Академию наук приговорили к "демократизации"

В конце марта, 28-го числа, на очередном заседании Президиума Российской академии наук президент РАН Геннадий Красников сообщил, что накануне было опубликовано постановление правительства РФ о переходе Национального исследовательского центра «Курчатовский институт» под научное и методическое руководство РАН. «Они (НИЦ КИ. – «НГН») обязаны к нам поставлять отчеты свои по всем научным работам... Мы здесь фактически восстанавливаем единый ландшафт под научно-методическим руководством Академии наук», – приводит Интерфакс слова Геннадия Красникова. По его информации, работа проводилась совместно с президентом НИЦ «Курчатовский институт» Михаилом Ковальчуком. Интерфакс напоминает, что сам Ковальчук еще в начале февраля нынешнего года подчеркивал: инициатива была сформирована двумя научными организациями совместно «как пилотный проект, конкретно над Курчатовским институтом, как это и было в советское время». Он добавил, что такая практика «может быть воспроизведена в важнейших стратегических инициативах научно-технической сферы». По его словам, для этого необходимо ввести институт научного руководства в правовое поле и определить требования к такой работе.

Как расценивать происходящее? Интересно и важно для понимания рассмотреть предысторию этого, неожиданного прямо скажем, трехстороннего пакта: НИЦ КИ – РАН – правительство.

Назовем их – кукловоды

Сравнительно недавно, 14 марта, на очередном заседании Президиума Российской академии наук почти единогласным голосованием членов Президиума (при четырех воздержавшихся) среди прочих пунктов повестки дня, вполне буднично, было принято решение об исключении переданных Национальному исследовательскому центру «Курчатовский институт» семи институтов РАН. Имеет смысл перечислить эти институты: Физико-технологический институт им. К.А. Валиева РАН, Институт проблем проектирования в микроэлектронике РАН, Институт сверхвысокочастотной полупроводниковой электроники им. В.Г. Мокерова РАН, Федеральный научный центр «Научно-исследовательский институт системных исследований» РАН, Федеральный научно-исследовательский центр «Кристаллография и фотоника» РАН, Институт химии силикатов им. И.В. Гребенщикова РАН и, наконец, Институт высокомолекулярных соединений РАН.

Все эти исследовательские институты – из перечня научных организаций, в отношении которых РАН осуществляет (осуществляла!) отдельные полномочия, предусмотренные постановлением правительства РФ от 24.12.18 №1652.

Прежде всего хочу заметить, что, как бы ни относиться к результатам деятельности предыдущего президента РАН, физика Александра Сергеева, конечно, он никогда не согласился бы на передачу ведущих институтов Академии в НИЦ «Курчатовский институт». Нынешний президент РАН Геннадий Красников согласился. Так что его президентство уже начало приносить плоды как раз там, где его старательно готовили к выборам. Как говорили римляне, is fecit cui prodest.

Да, исследовательские институты уже давно не принадлежат Академии наук, а находятся в ведении Министерства науки и высшего образования РФ. Но мораторий на передачу институтов РАН в другие ведомства, существовавший со времен Федерального агентства научных организаций (ФАНО), то есть с 2013 по 2018 год, негласно соблюдался. Хотя НИЦ КИ то и дело умудрялся что-нибудь «оптимизировать» под тем или иным предлогом. На этот раз предлог был озвучен задним числом. Распоряжение правительства РФ о присоединении институтов датировано 7 февраля, а президентский Совет по науке и образованию, на котором речь шла об укрупнении и ответственности, – работал 8 февраля. То есть, как и положено, подготовительная работа была сделана заранее. Но нелогичный порядок документов настораживает. Получается, решение принимается до обсуждения на Президентском совете. Это странно.

Возникает вопрос: кто же этой подготовительной работой управляет? Такое впечатление, что есть некая небольшая группа доверенных людей, которая является, по существу, неформальным центром, определяющим научную политику страны, не неся при этом никакой ответственности, выставляя на свет мелких функционеров в виде постоянно меняющихся министров. Из всей этой череды назначенцев только бывшего главу ФАНО Михаила Котюкова можно назвать профессиональным управленцем. Он, кажется, все-таки понимал, что ему в управление досталось национальное достояние и задача заключается в том, чтобы очистить это достояние от многих несуразностей и сохранить для страны. Остается лишь сожалеть, что перед ним не была поставлена более глобальная задача перенастройки научного комплекса страны в новых условиях.

