Как мы уже рассказали в первой части, Институту цитологии и генетики СО РАН пришлось начинать работу в непростых условиях. Лысенковцы понимали, что созданный в новосибирском Академгородке генетический центр неизбежно приведет к восстановлению позиций генетики в Советском Союзе. С первых лет существования института предпринимались попытки его закрыть или «перепрофилировать» в русло мичуринской биологии. Осенью 1959 года по прямому указанию Хрущева был уволен его первый директор – Николай Петрович Дубинин. Но ему удалось добиться назначения своим преемником другого выдающегося отечественного генетика – Дмитрия Константиновича Беляева. И борьба за генетику продолжилась. О стратегии коллектива ИЦиГ рассказывает академик Владимир Константинович Шумный, возглавлявший институт на протяжении двадцати с лишним лет:
- При создании института Николай Петрович Дубинин поставил две основных задачи. Первая – возродить основные направления классической генетики, а также подготовить кадры для этой науки. И это было сделано. Вторая – доказать практическую значимость и полезность этой науки. Поскольку именно обвинения в практической бесполезности были главным аргументом тогдашних противников генетики. Поэтому в ИЦиГ сразу было заложено несколько программ по генетике растений и животных сугубо прикладного назначения. Причем результатов надо было добиться именно генетическими методами.
В растениеводстве работа велась одновременно по нескольким направлениям. Лаборатория радиационной селекции задалась целью доказать, что методом радиационного мутагенеза можно получать полезные мутации. Исследования в этом направлении возглавил один из учеников известного генетика А.А. Сапегина Петр Климентьевич Шкварников. После разгрома генетики в 1948 году он некоторое время руководил колхозом в Крымской области, но в 1957 году сменил крымский климат на сибирский ради возвращения к научной деятельности.
Работа над новым сортом растений занимала немало времени. Сначала семена облучались, чтобы вызвать мутации, затем выбирались наиболее удачные мутации, исследовались. Затем сорт передавался на изучение государственной комиссии, после этого получался патент, разворачивалось производство семенного фонда. Все вместе занимало лет семь-восемь. Поэтому первый весомый результат – сорт яровой пшеницы «Новосибирская-67» – был получен только к 1967 году. У него было три автора – сам Шкварников, его ученик Иван Васильевич Черный и сотрудник Опытной станции (будущего ВАСХНИЛа) Виктор Петрович Максименко. Это был первый сорт, районированный для Сибири. Он оказался очень урожайным и на пике использования, в 1980-е годы, им засевали свыше 3 млн. гектар.
- В конце 1960х годов, выступая на очередном общем собрании СО РАН, Михаил Алексеевич Лаврентьев сказал, что создание одного этого сорта окупило все расходы на строительство первой очереди Академгородка, - продолжает свой рассказ академик. – Но главная заслуга этого сорта даже не в этом. Он дал мощнейший импульс для развития селекции пшеницы в Сибири, по сути, произвел некую «революцию» в этой сфере. И потом сорта пошли один за другим.
Параллельно шла работа в лаборатории, которую возглавлял ученик академика Н.И. Вавилова Александр Николаевич Лутков. Его коллектив создавал новые сорта сахарной свеклы методом полиплоидии (кратного увеличения числа хромосом). Для ускорения их работы в Абхазии был организован экспериментальный полигон, на котором можно было выращивать опытные партии свеклы круглый год, что позволило сократить время селекционного процесса в три раза. И результаты не заставили себя ждать – вскоре было создано три новых сорта – Кубанский, Первомайский и Киргизский, которые впоследствии были районированы и вошли в производство.
- Районирование сорта – довольно сложная процедура, - поясняет Владимир Константинович. – Уже после того как сорт создан, его ожидает трехлетняя проверка госкомиссией и только по ее итогам он считается районированным. Система отбора довольно жесткая, из десяти новых сортов эту проверку проходят два-три. И принято считать, что если хоть один созданный сорт был районирован, то селекционер прожил жизнь не зря. За 55 лет работы в ИЦиГ было создано около ста сортов и порядка сорока из них – районированы. Так что, КПД у коллектива нашего института достаточно велик.
Третье направление в растениеводстве было представлено лабораторией гетерозиса (явление, когда гибрид получается «мощнее» родителей), которой руководил еще один ученик Вавилова – Юрий Петрович Мирюта. В этой лаборатории шла работа над новыми сортами кукурузы. К тому времени в США уже перешли на гибридную кукурузу, что позволило им повысить урожайность в два раза. Во время своего американского вояжа Н.С. Хрущев был изрядно впечатлен потенциалом этой сельскохозяйственной культуры. И вскоре в СССР началась массовая кампания по ее внедрению. Как это часто бывает административное руководство экономическими и научными процессами ни к чему хорошему не привело: кукурузу пытались выращивать чуть ли не в Заполярье и в итоге «кукурузный бум» стал источником всеобщих насмешек. Между тем, это была действительно перспективная культура и это понимали в ИЦиГ, где шла работа над силосными сортами кукурузы, приспособленными к сибирским условиям. И в середине 1960-х годов первый такой сорт – Сибирский-4 – был успешно районирован. Это был первый в Сибири сорт кукурузы, созданный по канонам генетики, на стерильной основе.
- Главным итогом работы, о которой мы говорили выше, - подводит итог академик Шумный – было то, что ученики Н.И. Вавилова доказали руководству страны: генетические методы селекции работают. Они дают превосходные результаты. И мир не ошибается, когда в создании новых сортов растений делает ставку именно на генетику. Это было очень важно для института, и для отечественной науки в целом.
Георгий Батухтин
На фото: П.К.Шкварников и И.В.Черный среди массива сорта пшеницы Новосибирская 67
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии