям природа беспощадна, а другим раздает «бонусы»?

Показательно, что Дарвин прекрасно осознавал слабые места своей теории, в чем он признавался открыто. В популярной литературе обычно стараются обходить стороной научную критику дарвинизма, несмотря на то, что автор идеи естественного отбора нигде не настаивал на своей абсолютной правоте, и даже в чем-то соглашался со своими критиками. В одном и предисловий он замечает, что из представленных им фактов можно сделать другие выводы, прямо противоположные. Кстати, больше всего Дарвин не жаловал палеонтологию, поскольку она не предоставляла необходимого количества «переходных форм», необходимых для обоснования его теории. Он надеялся на то, что в будущем ученые все-таки обнаружат достаточно фактов, убедительно доказывающих постепенную эволюцию организмов.

Таким образом, в отличие от своих почитателей, Дарвин совсем не источал уверенности в том, что им окончательно раскрыты механизмы эволюции (и уж тем более он не мог претендовать на открытие данного феномена). Скорее всего, он обозначил некое направление поиска, но никогда не выступал в амплуа пророка, лишенного сомнений.

Такой образ открывателя «окончательных истин» мы находим только на страницах популяризаторов дарвинизма. В трудах же самого Дарвина перед нами предстает совершенно другой мыслитель: ищущий, в чем-то сомневающийся, рефлексирующий, делающий постоянные оговорки. В общем – настоящий ученый, вполне честный и перед собой, и перед читателями.

Фактически, с Дарвином произошло примерно то же самое, что и с Коперником. В популярной литературе знаменитого астронома очень часто объявляют «открывателем» гелиоцентризма, хотя это совсем не так. Гелиоцентризм известен с античных времен (Аристарх Самосский), а европейские астрономы были знакомы с этими идеями примерно за триста лет до Коперника. Заслуга последнего – в создании математической модели. Подобно Дарвину, он адресовал свой труд профессионалам, разбирающимся в математике, и совсем не рассчитывал на то, чтобы из него сделали великого пророка. Но именно в таком облике он предстает на страницах популярной литературы.

Вывод из сказанного прост: кто желает составить адекватное представление о вкладе известных ученых в развитие научной мысли, тому стоит отложить в сторону учебники и популярные книжки и обратиться к первоисточникам.

Олег Носков