Мы приближаемся к 10-летней годовщине начала активной фазы реформы РАН. Напомню, 27 июня 2013 года на заседании правительства РФ тогдашний премьер-министр Дмитрий Медведев объявил о начале процедуры внесения в Госдуму РФ проекта закона «О Российской академии наук, реорганизации государственных академий наук…» (ФЗ-253). Согласно первому варианту этого законопроекта, РАН подлежала фактической ликвидации (упразднению). 27 сентября 2013 года президент Владимир Путин подписал несколько смягченный вариант закона, формулировка о ликвидации РАН была убрана.

Сегодня уже можно подводить промежуточные итоги и попытаться понять логику действия сторон. Стартовым выстрелом к началу реформы, по мнению многих, послужило то, что Отделение физических наук РАН в мае 2013 года не переизбрало в качестве директора Института кристаллографии РАН члена-корреспондента РАН Михаила Ковальчука, до этого – многолетнего и достаточно успешного руководителя. Это было обидно. Обратим внимание на то, что при явной несправедливости результата все формальности были соблюдены. В общем, издержки демократии.

Авторы «реформы» Академии наук так и не были озвучены властью, поэтому я даю им обобщенное название – кукловоды. Невидимые нити в надежных руках обеспечивают удивительную синхронность в управлении «куклами», расставленными по ключевым постам. А «куклы» работают не за совесть, а за страх оказаться «вне игры», на полке истории.

В другой логике

В шахматных терминах руководство страны, вместо того чтобы перевернуть доску и сказать, что партия окончена, сделало ход – предупреждающий. Слово «ликвидация», витавшее в воздухе, было заменено на слово «реформа», которое, видимо, все же надо заключить в кавычки, настолько она оказалась неэффективной.

Ответ Академии наук был чем-то вроде рокировки в шахматах. В качестве президента выбрали самого яркого и заслуженного на тот момент ученого с мировым именем, академика Владимира Евгеньевича Фортова, который, казалось бы, должен найти общий язык с властями и вернуть лояльность власти. Он совершил большую ошибку, занявшись минимизацией потерь и выстраиванием отношений с новым органом управления академическими институтами – ФАНО.

Менее всего мне хотелось бы обвинять большого ученого в неумении. Просто он действовал в другой логике, в другой системе координат, исходя из того, что Академия наук – важнейший инструмент развития страны. И Фортов мыслил и работал над сохранением ее важнейшего инструментария – академических институтов. А вот ждали от него совершенно другого – создания нового формата работы РАН. К сожалению, он не сумел создать вокруг себя аналитический центр, который подсказал бы ему верные решения.

Академия на протяжении даже советского периода постоянно подвергалась критике, «встряскам» и неудовольствию со стороны властей. От нее всегда хотели большей отдачи, и она всегда отвечала на критику повышением этой отдачи.

Выбрав Владимира Евгеньевича Фортова, Академия не использовала свой шанс подстроиться под изменившиеся условия и задействовать сохраняющиеся у нее инструменты влияния, управления и самоорганизации. И как же жалко было смотреть на него в ходе заседания Президентского совета, когда он мужественно сказал, что Академии наук «Стратегия научно-технологического развития» страны, в существовавшем на тот момент виде, не нравится и что если ему дадут два месяца, то РАН подготовит свой правильный вариант программы. Эти слова повисли в воздухе. Академическая стратегия нужна была здесь и сейчас. Поле для маневра на шахматной доске сжалось еще сильнее.

И вновь Академия борется на выборах в 2017 году со ставленниками кукловодов и вновь выбирает ученого, физика Александра Михайловича Сергеева. И вновь ему со всех сторон кричат: надо реформироваться, надо встраиваться в механизм принятия решений. Но Александр Михайлович запуган, ведь с той стороны играют кукловоды, у которых есть право перевернуть доску и объявить о своей победе. Поэтому Академия вновь дрейфует по ветру, пытаясь решать вопросы из тех, которые можно решить, а не те, которые нужно решить. Экспертиза, журналы – все это важно и нужно, но это не главное.

