Интервью с директором Центра взаимодействия с органами власти и индустриальными партнерами НГУ Александром Люлько
Часть Первая: Работа на отечественного производителя
Часть Вторая: Наука – дело молодых
– Александр Николаевич, Вы сказали, что государство теперь требует от университетов не только участия в образовательном процессе, но также совместной работы с промышленными предприятиями. От этого зависит уровень финансовой поддержки. Не совсем понятно, как в этом случае государственное финансирование соотносится с финансовыми вложениями, поступающими от самих индустриальных партнеров?
– Вопрос в том, что помимо фундаментальных исследований и чисто образовательной деятельности Университет должен реализовать исследовательскую программу, дающую конкретный практический результат, важный для нашей промышленности. И здесь уже требуется участие индустриальных партнеров, поскольку научные исследования, которые проводятся на этом направлении, непосредственно адресованы на решение проблем промышленности.
– А в какой форме здесь присутствует государственное финансирование?
– Государство здесь ставит задачу, чтобы при работе Центров компетенций часть средств поступала от индустриальных партнеров, поскольку это в их интересах. Предприятиям такое сотрудничество выгодно, поскольку если бы они самостоятельно оплачивали всё исследование целиком (например, конкретный НИОКР), им бы пришлось потратить достаточно большие суммы. Возможно, не все бы решились на столь большие затраты. А при партнерстве в рамках Консорциума значительная часть исследований оплачивается государством через университеты. Иными словами, получается софинансирование, то есть совместное использование как государственных средств, так и средств предприятий.
– Не приведет ли это к смене всей парадигмы университетской деятельности?
– Да, здесь есть один принципиально важный момент, на котором нужно еще раз заострить наше внимание. Сейчас, действительно, возникает совершенно новая ситуация. Скажем, раньше основной задачей университетов была подготовка кадров для научной деятельности. Например, основная задача НГУ сводилась к подготовке специалистов для фундаментальной науки, прежде всего – для институтов СО РАН. А сейчас в руководстве страны пришли к выводу, что одной подготовки специалистов недостаточно. Равным образом недостаточна работа только лишь в области фундаментальной науки. Как раньше шутили: удовлетворять свое любопытство за счет государства. Иначе говоря, фундаментальное исследование должно иметь какие-то практические приложения. То есть государство теперь как бы сразу нацеливает Университет на то, чтобы осуществлялся регулярный поиск индустриальных компаньонов. И если Университет находит таких партнеров и начинает работать в их интересах, то государство в этом случае будет осуществлять со-финансирование. Причем, государство может выделять достаточно серьезные деньги для проведения таких исследований.
– А не будет ли в этом случае дублирования роли академических институтов? Тех же институтов СО РАН? Не получится ли здесь пересечения основных функций?
– Дело в том, что роль университетов несколько отличается от роли научно-исследовательских институтов. Мы не просто выполняем определенные исследовательские задачи, но и привлекаем к их решению студентов. Именно таким путем мы готовим квалифицированные кадры, которые получают знания не только за партой, но и принимая непосредственное участие в решении конкретных задач. По крайней мере, со старших курсов. В первую очередь это свойственно как раз для НГУ, который с самого начала был не отделим от институтов СО РАН. Я сам заканчивал мехмат НГУ, и могу сказать, что на последних двух курсах мы практически мало находились в здании Университета. Вся основная работа проходила уже в институтах, где мы выполняли конкретные научные задачи.
– Но ведь тогда получается, что Университет теперь становится отдельной исследовательской площадкой, на которой происходит взаимодействие с предприятиями. Не будет ли НГУ шагать, что называется, параллельным курсом с институтами СО РАН, выступая для них в роли конкурента по размещению заказов на исследования?
– Я думаю, здесь будет не конкуренция, а некая почва для организации совместных консорциумов. Например, НГУ подал заявку на создание Центра компетенций по созданию новых материалов. Так вот, в этом случае Университет создает Консорциум не только с индустриальными партнерами, но и с институтами СО РАН, работающими в том же направлении. Например, с ИПТМ СО РАН, с институтом катализа СО РАН и так далее.
– То есть применяется интегральный подход?
