Причина появления науки

6 ноября в Библиотеке-читальне имени И. С. Тургенева прошло очередное мероприятие в рамках проекта  «Публичные лекции Полит.ру». На этот раз оно происходило в необычном формате: не как лекция, а как круглый стол на тему «Кто, как и когда изобрел современную науку. И почему».

Начался круглый стол с выступления историка физики Геннадия Ефимовича Горелика, автора книги «Кто изобрел современную физику? От маятника Галилея до квантовой гравитации», вошедшей в число финалистов  премии «Просветитель» 2014 года. Геннадий Горелик рассказал, как возник его интерес к проблеме возникновения науки. После обращения к научной биографии Галилея, с которого началась наука современного типа в Европе, естественно появился вопрос, почему этого не происходило до Галилея и почему аналогичных событий не было в других, не менее развитых  культурах: китайской, индийской или арабской.

Как рассказал слушателям Геннадий Горелик, аналогичный вопрос в свое время заинтересовал британского ученого Джозефа Нидэма (1900–1995), первоначально работавшего в области биохимии, но в какой-то момент заинтересовавшегося историей развития науки в Китае. Его исследования в этой области отражены в многотомном труде «Наука и цивилизация Китая» и других работах. Этот вопрос Нидэм формулировал так: «Почему современная наука, с ее математизацией гипотез о природе и с ее ролью в создании передовой техники, возникла лишь на Западе во времена Галилея? Почему она не развилась в Китайской цивилизации (или Индийской), а только в Европе?».

Расширяя этот вопрос, можно добавить к нему: «Что мешало античной и средневековой цивилизации Европы сделать следующий после Архимеда шаг в становлении науки и почему после появления Галилея и науки в Европе великие цивилизации Азии подключились к развитию науки только спустя три века».

Попыток ответить на этот вопрос было сделано немало. Возникновение науки в Европе объясняли экономическими и социальными причинами, влиянием христианской культуры вообще и идеологии протестантизма в частности. Не смотря на то, что отдельные наблюдения историков науки были верны, исчерпывающего объяснения они так и не дали.

Времена, непосредственно предшествующие научной революции в Европе, характеризуются повышением социальной роли Библии. Это связано с двумя важными событиями: изобретением книгопечатания и началом переводов Библии на современные языки. Библейские тексты в результате стали доступны значительно большему числу людей. Собственный опыт долгого изучения Библии имелся и у Галилея, и у Ньютона, и у Декарта.  В целом библейские представления о человеке как вершине творения приводили людей, наделенных потенциально талантом ученого, к представлению о том, что человек способен выявит «законы, налагаемые Богом на природы» (по формулировке Галилея). А после триумфа физики Галилея и Ньютона верить в фундаментальные законы мироздания и познаваемость их человеком стало возможно и не опираясь на Библию. Современная наука, по словам Геннадия Горелика, это секулярный плод библейской цивилизации. Такими же плодами стали, например, гуманизм, права человека, в том числе право на свободу совести и, каким бы неожиданным этом не прозвучало, атеизм.

Подобного восприятия законов природы, существующих независимо от человека, но постигаемых человеком в процессе формулирования свободных гипотез и создания понятий, не было в культурах Востока. Характерная цитата из отчета миссионеров, работавших в Китае в 1737 году, приводится в книге Геннадия Горелика: «Мы объясняем китайцам, что Бог, создавший Вселенную из ничего, управляет ею посредством всеобщих законов, достойных Его бесконечной мудрости, и что все творения подчиняются этим законам изумительно точно. Китайцы отвечают, что эти высокопарные слова не несут им никакого смысла. Законом они называют порядок, установленный законодателем, имеющим власть предписывать законы тем, кто способны их исполнять, а значит, способны их понимать. Считать же, что Бог установил всеобщие законы, означает, что животные, растения и вообще все тела знают эти законы и, следовательно, наделены пониманием. А это, говорят китайцы, абсурдно».

Историк-китаевед Дина Викторовна Дубровская, старший научный сотрудник Института Востоковедения РАН, начала свое выступление с рассказа о произведении Уильяма Голдинга «Чрезвычайный посол», в котором вымышленный древнеримский изобретатель, с которым император не знал, что делать, оказывается послом в Китае, куда он и принес все свои открытия. В этом рассказе чувствуется ирония автора по отношению к свойственному западному мышлению евроцентризму. Она обратила внимание, что в Китае значительное время развивались научные представления, например, уже к IV веку была создана алгебра. Однако с определенного момента это развитие остановилось. Произошло это в XIV веке. Произошло это потому, что китайцы ответили для себя на все вопросы, и осталась лишь область практического применения созданных методов.  Новый этап развития начинается лишь с проникновения европейцев. И уже иезуит Маттео Риччи пишет, что в Китай нужно присылать больше людей, владеющих математикой, так как они весьма востребованы, и даже искусство календарных вычислений (в Китае использовался лунный календарь) пришло в упадок.

Представления о Китае, как об абсолютно замкнутой и изолированной цивилизации, значительно преувеличены. За несколько тысячелетий истории Китай знал и культурные заимствования, проникавшие из других стран. Например, китайцами была заимствована технология бронзового литья. Да и сам вопрос Нидэма можно подставить под сомнение, по крайней мере по отношению ко всей истории китайской культуры. Однако уже упоминавшийся длительный период, во время которого наблюдалась стагнация в развитии научной мысли, все-таки требует объяснения.

В качестве одного из таких объяснений предлагается тот факт, что в Китае не происходил скачок от эмпирических наблюдений над законами природы к инновациям в сфере их применения. Отсутствие этого объясняют тоталитарным характером государства на протяжении всей китайской истории. Власть, отбирающая то, что ей нужна, часто была просто не в состоянии оценить необходимость многих научных открытий, поэтому достижения ученых оставались в теоретической сфере.

По поводу гипотезы о роли библейской культуры в развитии науки в Европе Дина Дубровская предположила, что первопричина этого события лежит глубже. Она связана не с христианскими постулатами, а с культурной основой, сформировавшейся уже в античной Греции. Христианская идеология лишь легла на эту основу позднее, и, если бы в противостоянии религий в эпоху Римской империи победил бы митраизм, а не христианство, то дальнейшее развитие науки в Европе шло бы примерно тем же путем.

Доцент кафедры философии МФТИ Иван Владимирович Лупандин напомнил собравшимся о концепции развития культур Освальда Шпенглера, в которой некоторые свойства выделяемых Шпенглером культур определяются изначально присущим каждой из них своеобразием. Поэтому, в духе идей Шпенглера, возникновение европейской науки можно объяснить чертой, «фаустовской», как называет ее Шпенглер, культуры, основополагающей идее-символом которой стала "бесконечность", не свойственная, например, античной греко-римской культуре.