Главное – это Программа фундаментальных научных исследований (ПФНИ). Это единственный, но очень мощный инструмент влияния Академии на процесс научно-технологического развития страны. Вот когда можно было внести исправления в стратегию НТР, наполнить ее истинными смыслами. Но это вновь – малопонятный руководству набор направлений, на решение которых может уйти много лет. И к тому же он непонятен никому, кроме участников процесса.

Мы много говорим о потере компетенций. Мы, как страна, уже покупаем многое из того, что когда-то умели делать сами. Вот и Академия из-за невостребованности утратила компетенции в работе над планами и стратегиями. Между тем она умела это делать.

Поглощение по плану

Давайте вспомним последний советский план-прогноз на 20 лет. Это квинтэссенция советской научно-организационной мысли. Ничего подобного никто и никогда не создавал – ни по глубине и проработанности деталей, ни по межотраслевой сбалансированности, ни по учету возможностей отечественной науки и образования. Действовало постановление ЦК КПСС, по которому до составления пятилетнего плана развития страны за два года в распоряжение Госплана должен был попасть прогноз на 10–20-летний период, и только на этой основе начиналось превращение его в план. Про уровень планирования прогнозирования позднего СССР можно сказать словами Жванецкого из его рассказа о холере в Одессе: «…холеру быстро ликвидировали, но то хорошее, что принесла холера с собой, могло бы и остаться».

Но вернемся вновь к шахматам. Поскольку позиция РАН с президентом Александром Сергеевым – пассивная защита, кажется, у партии кукловодов был шанс опрокинуть доску. Но и у них свои трудности, карт-бланш на растаскивание ограничен. Да, институты можно забирать, но с соблюдением всех процедур согласования, то есть чтобы все было по закону.

И в отличие от РАН команда кукловодов активно готовилась к следующим выборам. А вот теперь понятно, для чего это было сделано. Федеральный научно-исследовательский центр «Кристаллография и фотоника» РАН – долгожданный и выстраданный реванш. (Выше мы говорили о несправедливости по отношению к директору – Михаилу Ковальчуку.) Вот этим бы и ограничиться. Но нет. Игра в «укрупнения» теперь идет по-крупному.

Впрочем, почему столько шума? Никто ничего не продал и не набил свой карман. И цели-то такой нет. Все как было, так и осталось в госсобственности. Одна структура не смогла обеспечить эффективное управление – возможно, другая с этим справится. Примерно так, судя по происходящему, и рассуждает руководство страны. Тем более что если даже речь и идет о финансовых потоках, то не о своем кармане забота. С ним все в порядке, и это лишний раз доказывает, что НИЦ КИ радеет о государственных интересах. Просто кому-то кажется, что они лучше будут управлять этой собственностью, чем другие, и средства государственные потратят более эффективно…

И не надо думать, что «Курчатник» подбирает все, что плохо лежит, или берет все подряд. Нет, конечно. Наоборот, НИЦ КИ действует очень системно и с большим вкусом.

Из химико-материаловедческих институтов НИЦ КИ вначале взял под свою эгиду несколько бесхозных отраслевых: Центральный НИИ конструкционных материалов «Прометей», Всероссийский НИИ авиационных материалов (ВИАМ) – с их мощными сертификационно-разрешительными полномочиями. Правда, к моменту поглощения от былой научной славы, созданной под руководством великих директоров этих НИИ, остались только скелеты. Часть сотрудников вновь приобретенных институтов как раз подойдет для укрепления их научного потенциала. Но вдруг они не согласятся с такой ролью? А куда им, бедолагам, податься, они же ничего, кроме науки своей, делать не умеют. Так что пойдут как миленькие. В общем, ничего личного, только деловые соображения.

