Вместе с едой в наш организм попадают не только белки, жиры, углеводы и прочие необходимые элементы, но также и вещества, вредные для здоровья. Такие, как тяжелые металлы: кадмий, свинец и т.п. Сначала они из грунта и воды накапливаются растениями, растения служат пищей для скота, передавая ему накопленные «запасы». А затем, по «пищевой цепочке», вместе с мясом и молоком эти металлы переходят уже в наши организмы. Свой вклад по схожей схеме в этот процесс вносят и морепродукты. Само по себе это новостью не является. Но, как известно, наука начинается с измерений. Например, оценки содержания тяжелых металлов в органах и тканях крупного рогатого скота мясного направления. Именно за эту работу был награжден премией мэрии Новосибирска заведующий лабораторией элементологии сельскохозяйственных животных НГАУ, к.б.н. Кирилл Нарожных, интервью с которым продолжает наш цикл публикаций о лауреатах премии этого года.
– Чем был обусловлен такой выбор темы исследовательского проекта?
– Дело в том, что до сих пор в нашей стране нет нормативов по содержанию тяжелых металлов в органах и тканях животных вообще, любых видов и пород. По ряду металлов, которые являются особо опасными загрязнителями (кадмий, мышьяк, ртуть, свинец), есть нормы предельно допустимой концентрации. Другие тяжелые металлы никак не нормируются, некоторые, такие как цинк или медь, даже нужны организму в определенном количестве, но его превышение тоже может влиять на организм. Все это обусловило актуальность нашей работы.
– Насколько я понимаю, Вы с коллегами не первые, кто задался этим вопросом?
– Да такие работы проводятся, но на сегодняшний день никто досконально не знает, сколько и каких микро- и макроэлементов попадает на наш стол вместе с продуктами питания. Поэтому, работу в этом направлении надо вести дальше. В нашем исследовании мы применили несколько важных критериев. Во-первых, изучали содержание тяжелых металлов в органах и тканях крупного рогатого скота. Во-вторых, мы проводили сбор проб в условно безопасной зоне, то есть в хозяйствах, расположенных относительно далеко от промышленных объектов и других источников интенсивного загрязнения окружающей среды. В результате, мы получили, так скажем, фоновый уровень содержания тяжелых металлов в организмах крупного рогатого скота нашего региона. Кроме того, результаты нашей работы имеют значение не только с точки зрения здоровья человека как потребителя мясомолочной продукции. Мы провели обследование всей «пищевой цепочки», оценив содержание тяжелых металлов в почве, кормах.
– Опробованный Вашей группой подход может в перспективе стать обязательным стандартом для оценки экологической безопасности поступающей на рынок продукции?
– Для начала необходимо провести намного более масштабную исследовательскую работу по оценки содержания тяжелых металлов в органах и тканях популяции скота разных пород в различных климатических условиях. А как я уже сказал, наш метод довольно затратный и сложный: надо организовать сбор проб во время забоя скота, взять необходимые анализы, которые стоят очень дорого, обработать результаты.
– Можно как-то конкретизировать сумму затрат?
– Смотрите, определение содержания одного химического элемента в тканях стоит примерно пятьсот рублей, если мы берем весь основной перечень, это уже порядка десяти элементов, соответственно сумма вырастает до пяти тысяч. Это анализ одного животного, а для получения объективного результата по стаду надо взять пробы примерно у тридцати животных. Итого, сто пятьдесят тысяч – это только оплата самих анализов, а ведь есть еще масса сопутствующей работы. Одно дело, если это проводится в формате исследовательского проекта, и совсем другое – если включать в существующий процесс переработки мяса. Для одних хозяйств это будет означать существенный рост себестоимости продукции, а для других (особенно мелких) может стать вообще непреодолимым барьером. К тому же, хозяйства сдают мясо по-разному, одни несколько раз в год большими партиями, другие регулярно по несколько туш. И для вторых введение такого обязательно анализа будет особенно затратны. Поэтому производители добровольно на внедрение такой системы вряд ли пойдут.
– Где-то в мире уже есть подвижки в этом направлении?
– Я думаю, дальше всего по этому пути продвинулись в Евросоюзе, где вообще уделяют много внимания экологической составляющей производства пищевых продуктов. На это есть большой запрос со стороны граждан и государства Европы откликаются на него принятием соответствующих нормативных актов. Там выходят ежегодные обзорные доклады на этот счет, проводится немало исследований подобных нашему. У нас пока, как я сказал, такую работу только начинают, причем, в отдельных регионах.
– Взглянем с другой стороны. Насколько высоким и, соответственно, опасным для здоровья может быть содержание этих элементов? И насколько этот уровень может превышать полученные Вами результаты в относительно экологически чистых районах?
– Начнем с того, что у нас не так много хозяйств, расположенных в непосредственной близости от промышленных зон, особенно, что касается крупного рогатого скота. Так что в целом, уровень содержания тех или иных тяжелых металлов в мясе на прилавках магазинов не должен сильно различаться. Конечно, если не было случая какого-то очагового заражения окружающей среды в том или ином хозяйстве. Еще надо помнить, что эти металлы содержатся не только в мясе, в морепродуктах уровень некоторых из них еще выше, есть они и в растительной пище (животные ведь тоже накапливают их через корма). Так что, фактически, невозможно оценить, какой вклад в накопление этих элементов нашим организмом вносит именно мясо. Далее, чтобы оценить этот уровень, его надо с чем-то сравнивать. У нас данных для сравнения очень мало, похожие исследования проводят в основном за рубежом, у нас я видел такие результаты только по Тюменской и Орловской областях.
– А если сравнить с нормативами ПДК?
– В мясе ниже примерно от двух до десяти раз, в зависимости от элемента и образца. Вообще между разными животными получился довольно сильный разброс, возможно, это вызвано тем, что сами нормы ПДК тоже очень низкие и поэтому даже незначительные колебания хорошо заметны. И это тоже говорит о том, что для получения более объективной картины надо увеличивать массив собранных проб.
– К тому же этот уровень может меняться год от года, в зависимости от экологической ситуации?
– Совершенно верно. Поэтому, по-хорошему, нам нужна система постоянного мониторинга ситуации. Кроме того, было бы интересно посмотреть, как на этот уровень влияют сезоны года. У нас, в рамках проекта не было возможности оценить процесс в динамике.
– Возможно как-то оптимизировать расходы на такой мониторинг? Или это неизбежно скажется на его точности?
– Можно изучать концентрацию тяжелых металлов в волосе животного. И концентрации тех элементов прогнозировать содержание мышечной ткани и субпродуктах. Причем, можно брать анализы у одних и тех же животных и смотреть, как варьируется результат. Но результаты будут не такими точными, как в случае проб из органов. Кроме того, в процессе работы мы нашли способ упростить пробоподготовку материала для анализа, что заметно его удешевляет. Это стало, по сути, вторым прикладным результатом нашего проекта.
– А первым?
– Первым стало получение информации о том, какое количество того или иного элемента содержится в мясе у обычных здоровых животных в сельской местности, применительно к нашему региону, конечно. Было бы здорово провести подобную работу в других регионах, составить некую карту в масштабах страны. Но для этого должен быть запрос общества и государства.
Сергей Исаев
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии