В новосибирском Академгородке работает масса уникальных научных групп и лабораторий. Причем не все из них заняты фундаментальными исследованиями, есть и те, что решают задачи вполне себе прикладного характера, но от того не теряющие своей актуальности. Одна из них – лаборатория экологического воспитания ФИЦ "ИЦиГ СО РАН" (более известная как Станция юных натуралистов). Казалось бы, тема – одна из самых актуальных, прошлый год президент страны официально объявил Годом экологии. Но лаборатория остается единственным научным (подчеркнем – именно научным, а не просто образовательным) подразделением, которое занимается проблемами экологического воспитания подрастающего поколения, в восточной части нашей страны. И сегодня мы представляем вам интервью с ее заведующей – Анной Игоревной Стекленёвой, отметившей на днях юбилей (с которым, пользуясь случаем, мы ее поздравляем).
«Первые годы я училась вместе с детьми»
– Анна Игоревна, Ваши коллеги – научные работники, кто-то из Института цитологии и генетики, кто-то – из Института геологии и минералогии. А Вы в каком институте начинали трудовой путь?
– А я по специальности педагог дошкольного образования и свою карьеру начинала с работы в детском саду. Но затем наступили печально известные «девяностые», я ушла из сферы образования, искала другую работу. В то время это было непростой задачей. А моя дочь в то время как раз ходила в кружок Станции юных натуралистов. И она мне подсказала идею: «Мама, ты же педагог, на Станции работают с детьми, поговори, может и тебя возьмут». Так я и попала сюда, в качестве преподавателя зоологии для младших школьников. Было это в 2001 году.
– Получается, биологию Вы изучали, уже став сотрудником лаборатории?
– Да, когда меня взяли на работу, пришлось заново сесть за учебники. Первые годы я училась вместе с детьми, которые приходили сюда. Вечерами я уносила домой книги по биологии и готовилась к очередному занятию. Благо, библиотека здесь хорошая и литературы хватает. Выручало и то, что у меня с детства было стремление изучать природу, так что эти занятия были не в тягость. И, конечно, очень помогли коллеги, они-то как раз биологи по образованию, да еще и с опытом преподавательской деятельности. Они меня очень многому научили. А так как не хватало лаборантов по уходу за животными, то, когда я устраивалась на работу, меня спросили, готова ли я еще ухаживать за животными. Я говорю: «С удовольствием!».
Так что у меня получился некоторый аналог второго высшего образования в заочном формате, где было все: и конспекты по учебникам, и «семинары» с коллегами, и практическая работа в живом уголке. Я же не просто чистила клетки, я наблюдала за животными, сопоставляла свои наблюдения с информацией из книг, взаимодействовала с ними и по факту – изучала их.
Потом мне предложили съездить в нашу ежегодную экспедицию, где я получила полевую практику. И в итоге довольно быстро поняла, что нашла ту работу, которой хочу заниматься. С тех пор и работаю здесь, сначала – рядовым сотрудником, а с 2011 года – заведующим нашей станцией-лабораторией.
– А потом наступило время, когда Вы от конспектов перешли к написанию статей.
– Постепенно (смеется). Когда меня взяли в «поле», начальник нашей экспедиции Сергей Олегович Батурин стал меня уже обучать, как руководить научной работой юннатов. Тогда я стала познавать, что такое научная работа, как пишется научная статья. И года через три уже первые ребята стали писать статьи под моим руководством, успешно выступать с докладами на юннатских конференциях. И как-то все завертелось… И сегодня практически все юннаты, которые ведут исследования под моим руководством, как правило, успешно выступают, пишут статьи по итогам своих проектов, получают заслуженные награды. И это, конечно, очень приятно.
«Если ребенок вырастает с пониманием, как в природе все устроено, то не важно, кем он будет работать»
– Чего больше в работе Вашей лаборатории, педагогики или экологии, других биологических дисциплин?
– Так просто и не ответишь. Может быть, это моя субъективная точка зрения, педагогические задачи более важны. Но я и по образованию все же больше педагог, чем биолог. Хорошо, что дети приходят сюда по собственному желанию. И это такая благодатная почва, на которой, через познание биологии, мы закладываем многое в развитие личности наших воспитанников. Для меня, в конечном счете, не так и важно, станет ли тот или иной конкретный ребенок биологом во взрослой жизни. Но, пройдя школу юного натуралиста, он научится видеть окружающий мир, анализировать то, что увидел.
Наша задача развивать наблюдательность, способность к анализу и самостоятельному мышлению. И если ребенок вырастает с пониманием, как в природе все устроено, то не важно, кем он будет работать, когда вырастет. Главное, что у него будет соответствующее мировоззрение, он будет воспринимать окружающий мир, природу как нечто целостное, где все взаимосвязано.
И понимать – какое влияние человек может оказывать на окружающий мир. Формирование такого базиса в человеке, на мой взгляд, - самая важная наша задача.
– Вы отметили, что в СЮН приходят уже мотивированные дети. Но, если мы говорим о школьных уроках экологического воспитания, то там далеко не всем ученикам это интересно. Насколько методики Вашей работы воспроизводимы в таких условиях?