Что же с остальными институтами из укрупненной семерки? И с ними все просто. Вы же знаете, как плохо у нас с микроэлектроникой и какие большие средства направляет государство на решение этой проблемы. Ну, неужели эти маленькие беспомощные академические институты смогут правильно освоить такие средства? Тут никакое методическое руководство не поможет. Это же слава богу, что у нас есть что и куда укрупнять. И люди, готовые взять на себя ответственность, тоже есть. А главное, с тех пор как во главе РАН стоит такой опытный и компетентный вновь избранный руководитель, НИЦ «Курчатовский институт» теперь совсем и не против экспертизы и методического руководства. Разве там не понимают, как важна объективная оценка деятельности укрупненных и ответственных организаций? Так что не волнуйтесь – все будет в рамках закона. Тем более если закон вначале подстроили под нежелание НИЦ КИ подвергать экспертизе РАН результаты «своей» научной деятельности, а теперь исключения можно и отменить. Вот уже и постановление правительства готово. Удобное у нас законотворчество, гибкое.

Такими темпами может так получиться, что к 2024 году и 300-летнему юбилею РАН отбирать у юбиляра будет уже нечего и вся суета завершится. Мы снова услышим речи о том, что наука в надежных руках. Вот такие нас могут ждать праздники, поэтому, как сейчас говорят, берегите себя. А от себя добавлю: и свои институты.

Позитивное послевкусие

Академии наук нужно вспомнить старое шахматное правило: система бьет эмпирику, даже если система не самая лучшая. Против одной системы может играть только другая система, против стратегии – стратегия. И если стратегия построена на обмане и передергивании, надо создавать свою стратегию, построенную на историческом опыте Академии наук (а он огромен!), на сохранившихся компетенциях, на лучших достижениях и системных подходах к планированию и использованию тех инструментов, которые у Академии есть по закону.

В стране мало-помалу торжествует закон: как звонко дельцам от науки дали по рукам в ходе недавнего заседания Президентского совета по науке 8 февраля, когда они вслед за институтами потянулись к редактированию ПФНИ. Не ношу, но снял бы шляпу перед вице-премьером Татьяной Голиковой, которая потратила титанические усилия, чтобы выработать совместно с комиссией РАН и Минобрнауки механизм работы с ПФНИ. Она популярно объяснила, что, прежде чем прикасаться к этой программе, надо хотя бы понимать, как она работает, что она утверждена законом и есть единственный механизм ее совершенствования – по закону.

Как глупо на этом фоне смотрелись отдельные министры, которые подхватили мотив «укрупнения и ответственности». Негоже отчитываться статьями, да еще и в иностранных журналах, сказали министры. Видимо, они забыли, что именно их «великими» предшественниками в отчеты Академии наук внесены как параметры отчетности статьи в штуках, а статьи в иностранных журналах – тоже в штуках, но с повышающим коэффициентом. Вот уж поистине одна рука не ведает, что творит другая.

Наука страны усилиями горе-управленцев встроена в западную информационную волну (причем в ее хвост). А спрашивают за это с Академии, которая с несмеяновских времен (академик Александр Николаевич Несмеянов, президент АН СССР с 1951 по 1961 год) всегда формировала свое независимое информационное поле, не упуская из виду западное (см.: «Стратегия Несмеянова» // Экономические стратегии, № 2/2021, с. 51). Разумеется, удобнее пристроиться к никем не доказанным теориям и бизнес-проектам западной цивилизации – об антропогенном влиянии на климат, озоновых дырах и углеродном следе, чем формировать свой объективный взгляд на мир и на пути развития страны согласно объективным законам, открытие, понимание и трактовка которых всегда являлись прерогативой Академии.

Всю ничтожность министерских поддакиваний кукловодам блестяще продемонстрировал генеральный директор Российского научного фонда Александр Хлунов. Одним примером он показал, что не с наукой у нас проблемы, а с умением пользоваться ее плодами, а это вроде как больше хозяйственная проблема, управленческая…

При всей печальности грядущих событий последнее заседание президентского Совета по науке и образованию 8 февраля 2023 года оставило какое-то позитивное послевкусие. Как сказал как-то один из моих учителей после просмотра фильма перестроечной поры: «Порок не наказан, а добродетель торжествует».

