Запрещённые слова

Cтатья Андрея Соболевского, руководителя Центра общественных связей СО РАН:

В моей семье действует единственный, наверное, строгий запрет. Всего на два слова: «Надо было». Потому что они бессмысленны. Время необратимо, и никто не в силах вернуться ни во вчерашний день, ни на полчаса назад, чтобы поступить более правильно, чем поступил. И даже при чисто фантастической вероятности перемещения в прошлое ты непременно раздавишь там ту самую бабочку Брэдбери, из-за которой  события пойдут иным путём. Значит, не «Надо было», а просто «Было». И просто «Надо».

Это я к тому, что в обсуждении проекта «реформы РАН» слышится такое мнение. Сами, мол, виноваты, товарищи учёные. Давным-давно надо было менять Академию  изнутри и собственными силами, пользуясь инструментарием упраздняемого нынче самоуправления. Надо было шире вводить конкурентное финансирование, менять стиль управления и закоснелый аппарат РАН, надо было жёстче проводить аудит институтов, а не ставить всем высшую категорию. Надо было избавляться от бумажной волокиты, надо было не на словах продвигать талантливую молодёжь, надо было всерьёз заниматься популяризацией науки и корпоративным пиаром («Работа со СМИ фактически провалена» — академик В.Е.Фортов). Надо было, надо было, надо было…

А если просто «Было»? Была и пока что есть продуктивная в научном плане государственная организация. Продуктивная, как в сообразности скромному финансированию, так и в сравнении с почти мёртвой отраслевой наукой, зачаточной вузовской и новоделами типа Сколково. Да, геронтократия, да, нехватка среднего возрастного звена. Но сорокалетние уезжали за рубеж не от бюрократии спасаться, а от разрушения науки реформами 1990-х. Да, управленческий аппарат Академии работает в стиле и по технологиям брежневской эпохи. Но и в его рядах встречаются активные и ответственные люди: в Сибирском отделении, по крайней мере. А руководство большинства институтов по части менеджмента вообще не вызывало и не вызывает никакой критики. В СО РАН, опять же, отработаны механизмы конкурсного распределения ресурсов, хотя бы на  интеграционные исследовательские проекты или закупки крупного оборудования.

И главное.  Академия наук — не самая отсталая и не самая порочная из государственных организаций. Почта России, например, стала именем нарицательным, как Содом и Гоморра, но никто её не реформирует. А давно ли вы, любезные читатели, посещали РЭО (регистрационно-экзаменационное отделение) всенародно любимой ГИБДД? Я нынешней зимой  ставил на учёт автомобиль и могу сказать ответственно: там царит  прошлый век (ворох обязательных бумажных документов с набиванием слов одним пальчиком) плюс полная бюрократическая самодостаточность (работает одно окошко из трех, длиннющий «обеденный перерыв» и вдобавок «технические», грубость вместо ответов на вопросы и т.д. и т.п.). Но никто не заикается о «реформе ГИБДД» — наверно, она считается автоматически реформированной в ходе переименования милиции в полицию. Впрочем, почти все остальные государственные услуги оказываются настолько тягостно и нелепо, что слово «услуги» звучит форменным издевательством. И ничего, обходится  без реформ. Одна известная общественница постоянно сетует, что  в новосибирском областном правительстве нет Wi-Fi. Наивная душа! Я уверен, что в некоторых реликтовых госконторах ещё не перешли с чернильных ручек на шариковые.

В общем, объектов модернизации в России пруд пруди. И не потому РАН попала под анонимный законопроект, что пишет чернилами, а потому, что сами знаете. Не раз уже отмечались амбиции и обиды сильных мира сего, и достойный щедринского Бородавкина реформаторский зуд, а главное — земли, здания и всё остальное, слипающееся в лакомое слово «ресурсы». Реальные причины чиновной атаки на РАН — не в прошлом, а в настоящем.

Так что не будем посыпать голову пеплом, любезные читатели. Не будем увлекаться жанром  альтернативной истории,
в которой, например, 22 года назад академик Фортов (Алфёров, Захаров, Нигматулин, Асеев —  нужное подчеркнуть) стал бы  президентом РАН и всё в ней исправил. Сегодня у нас сегодня, а не вчера. И за завтрашний день российской науки всё ещё идёт борьба — в более-менее цивилизованных рамках критики законопроекта после 2-го чтения и оптимистичной подачи новых поправок.  В этой борьбе, простите за штамп, важен каждый голос. Кашу маслом не испортишь. Так что переходим к просто «Надо».

Сейчас требуются не только юридически безупречные варианты пунктов и подпунктов. И не только мнения мировых светил, депутатов и губернаторов, промышленников и ректоров. Важен и простой перевес массы слов, сказанных против сегодняшнего варианта нововведений, над  усыхающей горсткой аргументов «за». Эта масса звучит с трибун и наполняет Интернет, она попадает в СМИ, а оттуда в дайджесты для лиц, готовящих и принимающих ответственные решения. Как ни крути, а от такой реалии, как общественное мнение, просто так отмахнуться нельзя – дорогого стоит.

И, почти по Мольеру, все слова хороши, кроме запрещенных.