– Да, интегральный подход, который включает в себя участие Университета, научных институтов и промышленных предприятий. Раньше работа с индустриальными партнерами возлагалась на институты. Но в настоящее время ее решили перенести и в университеты. Почему? Хотя бы потому, что индустриальным партнерам нужно не только решение конкретной задачи – им еще необходимо получить специалистов, способных в дальнейшем усовершенствовать разработанные ими же механизмы. В наше время всё очень быстро меняется. Скажем, ставится задача создать некую исследовательскую IT-платформу. Как правило, у заводов нет специалистов такого профиля. Если им такую IT-платформу просто продадут, то следом сразу же встает вопрос: а кто же её будет обслуживать? Эта платформа должна постоянно совершенствоваться - точно так же, как совершенствуются компьютеры и компьютерные программы. Все высокотехнологичные изделия постоянно обновляются, чуть ли не в еженедельном режиме. И кто должен делать это обновление?
Короче говоря, предприятию важно не просто разовое решение какой-то задачи. Ему необходимо постоянное взаимодействие со специалистами, решающими такие задачи. Они же будут постоянно совершенствовать свое изобретение. Больше всего для такой роли подходит именно Университет. Как мы понимаем, ни один институт просто так не отдаст предприятию своего специалиста. А для Университета подготовка специалистов – это основной вид деятельности. Не удивительно, что у нас на мехмате, где я в свое время учился, сегодня созданы сразу две инженерные группы.
– Этот новый формат отношений как-то влияет на характер и качество подготовки специалистов?
– Чтобы было понятно, приведу такой пример. Недавно наш Центр – вместе с таким подразделением, как Центр развития карьеры, стали организовывать поездки на передовые промышленные предприятия – как раз для того, чтобы ознакомить студентов с передовой промышленностью. Откровенно говоря, о самом существовании этой передовой промышленности многие студенты поначалу и не знали. У нас даже некоторые академики с уверенностью заявляют, будто в нашей стране никакой передовой промышленности нет. И когда мы начинаем показывать студентам и преподавателям эти промышленные предприятия, например, ЭЛТЕКС, СибНИА, Чкаловский авиационный завод, - то это вызывает у них очень большой интерес. Ну вот представьте, наш новосибирский завод «Катод», выпускающий приборы ночного видения и иное высокотехнологичное оборудование, вполне успешно конкурирует на мировом рынке с западными компаниями. Естественно, ознакомление с такими предприятиями не может не подхлестнуть интереса к решению сложных научно-технических задач. Точно так же мы наблюдали появление такого же интереса со стороны наших специалистов после посещения ими Чкаловского завода. То есть общение «вживую» дает очень хороший эффект и мотивирует людей к творческому поиску новых научных и технических решений.
– А не получится ли так, что в случае развития данной тенденции университеты начнут играть решающую роль в научно-техническом и экономическом развитии страны, потеснив нынешние академические институты?
– Хочу сказать, что сейчас во всем мире именно университеты являются главным звеном в науке. И в этом есть свои плюсы. Почему? Всё просто: потому что науку двигают молодые! И серьезным научным исследованиям постоянно нужна, образно говоря, «молодая кровь». Поэтому в эту сферу деятельности постоянно нужно вовлекать как можно больше молодых людей. В нашем динамичном мире это особенно важно. Не удивительно, что в передовых странах все самые значимые научные исследования «вертятся» вокруг университетов. Это одинаково касается и Америки, и Западной Европы. Мы сейчас идем по тому же пути. В принципе, в свое время это прекрасно понимал и академик Михаил Лаврентьев, создатель нашего Научного центра.
– Как Вы оцениваете, на данный момент, потенциал НГУ? Если сравнить ситуацию до появления нового корпуса с ситуацией после его появления – насколько разительны перемены, на Ваш взгляд? Насколько увеличились возможности?
– Возможности увеличились в разы! Поработав полгода в Университете и сравнивая увиденное с тем, что было раньше, я отчетливо вижу колоссальную разницу. Не говоря о том, что был создан гигантский современный корпус, в НГУ появилось уникальное дорогостоящее оборудование. Сейчас некоторые передовые предприятия города обращаются к нам за возможностью использовать то оборудование, которое есть в Университете. В частности, речь идет об оборудовании, находящемся в Центре коллективного пользования. Скажем, электронные микроскопы и тому подобное. Все это стоит весьма больших денег. Далеко не на каждом предприятии есть такое, даже несмотря на наличие соответствующих специалистов.
В общем, возможности НГУ за последние годы очень сильно выросли с точки зрения приборной базы. Как раз по этой причине некоторые исследования, которые раньше традиционно осуществлялись в институтах СО РАН, теперь проводятся на территории НГУ. И такой рост, замечу, далеко не случаен, поскольку за всем этим стоит целенаправленная поддержка со стороны руководства страны, сделавшего ставку именно на университеты.
Беседовал Олег Носков
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии