Как мы знаем, тема освоения северных территорий в течение последних десяти лет поднимается у нас на самом высоком уровне. В последнее время она стала еще более актуальной в силу того, что северные регионы планеты попали в поле зрения наших так называемых «геополитических» конкурентов, в первую очередь – США.
В ряду неотложных задач, связанных с указанной темой, находятся вопросы энергетического снабжения осваиваемых территорий (о чем мы говорили неоднократно). Далеко не последнее место занимает и вопрос продуктового снабжения жителей и работников Крайнего Севера. Он также поднимается, однако пока ему не придается слишком большого значения.
В этой связи нельзя не обратиться к опыту советских времен, когда Крайнему Северу придавали значение не меньшее, а скорее – большее, нежели в наши дни. «Продуктовый» вопрос был здесь одним из ключевых. Речь, как мы понимаем, шла о создании местных сельскохозяйственных предприятий. Завоз продуктов (как и завоз топлива) был слишком накладным делом. Поэтому советские ученые вполне ожидаемо попытались осуществить интродукцию растений в условиях Крайнего Севера.
Подчеркиваем, что это дело с самого начала было поставлено на научную основу. Началось это уже с 1923 года, когда в Хибинах возник первый опорный пункт, впоследствии реорганизованный в полярную опытную станцию Всесоюзного института растениеводства. Сразу же началась селекционная работа. За короткий срок ученым удалось вывести более пятидесяти сортов, пригодных для возделывания в северных условиях. В 1930 году был создан первый за Полярным кругом совхоз. В том же году в Калерии был создан совхоз «Полярный пионер».
В 1937 году в Ленинграде открылся Научно-исследовательский институт полярного земледелия, животноводства и промыслового хозяйства (впоследствии перенесенный в Норильск как НИИ сельского хозяйства Крайнего Севера). Институт имел девять опытных станций и девять опорных пунктов, расположенных во всех зонах Крайнего Севера. Разработкой близких к земледелию теоретических вопросов (почвоведение, микробиология, геоботаника, физиология растений) занимались также в Кольском, Коми и Якутском филиалах Академии наук СССР.
Как утверждали специалисты, важнейшим фактором, сдерживающим развитие земледелия в условиях Крайнего Севера, является вечная мерзлота. За короткое северное лето здесь оттаивает только верхний слой почвы толщиной от 10 -20 см до полутора метров. Мерзлота задерживает влагу, не пропуская ее внутрь. Поэтому громадные пространства Севера являются заболоченными. В болотистых почвах под влиянием водных микроорганизмов образуются соли железа, угнетающие растения. Аэробных микроорганизмов в северных почвах очень мало, и активность их весьма низкая. По этой причине все процессы разложения органических соединений протекают крайне медленно, в результате чего почвы бедны питательными веществами.
Из-за того, что летние температуры колеблются, вечная мерзлота то уходит вглубь, то подбирается к самым корням растений. Суммы активных температур (свыше 5 градусов Цельсия) крайне невысоки. В арктической пустыне они едва достигают 500 градусов. Поэтому там практически ничего не растет. В тундре и лесотундре этот показатель находится в диапазоне 700 – 1300 градусов. В таежной зоне – от 1200 до 1900 градусов. Но этого также мало. Поэтому здесь вызревают только самые скороспелые сорта некоторых культурных растений.
Интересно, что борьба с вредителями на Севере не менее актуальна, чем в южных широтах страны. Правда, здесь есть свои специфические особенности. На Крайнем Севере отсутствуют многие вредители, которые характерны для юга. Однако те, что есть, встречаются здесь в чудовищных количествах. По подсчетам советских ученых, с одного квадратного метра почвы, засеянного луком, вылетает до пятисот луковых мух. С одного квадратного метра почвы, засеянного картофелем, было собрано свыше ста сорока проволочников – личинок жуков-щелкунов (злейших вредителей клубней и корней). На поле, засеянном рожью, на одном квадратном метре число проволочников могло превысить триста пятьдесят экземпляров. Для сравнения, в средней полосе их количество почти в семь раз ниже.