– Да, есть такой момент. Заинтересовать чем-либо сто процентов учащихся вряд ли удастся. Это аксиома. Но, в чем сильная сторона наших методов, - мы максимально включаем в образовательный процесс практический опыт. В школах все же больше опираются на теорию, обучают с помощью лекций, по учебнику, на картинках, презентациях и так далее. У нас работа носит более проектный характер. Например, животные зооуголка становятся предметом изучения юннатов. Или вот только что у меня было занятие, посвященное птицам наших лесов. Конечно, можно было провести его в классе, причем очень наглядно, у нас в музее хватает экспонатов. Но мы пошли в лес, взяли бинокль, слушали птиц, наблюдали за ними. Вот этот чувственный опыт в детском возрасте лучше запоминается, более продуктивен и более интересен самим детям. Конечно, перенести такой подход в полном объеме в школу нереально. Но вполне можно ввести его элементы, включить в уроки какую-то практическую работу, пусть на самом элементарном уровне. И это сразу повысит долю мотивированных учеников.
«Наше главное преимущество в том, что мы работаем в научной, а не в образовательной организации»
– Очевидно, что такого рода работа требует от преподавателя дополнительных знаний, навыков и немалого желания. Насколько часто такие учителя вам встречались?
– Мы все же имеем дело в основном не со школами, а с разными юннатскими кружками. А это все-таки не школа, а организация дополнительного образования. И те преимущества дополнительного образования – высокая мотивация у детей, возможность ведения практической работы, выхода за рамки школьной программы – они в школах присутствуют, увы, в гораздо меньшей степени. Поэтому получается, что сейчас экологическое воспитание и образование фокусируется вне школы, в кружках, станциях юннатов и т.п.
– Но с другой стороны, мы приходим к пониманию того, что базовое экологическое воспитание надо вводить фактически повсеместно. Получается, оно все равно должно переходить из сферы дополнительного образования в обычные школы.
– Получается, что так.
– А вы можете предложить школам какую-то помощь в этом отношении, какие-то методические материалы?
– Думаю, да. У нас есть опыт работы с целыми классами отдельных школ, контакта со школьными учителями. Некоторые наши сотрудники регулярно работают в школах Академгородка. Так что мы хорошо представляем, как устроен именно школьный процесс, а значит, можем предложить соответствующие методички. Можем и проводить какие-то семинары для учителей на базе нашей лаборатории. Но такая инициатива должна исходить не от нас. И это не вопрос, кто больше в этом заинтересован. Так устроена наша система образования.
Не надо забывать, что мы, вообще, не образовательное учреждение по своему статусу, а подразделение научного института. То есть, мы и школы, с точки зрения подведомственности, существуем в несколько разных системах. Но если будет такой запрос со стороны государства, на подготовку кадров, методических материалов для ведения экологического образования в рамках школьной программы, мы готовы включиться в эту работу. И нам есть, что предложить.
– Я так понимаю, что пока такого запроса не было?
– Знаете, про необходимость такой работы говорят много и с разных трибун. Очевидно, что решать эту задачу необходимо, есть, я так понимаю, некая федеральная программа. Но, что касается конкретной работы, то нас пока для участия в ней никто не звал.
– Насколько важно в экологическом воспитании использовать методы, которые практикуют в Вашей лаборатории: проектный подход, упор на практическую работу. Может, для школьной программы хватит базового курса теоретических занятий с каким-то практическим минимумом, как с предметом «ОБЖ» например?
– Пока это не будет проверено на практике, все наши оценки могут быть только предполагаемыми. Наверное, так тоже можно преподавать. Опять же, вероятно, это будет менее эффективно. Но как человек с педагогическим образованием точно могу сказать следующее: если с младшего возраста вкладывать в голову ребенка определенные понятия, ценности, делать это регулярно и с применением визуализации, практических занятий, то он будет помнить о них всю жизнь. Насколько широко будет использоваться этот метод в экологическом воспитании, настолько эффективным оно будет. И самое главное, это должна быть системная работа. Пока же экологическое воспитание – во многом труд относительно немногочисленных энтузиастов.
– Вы с коллегами регулярно проводите межрегиональные юннатские конференции, на которых участники из разных регионов обмениваются опытом. Насколько полезны подобные мероприятия?
– Это оказался очень удачный и востребованный формат. Я могу так говорить, поскольку с каждым годом география и число докладов на конференциях растет. В целом, мы можем рассматривать нашу конференцию как своего рода «барометр» состояния юннатского движения. И мы видим, что оно не просто сохранилось и живет, но и активно развивается. Радует, что практически все юннатские объединения, не смотря на все трудности, «ездят в поля», ведут активную исследовательскую работу. Причем, в ряде случаев речь идет о полноценных авторских образовательно-практических программах. Конечно, у нас в этом плане возможностей больше. Наше главное преимущество в том, что мы работаем в научной, а не в образовательной организации. Но мы стараемся делиться этим опытом, передавать навыки именно научной работы нашим коллегам. Еще один шаг в этом направлении - принятое решение об издании краеведческого альманаха «Моя Сибирь». В него войдут наиболее интересные доклады, подготовленные участниками конференции, как взрослыми, так и юными, об интересных и даже уникальных местах регионов Сибирского федерального округа. Работу по его подготовке и изданию взял на себя ФИЦ «ИЦиГ СО РАН». Первый номер должен выйти этой осенью, к очередной нашей конференции, которая будет посвящена 100-летию юннатского движения.
Наталья Тимакова
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии