Норилький разлив

29 мая в Норильске из резервуара на территории ТЭЦ-3 выплеснулось около 21 тыс. т дизеля. Электростанция принадлежит Норильско-Таймырской энергетической компании (НТЭК), «дочке» «Норильского никеля». По данным Росприроднадзора, 6 тыс. тонн попало в грунт, еще 15 тыс. тонн — в воду. Нефтепродукты оказались в реках Амбарная и Далдыкан, а также почти во всех их притоках. Эти реки впадают в озеро Пясино, откуда, в свою очередь, вытекает река Пясина протяженностью 818 км, впадающая в Карское море. В итоге, президент РФ Владимир Путин объявил чрезвычайную ситуацию (ЧС) федерального масштаба.

Сегодня уже очевидно, что ликвидация последствий аварии потребует немалых усилий. Теме восстановления экосистемы полуострова Таймыр и минимизации ущерба была посвящена пресс-конференция, организованная ТАСС (Новосибирск). В качестве спикеров пригласили ученых - заведующего лабораторией водной экологии Института водных и экологических проблем СО РАН Владимира Кириллова (Барнаул) и научного сотрудника Института проблем нефти и газа СО РАН Ларису Ерофеевскую (Якутск).

Приглашенные эксперты предложили рассматривать ситуацию как комплекс задач, каждая из которых требует своей стратегии.

Первая составляющая – ущерб, нанесенный почве в условиях вечной мерзлоты, или, говоря научным языком, криолитозоне. Вечная мерзлота очень чувствительна к любому техногенному воздействию и восстанавливается десятилетиями. Если вовремя не очистить грунт от нефтепродуктов, то в течение десятилетий они будут вымываться подземными водами и окисляться в почве. А это в свою очередь будет приводить к гибели и без того скудной растительности, заболачиванию почвы и другим неприятным вещам.

В настоящее время активно идет техническая рекультивация: разлитый нефтепродукт собирается с почвы при помощи сорбентов. Но это только первый этап и таким образом можно собрать лишь незначительную части, остальное уже впитал грунт.

Впрочем, ситуацию нельзя назвать безвыходной, уже не первый десяток лет такие проблемы в мире решают с помощью биопрепаратов на основе микроорганизмов. В СССР первый такой препарат был создан еще в 1984 году, а в настоящее время на нашем рынке есть почти тридцать видов биопрепаратов, как отечественного, так и импортного производства.

– Но у всех у них есть один общий недостаток, они не подходят для условий вечной мерзлоты и большая часть микроорганизмов, попав в такую суровую среду, просто погибает, - отметила Лариса Ерофеевская.

Выход она с коллегами видит в использовании аборигенных микроорганизмов, которые давно адаптировались к условиям Заполярья. Более того, в Институте проблем нефти и газа имеется рабочая коллекция углеводородокисляющих микроорганизмов, на основе которых можно создать необходимые биопрепараты. И если их применять в строгом соответствии с инструкциями разработчика, срок восстановления почвы можно сократить с полувека до пяти лет. Что, согласитесь, в корне меняет ситуацию.

Вторая составляющая – это загрязнение рек (и как следствие – озера Пясино). В них, как говорилось, попало в два с лишним раза больше нефтепродуктов, чем разлилось по грунту. Причем, поскольку они тяжелее воды, то продукт загрязнения «размазался» по донным отложениям, что значительно затрудняет процесс его сбора (в отличие от нефтяных пятен на поверхности океана, которые возникают в случае аварий с танкерами).

Однако, по мнению Владимира Кириллова, на самом деле экосистема рек восстановится от ущерба гораздо быстрее. Во-первых, потому, что это не первый случай сброса загрязнений и их экосистема успела в определенном смысле приспособиться к ним. Возможна гибель части рыб, а водоросли, планктон и микроорганизмы за эти годы уже научились существовать в такой воде. И экосистема рек восстанавливается гораздо быстрее, чем в почве вечной мерзлоты. К тому же, в научных институтах Тюмени и Томска есть разработки аналогов биопрепаратов, ускоряющих процесс восстановления экосистем водоемов. А во-вторых, не стоит забывать, что объем разлитых нефтепродуктов – вещь относительная.

– Площадь озера Пясино, куда впадают зараженные реки, порядка 700 квадратных километров и оно в состоянии поглотить те 350 цистерн солярки, которые в итоге в него были слиты, - напомнил Владимир Кириллов.

И с сожалением отметил, что несмотря на то внимание, которое уделяется случившемуся, на самом деле для Сибири это техногенное ЧП рядового масштаба.

Десятилетия экономического освоения Севера – это не только трудовой подвиг и мега-стройки, это еще и многие квадратные километры отравленной почвы и загрязненных рек. И пусть ученый считает, что в данном случае ситуация не дошла до масштабов серьезной катастрофы (несмотря на такого рода заявления экологов и СМИ), в целом, весь район вокруг Норильска можно относить к зоне экологического бедствия.

– Здесь люди постоянно дышат воздухом с кратными превышениями ПДК по таким элементам, как сера, вода в той же реке Амбарной регулярно играет необычными красками, понятно, что они видят ситуацию иначе и их, что вполне оправданно, волнует, прежде всего, свое здоровье, а уже потом состояние почв вечной мерзлоты, - отметил он.

Для изменения ситуации (равно как и для снижения вероятности повторения таких ЧП) необходим тотальный экологический аудит полуострова. Причем, силами независимых от бизнеса сторонних структур. Ведь представители того же «Норильского никеля» крайне неохотно делятся информацией о загрязнениях окружающей среды, в результате работы предприятий этой структуры.

Наука со своей стороны готова предоставить свои знания и наработки для ускорения и оптимизации устранения последствий аварии. Соответствующие предложения уже переданы руководству комбината. Захотят те ими воспользоваться или вновь предпочтут решать проблему сами, «как умеют» - покажет время. В который раз мяч на половине поля бизнеса и остается лишь ждать, как менеджеры компании им распорядятся.

Сергей Исаев