Да, мы еще не выработали форму работы над содержанием ПФНИ и не вышли из-под доминирования западного информационного пространства, но мы уже понимаем, как действовать в рамках закона и полномочий РАН, и следующие ходы в этой затянувшейся партии должны быть точными и выверенными. И пусть правительство не пользуется этим прогнозом и отдает предпочтение суррогатам Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» и прочих второпях наплодившихся структур. Академия должна вернуться к формированию собственного независимого научного прогноза развития страны и к развитию механизмов его использования в интересах страны и мира. В этом заключалась миссия Академии, и мы должны ее выполнять.

В родную гавань

Откуда такая уверенность? Она продиктована изучением истории Академии и верой в торжество закона и справедливости. А суррогаты прислушаются и доложат по инстанциям, как положено. И пусть, лишь бы в дело пошло.

А что же кукловоды? Они не сидят сложа руки. Уверен, определяют новые цели и задачи. Раз сошли с рук «украденные» выборы президента РАН осенью 2022 года, дальше и совсем ничего не страшно. Вот и согласие на передачу институтов не надо обсуждать с президиумом РАН. Процедура нарушена? Какая ерунда, подпись ставит президент РАН, неужели президиум будет против!? Даже и собирать-то президиум по такой мелочевке не стоит, об укрупнении надо думать, об ответственности. Тем более институты уже все равно под министерством, три буковки РАН в конце их названий – это так просто, теперь и их уберут.

И вот спустя две недели президиум РАН голосует отмену научно-методического руководства уведенными институтами. И на прямой мой вопрос одному из участников этого «волеизлияния»: «Как же вы голосовали за это?» – последовал не менее прямой ответ: «Слушай, это же пустая формальность. Распоряжение подписано, институты все равно не наши, чего на пустом месте неприятности наживать… Надо конструктивные отношения выстраивать».

Нет, ребята, это наши институты, и то, что их как уведенную собственность передержали на стороне и теперь уже «очищенными» передали «хозяину», ничего не меняет. Наши это институты, и рано или поздно они вернутся в родную гавань. Все неправедно уведенное возвращается, когда в стране торжествует закон.

А пока все замерли в оцепенении: институты, директора, ученые – у нас теперь и так можно? Но ведь у нас есть органы, которые не должны цепенеть. У них работа такая – защищать закон и порядок. Уже третий подряд президент РАН уходит, признаваясь в испытанном чудовищном административном давлении, – Юрий Осипов, Владимир Фортов, Александр Сергеев… Все ли нормально с законом?

Представляется, что безуспешные попытки перенастроить ведущую научную организацию мира более чем за 30 лет гонений, ликвидаторства и реформирований всего огромного научного комплекса великой страны заслуживают беспристрастного анализа и возвращения на круги своя. Чего добились ликвидаторы, реформаторы и кукловоды за 30 лет? Полного отсутствия уже не только идей, но даже вкуса и системности в копировании копий (симулякров)…

Можно ли было иначе? Обращаюсь прежде всего к членам Российской академии наук. Конечно, можно и нужно. Научная система страны была скроена ладно и прочно, и весь необходимый инструментарий сохранился. Нужны лишь сравнительно небольшая перенастройка связей и инструментов, возвращение системности и управляемости во взаимодействии большой науки и бизнеса на новых оригинальных и свойственных только России взаимовыгодных условиях. Вот какие подарки ждет академическое сообщество в юбилейном году…

Осталось дождаться заседания президентского Совета по науке и образованию, на котором будет объявлена пятилетка возвращения России в свой сектор мирового научно-информационного пространства. Без этого нельзя добиться реального суверенитета, о котором так много говорится в последнее время. За пять лет можно полностью перенастроить научный комплекс страны на решение важнейших проблем современности, включая мощный рывок в естественно-научной, научно-технологической и гуманитарной сферах.

Говорят, сейчас не время. Вот как раз сейчас и время, дальше будет поздно. Надо наверстывать 30 потерянных лет. А как попасть из точки Б в точку А – тема для большого заинтересованного разговора и выработки стратегии управления научным комплексом страны.