В то же время на Крайнем Севере у растений были определенные преимущества. В первую очередь это касается полярного дня. Если сопоставить сумму света, получаемую растениями за вегетационный период (складывая часы солнечной освещенности в течение трех летних месяцев), то мы получим следующую картину: на широте Москвы с июня по август солнце в среднем светит 1 498 часов; в Ленинграде – 1 585 часов; в Салехарде – 1 864 часа; к северу от Мурманска – более 2 000 часов. Как мы понимаем, чем больше светит солнце, тем больше длится фотосинтез, соответственно, тем больше органических веществ могут создать растения.
Как отмечали советские ученые, на севере процесс фотосинтеза идет быстрее, чем на юге. Объяснялось это тем, что в северном спектре преобладает красно-оранжевая (то есть длинноволновая) часть солнечного освещения. Именно эта часть спектра максимально поглощается хлорофиллом растений, поэтому рост идет очень быстро. К примеру, белокочанная капуста сорта Номер Первый в лесотундровой зоне в фазе формирования кочана может за одни сутки дать прирост урожая до 15 центнеров на один га!
После многолетних исследований ученые выявили два основных направления земледелия на Крайнем Севере: овощеводство (особенно выращивание ранней продукции) и производство кормов для животных. Последний момент особо примечателен тем, что северные территории оказались весьма благоприятными для развития молочного животноводства. К началу 1970-х годов около миллиона голов крупного рогатого скота уже разводили на территориях вплоть до Диксона. Практика показала, что овощи и корма для животных гораздо выгоднее выращивать на месте, чем завозить издалека.
Если говорить конкретно о том, что выращивалось на Крайнем Севере, то здесь всё зависело от конкретной широты. В арктической пустыне ничего не возделывалось. В тундровой зоне различные овощи выращивались в теплицах, часть овощей – в пленочных укрытиях. На наиболее защищенных участках в открытом грунте возделывались некоторые местные травы. Южнее, в лесотундре, выращивали некоторые овощи и овес на зеленый корм. В зоне северной тайги набор овощей увеличивался. В открытом грунте выращивался еще и ячмень на зерно. В зоне средней тайги набор овощей и трав оказался уже довольно обширным.
Причем, благодаря высокой интенсивности фотосинтеза, травы и овощи растут здесь очень быстро. Так, травы за сутки могут вырастать на 2 – 2,5 сантиметра, а в особо теплые дни – до восьми сантиметров! Урожаи овощей оказались примерно такими же, как и в средней полосе. В советские годы с одного гектара поля собирали 450 центнеров картофеля, свыше 1 000 центнеров капусты и до 600 центнеров силосных культур. И хотя затраты на выращивание здесь были заметно выше, овощеводство все равно оказалось рентабельным.
Интересны и некоторые наблюдения, особо важные для фундаментальной науки. Так, простое перенесение на Север южных сортов приводило к изменению признаков внешнего и внутреннего строения. Например, у картофеля, перенесенного с юга, вес клубней начинал превышать вес ботвы, причем на корешках образовывалось громадное количество мелких клубеньков. У ячменя изменчивость шла в сторону уплотнения колоса. Даже у тепличных растений наблюдались отклонения от нормы. Таких наблюдений было сделано достаточно много. По этой причине большое значение придавалось выведению новых, специфических как раз для Севера сортов.
В этом смысле Крайний Север можно назвать гигантской естественной генетической лабораторией. По мнению советских ученых, развитие сельского хозяйства на Крайнем Севере должно напрямую сопрягаться со становлением северной промышленности. Дело в том, что избыточное тепло предприятий рассматривалось как источник обогрева теплиц. Первые примеры уже появились к началу 1970-х годов. Так, в Воркуте был построен гигантский тепличный комбинат. Такие же комбинаты строились в Норильске, Мурманске и Магадане. Планировалось создать тепличные хозяйства для каждого района. К указанному времени население Крайнего Севера примерно на 25 – 30% обеспечивалось продуктами местного происхождения. По мнению ученых, были все предпосылки к тому, чтобы добиться стопроцентного собственного обеспечения некоторыми овощами. В этом виделось важнейшее условие для дальнейшего освоения северных территорий.
В принципе, в наше время указанные идеи переживают ренессанс. Причем, на более высоком технологическом уровне, где планируют задействовать атомные реакторы малой мощности (о таких проектах мы уже сообщали ранее). Насколько эти замыслы воплотятся в жизнь, время покажет. Как раз в этой связи мы и обращаемся к советскому опыту, чтобы обозначить здесь некоторую преемственность, которая, безусловно, имеет место.
Николай Нестеров
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии